Однажды в обитель преподобного Сергия собралось по обыкновению множество народа, ибо наступал великий праздник в честь Пресвятой Троицы. Среди пришедших был один бедный слепец, с семилетнего возраста потерявший зрение; он стоял вне церкви, где в то время благоговейно шло тожественное богослужение; проводник же его отошел на некоторое время от него; слушая пение церковное, слепец скорбел, что не может войти и поклониться мощам преподобного, подающего, как он часто слышал, столь много исцелений. Оставленный проводником, он стал горько рыдать; вдруг явился ему скорый помощник всех находящихся в бедах – святой Сергий; взяв его за руку, преподобный ввел сего человека в церковь, подвел его к раке, – слепец поклонился ей, и тотчас исчезла его слепота. Множество людей были свидетелями такого славного чуда; все возблагодарили Бога и прославили Его угодника; а человек, получивший исцеление, в благодарность навсегда остался в обители преподобного и помогал за свое исцеление братии в их работах.

Преподобне отче Сергие, моли Бога о нас!

Монашеское братство Аввы Сергия

 

Троице-Сергиева Лавра   Троице-Сергиева Лавра в 1970-1980-е года была цветущим рассадником благочестия и хранителем чистоты православной веры. В Лавру приезжали люди из всего Союза и из-за его пределов, чтобы пообщаться с лаврскими духовниками. Самым известным духовником Лавры был Архимандрит Кирилл (Павлов) У него исповедовались патриархи, архиереи, священники, миряне, а также немало тех, кто принадлежал к сильным мира сего.

Были и другие хорошие и известные духовники, как, например, – архимандрит Наум (Бойбородин), архимандрит Лаврентий (Постников), архимандрит Варфоломей (Калугин), которые пользовались известностью, и к которым обращалось много людей.

Братия Лавры была немногочисленна, тогда существовало ограничение со стороны государства, в Лавре могло быть не более 60 или 70 братий (точно не помню). Но среди нас была духовная любовь: мы помогали друг другу, переживали друг за друга и наши устремления были к тому, чтобы хоть немножко себя духовно усовершенствовать.

 

Митрополит Черновицкий и Буковинский Онуфрий (Березовский). Фото: Михаил Родионов / Православие.Ru   Я, грешный, поступил в Московскую духовную семинарию в 1969 году, в возрасте 24 лет, после окончания трех курсов Черновицкого государственного университета. Мне почему-то запомнилось прохождение медицинской комиссии. Медкомиссия (она была составлена из врачей городской больницы) настолько строго нас проверяла, что было впечатление, что поступаешь не в духовную семинарию, а в военное лётное училище. У меня нашли какой-то недостаток и отправили на обследование в районную больницу. Врач, которая обследовала меня, уже немолодая женщина, сильно убеждала меня не губить себя и не поступать в семинарию, а пойти учиться в университет и с меня будет «хороший» человек. Она даже обещалась помочь мне в этом. Я молчал и не отвечал ей ни слова и, думаю, это был лучший вариант.

Московские духовные школы представляли тогда большую, духовно-сплоченную семью, преподаватели и воспитанники которой, прежде, нежели попасть в эту школу, прошли многие искушения и испытания своей веры и преданности Церкви.

Меня зачислили сразу во второй класс. Семинарская братия была хорошей. Все старались приобрести духовные познания и благочестивые навыки, хотя на переменах мы баловались и шалили, невзирая на возраст, но в наших шалостях не было злобы, в них присутствовала доброта и взаимное уважение. Каждый учащийся старался воспитывать себя для того звания, в котором он хотел служить Церкви. Помню, что даже в спальнях ребята живо обсуждали вопросы, как выбрать себе матушку, как они будут духовно воспитывать детей, как будут трудиться с прихожанами, как устроят Богослужение, о чем будут проповедовать.

 

У раки с мощами преподобного Сергия   Те, кто помышлял о монашестве, вели себя по-другому, они уединялись в уголочки, там молились, читали творения свв. Отцов, но никто никого не укорял и не унижал за избираемый путь. Все, по мере сил и возможностей, старались ходить в Лавру на полунощницу, чтобы там приложиться к мощам прп. Сергия, кто не мог этого сделать рано утром на полунощнице, тот шел немного позже в Троицкий собор, чтобы приложиться к мощам нашего небесного заступника и покровителя – прп. Сергия. У нас всех было общее правило – каждый день обязательно сходить к св.мощам прп. Сергия за благословением.

