В житии Прп. Петра Афонского повествуется, когда он, будучи еще воином, попал в плен и был заключен в темнице, молил Свт. Николая, чтобы помог ему освободиться от уз и был намерен посвятить свою дальнейшую жизнь подвигам монашеским. Свт. Николай явился ему и сказал: "Я услышал твою молитву, принял воздыхание твоего сердца и просил за тебя благосердого и человеколюбивого Бога. Но так как ты сам был не скор в исполнении Его заповедей, то и Он не хочет скоро освободить тебя от уз, устрояя тебе лучшее для спасения. Однако ты, по уверению милосердого Господа, обнадеживавшего нас, во святом Евангелии словами: "просите, и дано будет вам... стучите, и отворят вам" (Лк.11:9), не ослабевай возносить молитвы и стучать в двери Его благоутробия, чтобы Господь, по Своему милосердию, освободил тебя от уз и отверз для тебя двери темницы. Будь только терпелив в молитве, в ожидании Божией милости". 

По прошествии некоторого времени святой Николай снова явился святому Петру во сне, в образе как бы опечаленного мужа, и обратился к нему с тихими и кроткими словами: "Я, брат, будь уверен, не переставал умолять о тебе благость Божию, но не знаю, для каких судеб и каких усмотрений Господь отлагает твое избавление. Однако не отчаивайся в Его милосердии: милосердый Владыка имеет обыкновение отлагать исполнение наших просьб для нашей же пользы, чтобы кто-либо, скоро получив просимое, не пренебрег Его благодатию. При этом Господь желает молитв о тебе и других благоугодивших Ему. Я назову тебе того великого молитвенника, которого, если призовешь на помощь, будешь иметь своим ходатаем, и я верую, что, если мы вместе помолимся о тебе, Человеколюбец услышит нас. 

- Знаешь ли, Петр, - спросил святой Николай, - праведного Симеона, именуемого Богоприимцем, так как он принял на свои руки Христа Господа, принесенного в храм, в сороковой день по рождении?
- Знаю, святитель Божий, - отвечал Петр, - того праведного мужа, о котором есть упоминание во святом Евангелии (Лк.2:25-36).
- Того оба, я и ты, подвигнем на моление, - продолжал святой Николай, - и тогда все недоконченное хорошо окончится: Симеон праведный имеет великую силу и дерзновение перед Богом, близ престола Которого он предстоит вместе с Пречистой Владычицею Девой Богородицею и святым Предтечею Иоанном.
Сказав это, святой Николай удалился.

Петр же, восстав от сна, снова предался усердному молению и безмерному пощению, призывая на помощь вместе со святителем Николаем и святого Симеона Богоприимца.
Когда же преблагий Бог, умоляемый великими угодниками Своими, пожелал избавить от уз страждущего, тогда, по Божественному изволению, святитель Христов Николай явился в третий раз Петру, и не в сонном видении, как раньше, но наяву, и не один, но вместе со святым Симеоном Богоприимцем.

"Дерзай брат Петр, - сказал святитель, - и, отложив печаль, расскажи о своих обетах общему ходатаю и моему сомолитвеннику и воздай ему, по Боге, благодарение".
Петр, возведши очи, увидел святого Симеона честного образом, окруженного сиянием, с златым жезлом в руке и одетого в ветхозаветный священнический ефод. 
При виде сего дивного старца Петр ужаснулся. Святой же Симеон сказал ему: "Ты ли это, который усердно просил брата Николая освободить тебя от уз?"
Петр едва мог от ужаса открыть свои уста и ответить святому Симеону:
- Я, угодниче Божий, - который приобрел и тебя своим ходатаем к Богу.
- Исполнишь ли свой обет, - сказал ему святой Симеон, - быть иноком и проводить добродетельную жизнь.
- Да, Владыко, - отвечал Петр, - с помощью Божией исполню.
Святой сказал:
- Если обещаешься выполнить это, то можешь беспрепятственно выйти отсюда и идти куда пожелаешь: ни одно из препятствий не может удержать тебя здесь.
Тогда Петр показал святому свои ноги, скованные железом, и лишь только святой Симеон коснулся оков золотым жезлом - железо тотчас же растаяло, как тает воск в огне. После этого Петр встал на ноги и, увидев темницу открытой, вышел и последовал за святыми Симеоном и Николаем.

После этого Прп. Петр оказался на Афонской горе…

 - У меня была тяжелая форма рака. Моя грудная клетка была сплошной раной, из нее истекали постоянно гной и кровь. От боли я раздирал на себе рубашки. Мой путь был прямо на смертный одр. Утром 26 марта 1980 года открывается дверь в нижней подвальной церкви (мы были с нашим церковным сторожем Софией Бурду и иконописцем Еленой Китраки), и входит батюшка, низкого роста, лысый, сзади только у него было немного волос, с белой бородой.

Он был очень похож на святого Нектария, каким мы его видим на фотографиях. Взял он три свечи, а денег за них не положил. Зажег только две, потом приложился ко всем иконам на иконостасе. К иконе святого Нектария он не приложился, а прошел мимо нее. Затем остановился перед Царскими вратами и спросил: «Батюшка здесь?»

Сторожиха старалась оберегать меня от приезжих, поэтому сказала: «Нет, он болен, у него грипп». — «Ничего. Молитесь! Желаю всем хорошей Пасхи», — и ушел. Немного погодя слышу: женщины вернулись. «Отец Нектарий, старец возвратился», — услышал я голос Софии. Я вышел из алтаря, подошел к ним. Хотел поцеловать его руку, а он мне не дал и поцеловал мою. Я его спрашиваю: «Как вас зовут?» — «Анастасий». Я ему предложил приложиться к мощам. Старец стал благоговейно прикладываться ко всем мощам. Место, где были частицы мощей святого Нектария, он прошел, оставив их без внимания. Это мне не понравилось. И я сказал: «Батюшка, простите! Но святой Нектарий — чудотворец. Почему вы к мощам не приложились?» Он посмотрел на меня и только улыбнулся. А потом я спросил: «А где вы живете, батюшка?» Он мне показал на потолок (там, наверху, строилась новая церковь) и проговорил: «Мой дом еще не готов, очень жаль! А мое положение не позволяет мне жить где попало». И тут я ему признался: «Батюшка, вам сторож сказала, что у меня грипп, это неправда. У меня рак, но я хочу выздороветь, чтобы завершить свое дело: сделать алтарь, послужить литургию, а потом можно и умереть. Мне не страшна смерть!» — «Не расстраивайся, это все — испытание».

Архимандрит Нектарий

Тогда я ладонью погладил его по лицу и говорю: «Батюшка ты мой, батюшка, твое лицо так похоже на святого Нектария!» Из глаз его покатились слезы, и он благословил меня, а потом обнял за плечи и поцеловал. Тут я, осмелев, тоже распахнул объятия. Как только я приблизился с распростертыми руками и соединил их, то почувствовал, что обнял пустоту! Волосы зашевелились у меня на голове. Я осенил себя крестным знамением и вновь попросил: «Батюшка, мне хочется выжить, чтобы совершить литургию в новом храме. Помоги мне…» Тогда он отошел, встал перед своей иконой и сказал: «Чадо мое, Нектарие, не печалься. Это испытание. Ты выздоровеешь! Свершится чудо, и об этом узнают все». И тут же исчез.

Прошло два с половиной месяца. 2 июня мы поехали с Его Преосвященством митрополитом Агафоником в онкологическую. Митрополит очень просил обо мне главврача больницы. Тот познакомился с результатами анализов и вдруг говорит: «Ваше Преосвященство, в данном случае ваши просьбы были не нужны. Здесь произошло истинное чудо. У больного нет больше рака!»http://www.odigitria.by/

                 Где-то в 70-е гг. нашего столетия один мирянин собрался порыбачить. Дело было в Эстонии в марте месяце. Лед еще лежал у берегов, но, видимо, начал подтаивать. И вот этот человек сидит, рыбачит, на удочку поглядывает: ловись рыбка большая и маленькая. А пока рыбка ловилась, а может, и не ловилась, он не заметил, что льдину оторвало от берега и понесло его ветром за большими рыбками в глубь Балтийского моря. Пока он опомнился — глядь, а берега уже не видно. Тут он хватился и давай молиться Богу, призывать всех святых, которых знал. Когда упомянул имя святителя Николая Чудотворца, смотрит, откуда ни возьмись подходит к нему сзади старик в фуфаечке и говорит ласково: «Ну теперь уже ничего не бойся, все будет хорошо, берег уже видно». Пока они разговаривали, этот человек смотрит — и вправду, появился берег рядом, а старик исчез.

Видимо, Господь специально так управил, чтобы подтолкнуть через такое чудесное событие этого мирянина на путь священства. Льдина причалила, и он, сойдя с нее на землю, сразу решил: «Хочу быть священником, славить Бога и Его святого угодника Николая Чудотворца».

Второй случай произошел тоже в конце 70-х, может, в начале 80-х гг. в г. Ростове-на-Дону. Заходит как-то в кафедральный собор Рождества Пресвятой Богородицы молодой мужчина, на вид ему было не больше сорока лет. Купил свечи и со слезами на глазах ходит по всему храму, смотрит на стены, на фрески, рассматривает иконы, как будто что-то ищет. Литургия к этому времени уже закончилась, служили панихиду, а бабки, вы сами знаете, какие вы любопытные, давай спрашивать: «Что да как случилось, сыночек?»

Он им и рассказал, что он летчик-испытатель и, когда на очередном новом самолете он поднялся в воздух, двигатель вдруг заглох. Летчик катапультировался, как и положено по инструкции, чтобы не разбиться вместе с самолетом. Выбросил один парашют, но он не раскрылся, дернул запасной — и тот заклинило. И вот они падают с трехкилометровой высоты — самолет и, летчик сам по себе. И тут он взмолился: «Господи, если Ты есть, прости меня грешного, спаси, я молод и хочу жить, я буду славить Тебя и исправно служить Отечеству». Так он молился и летел вниз какое-то время, как вдруг почувствовал, что кто-то его бережно взял сзади под мышки. Летчик тотчас обернулся и видит: старичок с бородой, фуфаечка на нем простенькая такая — поставил парня на землю, улыбнулся и исчез.

http://vk.com/club41549361

Хлебная икона, спасшая ленинградцев во время блокады, помогает справиться с финансовыми проблемами.

В дни кризиса прихожане вереницей идут к иконе Божьей Матери «Хлебная», которая находится в церкви "Взыскание погибших". питерской

Чудотворный лик помогает людям преодолеть  финансовые проблемы и обрести душевное спокойствие.

- Каждому, кто подходит к иконе, батюшка дает освященный хлеб, -  говорят прихожане. - Эту горбушку нужно отнести домой. Ведь хлеб - это достаток, освященный хлеб приносит в семью духовное и финансовое благополучие.

Хлебную Богоматерь завещала передать в храм ее прежняя владелица Нина Федорова, которая чудом обрела эту икону во время блокады и пронесла святой лик через всю жизнь.

- Икона сама нашла ее, -  говорит член  приходского собрания Нонна Буланова. - Была блокада. Наталья Васильевна вышла на улицу в надежде выпросить хоть какое-то пособие на детей. И в это время начался обстрел. Это произошло на Малой Морской, около института Авиаприборостроения. Пробегавший мимо матрос крикнул: "Ложись все!" - и толкнул женщину. Она упала, а когда поднялась, увидела под собой три иконы: Богоматери, Иоанна Крестителя и Николая Чудотворца.  До падения женщина этих икон не видела. Стала спрашивать у прохожих, не их ли это иконы. Все отказывались. Только одна старушка сказала, что Наталья Васильевна должна взять с собой эти иконы, потому что это хороший знак. А через неделю по «дороге Жизни» в Ленинград потянулись первые обозы.

- Их всех  спасли, -  говорит Нонна Буланова. - И семью Федоровой, и всех  тех, кто приходил  к ним и молился святому лику. Нина Михайловна очень чтила эту икону. И в своем завещании указала, чтобы после своей смерти она была помещена в храм.

Чудо

Так совпало, что Хлебная Богоматерь попала в церковь в самом начале охватившего страну кризиса. И произошло чудо! Потемневшая от времени икона начала обновляться.

- Люди к ней идут вереницами, - говорит Нонна Буланова. - Даже из других городов приезжают. Прихожане все как один  говорят, что лик приносит утешение и помогает справиться с финансовыми проблемами.

Марина ТЕОДОРИ, Игорь ВАСИЛЬЕВ

 Схимонахиня Мария (Маковкина)

(1984 -1971 гг.)
Схимонахиня Мария (Мария Павловна Маковкина) родилась в 1984 году.

В юности будущая подвижница жила в Москве. Известно, что после окончания фельдшерских курсов она побывала в Гефсиманском скиту у старца Варнавы*. Эта поездка предопределила всю ее жизнь. Келейник старца специально вышел из домика для того, чтобы из многочисленного люда пригласить именно ее, стоящую в очереди последней.

Матушка Мария позже вспоминала, что беседа с прозорливым старцем продолжалась два часа, старец предсказал всю её дальнейшую жизнь (предсказания сбылись).

По благословению старца Варнавы во время войны она начала работу в Санкт-Петербурге в Императорском госпитале, где в это время оказывали помощь раненным войнам Великие Княжны и Государыня Императрица Александра Федоровна. (По свидетельству начальника Министерства императорского двора: «Во время войны, сдав сестринские экзамены, старшие княжны работали в царскосельском госпитале, выказывая полную самоотверженность в деле... У всех четырех было заметно, что с раннего детства им было внушено чувство долга. Все, что они делали, было проникнуто основательностью в исполнении. Особенно это выражалось у двух старших. Они не только несли в полном смысле слова обязанности заурядных сестер милосердия, но и с большим умением ассистировали при операциях». Сохранились устные свидетельства солдат, которые говорили, что они выжили только благодаря тому, что узнали, что за ними ухаживали их Императрица или Великие княжны. Святые Царственные мученики, молите Бога о нас!)

Любовь и почтение к Царственным Мученикам матушка Мария сохраняла до конца своих дней.

Незадолго до начала войны по благословению митрополита Алексия и старца Серафима Вырицкого матушка Мария перешла на жительство при Никольском соборе. 

В сентябре 1941 года немецко-фашистские войска вплотную подошли к Ленинграду. 8 сентября оккупантами был захвачен Шлиссельбург, вокруг Ленинграда замкнулось кольцо блокады. Германское командование, не сумев захватить город штурмом, решило задушить Ленинград голодом, холодом, непрерывными артиллерийскими обстрелами и авиационными бомбардировками. Тревогами и лишениями наполнилась жизнь Ленинграда. 

Всю блокаду матушка Мария молилась в осажденном городе**. В блокаду она утешала и ободряла людей. Во время артиллерийских обстрелов старица слезно молилась Спасителю, Божией Матери, святителю Николаю об избавлении города и России от вражеского нашествия. Несмотря на слабость и воздушные тревоги, она постоянно ходила молиться на Смоленское кладбище к блаженной Ксении.

