Человек – существо, которое ко всему привыкает. Привыкает и к своим грехам и страстям, хотя и чувствует ненормальность, неуютность своего положения. И при этом не имеет решимости и силы воли начать борьбу с грехами. Так, нередко супруги, некогда любившие друг друга, много лет живут в состоянии вялотекущего конфликта, мучаются и, конечно, хотели бы нормальных человеческих отношений, любви, но настолько привыкли к такой ситуации, настолько смирились с ней, что палец о палец не ударят, чтобы что-то изменить. Грехи – это то, что очень сильно мешает нам жить. Они являются причиной наших духовных, а иногда и физических болезней. Даже люди, весьма далекие от Церкви, это понимают. От гнева, уныния, чревоугодия, пьянства и других страстей мучаются не только христиане. Грехи не дают нам стать счастливыми даже здесь, на земле, что уж говорить о вечности. Как может быть счастливым человек, над которым властвуют гордость, тщеславие, гнев или блудная страсть?

Как начать борьбу со страстями? Святитель Феофан Затворник пишет: «Сначала надобно восстатьпротив греха вообще возненавидением его, изгнать его из его главного места пребывания переломом воли, возбуждением жажды противления греху и покорением себя святой воле Божией, а потом уже восставать и против порождений сего греха, поражать остатки его в себе до возможного его в себе истощания». После того как мы твердо решили встать на борьбу с грехом, мы должны принести покаяние в нем. Ибо только в таинстве исповеди мы получаем разрешение от греха.

Остановимся на этом подробнее. Покаяние, без сомнения, является основой духовной жизни. Об этом свидетельствует Евангелие. Предтеча и Креститель Господень Иоанн начал свою проповедь словами: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 3: 2). Точно с таким же призывом выходит на общественное служение Господь наш Иисус Христос (см.: Мф. 4: 17). Без покаяния невозможно приблизиться к Богу и победить свои греховные наклонности. Господь дал нам великий дар – исповедь, в которой мы разрешаемся от наших грехов, ибо священник наделен от Бога властью «вязать и решить» грехи человеческие.

Нередко можно слышать такое утверждение: «Как у вас, верующих, все легко: согрешил, потом покаялся – и Бог все простил». В Пафнутьевом Боровском монастыре был в советское время музей, и вот после осмотра посетителями монастыря и музея экскурсовод ставил пластинку с песней «Жило двенадцать разбойников» в исполнении Ф.И. Шаляпина. Федор Иванович своим бархатным басом выводил:

«Бросил своих он товарищей,
Бросил набеги творить,
Сам Кудеяр в монастырь пошел,
Богу и людям служить».

После прослушивания записи экскурсовод говорил примерно следующее: «Вот чему учит Церковь: греши, воруй, разбойничай – все равно потом можешь покаяться». Такая вот неожиданная трактовка известной песни. Так ли это? Действительно, есть люди, которые воспринимают таинство исповеди именно так. Как некую духовную моечную, душевую. Можно жить в грязи и не бояться: все равно потом все отмоется в душе. «Грязь не сало: потер – и отстало». Думаю, такая «исповедь» пользы не принесет. Человек будет подходить к таинству не во спасение, а в суд и осуждение. И формально «поисповедавшись», разрешения грехов от Бога он не получит. Не все так просто. Грех, страсть наносит душе большой вред, и даже принеся покаяние, человек несет последствия своего греха. Так у больного, переболевшего оспой, остаются на теле шрамы. Недостаточно просто исповедовать грех, нужно приложить усилия к тому, чтобы победить наклонность ко греху в своей душе. Так врач удаляет раковую опухоль и назначает курс химиотерапии, чтобы победить болезнь, не допустить рецидива. Конечно, не просто сразу оставить страсть. Но кающийся не должен лицемерить: «Покаюсь, и дальше буду грешить». Человек должен приложить все силы, чтобы встать на путь исправления, более не возвращаться ко греху. Просить у Бога помощи для борьбы со страстями: «Помоги мне, Господи, яко немощен есмь». Христианин должен сжигать за собой мосты, которые ведут обратно к греховной жизни. Покаяние по-гречески метаноия, что переводится как «изменение».

Для чего мы каемся, если Господь и так знает все наши грехи? Да, знает, но ждет от нас признания их. Приведу пример. Ребенок залез в буфет и съел все конфеты. Отец прекрасно понимает, кто это сделал, но ждет, когда сын сам придет и попросит прощения. И, конечно, в этот момент также ждет, что сын обещает постараться больше так никогда не делать. Исповедь, конечно, должна быть частной, а не общей. Я имею в виду практику, когда священник читает список грехов, а потом просто накрывает исповедника епитрахилью. Слава Богу, храмов, где так делают, осталось очень мало. «Общая исповедь» стала почти повсеместным явлением в советское время, когда осталось очень мало действующих храмов и по воскресным и праздничным дням, а также постами они были переполнены молящимися. Исповедовать всех желающих тогда было просто нереально. Проводить исповедь после вечерней службы тоже почти нигде не разрешалось. Один старый священник, прослуживший в храме более 50 лет, рассказал мне, что Великим постом батюшкам приходилось ходить по рядам исповедующихся, чтобы только успеть накрыть каждого епитрахилью. Конечно, такая «исповедь» – явление ненормальное, и пользы, очищения душе она не приносит.

