Мария Магдалина 

У людей пред праздником уборка.
В стороне от этой толчеи
Обмываю миром из ведерка
Я стопы пречистые твои.

Шарю и не нахожу сандалий.
Ничего не вижу из-за слез.
На глаза мне пеленой упали
Пряди распустившихся волос.

Ноги я твои в подол уперла,
Их слезами облила, Исус,
Ниткой бус их обмотала с горла,
В волосы зарыла, как в бурнус.

Будущее вижу так подробно,
Словно ты его остановил.
Я сейчас предсказывать способна
Вещим ясновиденьем сивилл.

Завтра упадет завеса в храме,
Мы в кружок собьемся в стороне,
И земля качнется под ногами,
Может быть, из жалости ко мне.

Перестроятся ряды конвоя,
И начнется всадников разъезд.
Словно в бурю смерч, над головою
Будет к небу рваться этот крест.

Брошусь нa землю у ног распятья,
Обомру и закушу уста.
Слишком многим руки для объятья
Ты раскинешь по концам креста.

Для кого на свете столько шири,
Столько муки и такая мощь?
Есть ли столько душ и жизней в мире?
Столько поселений, рек и рощ?

Но пройдут такие трое суток
И столкнут в такую пустоту,
Что за этот страшный промежуток
Я до воскресенья дорасту.

Борис Пастернак, 1949

Жизнь святых проходит в реальности, отличной от нашей. Мы не знаем и до определённого часа никак не сможем узнать всей правды о Царстве Бога. Но во все времена у людей обычной жизни, охваченных ностальгией по грядущему, было желание либо приоткрыть тайную завесу этого Царства, либо домыслить что-то, чтобы в простой жизни было яснее видеть могущество святых на фоне собственной некрасоты. Причем мифы и легенды распространялись не только на небесную жизнь святых – на их посмертные чудеса, но и на земную жизнь.

Например, в католической традиции считается, что святая равноапостольная Мария Магдалинабыла страшной грешницей, блудницей: в ее образе смешались черты из житий Марии Египетской и других кающихся грешниц. Все, что могло быть плохого, забросили в ее прошлую жизнь.

Но эти особенности католического церковного почитания Магдалины никак не сравнятся с теми наветами, которые посыпались на нее со стороны даже верующих людей, даже среди исповедующих православие. Наверно, это и есть посмертная месть семи бесов прославленной от Бога Марии Магдалине.

В православной традиции такого огульного осуждения ее первоначальной жизни нет. Неоткрытое Евангелием не позволяло заниматься творением мифа. Никаких особо популярных преданий, кроме того, что она пришла к императору Тиберию с красным яйцом, символизирующим Воскресение, вокруг ее жития нет. Не будем отказывать этому преданию в достоверности — ведь должны быть чудеса в ее апостольском служении.

Православные люди почитают Марию Магдалину, конечно, не так широко, как, например, Матрону Московскую, но тоже с большой любовью, очень светло и прозрачно, не заостряя внимание на вопросе, что за семь бесов, которых изгнал из нее Господь. Мне кажется, это значит, что Он освободил ее от семи главных страстей. (Прим.: у святых отцов есть еще мысль, что Христос не просто от 7 неких пороков ее избавил, а именно от семи бесов)

Мы ничего не знаем о той части жизни, которую она провела до встречи со Христом, но, наверное, если речь идет об одержимости всеми семи страстями, была такая «комсомольская активистка» — всюду на виду, «все могу». Человек такого склада часто встречается и теперь. У него свой счет к Богу (Который конечно виноват во всех бедах и неудачах «героя» – «К примеру: мне для какого-то важного дела нужна тысяча рублей, я молюсь – «Господи, дай мне эту тысячу несчастную, Ты же знаешь как мне это теперь нужно!» Господь по милости Своей дает две, а я при этом возмущаюсь – «Господи, ну почему так мало?»)

После встречи с Ним и своего исцеления святая Мария Магдалина стала служить Ему, наверное, больше других — ведь она следовала за Христом все время, до самого Креста, погребения и воскресения.

Вспомним — она ведь стала одной из первых свидетельниц Воскресения Спасителя.

Существует иерусалимское предание, что первой Воскресший Христос явился Самой Матери Божией, и, я думаю, ему можно верить.

Но первая упомянутая в Евангелии свидетельница Воскресения — именно Мария Магдалина — когда Господь ей явился воскресшим и сказал: «Не прикасайся ко мне».

Один святой так объяснял эти Его слова: либо состояние самой Марии Магдалины было еще настолько далеко от совершенства, что она не могла прикоснуться ко Спасителю, либо состояние Его Самого — высоко настолько, что никто не мог к Нему прикасаться.