Учась во 2-м классе семинарии, я подал прошение на переход в число братии Лавры. Когда был на каникулах – испросил у родителей благословения на этот путь, но батюшка Симон[1] не отпускал меня. Думаю, он видел мою неготовность к монашеской жизни, поэтому удерживал меня. Он говорил: «Поучись, братец, до 3-го курса Академии, а потом перейдешь в Лавру». Но я был нетерпеливый и просил моего духовника архимандрита Кирилла (Павлова), чтобы он за меня походатайствовал. Через несколько месяцев о. Кирилл вместе с благочинным Лавры архимандритом Варнавой (Кедровым)[2], пошел к о. инспектору, и он отпустил меня. Это случилось в конце декабря 1970 года. Для меня, грешного, это был необыкновенный Рождественский подарок.

Поступившие в число братии, студенты или воспитанники Духовных школ, долго в послушниках не ходили, т.к. их вера и боголюбие уже были испытаны при поступлении в духовную семинарию. Поэтому через три месяца меня постригли в мантию, а еще через три месяца – был хиротонисан во иеродиакона, а еще через год – во иеромонаха.

 

Архимандрит Кирилл (Павлов)   Жизнь в святой Лавре была очень интересная, наполнена борьбой с собой, со своими страстями. Когда инок молитвой и смирением начинает ломать себя, разрушать в себе злые навыки, тогда благодать Божия осеняет его и его жизнь, на вид казалась бы однообразная и скучная, в действительности становится светлой красивой и интересной. В окружении этих духовных воинов и мне, нерадивому, было интересно и хорошо.

В этой духовной коррекции и шлифовке участвовала старшая братия. Одни – своим примером, как например архимандрит Нил (Кабанов) (в схиме Рафаил), а другие – своим словом, как например архимандрит Николай (Самсонов).

Отец Нил много лет нес послушание за свечным ящиком в Троицком соборе. Когда его спрашивали: «Батюшка, вы какое послушание несете?», он отвечал обычной скороговоркой: «Я работаю в Троицком соборе, там я работаю». Мы ему возражали: «Батюшка, это мирские люди работают, а монахи несут послушание», но он опять скороговоркой отвечал: «Какой я монах, какой я монах? Я еще не стал монахом», а в действительности, он был очень строгий монах, молитвенник, труженик. Когда он преставился, то мы осматривали его келью, в которой было все очень скромно и просто, и нашли тетрадь, в которой он отмечал, сколько и какие молитвы он совершал каждодневно: если он прочитал молитву, он ставил знак «+», а если опустил – то «-» и в этой тетрадке минусы попадались редко, везде были плюсы. Если он отлучался из обители на несколько дней и не мог прочитывать свое правило, то, вернувшись, он с беспокойством говорил: «Ой, все запущено, все запущено, надо все вычитывать», – и он вычитывал все опущенные молитвы и делал пропущенные поклоны. Он никогда никого не учил словесно и не делал никому замечаний, но он был для молодых живым уроком.

Архимандрит Николай (Самсонов) был другого устроения: он учил нас и жестко пресекал наше превозношение и суетность. Если он видел, что молодой монах идет быстро, бежит, машет руками, он подойдет, возьмет за руку, остановит и скажет: «Не бегай, не маши руками, ты умер для мира, что ты суетишься; твои руки связаны обетами перед Богом, что ты ими машешь?» Таким образом он учил нас духовной культуре и поведению, о которых мир уже давно забыл.

Православные монахи. Загорск, 1958 год. Фото: К.Капа В 1985 году меня назначили благочинным Лавры. Это послушание имеет свои особенности, но для меня, грешного, оно было нетрудным, потому что я прожил уже 15 лет в братии Лавры и знал характер и способности каждого насельника. Думаю, что братия не меньше знала и меня, грешного. Я знал, что в духовной жизни инока бывают светлые страницы, но бывают и темные; бывают победы над страстями, а бывают и падения: и трагедия инока состоит не в его падении, а в прекращении духовной борьбы с собой. Через падение Господь дает нам опытно познать свою немощь и ничтожество и через это приводит нас к смирению: если инок не оставляет подвиг, он опять восстает через покаяние и становится сильнее и крепче. Я знал об этом из рассказов духовно опытных старцев и старался все это учитывать при исполнении благочиннического послушания, поэтому у меня не было никаких сложностей, я терпел немощи братии, а братия терпела немощи мои.

Кроме того, наместник Лавры архимандрит Алексей (Кутепов)[3] был добрым и снисходительным к моим недостаткам и великодушно прощал мои ошибки. Для меня это очень много значило.