Ей довелось ночами молиться в Никольском соборе о спасении России вместе с митрополитом Алексием (Симанским)***. Митрополиту Ленинградскому и Новгородскому Алексию было предложено эвакуироваться из блокадного Ленинграда, но он остался в осаждённом городе, чтобы разделить трагическую участь своей паствы. Митрополит Алексий испытал все бедствия, выпавшие на долю блокадников-ленинградцев. В это трудное время митрополит Алексий утешал верующих, вселял в их сердца надежду на скорую победу, уверяя, что небесная защита Божией Матери и заступничество покровителя Ленинграда—Петербурга святого князя Александра Невского сохранят город. 29 марта 1942 года в Вербное воскресенье, накануне Пасхи, в ленинградских храмах было прочитано обращение митрополита Алексия к пастве. Митрополит Ленинградский Алексий в своем докладе на Соборе епископов Русской Православной Церкви 8 сентября 1943 года, во вторую годовщину блокады, говорил: «Мы отмечаем, как в Ленинграде усилилась молитва, как умножились жертвы народа через храмы Божии, как возвысился этот подвиг молитвенный и жертвенный».

Много сил на продолжение богослужебной жизни в блокадном городе положил владыка Алексий. Не боясь артобстрелов, он обходил церкви, встречаясь с духовенством и мирянами. По свидетельству очевидцев митрополит Алексий, испытывая все бедствия блокады, проявил героическую бодрость духа и огромное самообладание. Он постоянно совершал богослужения, ободрял и утешал верующих. Несмотря на голод и бомбежки, обессиленные люди с опухшими лицами, едва держась на ногах, ежедневно наполняли храм, где служил архипастырь, и во множестве приобщались у него святых Христовых Таин. В дни блокады владыка Алексий служил Божественную литургию один, без диакона, сам читал помянники. Каждый вечер он служил молебен Святителю Николаю, затем обходил Николо-Богоявленский собор, где жил тогда, с иконой Святителя Николая, моля его, чтобы он сохранил храм и город от разрушения. 

27 января 1944 года блокада Ленинграда была окончательно снята - в Никольском соборе торжественный молебен служил сам митрополит Алексий.

Став Патриархом, он не раз посылал к матушке Марии «связных» - советовался с ней по важным вопросам церковной политики. (После своего переезда в Москву Владыка благословил старицу оставаться в соборе, где она и почила, проведя последние годы в комнатке при алтаре собора.)

Клавдия Петровна Петруненкова, рассказывала, что в Печерах она однажды услышала от одного из вернувшихся в Россию Валаамских старцев: «Мать Мария - это столп, на котором держится весь город и все вокруг».

По молитвам прозорливой старицы Марии люди спасались от преследований, исцелялись от тяжелых недугов. По свидетельству Клавдии Петровны - после кончины Святейшего Патриарха Алексия I, старица, отказавшись от пищи, молилась дни и ночи. После избрания святейшего Патрираха Пимена, она, облегченно вздохнув, сказала: «Слава Богу, верующего выбрали. Он верующий».

К прозорливой старице за духовным советом обращались монашествующие, священники и миряне, для многих их них она стала духовной матерью.

Схимонахиня Мария отошла ко Господу в 1971 году, тысячи людей пришли проводить в последний путь великую подвижницу. Похоронили схимонахиню Марию на Шуваловском кладбище, неподалеку от храма св. блгв. князя Александра Невского.
*Преподобный Варнава старец Гефсиманского скита (1831-1906 гг.)
Преподобный Варнава старец Гефсиманского скита родился 24 января 1831 года в селе Прудищи Тульской области в семье крепостных крестьян Меркуловых.(При крещении младенца нарекли Василием.)

В 1851 году Василий был принят в Троице – Сергиеву Лавру. В 1852 году, по благословению отца Антония, наместника Лавры, его перевели в располагавшийся в трех верстах от Лавры Гефсиманский скит. В феврале 1856 году Василию удалось получить от помещика отпускную грамоту, 23 декабря 1857 г. он становится послушником.

Несколько лет пробыл послушник Василий на слесарном послушании. Позже он был приставлен к свечному ящику, также получил благословение читать в церкви Апостол и поучения из Пролога. Затем в 1859 году он был переведен в Пещерное отделение скита (будущий Черниговский скит), в котором и остался до самой своей кончины. Здесь ему приходилось водить богомольцев по пещерам, одновременно он исполнял послушание келейника у своего старца монаха Даниила.

20 ноября 1866 года после смерти старца Даниила послушник Василий был пострижен в монашество с наречением имени Варнава, в честь святого апостола Варнавы. 29 августа 1871 года отец Варнава был посвящен в сан иеродиакона, а 20 января 1872 года - рукоположен во иеромонаха.

20 января 1873 года, по благословению наместника Лавры архимандрита Антония он был назначен народным духовником Пещерного отделения Гефсиманского скита. Вскоре его назначают и братским духовником скита, а в 1890 году - духовником старшей братии скита и пещер.

К прозорливому старцу Варнаве приходили паломники со всей России, он помогал людям каяться, давал душеспасительные советы, по его молитвам исцелялись страждущие. Чаще всего старец советовал больным теплее молиться и чаще приступать к принятию Святых Таин Христовых, кроме того, советовал воздерживаться от излишеств во всём.

Сохранилось предание, что в 1905 году царь Николай II посетил старца. Известно, что старец Варнава не только подтвердил уже известное государю пророчество о предстоявшей судьбе, но и благословил его принять эту участь, укрепив в нем волю к несению своего креста, когда Господу угодно будет этот крест на него возложить.

Старец многим предсказывал будущие гонения за веру, давал прямые и точные указания как им жить в двадцатые, тридцатые и последующие годы. Предсказывал старец Варнава и грядущее возрождение Русской православной Церкви, и святую жизнь во Христе: «Преследования против веры будут постоянно увеличиваться, неслыханное доныне горе и мрак охватят все и вся, и храмы будут закрыты. Но когда уже невмоготу станет терпеть, то наступит освобождение. И настанет время рассвета. Храмы опять начнут воздвигаться. Перед концом будет рассвет».

17 февраля 1906 года старец Варнава «по совершении исповеди одной из духовных дочерей в домовой церкви Сергиево-Посадского дома призрения со крестом проследовал в алтарь и скончался». Он был похоронен при большом стечении братии, духовных детей и почитателей своих в нижней, подземной, церкви Архангела Михаила, невдалеке от чудотворной иконы Черниговской Божией Матери.

На его могилке почти сто лет происходили чудеса: люди излечивались от тяжелых болезней, находили духовное успокоение.

В 1995 году, в день Собора Радонежских святых, в Успенском Соборе московского Кремля Святейшим Патриархом была совершена канонизация иеромонаха Варнавы (Меркулова). ( Дни празднования - Июль 6 (Радонеж.), Февраль 17).
Преподобный отче Варнаво, моли Бога о нас!
**

Когда началась Великая Отечественная война, Патриарх Антиохийский Александр III обратился с посланием к христианам всего мира о молитвенной и материальной помощи России. После обращения Александра III митрополит гор Ливанских Илия решил затвориться и просить Божию Матерь открыть, чем можно помочь России. 

Он спустился в каменное подземелье, где, стоя на коленях, трое суток молился перед иконой Божией Матери. (Владыка всё это воздерживался от еды и не спал). Через трое суток бдения ему было видение: в огненном столбе он увидел Царицу Небесную, ему было открыто следующее: «Должны быть открыты во всей России храмы, монастыри, духовные академии священники должны быть возвращены с фронтов и тюрем, должны начать служить. Сейчас готовится к сдаче Ленинград, - сдавать его нельзя. Пусть вынесут чудотворную икону Казанской Божией Матери и обнесут Её крестным ходом вокруг города, тогда ни один враг не ступит на святую его землю. Это избранный город. Перед Казанской иконою нужно совершить молебен в Москве, затем она должна быть в Сталинграде, сдавать который врагу нельзя. Казанская икона должна идти с войсками до границ России». 
Владыке было открыто то, что когда война окончится, он должен приехать в Россию и рассказать о том, как она была спасена. Владыка связался с представителями Русской Церкви, с правительством. (И теперь хранятся телеграммы, переданные митрополитом в Москву) Всё произошло так, как было предсказано. 

По свидетельству очевидцев Сталин со всей серьезностью отнесся к посланию и поручил своему секретарю выяснить у историков все, что касается чудотворной иконы, и в частности историю спасения ею Москвы. Вскоре ему доложили, что действительно в 1612 году, когда ополчение князя Пожарского вошло в Москву и освободило Китай-город от поляков, те закрылись в Кремле. Князь не хотел выбивать их оттуда, опасаясь, что при этом пострадает святое для всей Руси место, особенно кремлевские храмы. Поэтому было решено обойти с Казанской иконой Божией Матери вокруг Кремля, молясь, чтобы он остался целым. И это возымело свое действие: поляки объявили, что готовы покинуть Москву. 

Сталин вызвал к себе митрополита Ленинградского Алексия (Симанского) и обещал исполнить всё. Из Владимирского собора вынесли Казанскую икону Божией Матери и обошли с Ней крестным ходом вокруг Ленинграда. Город выстоял. Знаменитая Сталинградская битва началась с молебна перед этой чудотворной иконой. Икону вывозили на самые трудные участки фронта. (В то время открыли 22 тысячи храмов. Были открыты духовные семинарии, академии, Троице-Сергиева, Киево-Печерская лавры, некоторые монастыри. Было разрешено перенести мощи святителя Алексия, митрополита Московского и всея Руси, в московский Богоявленский собор, где всю войну стояла та самая чудотворная икона Казанской Божией Матери, которая была с ополчением 1612 года.) 

В октябре 1947 года Сталин пригласил митрополита Илию в Россию. Перед приездом гостя Сталин вызвал владыку Алексия, ставшего тогда уже Патриархом, и спросил: «Чем может отблагодарить митрополита Илию Русская Церковь?» Святейший предложил подарить митрополиту Ливанскому икону Казанской Божией Матери, крест с драгоценностями и панагию, украшенную драгоценными каменьями из всех областей страны, чтобы вся Россия участвовала в этом подарке. По распоряжению Сталина самые искусные ювелиры изготовили панагию и крест.
Правительство решило наградить митрополита Илию Сталинской премией за помощь нашей стране во время Великой Отечественной войны. Митрополит Илия принял с благодарностью панагию и крест, а от Сталинской премии отказался, сказав: «Пусть они пойдут на нужды вашей страны. Мы сами решили передать вашей стране 200 000 долларов для помощи детям сиротам, у которых родители погибли на войне». 

Из истории чудотворной иконы
Икона Божией Матери «Казанская» явилась в 1579 году в Казани, вскоре после взятия Казанского царства у татар Иоанном Грозным. 

Казань очень пострадала от пожаров, истребивших часть города прилегающую к кремлю. По преданию дочери стрельца, дом которого пострадал во время пожара, Матроне, в видении Богородица указала место обретения иконы (до пожара на этом месте в их доме стаяла печь). Икона была обнаружена завернутой в рукав ветхой одежды из сукна вишнёвого цвета. Полагают, что она была зарыта еще до покорения Казани. 

Слух о чудотворной иконе разнесся по всему городу, и тогда архиепископ в присутствии градоначальника, с крестным ходом перенес икону в ближайшую церковь св. Николая, а оттуда в Благовещенский собор. При следовании иконы в храм многие больные, особенно слепцы, получили исцеление. В 1575 г. список с иконы был отправлен в Москву к царю Иоанну Васильевичу, который на месте обретения иконы приказал построить храм во имя новоявленной иконы и устроить женский монастырь. Многие списки с этой иконы прославились в свое время чудесами.

Явление Казанской иконы празднуется 8 июля, в день её обретения и 22 октября в память избавления Москвы от поляков. Благословляя Императора Петра на основание новой столицы на Неве, святитель Митрофан Воронежский говорил: «Казанская икона Божией Матери будет покровом нового города и всего народа твоего. До тех пор пока икона будет в столице и пред ней будут молиться православные, в город не ступит нога врага». Вся последующая история подтверждает пророчество святителя. Казанская икона Богоматери споспешествовала победам Петра I, затем – фельдмаршала М. И. Кутузова, глубоко почитавшего эту святыню и завещавшего похоронить себя в Казанском соборе, что и было исполнено. Незадолго перед началом войны икона была перенесена из закрывшейся Смоленской церкви в Князь-Владимирский собор.
***Митрополит Ленинградский Алексий (Симанский; (1877-1970 гг.)).

Во время войны согласно предложению митрополита Ленинградского Алексия, десять православных приходов Ленинграда начали сбор пожертвований в Фонд обороны страны и советского Красного Креста с 23 июня 1941 года. В осажденном городе производились самые массовые перечисления в фонд обороны страны.

В сентябре 1941 года немецко-фашистские войска вплотную подошли к Ленинграду. 8 сентября оккупантами был захвачен Шлиссельбург, вокруг Ленинграда замкнулось кольцо блокады. 29 марта 1942 года в Вербное воскресенье, накануне Пасхи, в ленинградских храмах было прочитано обращение митрополита Алексия к пастве.

Государство вынуждено было идти навстречу Церкви. В блокадном городе для полноценного совершения Божественной литургии власти выделяли епархии белую муку и вино. А осенью 1943 года пережившие блокаду священнослужители (из пятидесяти священнослужителей, живших в осажденном городе, около двадцати умерли от голода) были награждены медалями «За оборону Ленинграда». Это первая правительственная награда, которой были награждены священнослужители в советский период. 

27 января 1944 года блокада Ленинграда была окончательно снята. В честь этого события в городе прогремел победный салют. В Никольском соборе торжественный молебен служил сам митрополит Алексий. За 872 дня блокады ленинградцы потеряли более 800 тыс. жителей и защитников города, но не отдали Ленинграда врагу. Вместе со всеми блокадниками чаша горя и слез была до конца испита ленинградскими священнослужителями, выполнявшими своё христианское и патриотическое служение. И память об этом навсегда останется в истории России. 

 27 января - 70-летие полного снятия блокады Ленинграда

"Враг не прошел"


В годы блокады Ленинграда митрополиту Алексию I будущему Патриарху было откровение от свт. Николая: "Ко мне хорошо прибегать, но более совершенный путь - никогда не забывать Божией Матери". 
И выбрав укромное место, в кафедральном Никольском соборе вместе с великой подвижницей схимонахиней Марией он совершал молитвы, уповая на то, что Матерь Божия Скоропослушница и св. Николай (в соборе были их чудотворные иконы) не дадут врагам надругаться над городом.
Враг не смог проникнуть в Ленинград. Более того: он не смог проникнуть дальше в наше Отечество. Вот какое чудо совершилось по молитвам Божией Матери и святителя Николая Чудотворца! 

По рассказу схиигумена 
Саввы (Остапенко, 1980)    http://vk.com/club41549361

Многие христиане, движимые благочестивым желанием, стремятся попасть на реку Иордан и омыться в ней. Но сколько бы раз мы ни купались в Иордане, сколько бы ни выпили бутылок святой воды, если не покаемся, не спасёмся. Иордан рядом. Он течёт в Церкви — это сладостное покаяние и исповедь. Если омоемся покаянием — сотрутся все наши грехи. 

