Замело.… Вокруг села кружит белым облаком низкая позёмка. Пушистые ели одеты белым пухом снега, сугробы укрыли стволы деревьев. Валит густой дым из труб, он словно повис в этой морозной тишине. Тусклое зимнее солнце, словно бледный пятак на небе…

А в селе Спасском храм на холме, все ждут Рождества и к празднику готовятся. Сторожу наказали из соседних выселок, что покрупнее с лесничеством рядом, подарков детям привезти, да пушистую ель к празднику.

-Доберёмся дотемна? Спрашивает извозчика Тихон. Тот, молча, вглядывается в снежную даль. И медленно, еле-еле шевеля губами, отвечает, растягивая «авось, управимся, но не обещаю». Да как же это, помилуйте, говорит Тихон, у нас же в Спасском Рождество нонче. Мне надо успеть к службе, детишкам подарки привезти, да и вот ель велели тоже.

-Да ну вас, с вашим-то праздником, бормочет извозчик. Не скажи, брат, осторожно одёргивает его Тихон. Нельзя такие вещи говорить про великий праздник Божий. А ежели, вот так, то отчего такой мороз, что лошади чуть не в вповалку падают? Почему вода застыла так, что на мельнице и лёд расколоть не получается, а без муки, так голод, говорит извозчик. Тебя как звать-то? Спрашивает Тихон у него. Ну, Тимофей, насупясь отвечает извозчик. Тимофей, я тебе такую вещь скажу. Всё, что не делается, не даётся нам свыше наших сил, а по немощи своей, так мы и вовсе бы давно бы уже загнулись, если бы не помощь Божия и Пречистой Богородицы. Нам потерпеть велено, а за всякой суровой зимой, так и весна добрая, да тёплая придёт, что же нам зря ворчать?! Ты погляди, какая красота вокруг! Стужей землю очищает, всякую хворь выгоняет, а мы знать только ворчим. Тимофей притих, впрямь ему слова Тихона проникли в душу. Ты не серчай, старик, отвечал Тимофей, я ведь извозчик, человек неграмотный, писания не знаю вашего, да церкву так только издалече видел, сирота я, понимаешь, а деньги нужны, вот извозом и подрабатываю, не понимаю я всей вашей премудрости. А нет тут никакой премудрости, говорит Тихон. Тут вера нужна, да смирение. Ну, прибавь ходу! А я, ежели тебе захочется, по приезду в нашем родном Спасском на службу сведу. Да вместе порадуемся, лошадкам твоим овса снарядим, да разговеемся потом, в долгу не останусь.  Ладно, отвечает Тимофей. Вон, за горизонтом, вроде в нескольких верстах, выселок, верно путь держим, скоро будем. Упряжка рванула и понеслась по сугробам. Пурга усилилась, скоро тусклые огоньки вдалеке угасли, на небе высыпали первые звёзды. Ничего не понимаю, говорит Тимофей. Село было прямо, а сейчас несёт лихая неведомо куда, ни конца, ни края нет дороге. Остановись, велит Тихон. Тимофей одернул вожжи, лошади остановились. Укутывай им копыта, велит Тихон. Надо согреть животинку. Тимофей из повозки достаёт тулупы и повязывает лошадям. Молча они смотрят вдаль, да не видать ничего, только воет ветер и метёт пурга. Тимофей уж позабыл слова старика, да так в сердцах и ругается, что зря связался с этой доставкой. Да пропади же пропадом всё ваше торжество, подарки, ель проклятая. Что же нам, погибать теперь из-за вашего праздника, кричит Тимофей. Вдруг видит, как приближается огонёк, всё ближе светит из-за снежной стены. Старик, гляди-ка, едет никак кто, кричит Тимофей. Оглядывается, а нет старика, упряжки нет, стоит он один посреди белого поля. Что же это за чертовщина? Вскрикивает Тимофей. Приближается повозка, сидит кучер, угрюмый такой, ворот поднят. «Вы куда путь держите?» Спрашивает Тимофей. А садись, узнаешь. Отвечает кучер. Тимофей сел в повозку. Сани лихо тронулись, понеслись быстро по ветру, в лицо пурга, Тимофей насилу что видит, да еле уже дышать может. Вдруг проезжают они мимо упряжки, лошади издохли, с повозки ель торчит растрёпанная, свёрточки газетные и кульки с подарками детские по снегу разбросаны, а поодаль от повозки тело лежит окоченелое, борода инеем покрылась, узнал Тимофей старика, свою повозку. Сбавляет кучер ход.

