Портал “Православие и мир” предлагает вашему вниманию первую часть беседы Виктора Сударикова с психотерапевтом Сергеем Белорусовым: о причинах и природе депрессии, о том, как помочь тем, кого коснулся этот душевный недуг – близким и даже самому себе.

Лицом к стене, или что такое депрессия?

– Сергей Анатольевич, наш разговор одепрессии стоит начать с вопроса о том, что же означает это понятие c точки зрения врача-психотерапевта? Предполагаю, что многие не совсем понимают, чем депрессия отличается от других заболеваний.

– Правда, сейчас это слово настолько расхожее, что каждый третий пациент, садящийся напротив меня в кресле, говорит: «доктор, у меня депрессия».

А дальше приходится разбираться – есть ли она на самом деле и если есть, то какая? Часто люди вообще приходит со словами: «У меня нервишки расшалились, мне нужно к невропатологу». А потом выясняется, что под «нервами» имеются в виду расстройства в области эмоций, то есть к сфере ведения врачей психиатров ипсихотерапевтов.

Термин «депрессия» получил устойчивое понимание к моменту формированияпсихиатрии как строгой академической науки еще в начале XIX века. Этимологически, депрессия означает «отсутствие давления» (англ. «pressing»-давление). Для гармоничного существования, то, что приходит к нам извне, и то, что исходит от нас, должно быть как-то уравновешено; при депрессии же мир давит на человека, а человек не может с этим справиться.

Помнится, в «Золотом Теленке», Остап Бендер, испытывая муки неразделенной любви, своего рода депрессию, сказал: «— Не сердитесь, Зося, Примите во внимание атмосферный столб. Мне кажется даже, что он давит на меня значительно сильнее, чем на других граждан. Это от любви к вам. И, кроме того, я не член профсоюза. От этого тоже».

То есть, при депрессии человек испытывает недостаток внутреннего тонуса, ослабленность, некую неустранимую внутреннюю неполноту – это и есть основная характеристика депрессии – при всем разнообразии видов этого заболевания.

– А какой может быть депрессия?

– Во-первых, она бывает двух типов: депрессия эндогенная (с латыни – «пришедшая изнутри»), то есть обусловленная биохимическими причинами и в основном не зависящая от внешних факторов жизни человека, и депрессия экзогенная («пришедшая извне») или реактивная, вызванная реакцией на запредельные для человека внешние факторы.

И от того, к какой категории отнесен депрессивный синдром, будет зависеть тактика лечения, что человеку больше понадобится, прежде всего: прием препаратов, нелицеприятный, точный анализ ситуации или доброе слово…

Во-вторых, депрессия имеет громадное количество вариантов проявления. Мы различаем: депрессию тревожную, депрессию астеническую (когда наблюдается отсутствие сил), депрессию апатическую (когда человека просто ничего не интересует и он лежит, отвернувшись к стене), депрессию соматизированную (от греч. «сома» – тело, т.е. переходящую на тело – когда душевные эмоциональные проблемы проявляются телесными расстройствами: ощущением перебоев сердца, синдромом раздраженной кишки, онемением рук и ног. Когда у человека не хватает слов или навыка пользоваться словами для выражения своего душевного состояния, в ход идет коммуникация с помощью телесных симптомов).

Бывают так называемые «улыбающиеся депрессии», когда человек старается скрыть свое состояние, играть раскованного человека, чтобы его страдания не стали для окружающих очевидными. Т.е. видов депрессии существует огромное количество. Общее для них то, что классическая эндогенная депрессия развивается обычно, как и большинство психологических заболеваний, между 20 и 30 годами.

Далее, когда депрессивное состояние сменяется периодами подъема, мы говорим о диагнозе «циклотимия». Исследователи предполагают, что гордости нашей российской поэзии, А.С. Пушкину, судя по его стихам, вполне можно поставить диагноз циклотимии. Он пишет: «весной я болен». Это весенняя депрессия. И, в то же время, если мы вспомним «болдинскую осень», когда за несколько недель было написано огромное количество произведений, причем прекрасных, мы можем думать, что на протяжении всей жизни весенние депрессивные состояния сменялись у него осенними гипоманиакальными (сверх-активными) периодами.

При депрессии происходит смещение большинства потребностей и способностей человека: снижение или увеличение аппетита, невозможность справиться с вроде бы привычной работой, расстройство сна либо повышенная сонливость: люди в депрессии иногда спят до 20 часов.