Само слово «исповедь» означает, что христианин пришел поведать, исповедать, рассказать сам свои грехи. Священник в молитве перед исповедью читает: «Сия рабы Твоя словом разрешитеся благоволи». Сам человек разрешается от своих грехов посредством слова и получает от Бога прощение. Конечно, иногда бывает очень непросто, стыдно открывать свои греховные раны, но именно так мы избавляемся от наших греховных навыков – преодолевая стыд, вырывая их, как сорняк, из своей души. Без исповеди, без очищения от грехов и страстей невозможно с ними бороться. Сначала нужно их увидеть, вырвать, а потом сделать все, чтобы они не выросли вновь в нашей душе.

Невидение своих грехов – признак духовной болезни. Почему подвижники видели грехи свои бесчисленные, как песок морской? Все просто: они приближались к источнику света – к Богу и начинали замечать такие тайные места своей души, которые мы просто не замечаем. Они наблюдали свою душу в ее истинном состоянии. Довольно известный пример: допустим, в комнате грязно и не убрано, но сейчас ночь, и все скрыто полумраком. Кажется, что все более-менее нормально. Но вот забрезжил в окошко рассвет, в комнату проник первый лучик солнца, осветил ее половину. И мы начинаем замечать беспорядок. Дальше – больше, и когда солнце освещает уже всю комнату, грязь и разбросанные вещи видны повсюду. Чем ближе к Богу, тем виднее грехи.

К авве Дорофею пришел один знатный горожанин маленького города Газы, и авва спросил его: «Именитый господин, скажи мне, за кого ты считаешь себя в своем городе?». Тот ответил: «Считаю себя за великого и первого в городе». Тогда преподобный снова спросил его: «Если же ты пойдешь в Кесарию, за кого будешь считать себя там?». Человек тот ответил: «За последнего из тамошних вельмож». – «Если же ты отправишься в Антиохию, за кого ты будешь там себя считать?». – «Там буду считать себя за одного из простолюдинов». – «Если же пойдешь в Константинополь и приблизишься к царю, там за кого ты будешь считать себя?» И тот человек ответил: «Почти за нищего». Тогда авва сказал ему: «Вот так и святые: чем более приближаются к Богу, тем более видят себя грешными».

Исповедь – это не отчет о духовной жизни (что в ней хорошо, а что плохо) или беседа со священником. Это есть обличение себя, без всякого самооправдания и саможаления. Только тогда мы получим удовлетворение и облегчение и отойдем от аналоя легко, как на крыльях. Господь и так знает все обстоятельства, которые нас привели ко греху. И совершенно недопустимо рассказывать на исповеди, какие люди нас подтолкнули ко греху. Они ответят за себя сами, мы же должны отвечать только за себя. Муж, брат или сват послужили нашему падению – не имеет сейчас никакого значения; нам необходимо понять, в чем виноваты именно мы сами. Святой праведный Иоанн Кронштадтский говорит: «Кто привык каяться здесь и давать ответ за свою жизнь, тому легко будет давать ответ на страшном суде Божием».

Святые отцы называют исповедь вторым крещением – крещением слезами. Как и в крещении, нам дается дар – прощение грехов, и нам нужно ценить этот дар. Не нужно откладывать исповедь на потом. Исповедоваться надо чаще и подробно. Неизвестно, сколько нам Господь дал времени на покаяние. Каждую исповедь нужно воспринимать как последнюю, ибо никто не знает, в какой день и час Бог призовет нас к Себе.

Не нужно стыдиться исповедовать грехи, нужно стыдиться совершать их. Многие думают, что священник, особенно знакомый, осудит их, хотят на исповеди показаться лучше, чем они есть, самооправдаться. Уверяю вас, что любого батюшку, который более-менее часто исповедует, уже ничем нельзя удивить, и вы вряд ли скажете ему что-то новое и необычное. Для духовника, наоборот, великое утешение, когда он видит перед собой искренне кающегося, пусть даже в тяжких грехах. Значит, он не зря стоит у аналоя, принимая покаяние приходящих на исповедь.

В исповеди кающемуся дается не только прощение грехов, но и подается благодать и помощь Божия на борьбу с грехом. Поэтому исправление своей жизни мы начинаем с исповеди. Приведу пример из Соловецкого патерика, как блудная страсть оставила подвижника только после исповеди перед старцем. Соловецкий старец Наум рассказывал: «Раз привели ко мне женщину, желавшую поговорить со мной. Недолгой была моя беседа с посетительницей, но страстный помысел напал на меня и не давал мне покоя ни днем ни ночью, и при этом не день или два, а целых три месяца мучился я в борьбе с лютой страстью. Чего только я не делал! Не помогали и купания снеговые. Однажды после вечернего правила я вышел за ограду полежать в снегу. На беду заперли за мной ворота. Что делать? Я побежал кругом ограды ко вторым, третьим монастырским воротам – везде заперто. Побежал в кожевню, но там никто не жил. Я был в одном подряснике, и холод пронизывал меня до костей. Я едва дождался утра и чуть жив добрался до келии. Но страсть не утихала. Когда настал Филиппов пост, я пошел к духовнику, со слезами исповедал ему свое горе и принял епитимию; тогда только, благодатью Божией, обрел я желаемый покой».

