Из проповеди святителя Николая Сербского:
Однажды утром благой Господь сидел перед Иерусалимским храмом и питал Своим райским учением многие алчщие души. И весь народ шел к Нему...И народ услаждался божественным словом словно медом...И кто знает, сколько бы продолжался этот прекрасный диалог любви и мирамежду небом и землей, если бы не случилось неожиданное. И это нечто, конечно же, исходило, как и по сей день исходит, от книжников и фарисеев. Всегда, когда народ наслаждается миром и гармонией в Боге, появляются книжники и фарисеи, ничтожные вожди, чтобы вместе со своим союзником-дьяволом нарушить этот мир и внести хаос в божественную гармонию, неопнятную и бесполезную их отупевшим и пустым душам.
Что же сделали книжники и фарисеи? Победили непобедимое войско? Или поймали разбойничьего главаря? Нет. Они притащили несчастную женщину, грешниц, взятую в прелюбодеянии, тащили ее с оглушительными криками и, гордо и победоносно поставив перед Христом, сказали: "Учитель! Эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал побивать таких камнями: Ты что скажешь?" Вот как поставили вопрос тайные грешники, ловцы чужих грехов и свои ловко скрывающие.
Они привели ее (женщину), движимые своим адским замыслом, чтобы поймать Господа на нарушении закона и обвинить Его.Одним ударом хотели убить две жизни, женщины-грешницы и Христа.
Все присутствующие ожидали одного из двух, или Господь по милосердию Своему освободит грешницу и этим нарушит закон, или же исполнит закон и скажет-делайте так, как написано в законе, и этим нарушит собственную заповедь о прощении и милосердии.
Какое-то мгновение Господь молчал, склонившись земле. Ибо сказано, "не смотрите на своих ненавистников и искусителей". Его образ мысли был иным, чем наш. Его размышление было духовно-созерцательным.
...Тогда Законодатель нравственности, наклонившись низко, разровнял ладонью пыль и "писал перстом на песке". Вот то, третье, неожиданное, удивительное, драматически напряженное. Что писал Господь на песке? Это было слишком гадко и отвратительно, чтобы войти в книгу радости. Но если евангелист не хотел донести до нас эти лова, мы находим подтверждение им в народном предании. Он писал нечто поразительное для старейшин, обличителей грешницы. Он перечислял их тайные беззакония, ибо эти ловцы грешников и судьи чужим явным грехам были вестма искусны в сокрытии грехов обственных. Но тщетно скрывать что-то от очей Того, Кто все видит и прозревает.
"Мешулам-похититель церковных сокровищ" - перстом писал по земле Господь.
"Ашер - совершил прелюбодеяние с женой брата своего"
"Шалум - клятвопреступник"
"Елед - ударил отца"
"Амарнах - присвоил имение вдовы"...
"Мерари совершил содомский грех"...
"Иоиль поклонялся идолам"...
И так обо всех по порядку писал по земле перст праведного Судии. А те, о ком Он писал, с невыразимым ужасом читали написанное... Дерзкие гордецы, превозносящиеся своей праведностью, и еще более дерзкие судьи чужой неправедности стояли неподвижно, как столбы в храме. Они дрожали от страха, не смея смотреть друг другу в глаза, о женщине-грешнице они уже и не помнили.
...Ему гадко было своими пречистыми устами объявить их грехи. И потому Он писал на пыли, то, что так грязно, заслуживает написания на грязной пыли. То, что написано в пыли, быстро исчезает, не оставляя следа, а Христос не хотел объявить их грехи каждому. Он - беззлобный агнец Божий, не желал ни мести, ни смерти тем, кто постоянно замышлял Его убить,... и больше хотел, чтобы они задумались о собственных грехах.
И когда закончил писать, Он разровнял пыль и написанное исчезло.
После этого Великий Господь поклонился и мягко сказал им : " Кто из вас без греха, первый брось в нее камень" (Ин. 8,7).