В это время началась «гласность и перестройка» в государстве. Это коснулось, в некоторой мере, и Лавры, но не настолько, чтобы изменить сложившиеся устои монашеской жизни.

В 1988 году указом Святейшего Патриарха Пимена я был назначен наместником Свято-Успенской Почаевской Лавры и был отчислен из братства Троице-Сергиевой Лавры. Сегодня жизнь в Лавре прп. Сергия во многом изменилась: иноки из Лавры вышли в мир, жизнь разбросала их в разные концы земли, они совершают там различные церковные служения, но думаю, что те иноки, которые не оставляют борьбы со своим внутренним ветхим человеком, кто понуждает себя к непрестанной молитве, смирению и покаянию, все они принадлежат к тому духовному монашескому братству, во главе которого стоит великий Авва – преподобный Сергий.

---

[1] Мы так с любовью звали тогдашнего инспектора академии и семинарии – архимандрита Симона (Новикова), впоследствии митрополита Рязанского и Касимовского (+ 2006 г.).

[2] Ныне митрополит Чебоксарский и Чувашский.

[3] Ныне митрополит Тульский и Белевский.

Схимник

В1892 году архиепископ Ярославский Ионафан [1] прибыл на торжества по случаю 500-летия со дня кончины преподобного Сергия в Троице-Сергиеву Лавру. Во время крестного хода его внимание привлек Старец в схиме, шествующий впереди образа преподобного Сергия. При виде Старца сердце архипастыря взыграло от радости, и он решил узнать у отца наместника его имя. Рассказав об этом отцу наместнику, услышал в ответ, что в Лавре есть один схимник, но участвовать в крестном ходе он не мог по старческой немощи.

— Кто же был тот Старец?

— Видимо, сам преподобный Сергий!

1. Ионафан (Руднев; † 1906), епископ Ярославский и Ростовский (с 1877). С 1883 архиепископ. С 1903 на покое. ^

Из книги "В Лавре Преподобного Сергия"
Пыльнева Галина Александровна

Некоторые случаи помощи преподобного Сергия в более близкое нам время

Благословение Преподобного

В конце прошлого века многие жители Москвы и окрестностей считали своим долгом "сходить к Троице", именно сходить, одолевая пешком если не весь путь, то хотя бы часть его, что по силам. Так из Раменского решили идти в Лавру мать с сыном Колей и ее сестра со своим сынишкой. Дошли. Когда Коля подходил к мощам преподобного Сергия, то гробовой монах взял несколько монет, лежащих у раки Преподобного, велел Коле как бы в благословение от преподобного Сергия купить сочинение митрополита Московского Иннокентия "Указание пути в Царство Небесное" [1] для себя, а брату —речь профессора В. О. Ключевского к 500-летию прославления Преподобного. Колю удивила настойчивость монаха, но он послушался и купил то, что было велено. Дома он положил все это среди книг и забыл о покупке. Прошло 10 лет. Коля окончил гимназию и решил поступать в институт путей сообщения. Готовясь к экзаменам, перебирая книги в шкафу, наткнулся на брошюру митрополита Иннокентия, прочитал ее и, сдав экзамен, поехал в Оптину. Там отец Варсонофий [2] благословил его поступить в Духовную Академию. Впоследствии он стал монахом, епископом Варнавой (Беляевым) [3].

1. См.: Иннокентий (Попов-Вениаминов), митрополит. Указание пути в Царствие Небесное: Беседа Высокопреосвященного Иннокентия, бывшего С [еверо]-Американского и Алеутского, потом митрополита Московского и Коломенского. [Загорск], 1990. (Репр.). 63 с.: ил. ^
2. Варсонофий (Плиханков; 1845–1913; память 1/14 апреля, 11/24 октября), преподобный старец Оптинский, схиархимандрит. В миру служил полковником. Поступил в Оптину в 1891 по благословению преподобного Амвросия. Ученик преподобного Анатолия (Зерцалова), затем обращался к преподобному Нектарию. Духовный наставник преподобного Никона (Беляева), старца Оптинского. В 1912 был назначен настоятелем Старо-Голутвина подмосковного монастыря с возведением в сан архимандрита, где и скончался. О нем см.: Житие Оптинского старца Варсонофия. Оптина пустынь, 1995. 463 с. (Преподобные Старцы Оптинские). ^
3. Варнава (Николай Николаевич Беляев; 1887–1963), епископ Васильсурский. Родился в Москве. В 1911 поступил в МДАи принял монашеский постриг. В 1915 иеромонах Варнава направлен преподавателем в Нижегородскую ДС. В 1920 архимандрит Варнава посвящен в епископа Васильсурского (Печерского), викария Нижегородской епархии. В 1922 правящий Нижегородский архиерей перешел к обновленцам, а епископ Варнава удаляется на покой, в затвор, и принимает подвиг юродства, занимаясь писательскими трудами. В 1933 арестован, в 1936 освобожден. До 1949 проживал в Томске, остальное время в Киеве, где скончался и был погребен.В 1908 году Николай Беляев посещает Оптину пустынь, где желает остаться у преподобного Варсонофия. В это время у Старца был другой послушник Николай Беляев (1888–1931) — будущий преподобный Никон Оптинский исповедник. Николая Беляева-старшего в Скит не приняли. ^