Я наблюдал даже (в литературе не встречал, а в жизни наблюдал), когда пациенты говорят, что сон – единственное, что приносит облегчение – это, своего рода, симптом бегства в сон.

При эндогенной депрессии также часто наблюдаются цикличность в течение суток. А именно, состояние больных всегда улучшается во второй половине дня. Для депрессивного пациента утренние часы особенно невыносимы, к обеду уже сносно, а к вечеру иногда возникает состояние «ну так еще можно жить», но вскоре неминуемо приходит утро…

– Однако как разделить, является ли источником депрессии телесное состояние, либо ее источник находится исключительно в душевных свойствах человека и его переживаниях?

– О, если бы я сейчас точно и исчерпывающе ответил на этот вопрос, завтра можно было бы ехать в Стокгольм за Нобелевской премией… Существует как минимум, десяток, а может быть и больше объяснений механизма такого сложного и многогранного заболевания, как депрессия.

Если мы говорим об эндогенной депрессии, когда диагноз уже не вызывает сомнения, когда его уже не опишешь такими терминами как : «мне грустно», «мне что-то скучновато», «мне лень чем-то заниматься», а когда человек просто отворачивается к стене, и ничего-то ему не мило, и лежать он так может несколько месяцев, то мы уже ясно понимаем, что человека надо лечить. И, может быть, не всегда с его согласия, потому что депрессия может кончиться для человека очень печально – как риском суицида, так и просто смертью от истощения.

Еще одна характерная черта депрессии – ощущение собственной изменённости и лишение мира эмоциональной окраски. Человек чувствует себя как в песне Высоцкого: «Почему все не так? Вроде все как всегда: то же небо, опять голубое, тот же лес, тот же воздух, и та же вода…», а вот восприятие всего этого – не такое.

Обращаясь к другому человеку, глядя на картину, на любое явление этого мира, нам свойственно формировать к нему какое-то отношение. Это хорошо или плохо, это красиво или нет, но это затрагивает нас в какой-то мере. И вот, эта черта при депрессии нарушается, что становится невыносимым: умом ты понимаешь, что вот это дерево, это человек, но никакой эмоциональной окраски – нет, все вокруг – никакое, без всякого вкуса и впечатления.

И в худшем случае, может развиться т.н. «анестезия психикоделароза» или болезненное бесчувствие, когда человек не может чувствовать эмоции вообще, сначала по отношению к внешнему миру, а потом и к самому себе. Это не бесстрастность, это полное равнодушие. «Да, я знаю, что меня зовут Иванов Иван Иванович, но это не тот Иванов, который был когда-то. Это передвигающееся, едящее, спящее, иногда ходящее на работу тело, но абсолютно не чувствуемое, не переживаемое мной. Я не могу испытывать боль, я не могу испытывать стыд. Для меня ничто ни хорошо, ни плохо». Это мучительное для человека состояние болезненного бесчувствия является апофеозом депрессии, если ее не лечить.

Урок царя Саула или источники и смыслы депрессии

– Итак, откуда же может вдруг возникнуть депрессия, как ее зарождение зависит от самого человека и обстоятельств его жизни?

– Во-первых, депрессия имеет генетическую обусловленность и предрасположенность к ней может передаваться по наследству. В качестве гипотезы, можно даже предположить четкую «запрограммированность» депрессии в определенном возрасте.

И если встречаются мужчина и женщина, явно склонные к депрессии, им стоит серьезно подумать, вступая в серьезные отношения и создавая семью. Подойди они ко мне как к семейному консультанту, я бы посоветовал им внимательно и подольше все оценить – особенно, если им ещё не ясно, что они пришли в этот мир друг для друга.

Кстати, при этом, у нас в психиатриисуществует наблюдение: браки, заключенные в депрессии, обыкновенно являются очень устойчивыми, а браки, заключенные в легком, веселом состоянии быстро рушатся.

Во-вторых, депрессии бывают результатом хронологического физиологического сбоя ритмов, согласно которым живет человек.

Сейчас развивается довольно интересное направление – хронобиология. Она утверждает, что весь мир, и в том числе наше человеческое бытие, определяется системой ритмов (луны, солнца, сменой сезонов, сменой циклов сна и бодрствование, ударов сердца, менструальных циклов у женщин и т.д.). И причиной депрессии является сбой в какой-то из систем циклов. Один из известных антидепрессантов сейчас разработан именно с учетом ритмологии.

