Великая княжна Ольга Николаевна была первым ребенком у святой Царственной четы. Как и другие Царские дочери, она получили строгое воспитание. Государыня-мать не допускала излишней роскоши и в одежде дочерей. Зная, что дворцовое окружение будет тлетворно влиять на юных девушек, Александра Федоровна ограничивала их общение с придворной знатью - Ольге Николаевне лишь один раз пришлось танцевать на «взрослом» балу.

 Как и все члены Царской Семьи, Ольга Николаевна обладала сильным, осмысленным чувством патриотизма. Она была шефом одного из гвардейских полков, очень любила свой мундир и гордилась им. Когда встал вопрос о сватовстве к юной русской принцессе наследного румынского принца и все располагало к этому браку, Ольга Николаевна не согласилась уезжать из России, и родители не стали ее принуждать.

 Вместе с матерью и сестрой Татьяной Великая княжна Ольга в дни Первой мировой войны окончила курсы медсестер и работала в госпитале. «Великую княжну Ольгу Николаевну все обожали, боготворили; про нее больше всего любили мне рассказывать раненые» - вспоминала С.Я. Офросимова.

 Как и все ее родные, находясь в заточении, Ольга Николаевна истинно по-христиански переносила все лишения и унижения. Она же передала в письме из Тобольска последние слова своего отца, Царя-мученика Николая II, обращенные к русским людям: «Отец просил передать всем тем, кто ему остался предан, и тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за него, так как он всех простил и за всех молится, чтобы не мстили за себя и чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильнее, но что не зло победит зло, а только любовь...»

Ольга Николаевна, как и обожаемые ею сестры и брат - Цесаревич сумела выполнить материнский завет на краю могилы. Свой долг она исполнила до конца. Старалась жить во имя того, во что она верила, любила, и шла всегда лишь своей собственной прямой дорогой. Она не уходила от жизни, но она и не выходила в жизнь на жесткую борьбу, борьбу; в которой могли пострадать другие, ей близкие и родные люди. Нет, она не буйствовала и не кричала, но всегда, с ясной прямотой защищала свой жизненный путь, на котором ярко горели ею обретенные светлые маяки: Духовность, Нежность, Преданность, Верность Долгу и самой себе.

Все перечисленное было в ней, как "нечто твердое и незыблемое, на что опиралась ее душа": ее глубокая, искренняя вера, безграничная любовь к России, к своей Семье, ее чистый, искренний, а этим бесценно - настоящий - путь русской девушки, Цесаревны не только по рождению, но и по той Высоте Духа и нравственной силе традиций, в которой она была столь тщательно воспитана и взращена.

Натура цельная, глубокая, она жила и ушла из мрака наступившего хаоса Времен неузнанная, неоценённая; редко кому открывая свой душевный мир (наверное, одному Государю, отчасти, сестре - Великой Княжне Татьяне). С задушевностью простого искреннего чувства, с открытым сердцем она всегда и всюду шла к людям, особенно участливо и любовно - к простым крестьянам и солдатам, и с деятельной любовью - к страдавшим. Ее скромная жизнь должна будить живое сочувствие и глубокий интерес к себе уже по тому немногому, что она сумела сделать в своей жизни, по тому только, что приоткрылось нам, лениво не любопытствующим потомкам из ее сложного и много обещавшего душевного мира, по той роли, к которой она, быть может, была величаво призвана, но которую не успела исполнить до конца, довести до полного совершенства!