О мощах преподобного Сергия

Из письма архиепископа Михея

"В 1916 году в газетах было опубликовано сообщение о пожаре в Троице-Сергиевой Лавре, во время которого сгорели мощи преподобного Сергия. Дело было так: до 1916 года мощи были нетленными. Их обкладывали ватой, которую раздавали верующим в благословение. Случилось так, что гробовой иеромонах (тот, которому благословлялось стоять у мощей преподобного Сергия и служить молебны) не заметил, как в раку попала искра от свечи. Уходя на обед, он закрыл крышку раки. Искра при малом доступе воздуха тлела в вате, и вата потихоньку загоралась. Когда иеромонах вернулся, открыл крышку, вата вспыхнула и тут же все загорелось. Остались лишь кости. Это было промыслительным попущением.

В 1918 году декретом Ленина была организована комиссия по обследованию и изъятию мощей. Очевидцы рассказывали, что комиссия, обследовавшая мощи преподобного Сергия, установила несоответствие черепа скелету. Они принадлежали разным людям. Агитаторы на площади кричали об обмане монахов, выставляя этот факт. Мощи преподобного Сергия не раз вывозили в Москву, выставляли в Трапезной церкви, где был устроен клуб, где пели и плясали, веселились, как и везде в клубах. Перед войной мощи Преподобного снова поместили в его раку в Троицком соборе.

В Великую Субботу 1946 года мощи преподобного Сергия были переданы во вновь открывшуюся Лавру. Весть об открытии Лавры молниеносно облетела все окрестные места. Из Москвы и окрестностей поехали верующие в таком количестве, что каждый день огромный Успенский собор на Страстной был более чем полон.

Когда сообщили о том, что можно взять мощи и перенести в Успенский собор из Троицкого, который оставался еще в ведении музея, прекратили доступ народа с куличами и пасхами в Лавру. Их направляли в Ильинскую церковь. Милиция закрыла ворота. Казалось, что всех удалили с территории Лавры. Народ насторожился, куда-то попрятались многие. Отец Гурий и с ним все духовенство, взяв десять человек рабочих, отправились в Троицкий собор за мощами. Переносить решено было вместе с ракой (ее пожертвовал Иоанн Грозный, и весит она 60 пудов, потому и потребовались рабочие). Отец Гурий прислал Игоря взять епитрахили для священнослужителей. Иван Сергеевич и я оставались в соборе. И вот из Троицкого собора показалось шествие: шли рабочие, несшие раку, диаконы и священники. Иван Сергеевич зажег охапку свечей. И только показалось это шествие, как вдруг из закоулков хлынул народ. Милиция не смогла удержать напора, и вскоре вся площадь наполнилась народом. Иван Сергеевич и я стали охапками раздавать свечи, и народ мощно запел: "Ублажаем тя, преподобне отче наш Сергие...." С этим пением среди моря горящих свечей внесли раку с мощами Преподобного в Успенский собор, отслужили сразу же молебен Преподобному. Собор наполнился народом. Раку поставили справа — на ступеньки у южной стены собора. Духовенство разошлось, и мне пришлось для порядка встать у раки вместо гробового иеромонаха. При передаче мощей оказалось, что были оторваны петли у крышки, одной совсем не было. Назначенный в помощь отцу Гурию отец Иларион был прекрасным мастером по металлу. Он своими руками сделал петли для раки. Впоследствии Патриарх пожертвовал для сени малиновую парчу с золотом и две художественные колонки от Царских врат XVII века, из которых была первоначально устроена сень у правой колонны впереди, затем ее перенесли на правый клирос.

Через некоторое время отец Иларион говорит отцу Гурию:

— Отец Гурий, а ведь подлинный череп преподобного Сергия хранится в моем храме в Сергиевом приделе под престолом.

— Как так?