В-третьих, депрессии возникают у людей, оказавшихся в одиночестве перед серьезными проблемами и не могущими ни получить помощи, ни выразить свою боль.

– Нередко считается, что само по себе подавление злости и вообще подавление эмоций приводит к депрессии, так ли это?

– Нет, я бы так не сказал. Обычно подавление негативных эмоций: злости, агрессии или обиды, приводит не к депрессивным, а к тревожным расстройствам, к хрупко-застенчивому тревожному компенсаторному состоянию. В американской психиатриидепрессивные и тревожные состояния вообще считаются двумя феноменологически и биохимически разными вещами. И хотя у нас эти явления иногда объединяют, надо сказать, что я видел явления тревоги без депрессии и наоборот, депрессии без тревоги.

К депрессии скорее приведет развитие гордыни, фиксации на себе, слишком большое прислушивание к себе – взамен диалога с Творцом, с миром, с другими людьми, что и предусматривает религия.

А когда человек для себя становится самым интересным собеседником и лучшим партнером в диалоге, он, не будучи божественно бесконечным, становится для себя скучным, достигает собственных пределов и лишается возможности получать подпитку радостнотворного бытия, какой-то внешней помощи. А ведь он мог бы получить её улыбкой, взглядом, подарком цветка, добрым словом. Конечно, если человек имеет возможность все выражать и не таить в себе, то он меньше подвержен таким состояниям и заболеваниям. Но он становится не восприимчивым ко всему внешнему. И такая фиксация на себе скорее приведет к депрессии, нежели подавление гнева.

– Если мы почитаем Библию, то увидим характерный пример депрессии – историю царя Саула. Его состояние было связано с тем, что он перестал быть угоден Богу, потерял Богообщение и как следствие – потерял помощь Божию и удачливость в походах и тяжелых испытаниях. И он понял, что безвозвратно утратил самое дорогое, то, что его поддерживало.

– Возможно, на примере Саула мы можем научиться тому, что можем быть промыслительно оставленными Богом. Мы понимаем, что Бог намеренно закрывает дверку, не дает нам с Ним общаться.

Плохо ли нам будет? Да. Будем ли мы при этом испытывать депрессию, если раньше мы вдохновенно с Ним беседовали? Очевидно, будем. Однако, когда нас звали в этот мир, никто не выдавал нам гарантийного письма: «жить будете хорошо». А давалось несколько другое: насколько дерзнете, насколько будете терпеливы в скорбях, способны к покаянию, мужественны в испытаниях и амбициозны в хорошем смысле, настолько и жизнь ваша будет угодной Богу и просто наполненной…

В истории с Саулом, болезнь которого отступала, когда он слушал игру Давида, научимся и тому, что прекрасными подспорьями для антидепрессивной терапии является лечение красотой. Живопись, музыка, вкусная еда вызывают явные, причем положительные эмоции, способные ослабить эмоциональный голод – важна актуализация радости, нахождение радости в простых вещах.

Царь Саул и Давид

И еще очень по-разному можно выйти из депрессии. Можно отчаяться до последнего предела, уйти в глубину эгоцентричного неверия и сказать: «все, ничего общего ни с этим миром, ни с этим Богом» – что и произошло с Иудой.

А можно плакать как апостол Петр, и долго плакать. Но получить прощение и обрести внутренний мир, при этом помня, что в один из моментов ты повел себя недостойно. Это осознание собственного недостоинства облагораживает человека. Запомним, что депрессия может возвысить человека.

В этом смысле депрессия, как и любая болезнь и скорбь, есть предохранение от чего-то худшего – от вырождения человечества. Кто-то сказал: «не будь войн, люди совсем бы опаскудились». То есть нередко попущенная болезнь или страдание, или война, или депрессия ведет к высвобождению заложенного в человеке потенциала, образа покаяния.

«Зачем нужен православный психотерапевт» или депрессия и вера

– Но возникает вопрос: откуда может проявиться такое состояние у людей воцерковленных, имеющих навык к молитве, к исповеди, привыкших приступать к Таинствам, у людей так или иначе устроившихся не только в обыденной, но и в духовной жизни, уже доросших до некоего, довольно благополучного устроения, и тем не менее, им бывает не чуждо состояние депрессии. Неужели только из-за гордыни, о чем мы сказали только что?