-Эко кого угораздило посреди поля так лихо ехать, да куда же спешил путник, подарки Рождественские разбросаны. Ты не знаешь, а? Тимофей до смерти перепугался, вспомнил всё, да вот видит, что нет спасения, что лучше не связываться было с этой извозкой. Ежели, думает, я ему всю правду скажу, так осудит меня, да накажут, что я повозку-то бросил, да старика насмерть заморозил, а так, скажу не знаю, да и делов-то, мол случайно я сам заплутал, он меня подобрал, а что за повозка это я не знаю.

Подумал Тимофей это, как видит, что сверху, озаряя светом ярким, да таким, какого не видывал он никогда, спускается с ночного неба юноша, в одеждах лёгких, да с белыми крылами. Как не холодно ему? Думает Тимофей. Видит, как юноша бережно поднимает старика, на плечо его и собирает подарки, кульки. Строго очень поглядел он на Тимофея, а тот испугался, глаза прячет. Точно, думает, скажу, что не знаю ничего. Тут вгляделся вдаль Тимофей, ещё поодаль от повозки одно тело лежит, парень молодой. В руках плеть, что лошадей стегают, да тулуп очень знакомый. Так ведь это….. я?! Никак не поймёт Тимофей ничего.… От страха всё внутри похолодело у него. Пошевелиться не может. Да как же это? Вдруг скрежет, стук, вихри снега и чернота сгущается, слетают со всех сторон чёрные точки, всё крупнее, как птицы какие-то, с клювами большими, да безобразными, с копытами звериными, да облепляют тело вокруг, да шепчут злобно – «наш, наш». Вскрикнул Тимофей, что есть силы – «Прости меня, старик, прости!!! Соврал я, слёзы хлынули из глаз, он кучеру и говорит, знаю, знаю я повозку!!! Да ведь это моя повозка! Мы в Спасское село подарки со стариком везли, да разбились, видимо, не помню я, а тебя, чтобы не осудил меня за это, я обмануть хотел. Прости меня и ты. Прости!!! Во всю силу кричит Тимофей, вдруг снег утих, открывает глаза Тимофей, видит, что над ним старик стоит, да гладит руку его, своей рукой мозолистой, старой, но так добро и приветливо. Ты, что же, милок, уж застоялись мы на перерыве-то.

Ехать пора, праздник скоро, нонче Рождество, ребятишки у нас в церкви подарочков ждут, да ёлочку, надо вести, а то не поспеем. Тимофей как заревёт, словно дитя, Тихон!!! Прости меня!!! Ведь я думал, что умер ты! Да насмерть я нас расшиб! Отрекался я от тебя, да злился. А тут такое приключилось, юноша с крылами слетал, к тебе, а ко мне нечисть всякая. Тихон улыбнулся только, правда брови насупил. Вот, видишь, ты живой, прощения попросил, стыдно тебе стало, а такие слова говорил про Рождество. Да детишек хотел без праздника оставить. А то, что видел ты, знаю я. То, тебя сам Господь вразумил вовремя. Видишь, метель утихла и стало теплее, за студёной зимой всегда весна придёт, ежели роптать не будем. Прощаю я тебя, Тимофей, да никогда больше таких слов не говори про Рождество. Тимофей слёзы вытер, обнял старика, спасибо тебе, дедушка, смалодушничал я, о своём спасении думал, да тебя хотел бросить, не буду я больше таким злым, да ворчливым, поехали, ходу нагоним. Укутывайся потеплее, да подарочки не забудь, елочку вон подбери, я хочу детишкам вашим вовремя привезти, да на службу успеть, Бога поблагодарить, что он меня, непутёвого, вразумил.

P.S: Спасибо всем за внимание и за чтение моего рассказа, всего доброго. (с) Автор: Михайлов Дмитрий - 07.01.2017 год.