Отец Иларион рассказал, что в 1918 году перед приходом комиссии череп был подменен [1], подлинный череп преподобного Сергия передан был в его храм для хранения. Храм этот никогда не закрывался. Отец Гурий доложил Патриарху, который дал новую схиму и благословил подлинный череп преподобного Сергия водрузить на место в раку, а подложный захоронить. Так и сделали во время переоблачения святых мощей".

1. "…Череп был подменен…". Подробно об этом см.: Андроник (Трубачев), игумен. Судьба главы преподобного Сергия // ЖМП. 2001. № 4. С. 33–53. "Одновременно с тем, как Святейший Патриарх Тихон и сотни верующих православных общин Сергиева Посада вели неравную борьбу с государством за сохранение мощей преподобного Сергия, священник Павел Флоренский и граф Юрий Александрович Олсуфьев по благословению Патриарха Тихона тайно от всех сокрыли честную главу Преподобного" (там же, с. 33). В храме с. Виноградова глава Преподобного хранилась в 1941–1945. В 1920–1941 и в 1945–1946 — в других тайниках. ^

Из книги "В Лавре Преподобного Сергия"

Пыльнева Галина Александровна

Об открытии Лавры

В детстве о подробностях открытия Лавры мне мало что удавалось услышать, а позже в письме одного из первых послушников (теперь он архиепископ Ярославский) получила довольно подробные и интересные сведения. Переписываю целиком.

Из письма архиепископа Михея

"В 1945 году Патриарх Алексий [1] из Ташкента вызвал архимандрита Гурия [2], которого знал по Ленинграду, и за восемь месяцев до открытия Лавры назначил его наместником. А пока он был назначен в Ильинскую церковь г. Загорска [3] почетным настоятелем. Отец Гурий стал служить каждое воскресенье утром, а вечером в воскресенье — акафист преподобному Сергию и обязательно проводил беседу. Служил он и во все большие праздничные дни, и часто в малые праздники и неизменно проповедовал. Служение и проповедь отца Гурия так расположили к нему народ, что верующие приезжали на его службы из Москвы и из других мест. Каждый вторник отец Гурий ездил на прием к Патриарху. В 1946 году на Страстную Седмицу во Вторник он также явился к Патриарху и тот сообщил ему, что на следующий день передадут ему ключи от Успенского лаврского собора и нужно, чтобы на Пасху уже была служба.

В Великий Четверг после литургии отец Гурий в Ильинском храме объявил, что открывается Лавра, и просил всех, кто может, прийти помочь прибрать храм, приготовить его к службе. Лавру закрыли в 1920 году. Можно себе представить, сколько пыли, грязи накопилось в закрытом соборе за 26 лет. Мы вошли в собор. Стекла в барабанах выбиты, на полу снег, лед. И конечно, неимоверный холод. Собор не отапливался, да и Пасха тогда была ранняя. В соборе стояла карета Елизаветы Петровны, на паперти — чучело медведя... Впрочем, работники музея вскоре все лишнее убрали. Благодаря тому что отца Гурия знали и уважали многие прихожане Ильинского храма, на его призыв откликнулись. Пришли в собор с ведрами, тряпками, стали протирать, чистить иконостас, паникадила, мыть полы. Престол в соборе из кирпича сложен, он был разоблачен. Надо срочно шить одежды на престол и жертвенник. Ольга Павловна (дочь отца Павла Флоренского [4]) взялась пошить облачение, верхнее и нижнее, на престол и жертвенник. Патриарх дал парчу, а остальной материал пожертвовали верующие. Из ризницы музея выдали Плащаницу, сосуды, облачения, кадила, напрестольное Евангелие, кресты. Кое-что дал Патриарх, часть необходимой утвари — Ильинский храм. Патриарх назначил временно для служения в помощь отцу Гурию архимандрита Илариона [5] (он был на Афоне, и во время имяславской смуты в 1913 году его вернули в Россию. Он поселился в Москве, был назначен настоятелем Страстного монастыря. Позже он служил в селе Виноградово, на станции Долгопрудной, в храме Владимирской иконы Божией Матери вместе со своим братом, целебатным священником). Вторым священником был игумен Даниил, диаконом — иеродиакон Иннокентий [6], обладавший громким и красивым голосом.