– Конечно, не только. Причем они могут страдать от депрессии, и воспринимать её особенно остро. Найти веру, как мне кажется, может только тот, кто испытал радость. Кто узнал, познал и прочувствовал радость бытия с благодарностью Богу и этому миру – не эскапическую, не дурной кайф измененного наркотического бытия, а реальную прекрасность мира, когда человеку хорошо быть с Богом и он может сказать: «да, ведь это все хорошо весьма».

Пусть мир лежит во зле, пусть дьявол рыкает и воюет за каждую душу.  Но человеку духовно устроенному все равно ведома радость. А коль ему ведома радость, ему ведома  и печаль. И он вполне может заболеть.

В конце концов депрессия депрессии рознь. Христианин не будет испытывать депрессивного состояния, доходящего до суицида, если уходит близкий ему человек, не дойдет он до крайних степеней отчаяния. В этом психотерапевтическая функция нашей веры, если можно ее так прагматически измерять…

Скажем, у по-настоящему верующих людей я не видел панических атак., страха езды в метро, распространенной сейчас аэрофобии. Вообще, тревожные неврозы почти не проявляются, если имеешь навык передоверения себя в руку Божью. Но вот депрессия вполне может быть – и сейчас мы говорим о том, как к ней относиться…

– Тогда возникает еще один вопрос, связанный с темой «депрессия и вера». Мы читаем слова: «Мир лежит во зле» (1 Ин 5:19), у Экклезиаста мы читаем, что все тлен (Еккл 3:20), все проходит, и понимаем, что все цветение, которое мы видим вокруг себя, когда-то прекратится и эти прекрасные цветы завянут, любимые нами лица состарятся, и всех так или иначе ожидает перспектива переезда на кладбище. Не приводит ли осознание того, что все радости преходящи и уходящи, к появлению депрессивного  состояния?

– То, что ты сейчас сказал, является логическим продолжением того, что происходит, когда человек начинает много думать в одиночку, не имея ни собеседника, ни душевного друга, ни понимающего духовника, ни соразмеряя себя с Евангелием.

А кто может быть лучшим собеседником, чем Христос со страниц Евангелия?! Все мрачно прорисованные тобой аргументы разбиваются о единственное изречение Христа, которое все объясняет: «в мире будете иметь скорбь» (Ин 16:33). Имеем? Имеем.

И дальше: «Но мужайтесь, я победил мир». А доводилось мне слышать, что в некоторых переводах вместо слова «мужайтесь» употреблен глагол «дерзайте». Казалось бы, близкий по смыслу, но мужаться – это значит терпеть, а дерзать – это значит совершать прорывы. И прорывы именно сквозь автоматизмы обыденной жизни. Прорывы, чтобы не пройти мимо нищего, а что-то сделать.

Чем больше делаешь доброго, тем меньше вероятность депрессии. Потому что депрессия, как и любая болезнь, ограничивает человека. А делая что-то, ты вступаешь во взаимодействие и расширяешь свои возможности. Мрачную систему ценностей при желании можно накопать в любой религии. «Вот вам монахи первая благородная истина. Все в мире есть страдание», – начал свою проповедь Будда. Правда, потом он открыл ещё несколько благородных истин… Недепрессивно живущий человек не закрывает глаза на страдания мира. Но он пытается способствовать облегчению этих страданий и у себя, и у других.

– В святоотеческих работах мы находим как минимум три понятия, которые довольно близки к тому медицинскому и психотерапевтическому описанию, которое сейчас у нас прозвучало, а именно это понятие уныния,разочарования, и окамененного нечувствия.  Не получается ли, что депрессия может быть и состоянием духовного заболевания, неверного духовного шага, сделанного человеком и как следствие – ложного духовного состояния, в которое пришла человеческая личность?

– Специалисты-психопатологи, которые имеют мужество открыто называть себя верующими людьми, всегда признают, что у каждого явления мира есть свой логос, замысел. Точно так же у каждого психопатологического феномена, у каждой эмоции, у каждой болезни имеется некое осмысление на духовном уровне. Некое повреждение на нравственном уровне, повреждение сферы религиозной, т.е. нарушение богообщения в той мере, в которой оно было возможно для данного человека.

И, безусловно, при депрессии будет проявляться и уныние, и ощущение бесполезности, иногда бунт против высших сил: «за что мне такое попущено?».