Старец Ефрем (Мораитис).

Всепетая Дева Чудная Всесвятейшая!
Помощь скорая безпомощному,
Радость чудная безотрадному,
Жезл для старого и усталого,
Кровль для для странного безпокровного.
Дите сирому безприютному
Матерь нежная сердобольная.

Я тебя молю Всесвятейшую,
Не отринь мольбу, мольбу грешную.
Руку крепкую Ты простри ко мне,
Милость чудную удиви на мне.
Заступи меня беззащитного, 
Не покинь меня всем постылого.

 "Я глубоко верующий" - общее место всех самомнящих, ограниченных и мало верующих людей. Апостолы, видя Христа, осязая Его, просили: "умножь в нас веру"; в Евангелии точно указаны признаки глубоко верующих: "уверовавших будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов,... возложат руки на больных, и они будут здоровы". Марк 17; "... ничего не будет невозможного для вас". Мф. 17; "... чего ни попросите с верою, дастся вам". - Похоже ли это на нас - холодных, беспомощных и немощных духовно?"

Это слово имеет самое непосредственное отношение к исихазму, ибо малое доброделание создает и хранит ту самую обитель или среду доброделания, в которой возможно зажечься второму солнцу Боговидения.
Трудно сохранять среду непрестанного малого доброделания, если не молиться. И трудно молиться, если не хранить доброделание в малом.   

Слово о малом доброделании
      Многие люди думают, что жить по вере и исполнять волю Божию очень трудно. На самом деле - очень легко. Стоит лишь обратить внимание на мелочи, на пустяки и стараться не согрешить в самых маленьких и легких делах.
      Это способ самый простой и легкий войти в духовный мир и приблизиться к Богу.
      Обычно человек думает, что Творец требует от него очень больших дел, самого крайнего самоотвержения, всецелого уничтожения его личности. Человек так пугается этими мыслями, что начинает страшиться в чем-либо приблизиться к Богу, прячется от Бога, как согрешивший Адам, и даже не вникает в слово Божие: "Все равно, - думает, - ничего не могу сделать для Бога и для души своей, буду уж лучше в сторонке от духовного мира, не буду думать о вечной жизни, о Боге, а буду жить как живется".
      У самого входа в религиозную область, существует некий "гипноз больших дел", - "надо делать какое-то большое дело - или никакого". И люди не делают никакого дела для Бога и для души своей. Удивительно: чем больше человек предан мелочам жизни, тем менее именно в мелочах хочет быть честным, чистым, верным Богу. А между тем через правильное отношение к мелочам должен пройти каждый человек, желающий приблизиться к Царствию Божию.
      "Желающий приблизиться" - тут именно и кроется вся трудность религиозных путей человека. Обычно он хочет войти в Царствие Божие совершенно для себя неожиданно, магически-чудесно, или же - по праву, через какой-то подвиг. Но ни то, ни другое не есть истинное нахождение высшего мира.
      Не магически-чудесно входит человек к Богу, оставаясь чуждым на земле интересам Царствия Божия, не покупает он ценностей Царствия Божия какими-либо внешними поступками своими. Поступки нужны для доброго привития к человеку жизни высшей, психологии небесной, воли светлой, желания доброго, сердца справедливого и чистого, любви нелицемерной. Именно через малые, ежедневные поступки это все может привиться и укорениться в человеке.
      Мелкие хорошие поступки - это вода на цветок личности человека. Совсем не обязательно вылить на требующий воды цветок море воды. Можно вылить полстакана, и это будет для жизни достаточно, чтобы уже иметь для жизни большое значение.
      Совсем не надо человеку голодному или давно голодавшему съесть полпуда хлеба - достаточно съесть полфунта, и уже его организм воспрянет. Жизнь сама дает удивительные подобия и образы важности маленьких дел. А в медицине, которая и сама имеет дело с малым и строго ограниченным количеством лекарства, существует еще целая область - гомеопатическая наука, признающая лишь совершенно малые лекарственные величины на том основании, что наш организм сам вырабатывает чрезвычайно малые количества ценных для него веществ, довольствуясь ими для поддержания и расцвета своей жизни.
      И хотелось бы остановить пристальное внимание всякого человека на совсем малых, очень легких для него и, однако, чрезвычайно нужных вещах.
      "Истинно, истинно говорю вам, кто напоит одного из малых сих только чашей холодной воды во имя ученика, не потеряет награды своей". В этом слове Господнем - высшее выражение важности малого добра. "Стакан воды" - это немного. Палестина во времена Спасителя не была пустыней, как в наши дни, она была цветущей, орошаемой страной, и стакан воды поэтому был очень небольшой величиной, но, конечно, практически ценной в то время, когда люди путешествовали большей частью пешком. Но Господь не ограничивается в этом в указании на малое: стакан холодной воды. Он еще добавляет, чтобы его подавали хотя бы "во имя ученика". Это примечательная подробность. И на ней надо внимательно остановиться. Лучшие дела всегда в жизни есть дела во имя Христово, во имя Господне.
      "Благословен грядущий - в каком-либо смысле - во имя Господне", во имя Христа. Дух, имя Христово придают всем вещам и поступкам вечную ценность, как бы ни были малы поступки.
      И простая любовь жертвенная человеческая, на которой всегда лежит отсвет любви Христовой, делает значительным и драгоценным всякое слово, всякий жест, всякую слезу, всякую улыбку, всякий взгляд человека. И вот Господь ясно говорит, что даже не во Имя Его, а только во имя Его ученика сделанное малое доброе дело уже есть великая ценность в вечности. "Во имя ученика" - это предел связи с Его Духом, Его делом, Его жизнью...
      Ведь ясно, что поступки наши могут быть и часто бывают эгоистичны, внутренне корыстны. Господь указывает нам на это, советует приглашать к себе в дом не тех, кто может нам воздать тем же угощением, пригласив в свою очередь нас к себе, но чтобы мы приглашали к себе людей, нуждающихся в нашей помощи, поддержке и укреплении. Гости наши иной раз бывают рассадниками тщеславия, злословия и всякой суеты. Другое дело - добрая дружеская беседа, человеческое общение, - это благословенно, это укрепляет души, делает их более стойкими в добре и истине. Но культ неискреннего светского общения - это болезнь людей и себя ныне истребляющей цивилизации.
      Во всяком общении человеческом должен непременно быть добрый Дух Христов, либо в явном Его проявлении, либо в скрытом. И это скрытое присутствие Духа Божия в простом и хорошем общении человеческом, есть та атмосфера "ученичества", о которой говорит Господь. "Во имя ученика" - эта самая первая ступень общения с другим человеком во Имя Самого Господа Иисуса Христа...
      Многие, еще не знающие Господа и дивного общения во Имя Его, уже имеют между собой это бескорыстное чистое общение человеческое, приближающее их к Духу Христову. И на этой первой ступени добра, о которой Господь сказал как о подаче стакана воды "только во имя ученика" могут стоять многие. Лучше сказать - все. А также правильно понимать эти слова Христовы буквально и стремиться помочь всякому человеку. Ни единого мгновения подобного общения не будет забыто пред Богом, как "ни единая малая птица не будет забыта пред Отцом Небесным" (Лк. 12, 6).
      Если бы люди были мудры, они бы все стремились на малое и совсем легкое для них дело, через которое они могли бы получить себе вечное сокровище. Великое спасение людей в том, что они могут привиться к стволу вечного дерева жизни через самый ничтожный черенок - поступок добра. К дикой яблоне совсем не обязательно прививать целый ствол яблони доброй. Достаточно взять малый черенок и привить его к одной из ветвей дичка. Также, чтобы всквасить бочку с тестом совсем не надо ее смешивать с бочкой дрожжей. Достаточно положить совсем немного дрожжей - и вся бочка вскиснет. То же и доброе: самое малое может произвести огромное действие. Вот почему не надо пренебрегать мелочами в добре и говорить себе: "большое добро не могу сделать - не буду заботиться и ни о каком добре".
      Сколь даже самое малое добро полезно для человека, неоспоримо доказывается тем, что даже самое малое зло для него чрезвычайно вредно. Попала нам, скажем соринка в глаз - глаз уже ничего не видит, и даже другим глазом в это время смотреть трудно. Маленькое зло, попавшее, как соринка, в глаз души, сейчас же выводит человека из строя жизни. Пустячное дело - себе или другому из глаза тела его или души вынуть соринку, но это добро, без которого нельзя жить.
      Поистине, малое добро более необходимо, насущно в мире, чем большое. без большого люди живут, без малого не проживут. Гибнет человечество не от недостатка большого добра, а от недостатка именно малого добра. Большое добро есть лишь крыша, возведенная на стенах - кирпичиках малого добра.
      Итак, малое, самое легкое добро оставил на земле Творец творить человеку, взяв на Себя все великое. И тут, через того, кто творит малое, Сам Господь творит великое. Наше "малое" Творец Сам творит Своим великим, ибо Господь наш - Творец, из ничего создавший все, - тем более, из малого может сотворить великое. Но даже самому движению вверх противостоят воздух и земля. Всякому, даже самому малому и легкому добру противостоит косность человеческая. Эту косность Спаситель выявил в совсем короткой притче: "...никто, пив старое вино, не захочет тотчас молодого; ибо говорит: старое лучше" (Лк. 5, 39). Всякий человек, живущий в мире, привязан к обычному и привычному. Привык человек к злу - он его и считает своим нормальным, естественным состоянием, а добро ему кажется чем-то неестественным, стеснительным, для него непосильным. Если же человек привык к добру, то уже делает его не потому, что надо делать, а потому, что он не может не делать, как не может человек не дышать, а птица - не летать.
      Человек, добрый умом, укрепляет и утешает прежде всего самого себя. И это совсем не эгоизм, как некоторые несправедливо утверждают, нет, это истинное выражение бескорыстного добра, когда оно несет высшую духовную радость тому, кто его делает. Добро истинное всегда глубоко и чисто утешает того, кто соединяет с ним свою душу. Нельзя не радоваться, выйдя из мрачного подземелья на солнце, к чистой зелени и благоуханию цветов. Нельзя кричать человеку: "Ты эгоист, ты наслаждаешься своим добром!" Это единственная неэгоистическая радость - радость добра, радость Царствия Божия. И в этой радости будет человек спасен от зла, будет жить у Бога вечно.
      Для человека, не испытавшего действенного добра, оно представляется иногда как напрасное мучение, никому не нужное... Есть состояние неверного покоя, из которого трудно бывает выйти человеку. Как из утробы матери трудно выйти ребенку на свет, так бывает трудно человеку-младенцу выйти из своих мелких чувств и мыслей, направленных только на доставление эгоистической пользы себе и не могущих быть подвинутыми к заботе о другом, ничем не связанным с ним человеке.
      Вот это убеждение, что старое, известное и привычное состояние всегда лучше нового, неизвестного, присуще всякому непросветленному человеку. Только начавшие возрастать, вступать на путь алкания и жажды Правды Христовой и духовного обнищания, перестают жалеть свою косность, неподвижность своих добытых в жизни и жизнью согретых грез... Трудно человечество отрывается от привычного. Этим оно себя отчасти, может быть, и сохраняет от необузданной дерзости и зла. Устойчивость ног в болоте иногда мешает человеку бросится с головою в бездну. Но более часто бывает, что болото мешает человеку взойти на гору Боговидения, или хотя бы выйти на крепкую землю послушания слову Божию...
      Но через малое, легкое, с наибольшей легкостью совершаемое дело человек более всего привыкает к добру и начинает ему служить нехотя, но от сердца, искренно и через это более и более входит в атмосферу добра, пускает корни своей жизни в новую почву добра. Корни жизни человеческой легко приспосабливаются к этой почве добра и вскоре уже не могут без нее жить... Так спасается человек: от малого происходит великое. "Верный в малом" оказывается верным в великом.
      Оттого я сейчас пою гимн не добру, а его незначительности, его малости. И не только не упрекаю вас, что вы в добре заняты только мелочами и не несете никакого великого самопожертвования, но, наоборот, прошу вас не думать ни о каком великом самопожертвовании и ни в коем случае не пренебрегать в добре мелочами.
      Пожалуйста, если захотите, приходите в неописуемую ярость по какому-нибудь особенному случаю, но не гневайтесь по мелочам "на брата своего напрасно" (Мф. 5, 22).
      Выдумывайте в необходимом случае какую угодно ложь, но не говорите в ежедневном житейском обиходе неправды ближнему своему. Пустяк это, мелочь, ничтожество, но попробуйте это исполнить, и вы увидите, что из этого выйдет.
      Оставьте в стороне все рассуждения: позволительно или не позволительно убивать миллионы людей, - женщин, детей и стариков, - попробуйте проявить свое нравственное чувство в пустяке: не убивайте личности вашего ближнего ни разу ни словом, ни намеком, ни жестом. Ведь добро есть и удержать себя от зла... И тут, в мелочах, ты легко, незаметно и удобно для себя можешь сделать многое.
      Трудно ночью встать на молитву. Но вникните утром, - если не можете дома, то хотя бы, когда идете к месту работы своей, и мысль ваша свободна, - вникните в "Отче наш", и пусть в сердце вашем отзовутся все слова этой краткой молитвы. И на ночь, перекрестясь, предайте себя от всего сердца в руки Небесного Отца... Это совсем легко...
      И подавайте, подавайте воды всякому, кто будет нуждаться, - подавайте стакан, наполненный самым простым участием ко всякому человеку, нуждающемуся в нем. Этой воды во всяком месте целые реки, - не бойтесь, не оскудеет, почерпните каждому по стакану.
      Дивный путь "малых дел", пою тебе гимн! Окружайте, люди, себя, опоясывайтесь малыми делами добра - цепью малых, простых, легких, ничего вам не стоящих добрых чувств, мыслей, слов и дел. Оставим большое и трудное, оно для тех, кто любит его, а для нас, еще не полюбивших большого, Господь милостию Своей приготовил, разлил всюду, как воду и воздух, малую любовь.
"Санкт-Петербургские епархиальные ведомости" (1990 г. № 1 стр.27-29).

Корень проблем в том,что в нас нет веры. У нас нет любви. Мы не видим Христа друг в друге, и поэтому мы не видим Христа вообще. «Алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня» (Мф. 25.35). Как вы думаете, о ком в этот момент говорил Господь и к кому Он обращался? Он обращался ко мне и к вам и говорил о нас с вами. 
Вот корень проблемы. Господь здесь, и вы не видите его, потому что вы постоянно заняты самими собой и вещами, которые стали для вас кумирами. 
Был когда-то один старый архимандрит по имени отец Геласий, который за пределами алтаря никогда не носил свой наперсный крест. И когда я спросил его, почему он его не носит, он ответил:
– Потому что я не могу нести тот крест, который мне дает Бог. Крест, который у тебя на шее, говорит о том, что ты несешь тот крест, который тебе дал Господь. И я его не несу.
Что же мы можем сказать о себе?

Зима, декабрь, четвертое число…
А за окном метель и непогодица.
И смотрят на меня через стекло Ее глаза!.. И больше нет и слов.
Сегодня я встречаю Богородицу!

С праздником Введения во храм Пресвятой Богородицы!!!