В Великий Четверг вечером уже служили утреню с чтением 12-ти Евангелий, а в Великую Пятницу днем был вынос Плащаницы и вечером — Чин погребения и все последующие службы. И вот некоторые чудесные детали (для несведущего человека многое ускользает от внимания): нужен хор, нужны люди, которых можно поставить за ящик, нужны свечи, просфоры, нужны люди, которые бы пекли просфоры, убирали храм. Поистине чудо, что за один день все смогли организовать! В Ильинской церкви был любительский хор, которым руководил Сергей Михайлович Боскин [7]. Сам он в юные годы был послушником в Зосимовой пустыни. Он хорошо знал традиции и напевы Сергиевой Лавры. Его хор из любителей и стал первым лаврским хором. Незадолго до открытия к отцу Гурию пришла женщина и принесла канцелярскую папку. Она сказала, что у нее после закрытия Лавры жил последний наместник архимандрит Кронид [8]. Он дал ей эту папку на хранение, сказав: "Передай ее следующему наместнику". Отец Гурий открыл ее. Там был антиминс Успенского собора [9]. Во время войны ураганом снесло главный крест с Успенского собора. Еще до открытия Лавры музей отреставрировал крест. И вот накануне подъема креста пришел к отцу Гурию старший рабочий Баринов и сказал: "Я человек старый, помню, с каким торжеством в прежнее время ставили крест наверху храма, совершали молебствие. Вы освятите мне иконочку и дайте, я вделаю ее в крест". Отец Гурий совершил чин поставления креста перед малой иконкой преподобного Сергия, освятил ее и отдал Баринову, который вделал ее в середину креста, и таким образом Успенский собор был увенчан освященным крестом. В другое время пришел к отцу Гурию некий Константин Иванович [10] и сказал: "Я — последний в Лавре звонил перед ее закрытием, разрешите мне и начать звон". Так и звонарь нашелся.

Жила тогда в Загорске схиигумения Мария [11]. Ее послушницы взялись печь просфоры, артосы, хлебцы. Отец Гурий жил тогда у церковного старосты Ильинской церкви Ильи Васильевича. Он очень помог Лавре на первых порах свечами, гарным [12] маслом, кадильным углем, ладаном, обеспечил необходимыми рабочими и материалом. В то время все очень трудно было достать. За свечным ящиком поставили Ивана Сергеевича Булычева, верующего человека, сопровождавшего схиархимандрита Илариона. В алтаре прислуживать стали Игорь и я. Храм убирали верующие загорчане".