Как и любой болезнью, Господь депрессией может смягчать человека, а может и укреплять его духовно, потому что ещё у депрессивных пациентов, ставших мудрыми психиатрами XX века, замечено и даже выведено в афоризм: «депрессия облагораживает человека. При депрессии, как и при правильно переносимом страдании, человек становится более добрым и более мудрым».

Знаменитый психотерапевт Виктор Франкл сказал: «единственный смысл страдания – это стать иным». И при депрессии у человека есть возможность стать духовно богаче, потому что те вещи, на которые он доныне не обращал своего внимания: то же солнышко, тот же приход весны, при ней воспринимается острее. И наоборот, если переживать депрессию неправильно, мы начинаем роптать на Бога.

Правильно перенесенная депрессия, как и любое страдание, ведет к большей потенции благодарности Творцу за происходящее с нами. Поэтому депрессия (в отличие от противоположного состояния – маниакального, возбужденного, эйфорического) может служить духовному росту человека, если она проживается и переживается правильно..

Иногда депрессия ведет просто к высвобождению времени, потому что человек не может работать и у него возникает возможность, как говорят иногда, «подумать о душе». И за это депрессии можно сказать спасибо. В этом своего рода благословение депрессии. Ну, и вспомним евангельское: «сила моя в немощи совершается» (2 Кор 12:9). А депрессия именно и есть та самая душевная немощность, при которой  могут раскрыться просто чудеса самопожертвования.

При депрессии человек иной раз оказывается вышибленным из механической рутины повторяющегося мира, он душевно соприкасается с совершенно особенным опытом бытия, и соприкосновение это может привести к духовному исцелению. Духовно-то мы все больны в той или иной степени. Если человек говорит: «я нахожусь в отличной духовной форме», то мы поставим ему несомненный и неутешительный диагноз.

А депрессия избавляет от гордыни. И в общем-то хорошо быть знакомым с депрессией не понаслышке, и сказал это не я – я всего лишь перефразирую прп. Силуана Афонского: «Держи свой ум во аде, и не отчаивайся». Или письма Валаамского старца: «Вернейший способ не допустить смертного греха: постоянно думать о смерти».

А когда как не в депрессии приходят мысли о неизбежной смерти, о конце бытия. В духовном отношении, по-настоящему верующий человек должен видеть абсолютную «нетаковость» своего духовного строения и серьезно относиться к исповеди. Так и в случае депрессии, человек должен отдать себе отчет в своей эмоциональной поврежденности. Так что в депрессии есть очень глубокий и позитивный духовный смысл.

Но есть и разрушительный потенциал – как и в любой болезни. Так что смысл назначения депрессии, как и любой, не только телесной болезни, но и духовной, в том, что это еще и способ коммуникации, возможность прийти к человеку или в белом халате или в подряснике, и сказать: «брат, мне плохо, ты можешь что-то сделать для меня?» И когда один человек делает для другого что-то – тогда умножается на свете количество любви.

– Если что-то случилось с христианином – надо ли искать православного психотерапевта или подойдет специалист, знающий свое дело? Мы же обычно не ищем православного отоларинголога или кардиолога…

– Здесь я обозначу такой принцип: чем тяжелее депрессия, тем меньшее значение имеет мировоззренческая идентификация специалиста. Иными словами, при тяжелой депрессии, когда человек света белого не видит, с постели подняться не может, от страха дрожит, то совершенно неважно, психиатр какого вероучения будет ему помогать.

Чем же на более легком и в то же время духовно-осмысленном уровне протекает депрессия – на уровне трудности получения радости, на уровне уныния, тревожности – тем более возрастает роль тех ценностей, в формате которых оказывает свою помощь психотерапевт. Потому что для православно мыслящего человека фрейдистские интерпретации относительно каких-нибудь кровосмесительных влечений будут просто для начала непоняты, а потом просто отвергнуты.

Или как говорил русский философ Владимир Соловьев в беседах о смысле любви, бывают иногда нынешние господа психологи, к ним приходят люди, страдающие от робости, застенчивости, нерешительности, и они в качестве средства рекомендуют продажную любовь, тем самым увеличивая доход их коллегам-венерологам.

То есть на высоких уровнях лучше все-таки довериться специалисту, разделяющему с тобой одну и ту же нравственную шкалу.