Расскажу Вам две истории.

На Святой Горе Афон в Катунаках жил старец Ефрем. Один из его соседей построил при своей келье Церковь и решил сделать в ней иконостас. Он пошёл к одному монаху и спросил:

- Сколько монет возьмёшь за то чтобы сделать мне иконостас?

- 15.

Пошёл к другому:

- Сколько будет стоить работа?

- 12.

Тогда он пошёл к отцу Ефрему и сказал ему:

- Сделай мне иконостас.

Отец Ефрем без лишних вопросов взялся за работу. Когда всё было готово, сосед предложил старцу за его многодневный и тяжелый труд всего две монеты и спросил его:

- Достаточно, отче?

- Достаточно, – отвечал старец Ефрем.

После того как сосед ушёл, к отцу Ефрему подошёл один из его послушников:

- Геронда, он же обманул тебя! Ты так долго работал и получил всего две монеты?

На что старец Ефрем ответил:

- Сынок, оставь нам что-нибудь и для будущей жизни. Если здесь на земле мы получим всё, «что нам причитается», какую награду тогда получим в вечности?

Прошли годы, и старец Ефрем умер. И вот однажды послушник увидел его во сне. Старец стоял в прекрасной долине, а вокруг него стояли небольшие красивые домики. Один из них был особенно прекрасен, и послушник спросил:

- Отче, а это что за дом?

- Он построен на те деньги от иконостаса. То, что мы недополучим на земле, воздаст нам Господь.

А вот другой случай:

Два человека поссорились из-за земельного участка. Они не могли миром разрешить спор и решили попросить помощи у мудрого старца.

Выслушав их, подвижник предложил им пройти на спорную территорию.

«Эта земля моя», – кричал один. «Нет, моя», – возражал ему другой.

Тогда старец встал на колени и стал молиться. Потом поднялся и сказал:

- Я спросил у земли.

- И что она тебе ответила? – поинтересовались спорщики.

- Она ответила, что вы принадлежите ей, а не она вам.

 Иоаким Парр (Joachim Parr)

Если можно, я приведу вам пример того, что такое любовь. В одном египетском скиту была женщина-монахиня по имени Исидора. Она жила в монастыре, в котором было сорок монахинь. В своем положении в иерархической лестнице своего монастыря она никогда не возросла дальше положения послушницы. Годы напролет она работала на кухне. Голову свою она покрывала куском мешковины. Она не получала и не искала никаких почестей, служила всем сестрам с радостью. Она говорила, что ела только то, что оставалось в котлах и в тарелках после того, как была закончена общая трапеза. Монахини называли ее дурой и смеялись над ней, потому что она была простушка. Все, для чего она была годна, это черная работа. Некоторые монахини кидались в нее едой, били ее по лицу ради смеха, потому что она не обладала тем, что требуется, для того чтобы быть монахиней. Она не была умна. И все-таки они не знали, кто она в действительности.
Был некий старец-монах, который пришел из соседнего 

монастыря на другом берегу реки и сказал, что однажды ночью ему было откровение. Бог сказал ему: «Ты думаешь, что ты монах? Ты думаешь, что ты благочестив? На другом берегу реки есть женщина-монахиня, которая лучше, чем ты и чем все остальные». Придя в женский монастырь, старец попросил игумению показать ему всех монахинь, потому что среди всех четырехсот сестер он хотел найти ту, о которой ему было возвещено. И когда по распоряжению настоятельницы все четыреста монахинь прошли перед глазами этого старца, он воскликнул:
– Но ее среди них нет! Ты уверена, что ты показала мне всех монахинь?
Игумения ответила:
– Да, всех кроме одной простушки, которая работает на кухне, но она – так, ничтожество.
– Приведи ее, – попросил старец.
И когда она вошла, старец упал на пол и стал просить ее благословить его. Она же не стала вести себя подобно тому, как мы ведем себя в подобных ситуациях: «Ага, ну, вот наконец-то я дождалась своего шанса!» Она сказала:
– Нет, я должна просить твоего благословения.
Все монахини были поражены. Они были настолько сосредоточены на том, что они делали и кто они такие, что проглядели любовь, которая должна была жить среди них.
А на следующее утро Исидоры уже не было в монастыре – она хотела, чтобы Бог признал ее достоинства, а не сестры. 
Вы даже не знаете, может быть, среди вас есть такая Исидора. Может быть, среди вас есть тот человек, который, когда вы все спите ночи напролет, молится обо всех вас. Это этими молитвами вы спасаетесь – молитвами человека, который любит других, не себя.

 НАСТОЙЧИВОСТЬ  И "БУТЫЛЬ"


В течение многих лет меня занимал один очень важный вопрос личного характера. Я никак не мог его решить и Батюшке из-за этого не давал покоя. При каждой нашей встрече мы должны были хоть несколько слов сказать на тему, известную нам обоим.
   Разумеется, каждый раз Батюшка пытался меня успокоить, несмотря на то что и сам видел все препятствия, которые стояли на пути разрешения этой проблемы.
   Батюшкины отговорки меня не устраивали, хотя мы подолгу беседовали об этом. Батюшка приводил много серьезных и мудрых аргументов, а я имел дерзость возражать ему, говоря: "Батюшка, не убеждайте меня, все равно не убедите!".
   Отец Порфирий тогда очень расстраивался, хотя и я расстраивался не меньше, чем он сам. Порой мое огорчение переходило границы разумного, и я впадал в отчаяние. Я понимал, что это моя личная проблема и решения в будущем не предвидится.
   Батюшка с помощью благодати Божией видел, вернее, прозревал безнадежность моего положения. Однако моя настойчивость становилась требовательной, претензиям моим не было предела. Я доходил до того, что уже не просил у Бога, а требовал, чтобы Он разрешил мои трудности! Вдобавок я требовал еще и... отчета, почему Он "запаздывает"! Как ни печально, но все, к сожалению, было именно так.
   Понимая ситуацию, старец Порфирий имел намерение меня образумить. Однажды он предложил прогуляться вместе с ним по лесу, так как, по его словам, он долго не выходил на воздух. Однако, как оказалось, цель у Батюшки была иная, а прогулка была лишь предлогом.
   Итак, мы шли рядом по сосновому лесу, и отец Порфирий говорил мне о величии Божием, которое выражает вся природа; о том, что это величие проявляется и в самом малом кустике, и в высочайшем дереве. Вдруг, обернувшись ко мне, он спросил: 
   -   Можешь ли ты мне сказать, сколько иголок на этой сосне?
   -   Миллионы...
   -   Миллионы. Да, но я хотел бы знать точно.
   -   Чтобы сказать точно, надобно их сосчитать.
   -   Никогда ты не сможешь их сосчитать, даже если всю свою жизнь посвятишь этому! И не только потому, что они бесчисленны, что их миллионы, как ты правильно заметил, но и потому, что каждый раз у тебя получались бы разные результаты! Так вот, ни ты, ни я этого знать не можем и не узнаем никогда. Только Бог знает, даже не считая их. И Он знает количество иголок не только на этой сосне, но и на каждой из них. Ему ведомо также, сколько листьев на каждом дереве, большом или малом. И, что самое важное, Он наблюдает за ними и хранит каждое из них со дня рождения до дня гибели. И Он знает, когда каждое из деревьев упадет. Так же точно Ему ведомо, сколько волос на твоей и моей голове, сколько волос на голове у каждого человека, и ни один волосок не упадет без того, чтобы Он этого не знал, а в особенности если не будет на то воли Его!
   Итак, если Бог знает такие маловажные вещи, как число листьев на деревьях, число волос на голове каждого человека и заботится обо всем, то может ли быть, чтобы Он не знал о твоей проблеме? Более того, чтобы Он был безразличен к ней? Конечно нет! Тысячу раз нет! Следовательно, что происходит?
   -   Я не знаю, Батюшка. Вы мне скажите, что происходит?
   -   Почему я тебе должен это говорить и почему сам ты этого не понимаешь? Ты ученый, ты сын священника, ты вырос в церкви, твой родной отец - отец Иоанн, святой человек. Он ежедневно учил тебя нашей святой вере, ты столько книг прочел и столько лет являешься моим духовным сыном и, однако, до сих пор не понимаешь, почему в таких случаях Господь отказывается нам что-либо дать?
   Я молчал.
   -   Так вот. Когда Бог нам чего-то не дает, а мы продолжаем от Него упорно требовать, то Он молчит. И это случается по двум причинам: либо Он нам не дает чего-то ради нашего блага, либо мы не знаем, что и когда просить у Него. Не исключено, что в данном случае обе причины имеют место.
   Что касается первой причины, то никто не может сказать, почему Бог не откликается. Ибо пути Господни неисследимы  и неисповедимы! Поэтому мне нечего тебе сказать. Что же касается второго, то я мог бы многое тебе объяснить.
   Прежде всего, когда мы чего-то просим у Господа, мы не должны упорно говорить: "Сейчас я хочу этого". Это не только недопустимо, но и есть великое неуважение к Создателю нашему. Кто ты такой или, если хочешь, кто я такой, что могу требовать чего-либо от Господа, да еще назначать ему время, когда Он должен это сделать?
   -   Но, Батюшка, я не требовал и не ставил  временных пределов, вы же знаете. Но вопрос этот так затянулся...
   -   Именно причину задержки я тебе и объясняю. В течение определенного времени мы чего-то просим у Бога, но когда видим, что Бог нам отказывает, мы перестаем просить и беспокоить Его, поскольку чем больше мы требуем, тем дальше Он отходит от нас. Поэтому мы должны перестать требовать. И когда мы уже почти забудем об этом, оно само придет, и мы даже не поймем откуда. Потому что Бог не забывает. Он принял от нас просьбу. Он ее знает, и, когда Сам увидит, что настало время исполнить ее, Он нам дарует просимое.
   Итак, мы не должны требовать у Бога то, чего хотим, и тогда, когда хотим. Настойчивость в этих случаях противопоказана. Когда же человек упорствует, как ты например, это до добра не доведет. Вообще, чадо мое, я хочу, чтобы ты понял: мы не должны настаивать на том, чтобы Бог изменил Свою волю. Мы должны все предоставить Его святой воле.
   Упорство же наше подобно погоне за тенью: сколько бы ты ни бежал за ней, ты ее не поймаешь. Бежишь ты - убегает она. Ты понял, чадо мое, что я тебе сказал об упорстве?
   -   Понял, Батюшка, но я не могу согласиться...
   -   Тогда я приведу тебе один пример, и ты согласишься со мной. Возьмем большую бутыль, имеющую такое отверстие, что туда свободно может войти твоя рука и, разумеется, выйти обратно. Но если ты, держа руку в бутыли, сожмешь ее в кулак, то, сколько бы ты ни старался вытащить ее из бутыли, ты не сможешь этого сделать. Ты можешь упорствовать дни, месяцы, годы, но безрезультатно. Однако как только ты разожмешь кулак и раскроешь пальцы, твоя рука выйдет из бутыли так же свободно, как и вошла внутрь!
   То же и с твоей проблемой. Чем больше ты настаиваешь на ее решении, тем больше оно удаляется от тебя. И помни, что я тебе скажу: если ты хочешь, чтобы твоя проблема успешно разрешилась, перестань упорствовать. Бог знает твои обстоятельства. Ты сделал "запрос". Ему решать. Жди Его ответа спокойно и с верой. Если ты будешь так поступать, то дождешься положительного результата. Если же будешь настаивать на своем, то результат будет обратным.
   Я тебе советую: перестань заниматься своим вопросом сам, если ты хочешь, чтобы им занимался Бог!
   -   А как же: стучите, и отворят вам, просите, и дано будет вам [1]? Как с этим быть, Батюшка? Разве к моему случаю это не подходит? Если я перестану стучать в дверь Божию, то кто мне ее откроет? И если я перестану просить, кто мне даст?
   -   Это зависит от того, как ты стучишь, чтобы тебе открыли, и, опять же, как ты просишь, чтобы тебе дали. Если, например, ты стучишь нагло и с угрозами, будь уверен, что дверь для тебя не откроется никогда. И даже если она откроется, то не жди, что тебя примет хозяин, скорее всего, тебя изобьют! Если же ты будешь стучать в дверь деликатно и умоляюще, то она широко перед тобой распахнется, и хозяин дома окажет тебе всяческое гостеприимство!
   Ведь так же и здесь, на грешной земле: если ты требуешь и угрожаешь, то никогда ничего не получишь! Если же ты просишь деликатно и умоляюще, то сразу получишь просимое.
   В еще большей степени это относится к Богу. Он ни от кого не принимает ни давления, ни наглости, ни тем более угроз. Горе тому, с кем такое случается!
   Теперь видишь, что недостаточно просто стучать, но надобно стучать так, чтобы нам открыли. Так и у Господа: дело не в количестве наших прошений, а в том, как мы подаем их Ему.
   -   Тогда, Батюшка, почему же вы не попросите у Бога удовлетворить мою просьбу, если вы так хорошо знаете, как надобно стучаться в дверь, как просить, и имеете перед Ним великое дерзновение?
   -   Потому что, чадо мое, и я не хочу настаивать перед Богом. И тебе не советую. Никогда в молитвах не принуждай Господа. Прояви выдержку и терпеливо жди - и увидишь, какую пользу тебе это принесет.

Ср.: Мф. 7,7. – Ред.   

Из воспоминаний о старце Порфирии Кавсокаливите (Байрактарисе)

Среди вас живет Спаситель.
(История Архимандрита Иоакима о старом монастыре)

Был очень большой и старый монастырь. Очень старый, очень богатый. В монастыре было много старых монахов. Пришло время, когда люди перестали приходить как послушники в монастырь. Монахи начали стареть и ругаться. Перестали петь благолепно. Половина из них притаскивали под ноги подушки, потому что они были старыми и больными. Они приходили без всякой радости на богослужения. И люди перестали приходить, потому что и пение было тоскливым и радости не было.

В один прекрасный день во врата постучали. Монашествующий открыл, там стоял раввин. Раввин обратился к настоятелю и спросил, может ли он увидеть отца настоятеля. Монах-послушник пришел ко своему наставник и говорит: «Пришел раввин и хочет увидеть отца настоятеля». Настоятель сказал: «Пойди спроси, что ему надо». Он вернулся и спрашивает у раввина: «Расскажи по какому поводу пришел?». А раввин говорит: «У вас тут в лесу стоит брошенная келья. Я видел, что там никто не живет, она не используется. Я старый. Я уже умираю. И я бы хотел провести последние дни моей жизни, молясь отцу. Могу я пожить в вашей келье?». Настоятель ответил: «Конечно же живи, у нас много места».

