Что у людей велико — у Бога бывает ничто. И верно сказано, что сила Божия в немощи совершается. Жил на моей родине, в селе Колыванское, необычный человек Божий — Миша Дрянев. Он не просто был немощным от рождения — он плотью был так легок, что, казалось, у него совсем нет мышц, только сухие, тоненькие косточки и прозрачная, как целлофан, кожа. Руки и ноги были у него согнутыми от рождения, совсем не выпрямлялись, ладошки сжаты в кулачки. В таком согнутом положении он и прожил всю свою короткую жизнь — 36 лет… Ел он совсем мало — все равно что котеночек: четвертая часть блина да две ложки молока — он и наелся. Но душа у этого человека была необыкновенная. Не умел он ни читать, ни писать, даже букв не знал, только молитвы, которым его выучила мамочка. И при такой немощи он мысли людей знал, все предсказывал матери — кто, зачем к нему придет. О том, что война будет, тоже наперед знал. Все-все говорил, что у него ни спрашивали, — всю правду людям. И никто на него не обижался, за юродивого Христа ради его почитали. Священного Писания не читал, не умел, а все в нем понимал. Отца, механика, Миша научил, как тележку лучше сделать! Сам неподвижный, сидит — подушки под спиной, не видел ни колеса, ни руля, а отца научил… Страшно становится, когда подумаешь, что Господь может сделать, — невозможное, кажется, для нас. Я в Колыванское приезжал сразу после войны, повидать родных. И с Мишей два раза встречался. Ощущение такое было, что он меня всего насквозь видит, как рентген. Все, что ты думаешь, говорит тебе и улыбается. Он рассказывал о себе, что — было дело — ворчал на мамочку с папочкой, зачем, мол, родили его, такого немощного. А Господь ему открыл: именно такой нужен — обличать людей. Помогать людям. Исцелять людей. В их деревенский дом к нему ходили, как к духовному доктору. Люди приезжали даже из города. Становились на колени, задавали свои вопросы — почему в семье нету мира, отчего у них та или иная скорбь. А Миша им прямо говорил: крестик не носите, молитв не знаете, не благодарите Бога, в праздники работаете, посты не соблюдаете… Ну, и все такое… Потом советует — просто советует, бесхитростно: живите по-христиански, заповеди Божий соблюдайте — и наладится жизнь. Повенчайтесь, молитвы читайте, крестики носите, в храм ходите. Храм, он говорил, это наш духовный корабль. Ничего особенного Миша не говорил, ничего от себя — только напоминал, что известно из Евангелия, из заповедей Божиих, из учения Церкви. Казалось бы, всё ясно, просто -да многим представлялось, что трудно так просто жить. Метались, чего-то мудреного искали. Но те, кто принял сердцем Мишины советы, — все исцелялись, жизнь у них налаживалась… Пришли как-то две женщины, посмотрели на Мишу, ужаснулись — у него одни косточки и кожа, разговаривает тоненьким голосочком, как маленькое дитё, чуть слышно. Когда мать провожала их за калитку, они ей «посочувствовали»: — Ох, тетя Фрося, какое у вас горе-то… Сын-то у вас какой! А другая женщина добавила: — Мы радуемся, что он нам все рассказывает, а вам-то горе какое. Хоть бы Господь его взял. Вот так. Они ему желают смерти. Прихожу я, а Миша плачет, слезы текут по лицу — вытереть-то их он не может. — Миша, ты о чем плачешь? — А почему такие люди приходят, которые мне желают смерти? Видишь, он не боится, хоть и калека — живет, а люди желают ему смерти. И он знает, что именно они матери за калиткой сказали, хоть и не слышал, а духовно знает… Как нужны нам такие люди, воспитатели духовные! Чтобы обличали наши грехи, помогали духовно исцеляться. Юродивый Миша был как инструмент духовный в руках Божиих. Вся его жизнь проста и ясна, как солнечный лучик. Мы, здоровые, бегаем туда-сюда, заботимся о многом, а смысла жизни часто не понимаем. А больной, немощный Миша никуда не ходил, а только молитву читал — бывало, целый день и ночь. И Бога за все благодарил, хоть и нелегко ему жилось. А мы, здоровые и благополучные, делаем ли это? Ведь Бог сотворил человечество для добра, и мы должны благодарить за все. За пищу надо благодарить, за солнце, за воду, за то, что мы образ Божий носим. За то, что с каждым дыханием мы вдыхаем благодать Божию, что каждый вздох дает нам жизнь. Это совсем несложно. А мы не хотим этой простоты, этой искренности жизни. Потому у нас вместо благодарности — хуление, или табак, или нехорошее слово, или что другое похуже. Это ужасно, что такие простые, очень простые духовные правила нарушаются. Оттого и столько бедствий кругом.