1. Алексий I (Симанский; 1877–1970), Патриарх Московский и всея Руси в 1945–1970. Учился в Лазаревской гимназии института восточных языков, в Николаевском лицее, на юридическом факультете Московского университета (окончил за три года). В 1913 архиерейская хиротония. В 1922–1925 в ссылке. С 1926 архиепископ. Затем служил в гренадерском Самогитском полку. Окончил МДА, на II курсе которой, в 1902 году, принял монашество, иеродиаконство и в 1903 — иерейский сан. Кандидат богословия. В 1913 хиротонисан во епископа. С 1926 архиепископ и член Синода. С 1932 митрополит. В 1944–1945 патриарший местоблюститель. Избран Патриархом на Поместном соборе открытым голосованием единогласно. Похоронен под Успенским собором ТСЛ в храме Всех святых, в земле Российской просиявших. ^
2. Гурий (Егоров; 1891–1965), архимандрит. Окончил Петровское коммерческое училище в Петербурге, Санкт-Петербургскую ДА (кандидат богословия), в 1915 принял монашество и вскоре был посвящен в сан иеромонаха. С 1917 насельник (казначей) Александро-Невской Лавры, с 1922 архимандрит, с 1925 настоятель Лаврской киновии и заведующий Богословско-пастырским училищем. Первый наместник возрожденной Лавры (1945 — август 1946). С 1946 епископ Ташкентский и Среднеазиатский. С 1952 архиепископ. С 1959 митрополит. Скончался в 1965 в сане митрополита Симферопольского и Крымского. ^
3. Загорск. Город Сергиев Посад в 1930–1991 годах носил название Загорск (в честь коммуниста В. М. Загорского). Автор книги, рассказывая о своих поездках в Лавру, не всегда следует хронологии, упоминая оба названия города. В этих местах мы сохранили авторскую редакцию текста. ^
4. Флоренский Павел Александрович (1882–1937), священник, профессор МДА, ученый, религиозный философ, богослов. Постоянно служил в домовом храме во имя равноапостольной Марии Магдалины Сергиево-Посадской общины сестер милосердия Красного Креста. В 1918–1920 хранитель Ризницы и ученый секретарь Комиссии по охране памятников искусства и старины ТСЛ. В сочинении "Столп и утверждение истины. Опыт православной теодицеи" разрабатывал учение о Софии (Премудрости Божией) как основе осмысленности и целостности мироздания. В работах 1920-х годов стремился к построению "конкретной метафизики" (исследования в области лингвистики и семиотики, искусствознания, философии культа и иконы, математики, экспериментальной и теоретической физики и др.). Репрессирован, погиб в Соловецком лагере особого назначения; реабилитирован посмертно. ^
5. Иларион (Удодов; 1863–1951), схиархимандрит. В течение 20 лет подвизался на Афоне, неся послушание кузнеца. Затем оказался в России и из-за революции уже не смог вернуться на Святую Гору. С 1936 до своей кончины был настоятелем подмосковного храма в честь Владимирской иконы Божией Матери в с. Виноградово, где и погребен. В 1946 при открытии Лавры схиархимандрит Иларион приехал по поручению Святейшего Патриарха Алексия I для передачи главы преподобного Сергия, которая в 1920–1946 тайно хранилась отдельно от святых мощей из-за опасения уничтожения мощей большевиками. См. примеч. № 15. ^
6. Иннокентий (Коляда; 1905–1982), иеродиакон. С 1923 послушник на Подворье Валаамского монастыря в Москве. В 1925 пострижен в монашество, в 1926 рукоположен во иеродиакона. Участник Великой Отечественной войны. После демобилизации был в братстве ТСЛ. В 1953 рукоположен в иеромонаха и проходил пастырское служение в Тульской епархии. В 1957–1962 регент и солист хора Троицкого собора Александро-Невской Лавры, затем в братстве Псково-Печерского монастыря до 1971. До 1978 служил на приходах Владимирской и Архангельской епархий. С 1978 за штатом. ^
7. Боскин Сергей Михайлович. Художник; регентовал и читал на первых службах открытой Лавры. Впоследствии протодиакон. Автор воспоминаний о Лавре. См. примеч. № 20. ^
8. Кронид (Любимов; 1858–1937; память 27 ноября /10 декабря), архимандрит, преподобномученик. Наместник Лавры в 1915–1919. После ее закрытия был оставлен как староста охраны до 26 января 1920. В 1920–1922 жил в с. Братовщина у старосты храма, в 1922–1926 — в Гефсиманском скиту, в 1926–1929 — в Параклитском скиту, в 1929–1937 — у Кокуевского кладбища. Расстрелян в Бутово. Причислен к лику новомучеников Российских в 2000. ^
9. По воспоминаниям С.М. Боскина, также бывшего очевидцем и участником всех описываемых событий, антиминс Успенского собора, сохраненный архимандритом Кронидом, передал отцу Гурию Т.Т. Пелих — будущий протоиерей Тихон (1895–1983), который, проживая в Загорске, был духовно близок к преподобномученику Крониду. ^
10. Константин Иванович Родионов родился в Ростове Великом, с юности учился звонить на колокольнях Ростова и ТСЛ. ^
11. Мария (ок. 1880–1961), схиигумения. В возрасте 16 лет поступила в женский монастырь. В мантию пострижена в 1900 году с именем Арсения во Владимирском монастыре г. Вольска Саратовской губ., где затем была настоятельницей. После октябрьского переворота вместе с несколькими сестрами-послушницами проживала в г. Загорске в небольшом домике. Матушка имела много духовных чад, которые часто приезжали в Загорск, обращаясь к ней за помощью и советом. Ее домик становился приютом для разогнанных из обителей монахинь. Многие отмечали прозорливость матушки и вместе с тем — необычайную простоту и детскую наивность. За советом к ней обращались не только миряне (в том числе и верующая интеллигенция), но и священники, среди которых были и катакомбные, в частности архимандрит Серафим (Батюгов), протоиерей Петр Шипков. О ней см.: Досифея (Вержбловская), мон. О матушке Марии // Василевская В. Я. Катакомбы XX века. Воспоминания. М., 2001. С. 279–306; Басин И. В. Схиигуменья Мария и подпольный женский монастырь // Cristianox. Рига, 1998. Вып. 7. ^
12. Гарное масло — так в просторечии называли лампадное масло. ^

Из книги "В Лавре Преподобного Сергия"