Она желает подойти к Нему, обращаться с Ним, как и прежде, и, быть может, обнять, как возлюбленного. Но Он возводит ее мысль, чтобы она помыслила нечто высшее и внимала Ему с большим почтением. «Не прикасайся ко Мне», то есть обстоятельства теперь уже не в прежнем положении, и Я не буду уже обращаться с вами по-прежнему. Хотя Он не сказал этого словами, но таков смысл слов: «восхожу к Отцу Моему». Я туда спешу. А так как Я спешу туда и уже не имею такого тела, чтобы обращаться с людьми, то надобно быть благоговейнее ко Мне, к высшему обыкновенной беседы и прикосновения, то есть обращения. (Блж. Фефилакт)

Но поскольку Евангелие само ничего здесь подробно не разъясняет до конца, наверное, мы этого не поймем. Можно предположить, что Спаситель не хочет, чтобы Его держали «по-земному» — в неизбывном счастье встречи после почти безнадежной потери и расставания. Вот так, по-человечески, вцепиться в руку дорогого Человека и не отпускать…

Важно здесь то, что Господь так любил Свою ученицу, что явился ей раньше, чем другим апостолам. Хотя эта любовь никак отдельно не декларируется.

Человек, который настолько близок ко Господу, неизбежно становится объектом самых нелепых нападок. Сколько всего навешали на бедную Марию Магдалину в околоцерковных легендах! Безумные сплетни о ее семейной жизни со Спасителям идут не из современных романов, типа «Кода да Винчи» — они появляются еще у гностиков первых веков и распространяются и развиваются через различные околоцерковные течения, типа альбигойцев. Народ такими легендами смущается: если народ церковный во все эти «коды» погружается не слишком глубоко, то в целом люди готовы поверить во все, что угодно.

В иконостасе всегда над Царскими вратами висит икона «Тайная вечеря». У нас она написана в живописном стиле, автор — санкт-петербургский художник-академист Ледаков, создал ее в конце 19-го века по заказу архимандрита Антонина (Капустина), начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. Изображение упрощенное: Спаситель и всего несколько апостолов, среди них — Иоанн Богослов. Никогда не возникало никаких сомнений в том, что это именно он.

Андреа дель Сарто Тайная Вечеря 1520-1525 Фреска Монастырь Святого Сальви, Флоренция

Однажды ко мне подошла одна прихожанка и спросила: «Батюшка, скажите — что за женщина изображена рядом со Спасителем?» Я очень удивился — у меня и мыслей таких не возникало, что эту фигуру можно принять за женскую — и ответил: «Это Иоанн Богослов, младший и любимый ученик Спасителя». «Да нет же! — стала спорить она. — Это Мария Магдалина! Вы ничего не понимаете!» — и привела мне пару доводов из «Кода да Винчи» или чего-то подобного.

Я не стал ее разубеждать. Понял лишь, что есть еще над чем работать с прихожанами.

Эта история всего лишь иллюстрирует, до какой степени у многих людей «свернуто в сторону» церковное сознание в отношение Марии Магдалины. Не только простые люди после натиска псевдоевангельских романов и фильмов теряют ориентиры. Даже великие смотрели на Марию Магдалину слишком по-человечески, «заставляя» и ее держаться за Спасителя исключительно страстно.

Много написано стихов о Магдалине – самые талантливые – Цветаевой, Рильке и Пастернаком, но лишь в одном стихотворении Пастернака, помещенного в начале текста, пробивается к читателю вечная мысль, которую и должны настоящие поэты нести людям. Другие же так и остались в плену околорелигиозной эротики, вскормленной западным восприятием житийного образа Марии Магдалины.

…Слишком многим руки для объятья
Ты раскинешь по концам креста…

… Но пройдут такие трое суток
И столкнут в такую пустоту,
Что за этот страшный промежуток
Я до воскресенья дорасту.

Житие очень скупо сообщает о том, что пришлось претерпеть Марии в жизни, тогда как легенд вокруг нее очень много. Но мало кто из святых может сравниться с ней в тех испытаниях, которых она удостоилась в своем посмертном житии. Сколько она претерпела наветов, будучи уже прославленной святой, равноапостольной!

И этому туману нецерковного отношения противостоит свет и прозрачность ее жития. Святые тем и велики для нас, что вполне «доросли до воскресенья», и знание только этого вполне дает нам, людям мира, иметь надежную опору в Небесах и молитвой в тишине сердца дотянуться до Бога.

Записала Мария Сеньчукова