Это была осень. Прошла зима, наступила весна. Настоятель отправил братьев заготавливать дрова на следующий год. Несколько дней монахи, возвращаясь из лесу, говорили своему настоятелю, что когда они проходят мимо кельи, то видят раввина с воздетыми руками к Отцу небесному. Настоятель спрашивает: «Вы не слышали, о чем он молится?»,- «Мы не знаем». Настоятель решил пойти и спросить раввина. Когда он приблизился к кельи, то раввин вышел навстречу и встретил его с распростертыми руками. Прежде чем настоятель успел что-то сказать, раввин начал первый: «Я хочу вам сказать, что среди вас живет Спаситель». Настоятель был удивлен: «Что ты сказал?», «Я повторяю. Среди вас живет Спаситель». Первая мысль. Которая появилась у отца настоятеля – раввин сошел с ума. Он возвращается в монастырь. Любопытные монахи спрашивают: «Видел ли ты раввина?», - «Да, я с ним встретился», - «Что тебе сказал раввин?», - «Раввин сказал мне, что среди нас живет Спаситель-Мессия». Все монахи удивились «Что, Спаситель?». Они были шокированы.

Сначала монахи начали шутить: «Может быть ты Спаситель, а может быть я Спаситель?». Монашествующие разошлись по келиям и отец настоятель тоже пошел к себе в келью. Но помысел не покидал отца настоятеля. Он начал думать: «А что если вдруг среди нас живет Спаситель? Это вы, а если это вы, а если это он. А если это я?». Те же помыслы мучили и монахов, которые разошлись по келиям. Утром, когда монашествующую пришли в столовую, им было любопытно посмотреть на Мессию. Они пришли задумчивые, чтобы посмотреть на Мессию, который среди них живет. Они думали: «А что если это так?». Они начали внутри себя задавать вопросы: «А вдруг один из нас Мессия?». Поэтому они стали относиться к друг-другу соответственно. Они начали лучше петь. Они начали больше молиться. Они начали служить друг-другу с любовью. А когда люди увидели сколько радости появилось в этом монастыре, то начали приходить, чтобы получить эту радость. Монахи любят друг-друга. И люди начали присоединяться к братству. Монастырь вырос опять. Церковь была наполнена и паломниками. Годы продолжались. Монастырь процветал. Многие из монахов опять перестали видеть и искать Спасителя. И забыли почему они пришли в этот монастырь. И братство погибло. Монастырь был закрыт.

Некоторые фрагменты из бесед отца Иоакима:

Наша единственная проблема греха – это любовь к себе. Мы не можем молиться, потому что мы любим только себя. Мы не любим Бога. Мы любим себя. И мы настолько вовлечены в эти отношения в нашем рассудке и в нашем сердце только о самом себе, что мы думаем о себе 24 часа в сутки. Как мы чувствуем, что мы думаем, что мы хотим, какие впечатления мы получаем, кто-то что-то нам сказал, а кто-то не сказал. Целый день мы бомбардируемся мыслями о себе. У нас очень много разных обстоятельств, которые  отвлекают нас от Бога и в том числе от богослужения. И как только мы остаемся наедине с собой, все мысли о себе опять к нам возвращаются.
Когда мы молимся, тысячи мыслей летят к нашей голове, потому что мы любим себя.

На что мы тратим свое время в жизни? На себя. Молитва является очень трудным действием для человека, любящего себя, для эгоиста. Молитва является очень трудным действием для человека гордого. Молитва не возможна для человека, подверженного похоти. Молитва не возможна в том случае, если мы не любим ближнего.
Все страсти увязываются вместе. Если вы раздражаетесь, то раздражение идет от похоти и ведет к осуждению. Как только мы это запускаем, страсти набрасываются на нас все. Но мы ищем всегда то, что делает нам ситуацию приятной. Мы имеем взаимоотношения со всеми только потому, что они могут нам что-то дать или мы желаем что-то получить от этих взаимоотношений. Когда жизнь идет в таком русле, мы не имеем молитвы. Молитва – это все о Боге. И если вы любите только себя, то мы не можем дождаться того момента, когда молитвенное правило закончится и мы вернемся к себе любимому.
Братья спрашивают: «Почему я не могу молиться?». Вы мне скажите, вот молитва находится на верхнем уровне, а ниже мы со своей борьбой. Что находится между? Что нам препятствует, чтобы прийти из этой борьбы в молитву? Ответ часто, как правило: «Я не знаю». И когда мы начинаем смотреть конкретную ситуацию, то видим, что проблема всегда во взаимоотношениях. У нас нет взаимоотношений. Получается, что мы лишили нашу жизнь личных взаимоотношений. Мы становимся людьми, которые ориентированы на задачу. Мы становимся людьми, которые решают проблему. Мы не имеем взаимоотношений личных. И мы смотрим на человека и спрашиваем: «Что тебе надо?». Вместо того, чтобы сказать: «Ты мой брат. Я люблю тебя. Чем я могу тебе послужить?»


Вот здесь должно быть и вот здесь должно стоять. Именно в таком русле мы строим отношения друг с другом. Мы забываем, что мы имеем взаимоотношения со Христом. Когда мы смотрим на ближнего, мы не должны видеть стену. Стена – это просто физическое присутствие вашего брата. Это как икона, которая должна быть прозрачная и по крайней мере должна быть свободна к доступу в двух реальностях. Через этот образ я должен видеть Христа, а все остальное – это подделка.

 Я вспоминаю случай в большом магазине. В нем был эскалатор. Один эскалатор поднимается, а второй опускается. Они рядом. Я спускаюсь по эскалатору и навстречу мне поднимается маленькая темнокожая девочка со своей мамой. Она держит за руку свою мать. Она смотрит на меня и говорит: «Здравствуй Бог». Я ответил: «Здравствуй дорогая. Ты хорошо себя ведешь?», - «Я веду себя хорошо», - «Здорово, продолжай вести себя также». Человек, который со мной спускался, сказал: «Ты с ума сошел. Какой же ты Бог? Ты никакой не Бог». А я ему говорю: «Ты не прав. Мы все должны показывать через себя Христа ближнему». Проблема состоит в том, что мы друг-другу Христа не показываем. Верю, что это происходит потому, что мы не верим.

Мы так легко убегаем от креста. Единственный путь к Господу – это крест. Наша болезнь – мы не можем видеть Христа друг в друге. Вы ищите того, что не существует. Бог действует через слабых людей. Мы не видим Христа друг в друге и поэтому мы не видим Христа вообще.

Что такое покаяние? Если вы не знаете ответа на этот вопрос, то вы этого не делаете. Покаяние - это не жизнь  несчастная, это не пытка самого себя, это не пытка ближних. Покаяние - это радикальное изменение в направлении жизни человека. Радикальное. Если я шел на север, то теперь иду на юг. Какое направление в жизни имеет христианин. Направление моей жизни – это я. А должно быть направление моей жизни – Господь Бог. Господь Бог говорит – для того, чтобы жить, мы должны умереть, для того, чтобы найти  жизнь, нужно ее потерять. Если вы последуете за мной, то вы должны взять свой крест, отказаться от себя и следовать за мной. Господь Бог говорит - единственный путь прийти ко мне – это умереть для себя и жить во мне. Вот это и есть радикальный путь изменения для каждого христианина.
Согласно учению святых отцов, покаяние – это радикальное изменение в направлении нашей жизни. Что означает, что я меняюсь от постоянного внимания и озабоченности самим собой к полному вниманию, к полной озабоченности о том, Кто такой Бог, что ОН хочет и что хочет ближний. Так что если мы находимся в состоянии покаяния, мы непрестанно любим, мы служим нашему ближнему непрестанно.
Любовь требует смерти, а мы умирать не хотим.

Как научиться любви. Любовь – вершина на лестнице добродетелей. Любовь – это цель. Легко любить людей, которые тебе нравятся, но не легко любить всех. Если ты любишь людей, которые тебе нравятся,  то ты по прежнему любишь только себя. Потому что, если ты не любишь всех, ты не любишь никого, потому что любишь только себя. Если ты хочешь любить, ты должен всегда в любой момент сделать себя доступным для всех. Чтобы от тебя не потребовалось кому-то, ты делай. Если ты насмерть устал, но кто-то хочет с тобой поговорить, ты говоришь. Ты служишь каждому прежде, чем послужишь себе. Не думай о себе и ты научишься любить.

Однажды старец спросил у одной матери:
– Как поживает твоя дочь?
– Она так счастлива, моя любимая дочь! У неё такой замечательный муж! Он подарил ей автомобиль, задарил её подарками, свозил в романтическое путешествие. Каждый день он подаёт ей завтрак в постель, она при этом встаёт, когда пожелает. Не муж, а настоящий клад!
– А как дела у сына?
– Мой несчастный мальчик, ему ужасно не повезло – он взял себе в жёны страшную лентяйку! Он старается угодить всем её желаниям: купил ей дорогой автомобиль, надарил ей множество подарков и даже свозил её в романтическое путешествие. А она валяется в постели до полудня и даже не встанет, чтобы приготовить мужу завтрак!

По величию и важности совершившихся событий каждый день Страстной Седмицы называется святым и великим, а верующие должны проводить эти дни в строжайшем воздержании, усердной молитве.

В Великий понедельник православные вспоминают притчу о бесплодной смоковнице, высохшей до корня, как образ человека, погибающего в грехе и нераскаянии, а также притчу о неправедных виноградарях (аллегорическое изображение толпы, которая призывала распять Иисуса). С Великого понедельника начиналась подготовка к Пасхе. Традиционно в этот день женщины убирали в домах, а мужчины заготавливали корм для скота на всю Светлую неделю (после Пасхи), чтобы не беспокоиться в праздник.

В Великий вторник в церкви звучат притчи о верном и неверном рабе, о десяти девах, о талантах, о Страшном суде. Во вторник на Страстной неделе поили скот на рассвете сеченым молоком (семена льна и конопли толкут в ступе и, разводя водой, приготавливают из них молоко) от болезней.

В Страстную среду верующие сравнивают два жизненных пути - раскаявшейся блудницы Марии Магдалины, принявшей спасение, и предателя Иуды, избравшего духовную гибель. В последний раз в Великую среду совершается Литургия Преждеосвященных даров. В Великую среду прекращаются и великие поклоны. Вечером в среду традиционно бывает общая исповедь.

С Великой среды в деревнях собирали снег по оврагам, натаявшую от него воду солили и этой водой обливали скот. Считалось, что такой обряд предохраняет двор от всяких болезней на целый год.

В Великий четверг церковь вспоминает о тайной вечере, омовении ног Иисуса, о молитве в саду Гефсиманском и о предательстве Иуды. Свечи, которые зажигались в церкви в этот день, принесенные домой по народному обычаю должны были приносить счастье.

Великий четверг в народных традициях называют Чистым: в этот день каждый человек стремится очиститься духовно и телесно. Также в Чистый четверг широко распространен народный обычай очищения водой, купание в проруби, реке, озере или обливание в бане до восхода солнца. Также был обычай освящать соль и в ночь под четверг ставить на стол с хлебом. В Великий четверг принято красить яйца. В этот день уже готовились к пасхальному столу: в старину забивали скот, собирали яйца и т.д. Кроме того, в этот день принято убирать и стирать.

Все богослужения этого дня посвящены воспоминанию о мучениях и крестной смерти Иисуса Христа. В Великую пятницу Литургии не бывает, потому что в этот день Господь принес Себя в жертву.

Вечерня Великой пятницы («Вынос Плащаницы») посвящена погребению Спасителя и совершается обычно в середине дня или ближе к вечеру. На утрене Великой пятницы верующие во время богослужения держат в руках зажженные свечи, символизирующие величие Спасителя во время его страданий.

В этот день женщины приступали к подготовке пасхального стола: пекли куличи и готовили пасхи. В страстную пятницу был обычай раздавать продукты бедным.

Для верующих день Великой субботы - это время приготовления к встрече величайшего праздника Светлого Христова Воскресения. Обычно в этот день после утреннего богослужения в храмах начинается освящение пасхальных куличей, пасхи и яиц для разговения в день Пасхи. В Великую субботу утром совершается литургия Василия Великого. Во время ее священники меняют свои темные одежды на светлые. В Великую субботу верующие старались к вечеру закончить все свои хлопоты и прийти на службу, чтобы встретить великий праздник Пасхи.

В дни Страстной Седмицы Церковь предписывает строгий пост, исключающий мясную, молочную, яичную и рыбную пищу.

- сырая еда без растительного масла (сухоядение) или воздержание от пищи;

- сырая еда без растительного масла (сухоядение);

- сырая еда без растительного масла (сухоядение) ;

- сырая еда без растительного масла (сухоядение);

- сырая еда без растительного масла (сухоядение) или воздержание от пищи. В этот день принято воздерживаться от принятия пищи до выноса Святой Плащаницы, которая символизирует момент искупительной жертвы Иисуса;

- сырая еда без растительного масла (сухоядение) или воздержание от пищи.

– разговение, разрешение на употребление скоромной пищи, Светлый праздник Пасхи.понедельник - сырая еда без растительного масла (сухоядение) или воздержание от пищи;

В эту неделю разрешается употреблять в пищу сырые или полусырые овощи без масла и практически без соли. В первые три дня Страстной недели принято употреблять один раз в день сырые овощи с хлебом и воду. В понедельник Страстной недели (чистый понедельник), по монастырскому уставу, установлена высшая степень поста - полное воздержание от пищи (некоторые верующие воздерживаются от пищи и во вторник). В четверг этой недели можно иногда, в порядке исключения, позволить себе вареные овощи с растительным маслом. В Страстную пятницу раньше предписывалось ничего не есть, как и в Великую субботу, накануне Пасхи, когда только в третьем часу ночи позволялось немного хлеба с водой. Завершающая неделя Великого поста является не только строгой в питании, но и таким образом она подготавливает организм постящегося к разговению. Небольшие объемы пищи и частичное голодание улучшают работу организма перед употреблением скоромной (животной) пищи.

Афон, пост, болезни и долголетие

Департамент здравоохранения Греции исследовал рацион и массу тела монахов Афона. Выяснилось, что из них 7,2% дистрофичны и 67% нормальных, 18,6% избыточной массы тела и 7,2% страдают ожирением.

Монашеское питание состоит в основном из трав и овощей. В рационе используется более 50-ти видов трав и растений, которые ошпаривают кипятком или варят. Овощи обычно варят или подают слегка затомленными в печи. Основная крупа - рисовая. На третьем месте стоят бобовые: нут, большой горох, фасоль и другие. Питье - холодная вода (некипяченая!).

Эти выводы позволили сформулировать преимущества монашеской диеты - поста. Такая диета или пост:

- Снижает уровень холестерина и триглицеридов в крови.
- Помогает улучшить контроль уровня сахара крови и артериального давления.
- Защищает от остеопороза и различных видов рака.
- Она имеет омолаживающие свойства.
- Это способствует улучшению функции кишечника.
- Дает долговечность. Большинство монахов умирают после восьмидесяти пяти лет или дажедо девяносто пяти. Но есть много случаев долгой жизни монахов, которые умирают после девяносто пяти, некоторые из монахов живут дольше ста лет... Игумену Русского монастыря Иеремии сейчас 97 лет.
- Хорошее физическое состояние
- Сбалансированный психосоматическое состояние
- Нет смертности от рака легкого и желудка, так как монахи не курят.
- Почти нет в случаев рака толстой кишки.
- На Афоне самый маленький процент заболеваний раком простаты.
- Низкий уровень сердечно-сосудистых событий, и редки все болезни, которые непосредственно связаны с сердцем, то есть давление, атеросклероз, холестерин, триглицериды, и т.д.

