О двух Володях



Так уж случилось, что судьбы одного Владимира и другого встали друг перед другом в моем сознании и понимании Воли Божией и человеческого счастья.

С первым Володей мы по жизни пересекались несколько раз. Первый раз мы встретились в четвертом классе, учились вместе около полугода, потом меня перевели в новую школу. Затем мы вместе учились в техникуме. Потом мы работали на одном заводе несколько лет. В какое-то время он ушел с завода и, используя наработанные на заводе связи, открыл свое дело и очень преуспел. Сколько-то лет мы не встречались.

Однажды, проходя по одной из улиц, я встретил Владимира. Он обрадовался нашей встрече и пригласил, нет - затащил, меня к себе домой. Вспомните начало девяностых, а теперь представьте: я попадаю в квартиру площадью более двухсот метром квадратных. Это сейчас не редкость, а тогда … Все пространство межу двумя подъездами объединено в одну квартиру. Дом сталинский, потолки три с половиной метров. Зал, столовая, спальня, кабинет, несколько туалетов с БД и душевыми кабинками, что-то там еще и огромная ванная комната с джакузи, почти бассейном. Все заставлено эксклюзивной мебелью и просто набито самой современной электроникой. Жили они в этой квартире вдвоем. У дочери где-то своя шикарная квартира. Володя угостил меня какими-то невероятными напитками. Посидели, повспоминали. Но больше он рассказывал о себе: дача четырехэтажная под алюминиевой крышей, охотничий домик, пять машин и всякое другое. И опять мы расстались на несколько лет.

И вот однажды в воскресенье я после церкви иду навестить своих родителей. Перехожу улицу. Какая-то шикарная машина, не пропустив пешеходов, проехала чуть не по моим ногам. Проехала и остановилась, и сигналит. Ну, нарушил правила, а что сигналить-то. Выглядывает человек и кричит: «Миша, Миша». Вижу, Володя. «Садись, поговорим». Сел. Отъехали куда-то в сторону за квартал. А дальше:

- Ты откуда идешь такой счастливый?

- Из церкви к родителям.

- Помолись обо мне.

- А что такое?

- Что-то все плохо. Хотел взять первую десятку-жигули, загнал туда деньги, а меня кинули. Пришлось вот взять эту (форд-сенатор)… Ограбили меня.

- что, электронику вынесли?

- Да нет, все.

- Это же невозможно.

- Вычислили, когда нас не будет. Подъехала целая бригада в какой-то фирменной спецодежде с целым караваном машин. Построили весь подъезд. Объявили, что я переезжаю за город. Показали бумаги. Открыли ключами квартиру, сняли с сигнализации. Поставили контролеров из соседей и вынесли все. Да, ладно – я уже в Италии заказал все новое… В подъезде отстреливался… Помолись обо мне.

Как я мог объяснить Володе, что о нем кто-то очень сильно молится. Господь показывает, где и в чем его беда, и избавляет от нее.

Имея все возможное, был ли он счастлив?

По прошествии лет скажу, что его уже больше десяти лет нет с нами. Нет, не стрельнули, а сердце. Спортсмен, здоровяк, дом полная чаша, а нет его. И ничего он с собой не взял. «В гробу-то карманов нету».



Другого Володю я встретил лет десять назад в Карелии. Надо сказать, что к тому времени я уже лет десять путешествовал в одиночку по озерам и рекам Карелии. И вот в одном месте, которое я прекрасно помнил, на старой железнодорожной насыпи я обнаружил избушку, которой раньше не было. В избушке нахожу человека. Знакомимся: Миша – Володя. Спрашиваю его можно ли поставить палатку рядом с его домом. «Конечно» - отвечает. Спускаюсь к своей байдарке. Начинаю разгружать лодку, много у меня в ней всякого добра: гермоупаковки с вещами и продуктами, топор, пила, запас дров и всякое другое. Пока я вытаскиваю все эти вещички, вижу, бежит ко мне по склону Володька, хватает мои вещи и тащит их наверх. Пока я вожусь с лодкой все мои вещи уже наверху. Вытаскиваю лодку, Володя уже рядом, и мы несем ее к дому. Мои вещи не просто наверху – они в доме. Туда же по предложению Володи мы заносим и лодку, пусть сохнет. Он предлагает и ночевать в доме, место есть. А число-то уже двадцатое августа, я почти месяц живу в палатке, непрекращающиеся дожди просто утомили, да и закончить поход я собирался как уже неделю назад. А в доме топится печечка, тепло, кровать манит, это тебе не тоненькая «пеночка» на камнях под тобой. Я остаюсь в доме. Но спать нам почти не довелось, проговорили почти всю ночь, да и весь следующий день до моей электрички. И вот очень коротко рассказ Володи о себе.

Учился в техникуме – выгнали. Учился в институте – выгнали. Причина – выпивал. Работал. Стал начальником участка радиорелейной связи. Однажды шел домой поздно вечером. Был сильно выпивши. Видит, мужики копаются у двери. «Что, мужики, дверь не можете открыть?». «Ну, если можешь, помоги». Подошел. Открыл. Натура-то добрая, а руки золотые. Присел тут же рядышком и уснул. Проснулся в милиции. Оказалось, это был магазин, а мужики – воры. Их конечно не нашли. Записали все на него. Шесть лет с конфискацией. Отсидел три года. Вернулся в город. Устроился на работу. Поработав какое-то время, понял, что все идет к тому, что он опять окажется за решеткой. Бросил все и уехал в тайгу. Из старых шпал построил домик. Уже почти как год живет в нем. «Мне денег не надо тайга прокормит». Помогает проходящим туристам. Одиночеством не мучается.

Разговариваю с ним, а говорить с ним приятно, легко. Мужик умный и, представьте, радостный. И счастливый. Ведь это видно, чувствуется.

И начал я к нему каждый год заходить. Родным он стал для меня. Года через два у него появилась женщина. Любил я за ними наблюдать. Трогательное, украдкой, ухаживание. Радостные взгляды. Им было около пятидесяти. Уговаривал их жениться. И как-то зимой получил приглашение на свадьбу. Не смог поехать. Но я и сейчас улыбаюсь от радостных воспоминаний. Мне нравилось у них гостить. Как у самых близких родственников. Три года назад они венчались. Вам, может, представятся они как бомжи. Ничего подобного. Ухоженные, чистенькие. Вова сделал и пристройки к дому, и баньку поставил. Наташа организовала огородик.

Радостнее и счастливее я не встречал людей. Оба не очень здоровы. Денег нет. Одни в тайге. Зимы там полярные. А счастливы. Счастливы по-настоящему, радостно счастливы.

Вот вам два Володи: у одного было все – и ничего, а у другого нет ничего – и все есть.