Из проповеди святителя Николая Сербского:

Однажды утром благой Господь сидел перед Иерусалимским храмом и питал Своим райским учением многие алчщие души. И весь народ шел к Нему...И народ услаждался божественным словом словно медом...И кто знает, сколько бы продолжался этот прекрасный диалог любви и мирамежду небом и землей, если бы не случилось неожиданное. И это нечто, конечно же, исходило, как и по сей день исходит, от книжников и фарисеев. Всегда, когда народ наслаждается миром и гармонией в Боге, появляются книжники и фарисеи, ничтожные вожди, чтобы вместе со своим союзником-дьяволом нарушить этот мир и внести хаос в божественную гармонию, неопнятную и бесполезную их отупевшим и пустым душам.

Что же сделали книжники и фарисеи? Победили непобедимое войско? Или поймали разбойничьего главаря? Нет. Они притащили несчастную женщину, грешниц, взятую в прелюбодеянии, тащили ее с оглушительными криками и, гордо и победоносно поставив перед Христом, сказали: "Учитель! Эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал побивать таких камнями: Ты что скажешь?" Вот как поставили вопрос тайные грешники, ловцы чужих грехов и свои ловко скрывающие.

Они привели ее (женщину), движимые своим адским замыслом, чтобы поймать Господа на нарушении закона и обвинить Его.Одним ударом хотели убить две жизни, женщины-грешницы и Христа.

Все присутствующие ожидали одного из двух, или Господь по милосердию Своему освободит грешницу и этим нарушит закон, или же исполнит закон и скажет-делайте так, как написано в законе, и этим нарушит собственную заповедь  о прощении и милосердии.

Какое-то мгновение Господь молчал, склонившись  земле. Ибо сказано, "не смотрите на своих ненавистников и искусителей".  Его образ мысли был иным, чем наш. Его размышление было духовно-созерцательным.

...Тогда Законодатель нравственности, наклонившись низко, разровнял ладонью пыль и "писал перстом на песке". Вот то, третье, неожиданное, удивительное, драматически напряженное. Что писал Господь на песке? Это было слишком гадко и отвратительно, чтобы войти в книгу радости. Но если евангелист не хотел донести до нас эти лова, мы находим подтверждение им в народном предании. Он писал нечто поразительное для старейшин, обличителей  грешницы. Он перечислял их тайные беззакония, ибо эти ловцы грешников и судьи чужим явным грехам были вестма искусны в сокрытии грехов обственных. Но тщетно скрывать что-то от очей Того, Кто все видит и прозревает.

"Мешулам-похититель церковных сокровищ" - перстом писал по земле Господь.

"Ашер - совершил прелюбодеяние с женой брата своего"

"Шалум - клятвопреступник"

"Елед -  ударил отца"

"Амарнах - присвоил имение вдовы"...

"Мерари совершил содомский грех"...

"Иоиль поклонялся идолам"...

И так обо всех по порядку писал по земле перст праведного Судии. А те, о ком Он писал, с невыразимым ужасом читали написанное... Дерзкие гордецы, превозносящиеся своей праведностью, и еще более дерзкие судьи чужой неправедности стояли неподвижно, как столбы в храме. Они дрожали от страха, не смея смотреть друг другу в глаза, о женщине-грешнице они уже и не помнили.

...Ему гадко было своими пречистыми устами объявить их грехи. И потому Он писал на пыли, то, что так грязно, заслуживает написания на грязной пыли. То, что написано в пыли, быстро исчезает, не оставляя следа, а Христос не хотел объявить их грехи каждому. Он - беззлобный агнец Божий, не желал ни мести, ни смерти тем, кто постоянно замышлял Его убить,... и  больше хотел, чтобы они задумались о собственных грехах. 

И когда закончил писать, Он разровнял пыль и написанное исчезло.

После этого Великий Господь поклонился и мягко сказал им : " Кто из вас без греха, первый брось в нее камень" (Ин. 8,7).