Питание монахов Афона названо «щитом против атеросклероза»...

Монах Епифаний, скит Милопотам. Перевод с греческого - портал Святая Гора Афон

К исследованию о посте греческих ученых мы добавим, что за последние двадцать лет на Святой Горе только один монах умер от рака толстой кишки. - Гора Афон

 Хочу Вам рассказать о чуде, которое произошло со мной по воле Господа нашего Иисуса Христа и Николая Чудотворца.

Мне было 30 лет, за плечами неудачный брак, который не продлился и 3,5 месяцев, после этого моя личная жизнь прекратилась. Все мои знакомства заканчивались ни чем. Я стала ездить по святым местам, вымаливать себе мужа, но «помощь» не приходила. Я почти отчаялась, ведь даже родить ребенка не представлялось возможным, т.к. не позволяли жилищные условия и материальное положение. Неожиданно нашлась моя троюродная сестра, с которой мы были очень близки и с которой потеряли связь более 16 лет назад. Оказалось она живет с мамой (моей тетей) в Новосибирске и вот они нас с мамой пригласили к себе в гости. Я нашла информацию, какие есть святые места в Новосибирске и вот мы поехали. Перед отъездом мне приснился сон и мне сказали, что надо искупаться в святом источнике, находящемся недалеко от станции Ложок Искитимского района Новосибирской области. На святой источник мы попали, я, наверное, полчаса стояла по щиколотку в ледяной воде и просила Матерь Божью и Господа, что бы мне дали возможность окунуться, потом зашла и в результате окунулась 9 раз. Так же мы были у Иверской иконы Божией Матери храма на станции Мочище и в Преображенском Кафедральном Соборе в Бердске. По приезду домой я единственное сокрушалась, что не смогла попасть в Часовню Святого Николая в Новосибирске, а вот тут надо сказать, что я знала такого святого, но почему-то никогда не обращалась к нему с молитвой. До окончания отпуска оставалось несколько дней, и я поняла, что меня тянет в поездку по святым местам, стала искать по интернету поездки, но ни куда не лежала душа. В один из дней я решила посмотреть фильм о Николае Чудотворце «Чудо» и вот, после просмотра, позвонила моя тетя и пригласила в поездку по святым местам, я сразу согласилась, какого же было мое удивление, когда я узнала, что поедем мы в храм Николая чудотворца в Пензенской области и на его святой источник. После поездки туда ровно через 3 недели я совершено случайно познакомилась по интернету со своим будущим мужем и зовут его Николай! И живет он напротив храма Николая Чудотворца! Я жила в Саратове, Николай в Москве, он приехал ко мне в гости познакомиться, на следующий месяц я поехала знакомиться с его родителями, а на третье свидание он забрал меня к себе! Мы поженились и живем напротив храма Николая Чудотворца. Мой муж был некрещеный, но когда мы познакомились, он покрестился в день Николая Чудотворца в его храме! Теперь готовимся к венчанию. Я каждый день благодарю Господа нашего Иисуса Христа и Николая Чудотворца за это ЧУДО! Написала я это для тех, кто почти уже отчаялся, кто не верит в Бога, Бог есть и он нас слышит, надо только верить!

www.svtnicolaj.narod.ru/

Восхождение на Эверест

Феодор Конюхов

Отношения людей всегда являются тайной. В сердце каждого человека есть такие потаенные уголки, которые он раскрывает очень редко. Мало кому удается услышать эти откровения или тайны жизни. Кроме того, далеко не каждый сможет их принять, потому что для этого еще нужно созреть. Здесь прославленный путешественник и альпинист   священник Феодор Конюхов рассказывает, что такое - тайна Эвереста.

Замените в тексте слово «Эверест» на  сочетание - «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». И вы поймете, какое великое сокровище, выкупленное легендарным и отважным первопроходцем самой кровью в многолетней схватке со смертью, вы сейчас получили. Заменив эти слова, вы сразу догадаетесь, что в беседе священников речь шла совсем не об альпинизме, - портал  isihazm.ru, Святая Гора Афон.

...Восходя на Эверест, многие люди думают, что можно совершить это восхождение будучи как все. Будто нужно просто идти в команде, делать все то, что делают остальные. И рано или поздно - окажешься на вершине Эвереста... Нет, это далеко не так.

С таким душевным устроением, делать как все и идти вперед, можно зайти на любую другую гору. Но не на Эверест! Любая гора высотой до 7000 м, или даже до 8500м, где нет столь жестокого кислородного голодания, может быть «взята» просто волевым усилием, таким броском или штурмом, при благоприятном стечении внешних факторов, погоды. Но не Эверест!

Эверест - это скорее не гора, а духовное явление. И вот почему. На самом деле, для того, чтобы подняться на вершину этой горы, требуется всецелое отрешение от себя и даже полное отвержение всей своей прошедшей жизни. Далеко не каждый сможет так зачеркнуть свое «богатство».

Ты должен забыть все! Если у тебя останется хоть один помысел или воспоминание о предыдущей жизни, а может быть, какая-то забота о ком-то из людей, или желание помочь кому-либо, - то ты никогда не попадешь на вершину. Точнее, ты можешь дойти до верха, но благополучно спуститься ты не сможешь, потому что погибают обычно при спуске. Гора не выпустит тебя.

Итак, восходя на вершину, ты должен полностью перечеркнуть свою жизнь, стать ничем. Для тебя уже не существует ни родных, ни близких, ни друзей, - нет более никого. Нет даже таких великих понятий, как национальность или Родина, - нет ничего, что было ранее в твоей жизни важным и определяло твои поступки многие годы. Ты совершенно зачеркиваешь  прошедшую жизнь, и у тебя больше нет воспоминаний о том, откуда ты приехал, что было - и что будет до и после этого. Есть только ты и вершина - Эверест.

И более того скажу. Ты должен так настроиться, что если бы внизу случилось землетрясение или потоп, то ты бы даже не заметил этого. Если бы веь мир погиб внизу, провалился, перестал существовать, исчез, - ты бы даже не обратил внимания. Потому что для тебя уже нет того нижнего мира. Есть только ты и Эверест.

Для тебя есть теперь только одно слово - Эверест. И это становится теперь твоим дыханием, каждый вздох отдается тебе одним звуком: Эверест, Эверест, Эверест. Это бьется вместо твоего пульса: Эверест, Эверест, Эверест. Ты смотришь вперед и ничего не видишь, кроме одного: Эверест, Эверест, Эверест. В твоих ушах непрестанно звучат слова: Эверест, Эверест, Эверест...

Но в то же время ты должен стать в тысячу раз внимательнее, потому что твое тело здесь, а дух - там, все твое существо сосредоточено там в недостижимой высоте, где под облачной шапкой в звенящем воздухе возвышается и зовет Эверест, Эверест, Эверест. А ты в то же время знаешь, что путь к Эвересту - одна непрерывная опасность. Ведь, по сути дела, ты  бесстрашно берешь смерть за руку и восходишь вместе с ней.

То есть прежде, чем ты попадешь на Эверест своим телом, ты должен оказаться там своим духом. А попасть туда духом можно только в полной отрешенности и при полной сосредоточенности. Тут-то ты и узнаешь, какое слабое существо - человек, как он распылен на множество забот и желаний. Сколь немощен человек и зависим от своих помыслов.

Наконец, тебе откроется, тут-то ты и узнаешь, какую великую цену имеет внимательность. Потому что эта цена - твоя жизнь...

Тебе отроются удивительные вещи о тебе самом. Ты увидишь, что человек как будто растянут множеством веревок и повязан ими, подобно сети. Распутать эти веревки по одной, как это казалось, было бы легче всего сделать, и как подсказывает твой ум, тебе не удастся. Их можно порвать только единым и самое главное - непрестанным - долгим волевым усилием.

Ты должен иметь столь великую мечту, чтобы она просто поглотила всю твою жизнь. Только после этого сердце станет пустым от мусора и свободным. И тогда в твоем сердце забьется новый пульс - Эверест. Новая жизнь, для которой ты должен стать новым существом.

И ты, действительно, становишься иным существом. Ты выживаешь там, где другие погибают. Ты проходишь такие испытания, которые другим не под силу. Новое сердце начинает биться в тебе. Ты иначе видишь, по-иному слышишь, чувствуешь все с особенной остротой. И вершина пускает тебя, потому вы становитесь одним: ты и Эверест...

ЕЁ ЛИЦО ПРОСИЯЛО
Крещенский сочельник 2000 года. В селении Пилиури Химарийского района Северного Эпира остановилась машина, из которой вышел священник, приехавший освятить дома. Чтобы добраться туда, надо было проделать долгий путь. Селение затерялось где-то в вершинах Химарийских
гор. Дорога была сложной и опасной. Машина пыталась вырваться из плена размытой многодневными дождями дороги. Батюшка был молод, рукоположен в пресвитеры всего два месяца тому назад. Он приехал из Греции с тремя студентами и с важной миссией:
доставить необходимое для церковных служб в окрестные деревни. Сначала они посетили храм наокраине деревни. Безбожный режим сделал из него «дом народа», а затем и склад. Жалкое зрелище! Заросшие  травой ступени, запертая на засов дверь. Ни одного признака жизни. Мальчишки разбежались по деревне, возвещая о приезде священника. Вскоре весть разнеслась повсюду. Одна хозяйка за другой узнавала радостную и важную новость. «Впервые за столько лет к нам приехал батюшка», - говорили женщины со слезами на глазах. Одни постелили ковры при входе в свои дома. Другие срезали свои лучшие цветы, чтобы встретить священника. Все ждали его с нетерпением у дверей своих жилищ. Даже собаки в чисто выметенных дворах тоже участвовали во всеобщем празднике своим радостным лаем. «Во Иордане, крещающуся Тебе, Господи...» - слышалось
по всей деревне. Ряса священника перепачкалась и потяжелела. Ботинки студентов также были измазаны глиной. Но на всех лицах сияла радость.
Три с половиной часа прошло, пока освятили все дома. Оставался лишь один, на окраине села, немного на отшибе. Кто-то предложил: «Давайте мы отнесём туда святую воду сами, ведь вы очень устали». Но это было бы неправильно. Две женщины, старуха-мать и дочь, с нетерпением ждали батюшку. Они благоговейно поцеловали крест и повели священника и его свиту по своему дому. В одной из комнат на кровати неподвижно лежала девушка. «Отче, моя внучка», - надрывно воскликнула пожилая женщина. «Ей восемнадцать лет. Очень хорошая девушка. Сейчас ей тяжело, но Бог великий». Рядом молча плакала мать.Обе женщины что-то хотели сказать священнику, и вот всё же решились: - Отче, мы бы хотели Вас кое о чём попросить. Девушка, которую Вы окропили в комнате, инвалид. Три года назад она крестилась. С тех пор она постится и не ест мяса. В среду и пятницу не вкушает и масла. Молится и надеется, что однажды придёт священник и причастит её. Вот мы и подумали, может, у Вас найдётся такая возможность... - Завтра Богоявление. Великий праздник. В городе Химара соберётся много народу. Люди причастятся, а потом мы совершим освящение воды. Понимаете, всё это займёт очень много времени... - Ничего, отче. Мы подождём, сколько будет необходимо. Когда об этом узнает наша девочка, она и воду-то перестанет пить. Она так хочет причаститься. На следующий день в середине дня та же машина с теми же людьми направлялась к деревне. Все молчали. Они долго шли к дому девушки. По дороге их кто-то обогнал, в руках у него была зажжённая свеча. На
пороге дома две женщины плакали от радости. Они низко кланялись, показывая тем самым свою благодарность. Молча, благоговейно совершая крестное знамение, они повели священника в комнату дочери. «Причащается раба Господня Елевферия Тела и Крови Христа...» Но прежде чем причастить девушку Святых Тайн священнослужитель вдруг останавливается. Что-то происходит. Он часто моргает. Словно что-то его беспокоит. Оставив Святую лжицу в Святой чаше, он протёр ослеплённые глаза, не в силах понять, что же случилось. Глаза Елевферии, прикованные
к Святой чаше, сияют. Они источают такой свет, что поражённый священник не видит уже её лица. Сверхъяркий свет со всё более нарастающей
силой распространялся по комнате. Рука священника чувствует его теплоту. Он испугался. Свет был не таким, как пламя лампадки, а белым, сильным, мягким, не ослепляющим. Свет был таким интенсивным, что иерей не видел лица и рта девушки. Растерянный батюшка с большим волнением и трудом, стараясь, чтобы его рука не дрожала, на ощупь причастил её. Он понял, что Таинство свершилось, когда Лжица коснулась зубов девушки. «Благодарю, отче», - услышал он где-то в глубине юный голос. Он хотел потребить Святые Дары в комнате с семейным иконостасом, но не смог этого сделать. Молча простился с хозяйками, знаком подозвал студентов. Женщины стали приглашать его разделить с ними трапезу. Но священник ничего не слышал. Он крепко держал в правой руке Святую чашу и быстрыми шагами направился в небольшой лесок, располагавшийся рядом с их домом. Дрожь бежала по его телу. Он не мог осознать, что невольно стал свидетелем чуда.

ПАЛОМНИКИ К СВЯТЫМ МЕСТАМ

Посещение Иерусалима - древнейшая христианская традиция. С трудами, жертвами и опасностями люди всегда стремились хотя бы раз в жизни побывать там, где жил и пострадал наш Спаситель. Перед тем как отправиться в путь, паломники всегда исповедовались. А потом... Некоторые шли пешком. Другие везли с собой деньги и приношения.Треть паломников бесплатно в течение шести месяцев работали строителями и рабочими в монастырях. Они омывались в Иордане, благоговейно везли домой Благодатный огонь, свечки, крестики и другие  благословения. Дома, за несколько километров от их деревень, их встречали все односельчане во главе со священником и торжественной процессией сопровождали до церкви.  Свидетельствуя своё уважении к паломникам,
люди даже прибавляли почётное звание «Хадзис к их именам. Например Иоанн Хадзис. Это имя наследовали и другие члены их семьи. Жену человека, посетившего Гроб Господень, называли «Хадзеска» или «Хадзина», его детей и внуков - «Хадзудес». Священник, поминая имена Хадзисов, добавлял к ним слово «паломник» или «паломница», например, возглашая о здравии: «Елены, паломницы». Но после паломничества люди изменяли не только своё имя, но и свою жизнь. Они чаще посещали церковные службы, больше времени молились и строже постились, чаще исповедовались и причащались. Но больше всего они заботились о том, чтобы быть справедливыми. Они боялись кого-либо обидеть даже в быту. Они никогда больше не брали в руки весов, чтобы случайно кого-нибудь не обвесить. Даже их дети не пользовались весами. Взвешивали другие, а хадзисы даже отворачивали голову в другую сторону, чтобы этого не видеть. Более того, к взвешенной пшенице они добавляли ещё пару горстей, дабы не обмануть покупателя даже случайно. Покупая чтонибудь, они также давали небольшую сумму сверх запрошенной продавцом. Однажды торговец углём проезжал на своей телеге по одному селу. Когда к нему подошёл покупатель, угольщик сказал: - Уголь взвесь сам, так как я хадзис и сам никогда не взвешиваю.
- И я не могу этого сделать. Я тоже хадзис. Так они стояли посреди дороги до тех пор, пока не показался первый прохожий, который по их просьбе и произвёл взвешивание. Паломничество хадзисов утверждало их любовь и благоговение ко Христу и становилось самым важным событием в их жизни. Как масло питает пламя лампадки, так и память о паломничестве поддерживала и питала их любовь к Спасителю и Пресвятой Богородице. 

