Автор: Дарья Сивашенкова

Смирение ― это вслушивание в реальность, а гордыня ― полная утеря реальности, подмена действительности мечтами о себе, одновременно горячими и холодными. Горячими ― потому что распаляют нас, а холодными ― потому что в них нет любви. Есть обжигающая, точно жидкий азот, страсть, но нет согревающей любви.

Гордыня превращает человека в духовного призрака, не имеющего подлинной «плоти», в которой можно предстать перед Господом. Ты ― уже не ты, а фантазии о самом себе. И хуже всего в этом то, что на Суде-то ты узнаешь, каков ты есть на самом деле. Узнаешь ― и не признаешь самого себя вне этих фантазий. Узнаешь ― но не сможешь с радостью быть вне своих мечтаний, а перед Его взором сгорает всякая неправда. Гордыня, в сущности, отнимает у человека самого себя, услаждая его фантазиями в этой жизни, но лишая вечности, в которой ему бесконечно больно будет признавать, что «я ― это я».

Смирение ― сопряжение с реальностью, трезвый взгляд на себя, что ― в идеале ― и Там позволит обойтись без неприятных сюрпризов самоузнавания. Не будет разрыва между собой и представлением о себе. Не будет сокрушительного разочарования и злобы о разрушенных иллюзиях.

Смирение ― чуткое осознание, что я есть я ― и я могу быть лучше, если призову Того, Кто может помочь. Я знаю, что я таков, Господи, я знаю, как мало во мне подлинности, настоящего бытия, я не имею иллюзий о себе и своей прекрасности ― и прошу Твоих милости и помощи, потому что без них не справлюсь и _не буду_. Не смогу _быть_.

Это не значит думать о себе нарочито плохо. Это не значит обесценивать себя. Это значит думать о себе так, чтоб как можно больше места оставлять Богу, Его помощи, Его милости. И все время быть в связи с подлинным собой, не брезгуя, если вдруг что не так, и не уходя в мечты о себе.

Проще говоря, смирение куда безопаснее и куда перспективнее гордыни. Популярный лозунг поп-психологии «просто будь собой» ― он, собственно, и есть призыв к смирению. Конечно, не в том примитивном смысле, который в него вкладывает поп-психология, не в смысле «прими себя некритично со всеми страстями и неправдами». Просто будь собой ― а не фантазиями о самом себе. Просто будь собой ― но не в позе самолюбования, а в постоянном движении к Тому, Кто есть Тот, Кто есть.

Быть смиренным ― и значит, по сути говоря, БЫТЬ. И у такого бытия есть путь развития, и раскрытия, и наполнения себя Его реальностью, которая превыше любой нашей фантазии. И на фоне того, какими может по-настоящему сделать нас Господь, если мы будем чутки к Нему и к себе, любое пылание самовлюбленной гордыни ― не больше, чем тусклая грязная лампочка на фоне солнца.

Гордыня ― это в буквальном смысле обкрадывание самого себя. Гордыня разлучает нас с Богом не потому, что Богу жалко, когда мы о себе слишком хорошо думаем или получаем удовольствие от фантазий о себе, а потому, что мы думаем не то, что есть. И получается, что между Богом и нами ― естественное разделение между подлинностью и иллюзией, которые никогда не смогут войти друг с другом в соединение, как не смешаются вода с маслом.

«Горделивым Бог противится, а смиренным дает благодать». Противится Бог не в последнюю очередь тем, что не соглашается считать иллюзию реальностью и иметь дело с призраком, а не с живым человеком.

Беда гордыни в том, что Господь никогда не имеет дела с фантомами. Он всегда обращается к подлинному человеку. К такому, каков человек на самом деле. Его голос может услышать и различить лишь тот, кто понимает и принимает себя, не прячась за масками и фантазиями. Только настоящий я. Потому что Бог есть абсолютная, подлинная реальность. И эта реальность не может взаимодействовать с нереальностью.

А если ты отказываешься от своего «я», предаешь себя, меняешь себя на фантазии ― то ты просто стоишь в стороне от того места, где тебя могут найти. Где ты сам можешь найти. В стороне от того места, где ты на самом деле есть, как бы странно это ни звучало. Поглощенный гордыней человек, таким образом, оказывается в положении мужика из анекдота, который потерял ключи под кустом, а ищет под фонарем, потому что там светлее. Но даже если ты сам себя предашь, разменяв на игру воображения и упоение нереальным собой (а упоение может быть и в превозношении, и в самоуничижении), ― Господь тебя не предаст. Он снова и снова будет звать тебя по подлинному имени.

Среди людей нет тех, до кого Господь в принципе дозваться не может. Нет никого, кто был бы поглощен абсолютной гордыней и полностью глух к Его голосу. С самим собой настоящим нет-нет да столкнешься. И это столкновение может стать точкой встречи, соединения с Богом. И тогда нужно выбирать: иллюзии ― или Его реальность. Кайф сейчас ― или долгий путь обретения реальности и бытия.

Я согласна, что в любом случае ни одна наша мысль о себе не будет описывать реальность as is, потому что это прерогатива только Бога: во-первых, Он есть Творец реальности и видит ее во всей полноте; во-вторых, сам себя, хоть убейся, абсолютно верно не опишешь. Если только не увидишь Его глазами, но это уже подлинное откровение, которое дается очень редко ― не в последнюю очередь, думаю, потому, что столкновение с такой последней реальностью без подготовки будет невыносимо болезненно. Без защиты Его любви ― вообще непереносимо.

Да, любые наши мысли о себе несут в себе долю фантазии. Но мы, по крайней мере, можем стараться реальность осознать в той мере, в которой это возможно и попущено нам Господом. И чем дальше мы идем по пути богопознания ― тем, я думаю, глубже сознаем реальность и себя.

Думаю, что познание себя в защите Его любви ― и есть та самая благодать, о которой сказано в Писании. Приближение к максимальной реальности.