Исповедь должна быть частой и по возможности у одного и того же священника. В наше время всеобщего непослушания, к сожалению, далеко не все православные имеют духовного отца. И это нехорошо. Если христианин действительно хочет вести духовную брань со страстями, он должен довериться духовнику, который будет знать состояние его души и направлять на пути ко спасению. Когда человек исповедуется у одного священника, он даже косвенно стремится исправиться – из чувства стыда перед духовником. Редкая исповедь (несколько раз в год) часто приводит к окаменению сердечному. Люди перестают замечать за собой грехи, забывают уже содеянное. Совесть уже легко примиряется с так называемыми мелкими, бытовыми грехами: «Ну что такого? Вроде все нормально. Не убиваю, не краду, не прелюбодействую». И наоборот, частая исповедь заставляет душу, совесть беспокоиться, будит ее от дремоты. С грехами нельзя мириться, уживаться. Начав бороться даже с одной какой-нибудь греховной привычкой, чувствуешь, как легче становится дышать и духовно, и физически.

Люди, которые исповедуются редко или формально, иногда вообще перестают видеть свои грехи. Любому священнику это хорошо знакомо. Приходит человек на исповедь и говорит: «Не грешен ничем» или «Грешен всем» (что вообще-то тоже самое). Это происходит, конечно, от духовной лени, нежелания вести хоть какую-то работу над своей душой. В связи с этим вспоминается одна забавная история. К провинциальному священнику на исповедь пришла пожилая женщина. И – обычное дело: «Всю жизнь честно прожила, никого не обижала, нет у меня грехов». Батюшка и так, и эдак пытается подвигнуть ее к покаянию, задает ей разные вопросы, но старушка непреклонна: «Ничем не грешна – и все». Тогда священник, все больше хмурясь, спрашивает ее: «А ты где работала, матушка?» Она отвечает: «Да в колхозе, милый». – «И что, никогда ничего чужого, лишнего в колхозе не брала?». – «Нет, не брала, да там и взять было нечего; нам ни продуктов, ни денег не давали, только палочки-трудодни ставили». Тогда батюшка совсем потерял терпение: «Не обманывай, мать, я сам в колхозе работал!». Пусть не обижаются на меня труженики села, среди них действительно есть люди кристальной честности; просто этот случай показывает, как смешно и нелепо выглядит человек, который пришел на исповедь и не видит своих грехов.

Подведем некоторый итог.

Итак, для вступления на путь войны против страстей нужно иметь твердую решимость, возненавидеть страсть всей душою и ополчиться на нее. Второе, что нужно сделать, – это покаяться в грехах, прибегнуть к таинству исповеди, но не просто исповедовать грехи, а принять решение бороться с ними и после исповеди не оглядываться назад, сжечь все мосты, связывающие нас с прошлой страстной греховной жизнью, и идти вперед, побеждая страсти.

Юлий Цезарь, переправившись из Галлии через Ла-Манш, высадился на территории нынешней Англии. Он поднял свое войско на скалы и велел посмотреть вниз. Внизу они увидели пылающие корабли. Последнее, что связывало их с стороной, откуда они приплыли, было уничтожено. Воинам оставалось одно – идти вперед и побеждать. Вставший на путь борьбы со страстью не может озираться назад.

И третье условие, с помощью которого можно одержать победу над страстями, – это осознание своей немощи. Без помощи Божией, только своими силами страсти победить невозможно. Это будет не борьба со страстями, не очищение от них, а замещение одной страсти на другую. Кстати, этот метод замещения используют некоторые недобросовестные психотерапевты. Например, человеку предлагается победить тоску, депрессию самовлюбленностью и тщеславием. Даются специальные упражнения, как полюбить себя и начать жить в свое удовольствие. В этом случае диавол даже может отойти от человека до времени, сделать вид, что побежден, но потом напасть с новой, десятикратной силой.

Борясь со страстями без смирения можно впасть в гордость, которая является худшей из страстей. На этом основано такое явление как прелесть. Святому Антонию Великому была показана земля, как бы опутанная сетью, и он воскликнул: «Кто же может избежать сих сетей?». И был ему ответ: «Смирение!».

Вопреки известному выражению «подобное лечится подобным», страсти лечатся противоположным, то есть воспитанием в душе противоположной добродетели. Об этом пишет святитель Игнатий (Брянчанинов). Каждой из восьми страстей он противопоставляет противоположную ей христианскую добродетель. Например: чревоугодие побеждается воздержанием, гнев – кротостью, тщеславие – смирением.

Священник Павел Гумеров

11 февраля 2009 года