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Слава Тебе, Боже, что сподобились мы дожить до святого поста! Еще дается нам время опомниться. Еще изъявляется Господом готовность принять нас в родительские объятия помилования. Три недели молитвенно взывали мы: «Покаяния отверзи нам двери, Жизнодавче!». И вот, приблизилось сие спасительное покаянное время. Мы стоим у входа во святый пост – поприще покаяния и милосердия к нам Божия. Приступим же с дерзновением и внидем с желанием!

....

Сердце христианина может согреваться и гореть только двуединой любовью и к Богу и к людям одновременно. Если же наше сердце черство и жестоко по отношению к брату – к человеку, то, омраченное неприязнью, холодностью, жестокостью, оно становится равнодушным или лицемерным и к Богу. И рай, который мог быть так близко – в сердце нашем, уходит, тускнеет, и грех нелюбви рождает преслушание, самость и самолюбие.

Но как любить грешника, как любить нелюбовного к нам, как любить врага? И Господь приходит на помощь. Он дает нам молитву Господню, и мы каждый день слышим: «…и остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим…»

Этой молитвой Господь говорит нам: посмотри на себя,

– ведь ты и есть тот самый должник, которому надо оставить долг;

– это ты и есть тот самый грешник;

– это ты нелюбовный – любишь по выбору;

– это ты – чей-то враг: ты кого-то обидел, кого-то презрел, кого-то уничижил.

Это ты сам нуждаешься в прощении, сам нуждаешься в снисходительной любви.

И звучат слова сегодняшнего Евангелия: «…если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный; а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф. 6, 14-15). Простите всем всё и вся, и прощены будете. Простите, и спасены будете, и наследуйте рай.

А сейчас же за этими словами Господа о прощении звучат и другие слова: «Не судите, да не судимы будете…» (Мк. 7, 1).

И в этих словах Господь указывает кратчайший и вернейший путь ко спасению, открывающий перед нами врата Царствия Небесного. Господь указывает на то, без чего все наши подвиги и усилия в жизни вообще, и на поприще Великого поста в частности, будут тщетны. И этот путь один – путь любви к людям, начинающийся с неосуждения.

«Не судите, да не судимы будете…» Господь пришел в первом Своем пришествии не судить мир, но спасти. Он пришел открыть миру заключенный для него рай. А весь суд Бог отдал Сыну Своему во втором пришествии, а пока «…милость превозносится над судом» (Иак. 2, 13).

Теперь еще время милости Божией. Бог нас еще милует, а мы судим, а мы рядим. Мы, ничтоже сумняся, поднимаемся своим мнением и судом и над ближними, и над дальними, и над малыми, и над великими. Мы судим, когда знаем много; мы судим и тогда, когда ничего не знаем; мы судим со слов других.

И вдумайтесь, дорогие мои, ведь наш суд, как и суд вражий, уже распространяется и на Самого Спасителя. Согрешил человек пред Богом, пред людьми, мы – свидетели тому. Но мы не видели, как он каялся, и мы не слышали, как над головой грешника прозвучали утешительные слова иерея: «…властию мне данною, прощаю и разрешаю все грехи твои, во имя Отца и Сына и Святаго Духа». Милость Божия уже стерла рукописание грехов, а мы все еще продолжаем помнить и судить. Но это уже суд не над человеком, но над Богом, помиловавшим и простившим.

Так, мы погибаем судом. Ведь где суд, там нет любви. Одна любовь способна на всякое время быть адвокатом, и только любовь прикрывает наготу брата своего.

А мы судим! И этот суд оборачивается для нас приговором нам же, и он звучит: «Суд бо без милости не сотворшему милости» (Иак. 2, 13)! И рай не может принять нас, ибо нет в нас любви. Где нет любви – там нет спасения.

Сегодня, начиная подвиг Великого поста, начнем же, други наши, решать два главнейших духовных урока: не судить и не соблазнять! А чтобы нам укорениться в спасительном блаженном неосуждении, положить начало этому подвигу с первых же великопостных дней, надо нам учиться видеть, судить и осуждать только самого себя – того единственного человека, которого мы знаем подлинно, всесторонне и глубоко. Вот где суд без милости будет во спасение. Ибо этот единственный суд приведет нас в разум истины. Он дарует нам зрение той пропасти, на краю которой мы стоим и которую изрываем своими грехами, своими долгами Богу и людям, своим осуждением других.

И этот наш суд над собой исторгнет из сердца нашего живой спасительный вопль, достигающий неба: «Господи! Помилуй мя Боже, милостив буди мне грешному!» И начнется чудо нашего спасения. Миром, тишиной и любовью утешит Господь наши покаянные души и сердца. По слову же дорогого нам всем старца, преподобного Серафима Саровского: «Стяжи дух мирен, и тысячи спасутся вокруг тебя» – начнется преображение жизни вокруг нас.

«Днесь весна душам!» Святой Великий пост при дверех. Им да прозябнет семя нашего покаяния и молитвы и даст спасительный плод воскрешения душ в Боге.

Чадо Божие!

«Да постится ум твой от суетных помышлений;

да постится воля твоя от злого хотения;

да постятся очи твои от худого видения;

да постятся уши твои от скверных песней и шептаний клеветнических;

да постится язык твой от клеветы, осуждения, лжи, лести и сквернословия;

да постятся руки твои от биения и хищения чужого добра;

да постятся ноги твои от хождения на злое дело».

Вот это и есть христианский пост, которого ждет от нас Господь.

Войдем же, други наши, в Великий пост, встанем на поприще его подвигов – покаяния, воздержания и смирения – и утвердимся в них, чтобы, получив прощение, встретить Воскресение Христово, Святую Пасху – райское сияние на земле.

Аминь.

Произнесено 28 февраля (13 марта) 1994 года

К тем или иным событиям природного характера люди по большей части относятся, как к глобальным знакам. Даже люди не верующие в Высшие Силы, но знающие о причинно следственных отношениях в природе, говорят об увеличении количества катаклизмов, связывая их с реакцией организма земли на те, или иные глобальные действия человеческой цивилизации. Реакции на ядерные испытания, на испытания климатического оружия, на военные действия, на перегораживание плотинами рек, на выбросы парниковых газов…

Особое отношение и особую реакцию вызывают природные события у верующих в Божественную Иерархию, сознательно управляющую развитием жизни на планете.
Есть несколько Святых мест в мире для православных людей, которые несут особую миссию для Православия. Одно из них находится на греческом Афоне.

Великая история, культура и влияние на весь мир Афона создали, кроме природной уникальности, еще и метафизическую уникальность. Скрытый от любопытных и посторонних глаз, Афон для православных людей стал местом, где встречается Небо и земля через чистоту монашеского жития, устремления монахов к Небу и их поиск Божьего Промысла для всех людей. Поэтому не удивительно, что весь православный мир с затаенным волнением следит за событиями на Афоне.

Среди стихийных событий особое место занимают землетрясения в священных для верующих людей местах. Особое потому, что землетрясения входят в перечень признаков приближения апокалипсических событий, к которым верующие люди готовились уже многие тысячелетия.

«Ибо восстанет народ на народ и царство на царство; и будут землетрясения по местам, и будут глады и смятения. Это - начало болезней» Евангелие от Марка 13:8.

В течении последних ста лет на Афоне произошло несколько землетрясений, которые без сомнения имеют отношение к последовавшим за ними глобальным военным конфликтам. Человечество все более и более погружается в духовную пустоту и все более и более серьезные войны сопутствуют этому погружению. И каждый раз перед очередной войной и социальными бедами Афон сотрясается.

"Землетрясения не являются новшевством для Святой Горы. Они случаются здесь не редко и сила их, как правило, не велика, но бывают и серьезные случаи. Наиболее запоминающимися, по рассказам пожилых монахов, были толчки в 1932 и 1978 году, когда магнитуда составила 6,7 балла по шкале Рихтера. От подземных ударов в 1932 году сильно пострадал пограничный с Афоном городок Иериссо, где были разрушены многие здания. Самым сильным стало землетрясение 1905 года, когда в ночь с 7-го на 8-е ноября по новому стилю прогремели толчки 7,5 балла с эпицентром в районе моря в 7 милях на восток от монастыря Ставроникита»

Приведем сухие выдержки из сообщений, описывающих соответствующие события.

Первое, отрывшее череду пророческих землетрясений и самое мощное произошло на Афане [U]в 1905 году.[/U]

«Самым сильным стало землетрясение 1905 года, когда в ночь с 7-го на 8-е ноября по новому стилю прогремели толчки 7,5 балла с эпицентром в районе моря в 7 милях на восток от монастыря Ставроникита. В тот день, по свидетельству старца Авимелеха Микроагианнитиса, видоизменилась сама вершина афонского пика, от которой откололись многочисленные куски мрамора. Постройки многих обителей пострадали тогда от сотрясения, мощные монастырские стены дали трещины».

Все изучавшие историю прекрасно знают, каким событиям предшествовало данное землетрясение.

«Война закончилась подписанием в 1905 году Портсмутского мирного договора. По условиям договора, Россия признала Корею сферой влияния Японии, уступила Японии Южный Сахалин и права на Ляодунский полуостров с городами Порт-Артур и Дальний. Поражение русской армии в войне явилось одной из предпосылок революции 1905 - 1907 годов».

Менее чем через десять лет разразится Первая Мировая война, основы которой были заложены в самом начале века.

Второе землетрясение, потрясшее Гору Афон в двадцатом столетии произошло в 1932 году.
«Землетрясение произошло 14 сентября в 1932 году во время всенощного бдения на праздник Воздвижения Честного Креста Господня. Пропели отпустительные тропари великой вечерни, когда весь храм содрогнулся от подземного удара. В этот момент геронда Кодрат распорядился остановить ход службы, но из храма выходить никому не благословил, а повелел всем оставаться в своих стасидиях и творить Иисусову молитву по четкам. Через некоторое время, приблизительно через час, службу продолжили с того момента, где остановились».

«Упоминание об этом дне встречает и в книге «Старец Силуан Афонский» архимандрита Софрония (Сахарова):
«14 сентября 1932 года на Афоне было сильное землетрясение. Произошло оно ночью, в четвертом часу, во время бдения на Воздвижение. Я стоял на хорах, близ исповедальни о. Наместника, а сам Наместник стоял рядом со мной, вне исповедальни. В исповедальне из потолка упал кирпич и посыпалась штукатурка. Сначала я немного испугался, но скоро успокоился и говорю Наместнику: “Вот Милостивый Господь хочет, чтобы мы каялись»».

В этом году и в следующем в Германии, как и почти во всех крупных мировых государствах начались события, которые скоро приведут к началу Второй Мировой войны.
«1932.04.24В Германии нацисты одерживают победу на выборах в местные органы власти в Пруссии, Баварии, Вюртембергe и Гамбурге. В Пруссии нацистская партия располагает наибольшим числом мест и формирует однопартийное правительство».
"27 февраля 1933 года: Поджог Рейхстага, в котором был обвинён бывший коммунист нидерландец Маринус ван дер Люббе. Однако вопрос о его причастности не решён окончательно до настоящего времени. Преступление было использовано силами СС и СА в качестве предлога для начала новой войны террора против своих политических противников, которые подвергались арестам, пыткам и физическому уничтожению".

Тогда в 1932 году далеко не все Старцы и монахи Афона знали, что в это время в Германии зародилась и набрала силу фашистская идеология, которая приведет мир к жесточайшей войне и многомиллионным жертвам. Но они знали, что данное предупреждение - грозное знамение Свыше о тяжелейших испытаниях, поэтому восприняли его как и подобает монахам - “Вот Милостивый Господь хочет, чтобы мы каялись».

"Землетрясения не являются новшевством для Святой Горы. Они случаются здесь не редко и сила их, как правило, не велика, но бывают и серьезные случаи. Наиболее запоминающимися, по рассказам пожилых монахов, были толчки в 1932 и 1978 году, когда магнитуда составила 6,7 балла по шкале Рихтера».

Третье землетрясение на Афоне 1978 года предшествовало вводу войск СССР и Афганистан и началу десятилетней Афганской войны.

«К вечеру 23 декабря 1979 года было доложено о готовности войск к вводу в Афганистан. 24 декабря Д. Ф. Устинов подписал директиву № 312/12/001, в которой говорилось:
«Принято решение о вводе некоторых контингентов советских войск, дислоцированных в южных районах нашей страны, на территорию ДРА в целях оказания помощи дружественному афганскому народу, а также создание благоприятных условий для воспрещения возможных антиафганских акций со стороны сопредельных государств».
"Участие советских войск в боевых действиях на территории Афганистана директивой не предусматривалось, не был определен порядок применения оружия даже в целях самообороны. Правда, уже 27 декабря появился приказ Д. Ф. Устинова о подавлении сопротивления мятежников в случаях нападения".

Никто из здравых людей не желает, что бы в мире происходили природные или социальные катастрофы. Но если эти стихийные или социальные катастрофы дают возможность гибнущим душам проснуться, воспрять и восстать против внутренних и внешних врагов - они крайне важны для спасения. Не смотря на неизбежные физические страдания при этом для огромных масс людей. Болезни не могут не обрушиться на больное человечество, но именно осознание признаков болезни дает возможность точнее диагностировать заболевание и предотвратить смерть. Именно для этого даются знамения и пророческие знания для людей!

9 декабря 2001 года произошло четвертое знаковое землетрясение. В данный день Святую Гору пытался посетить В.В. Путин.
«До Афона Владимир Путин так и не добрался. Греки еще в первый день его визита жаловались на нетипично плохую для этого сезона погоду, а к финалу дело дошло до урагана и землетрясения(до 5 баллов). Вертолетное путешествие сочли слишком опасным. Путин, на родине часто пренебрегающий природными факторами, на этот раз внял предостережениям. "На все воля Божия", - прокомментировали несостоявшийся путинский визит афонские монахи».

Последнее, пятое землетрясение на Афоне произошло в начале «последнего года», 2012 года в календаре майя.

«2012 года 13 февраля в 3.35, как раз во время начала службы в монастырях, на Афоне произошло землетрясение. Всю Святую Гору Афон хорошенько тряхнуло. Сейсмологи оценили силу толчка в 5,1 - 5,4 балла по шкале Рихтера.

Затем Афон некотрое время подтряхивало. Зафиксировано 65 несильных толчков. Так что последний толчок возвестил окончание литургии. Это было примерно в 10 утра. Афон затих».