Пыльнева Галина Александровна

Однажды, глубокой ночью, преподобный Сергий (1314-1392) читал акафист Божией Матери. Совершив обычное правило, он сел немного отдохнуть, но вдруг сказал своему келейнику, преподобному Михею († 6 мая 1385): "Бодрствуй, чадо, мы будем иметь чудное посещение". Едва он произнес эти слова, как был услышан голос: "Пречистая грядет". Преподобный Сергий поспешил из келлии в сени, и внезапно его осиял яркий свет, сильнее солнечного. Он увидел блистающую в неизреченной славе Божию Матерь, сопровождаемую апостолами Петром и Иоанном. Не в силах вынести чудного света, преподобный Сергий благоговейно склонился перед Божией Матерью, и Она сказала ему: "Не бойся, избранниче Мой! Я пришла посетить тебя. Не скорби более об учениках своих и об этом месте. Молитва твоя услышана. Отныне всем будет изобиловать твое жительство, и не только в дни твоей жизни, но и после твоего отшествия к Богу неотступно буду от твоей обители, подавая ей неоскудно все потребное и покрывая ее во всех нуждах". Сказав это, Божия Матерь стала невидима. Долго преподобный Сергий был в неизреченном восхищении, а, придя в себя, поднял преподобного Михея. "Скажи мне, отче, - спросил келейник, - что это было за чудесное видение? от ужаса душа моя едва не разлучилась от тела!" Но преподобный Сергий молчал; только его светившееся лицо говорило о той духовной радости, которую переживал святой. "Погоди немного, - наконец промолвил он ученику, - пока успокоится дух мой от чудного видения". Через некоторое время преподобный Сергий призвал двух своих учеников, преподобных Исаакия и Симона, и сообщил им общую радость и надежду. Все вместе они совершили молебное пение Божией Матери. Остальную часть ночи преподобный Сергий провел без сна, внимая умом Божественному видению. Явление Божией Матери в келлии преподобного Сергия, на месте нынешней Серапионовой палаты, было в одну из пятниц Рождественского поста 1385 г. Память о посещении Божией Матерью Троицкой обители и Ее обетовании свято хранилась учениками преподобного Сергия. 5 июля 1422 года были обретены его святые мощи, и вскоре на гробе преподобного Сергия была поставлена икона явления Божией Матери. Икона чтилась как великая святыня. В 1446 г. великий князь Василий Васильевич (1425-1462) был захвачен в Троицком монастыре войсками князей Димитрия Шемяки и Иоанна Можайского. Он заперся в Троицком соборе, а когда услышал, что его ищут, взял икону явления Божией Матери и с ней встретил князя Иоанна в южных церковных дверях, говоря: "Брат, мы целовали Животворящий Крест и эту икону в этой церкви Живоначальной Троицы у этого же гроба чудотворца Сергия, чтобы нам не мыслить и не желать никому от братии между собой никакого зла; а вот сейчас не знаю, что сбудется надо мной".

Сергий Радонежский

Царь Иоанн Грозный брал икону явления Божией Матери в казанский поход (1552). Наиболее известна икона, написанная в 1588 году келарем Троице-Сергиевой Лавры Евстафием Головкиным (1571-1581; 1583-1593) на доске от деревянной раки преподобного Сергия, которая была разобрана в 1585 году в связи с переложением мощей преподобного Сергия в серебряную раку (14 августа). Неоднократно Матерь Божия через эту чудотворную икону охраняла русские войска. Царь Алексей Михайлович (1645-1676) брал ее в польский поход в 1657 г. В 1703 г. икона участвовала во всех походах войны со шведским королем Карлом ХII, а в 1812 г. митрополит Платон послал ее московскому ополчению. Икона участвовала в русско-японской войне 1905 года и во время первой мировой войны была в Ставке верховного главнокомандующего в 1914 году.

Сергий в пустыне

Над гробом преподобного Михея была построена церковь и наименована при освящении 10 декабря 1734 г. в честь явления Пресвятой Богородицы со святыми Апостолами преподобному отцу Сергию Радонежскому. 27 сентября 1841 г. храм был возобновлен и освящен Московским митрополитом Филаретом († 19 ноября 1867 г.), который сказал: "Благодатию Всесвятого и Всеосвящающего Духа совершилось ныне обновление этого храма, созданного прежде нас в честь и память явления Пресвятой Владычицы нашей Богородицы преподобному и Богоносному отцу нашему Сергию, чему очевидным свидетелем был и преподобный Михей, во благоухании святыни здесь почивающий. Праведно было память этого благодатного события почтить освященным храмом, хотя, впрочем, вся обитель эта есть памятник этого чудного посещения. Потому что вся судьба ее в продолжении веков есть исполнение обетования Небесной Посетительницы: "Неотступна буду от этого места". В память посещения Божией Матери в Троицком соборе Троице-Сергиевой Лавры по пятницам читается акафист Пресвятой Богородице, а особая служба в честь явления Божией Матери совершается в обители 24 августа, на второй день отдания праздника Успения Пресвятой Богородицы.