Землетрясение, протекавшее от начала до конца богослужения является не только уникальным по всем совокупным признакам, но и по времени его свершения. Есть пророчество Нила Мироточивого, которое говорит о подобном ходе событии и его продолжении. Из данного пророчества становится ясно, что данное уникальное землетрясение является особым знаком от БОГА и Пресвятой Богородицы. А само пророчество дает понимание, что ждать и что делать дальше, исходя из понимания данного знака и данного пророчества.

ПРОРОЧЕСТВО ОБ АФОНСКОЙ ГОРЕ И ОБ ОТШЕСТВИИ ИЗ НЕЕ ИВЕРСКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ
(Ч. III, ГЛ. 94)
"О преподобнейшие отцы, удаление Спасения будет таково.
Во-первых, за малое время вперед потрясется монастырь, в котором жительствует лик Царицы Спасения. Значит бесчувственная земля восчувствует, что имеет обнищать от Хранителя своего, Которая хранит ее до сего дня. После трясения, будут очень трястись все деревья насажденные и будут наклонять всех насажденных, говорим, всех укорененных, ради Царицы в плен (т.е. будет мученическое истребление православных монахов на Горе). Афон будет биться страшным шумом, будет исходить тонкий глас; когда будет уходить лик Госпожи нашей Богородицы, то будет знамение страшное и трепетное.
Знамение будет такое: все церкви будут наклонены ради удаления Спасения, как провод Спасению и поклон. Ради этого, говорю вам, нечувствие будет ощущать, а чувство будет помрачено, и не будет сознавать, что удаляется Спасение. Итак, говорю вам, преподобнейшие отцы, до тех пор, пока находится лик Госпожи нашей Богородицы внутри Горы сей, да не подвигнется никто уходить из Горы сей честной; как только подвигнется уйти с Горы сей честной, тотчас имеет найти на него наказание душевное и телесное (попущение). Когда же увидят, что удалилась икона Всесвятой с Горы сей честной, тогда уходите и вы, куда угодно, только обет монашеской жизни сохраните целым и чистым».

Как христиане мы должны веровать в скорое освобождение земли от всякого зла. Мы должны верить и радоваться о скором времени исполнения Главных Пророчеств. О скорой победе Царя Небесного и Земного над бесовским царем. Идут знаки свершения Промысла и не нам их останавливать или удерживать. На земле есть только один Удерживающий и только Он может остановить или замедлить для спасения большего количества избранных глобальные процессы. По пророчествам - это Господь Саваоф, который и есть Царь Спаситель. И только лишь в том случае, если люди начнут исполнять Промысел, будет удержан и взнуздан «дракон войны». Но никак по другому! Иначе, кроме редких святых, никто в современном болоте гниения через искусы глобализма не спасется!

Разве мы можем просить изменить Промысел лишь потому, что нам так не хочется страдать или мы думаем, что тем самым можем избавить людей от страдания? Забыв, что именно страдания очищают. Но не только страдания, но и сознательное отношение к пророчествам и знакам, даваемым Божественной Иерархией, как стяжание Святого Духа, как сознательное исполнение Промысла, дет человеку надежду, что при любых природных и социальных событиях в будущем он и его близкие спасутся.

«Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы» 2 Послание Тимофею 3:1-4.

«будут большие землетрясения по местам, и глады, и моры, и ужасные явления, и великие знамения с неба» Евангелие от Луки 21:11.

«но, как было во дни Ноя, так будет и в пришествие Сына Человеческого: ибо, как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех, - так будет и пришествие Сына Человеческого» Евангелие от Матфея 24:37-39.

Сергей Фокин СПБ 21.02.2012

С чем можно поздравить влюбленного человека? Думаю, с вступлением в полосу страданий и мучительного взросления души. Больше поздравлять пока не с чем.

Протоиерей Андрей Ткачев

Влюбленность не равна счастью, поскольку далеко не всегда перерастает в любовь. Да и настоящая любовь нуждается, как минимум, во взаимности, чтобы не стать наказанием.

Влюбленности предшествует некая внутренняя жажда, заставляющая сердце ныть от чувства одиночества, а глаза – напряженно осматриваться по сторонам.

Первый снег тает, и большинство влюбленностей обречены растаять, убежать сквозь пальцы, разрывая сердца пополам и приучая юные души к внутренней боли. Но сама боль эта заставляет молодого человека пытаться осмыслить мир.

И, стараясь высказать себя, в это время люди пытаются писать стихи, наивные и корявые, но искренние. Слов не хватает одинаково, что счастливому влюбленному, что человеку, обжегшемуся на первых чувствах. И тот и другой распираемы изнутри переживаниями, для которых еще не составлен словарь.

Самое время начать читать чужую прозу и стихи, в которых максимально точно высказался общечеловеческий опыт. Читать о ком-то и узнать себя, это ли не неожиданный подарок? Русскоговорящему человеку самое время найти на книжной полке или взять в библиотеке «Евгения Онегина».

***

Татьяна у Пушкина живет в глуши. Свет не разбаловал ее, ничто не покушалось на ее чистоту. Однако годы шли, и девушка созрела, выросла для любви.

Давно сердечное томленье
Теснило ей младую грудь;
Душа ждала… кого-нибудь.

Это подлинная, хотя не совсем приятная правда. Выросший для новых чувств человек не ищет никого конкретного. Он ищет кого-то.

Этот поиск неизвестного объекта свойственен и взрослым тоже. В фильме «Служебный роман» голос главной героини поет:

«Но где найти кого-то, мне грустно без кого-то, могу весь мир я обойти, чтобы найти кого-то…»

Причем снаружи главная героиня (Мымра) представляет собой человека отчаявшегося и нарочито ушедшего с головой в работу. Поет же в ней, под панцирем начальственного образа, душа, не желающая мириться с одиночеством. Так у взрослых и стареющих.

А молодой человек в растревоженном любовью состоянии питает душу произведениями искусства особого рода.

Татьяна в тишине лесов
Одна с опасной книгой бродит
Она в ней ищет и находит
Свой тайный жар, свои мечты
Плоды сердечной полноты…

Опасная книга – это любовный роман. По нынешним временам тот роман 19-го века вовсе не так и опасен. Вот у Земфиры в песне про «девочку, которая созрела», героиня рассматривает наедине «гм-гм журнал», что, несомненно, опаснее. Ангел хранитель тревожится в это время о человеке, как Пушкин тревожится о своей Татьяне.

Погибнешь, милая, но прежде
Ты в ослепительной надежде
Блаженство темное зовешь
Ты негу жизни узнаешь
Ты пьешь волшебный яд желаний
Тебя преследуют мечты
Везде воображаешь ты
Приюты счастливых свиданий.

***

В состоянии сей сладкой муки человеку бывает невозможно хранить молчание. Высказаться, выкричаться, выплакаться нужно человеку, иначе сердце может, если не разбиться, то выпрыгнуть из груди. Таня, как помним, пытается заговорить с няней.

«Ах, няня, няня, я тоскую
Мне тошно, милая моя:
Я плакать, я рыдать готова!..»
- Дитя мое, ты нездорова…
Ты вся горишь… — «Я не больна:
Я… знаешь, няня…влюблена»

***

Няня девушке не внемлет, что и не мудрено. «Amanti amenti», — говорили римляне, что в переводе теряет игру слов, отличных лишь одной гласной, и означает: «влюбленные безумны». Чтобы адекватно понять влюбленного нужно быть таким же сумасшедшим как он, то есть тоже влюбленным.

Вообще, когда распахиваешь душу, велик риск, что над тобой посмеются, или поймут превратно, или превратят твою историю в притчу во языцех. Но выговариваться все равно надо, и Татьяна берет бумагу и перо.

Предвижу сложности с этим пунктом. Современные молодые люди пишут с жуткими ошибками, как крестьянские дети на заре Советской власти. Мышление многих стало отрывистым, словно недоношенным, и годится только для SMS-ок. Влюбленный же человек, если не найдет достойных слов для своего чувства, если не споет, или не напишет, или не расскажет о нем, боюсь, будет вынужден мычать, кричать и нецензурно выражаться. Избыток чувств заставит.

Насущная необходимость – в период влюбленности читать хорошие стихи или прозу. Это вернейший способ избавиться от немоты и начать мыслить и говорить красиво. Не нравится «Онегин», читайте в переводе Саади или в оригинале – Есенина. Но мне мил Пушкин и его роман в стихах.

Письмо Татьяны предо мною;
Его я свято берегу
Читаю с тайною тоскою
И начитаться не могу.

Далее следует непревзойденный образец любовной лирики и, вместе, эпистолярного жанра. Далее следует письмо Татьяны Онегину. Эти полторы страницы текста хорошо было бы выучить всякой девушке.

Срастворившись, смешавшись с девичьей душой, эти строки способны сообщить ей (душе) каплю некую столь высокого благородства, что плотская грязь и бытовая мелочь вынуждены будут с позором отступить. Хотя бы на время.

photosight.ru. Фото: Максим Мисюра

Влюбленность, сказали мы в начале, есть боль, и мука, и вступление души в область опасную и неизвестную. Душа «кого-то ждет», душа «с опасной книгой бродит». Она «блаженство темное зовет» и «пьет волшебный яд желаний». Человеку отныне предстоит не раз обжигаться, обманываться, убегать с обидой, унося на сердце кровоточащие язвы. Такова неизбежность, и если исключения встречаются, то их столь мало, что на общий порядок вещей они почти не влияют.

***

Говорят, недавно у нас появился новый праздник – праздник влюбленных. Что-то вроде пира во время чумы. Что ж, поскольку мы немножко говорили об этом явлении – влюбленности, я пользуюсь случаем и поздравляю тех, кто собирается праздновать, с праздником.

Три рассказа из фашистских застенков

Одним из наиболее выдающихся подвижников и церковных деятелей Элладской Православной Церкви в ХХ веке был Дионисий, митрополит Трикальский и Стагон (в миру Константин Хараламбус).

Он родился в 1907 году в Авдзиларе Адрамитийском, в Малой Азии. Трагические события в Малой Азии в 1922 года коснулись его непосредственно на его глазах турки жестоко расправились с его родителями и двумя сестрами. Решив посвятить себя служению Богу, он ушел на Святую Гору, в монастырь Великой лавры, будучи 16 лет от роду.

Вторая мировая война застала Дионисия в сане игумена монастыря Лимонос на острове Лесбос. Исполнение христианского долга гостеприимства дорого обошлось ему: в 1942 году он укрыл в своем монастыре английского солдата, который в один из вечеров напился в таверне и в пьяных разговорах выдал своего благодетеля^[1].

Фашисты арестовали 34-летнего игумена. Так начался его путь в гитлеровские концлагеря. Он стал духовным отцом своих соотечественников, заключенных вместе с ним. С ними Дионисия уже ничто не разлучило – даже возможность освобождения, которая ему была предоставлена и от которой он отказался ради того, чтобы остаться со своими соузниками. Чудесным вмешательством Владычицы Небесной он был спасен от расстрела и возвратился в Грецию.
На родине в скором времени он был рукоположен в сан епископа и стал неутомимым тружеником духовного и национального возрождения греческого народа, организовал достойную восхищения общественную деятельность своей епархии и как значительный, глубоко духовный писатель своего времени был отмечен премиями Афинской академии. Преставился митрополит Дионисий в 1970 году.
В народе говорят до сих пор: «При Дионисии и камни молились». Он стал корнем и родоначальником большой духовной семьи, и заложенные им традиции старчества продолжают жить до сегодняшнего дня. Одна из ветвей этого крепкого дерева – игумен Симонопетры Афонской старец Эмилиан. Духовное его чадо – игумен святой обители в честь Успения Божией Матери в городе Кардица в Фессалии архимандрит Дионисий (Каламбокас), старец монахов и монахинь из разных стран мира, создатель священных обителей в Греции и за ее пределами в наши дни, по благословению которого и был предпринят нами перевод на русский язык книги митрополита Дионисия, где он излагает увиденное и пережитое в фашистском концлагере.

Три первых рассказа из этой книги и предлагаются вниманию читателей сайта «Православие.Ру». Они особенно важны, потому что показывают то, как братский греческий народ переживал и осмыслял два события, глубоко пережитые и русским народом в ХХ веке: страдание за Христа в условиях тоталитарного режима и фашистская оккупация и сопротивление ей в годы Второй мировой войны.

Халкинский выпускник

6 мая. Сердце весны. Должны быть свет, много солнца, голубое небо, деревья в белом цвету, радостное журчание вод и сумасшедшие песни и игры птиц. Но осужденный плесневеет в своей камере. Молчание, холод, тьма. Тщетно фантазия, оживленная ностальгией, рисует довоенные весны, используя несравненно свежие краски. Только жажда свободы разрастается все больше и больше. И самым желанным кажется благо весенней радости, которого ты лишен…

Но чем больше растет жажда свободы, тем тягостнее становится заточение и тьма. И тем больше же становится дверей, захлопывающихся за новыми заключенными.

Спешно выскочив во двор в полдень, когда нас открыли ненадолго, сталкиваюсь с кем-то в рясе. Он был совершенно белым от пыли. Смотрю на него. Он всматривается в меня – и бросается со слезами в мои объятья:

– А, Иоаким!.. И ты тоже здесь, в месте мучения? За что тебя упекли сюда?

Следует тихое, быстрое откровение «смертного преступления».

Иоаким Люляс. В заточении оказался проповедник из Козане. Его пламенный патриотизм не позволил ему оставаться холодным наблюдателем трагических событий, происходящих с народом. Он активно участвовал в народном сопротивлении. Неустанно боролся за свободу родины, возрождая традицию греческого духовенства – соединять религиозную деятельность с патриотической. Но оккупанты бдительны. И вот теперь дорогой мой Иоаким разделяет со мной участь узника.

Вспоминаю его молодым студентом в богословской школе Халки. Благородное и пламенное сердце, которое билось во имя бессмертных христианских идеалов. И странная мысль приходит мне на ум: это закономерно, что он находится здесь.

Его заключили в здание, соседствующее с моим. Виделись мы часто, и всегда у него находилось что-то новое добавить к рассказам о его религиозной и патриотической деятельности. Частенько мы прекрасно проводили время вместе, вспоминая прошлое и прося укрепления у Господа. Как подслащивало нам тогда горечь концлагеря воспоминание о Халки, о холме Надежды! Вдохновенные, юношеские мечты, воспоминание о всем том прекрасном и далеком, что было у нас до войны и что сейчас видим пребывающим в агонии в одном из фашистских концлагерей.

3 июня его увезли. Я лишился его. Потом я узнал, что его перевезли в № 501 – попадавшему туда приходилось испить всю чашу ужаса. В своем дневнике я записал все связанное с ним, поведанное мне очевидцем. Переписываю это с точностью:

«По прибытии нашем туда нас разлучили для допроса. Примерно через два с половиной часа я вновь увидел его. Он был обезображен до неузнаваемости. Лицо его распухло и почернело. Глаза были залиты кровью. Рясу свою, скомканную, он держал в руке…

Несмотря на все это, Иоаким ничего не растерял. На заключенных производили впечатление его непоколебимая вера и непреодолимая отвага, которые он старался им передать. Душа его, доверенная им Господу, была исполнена покоя. И об этом покое говорил весь его внешний вид, каждое его движение в то время, как он прогуливался вместе с другими заключенными по двору – твердым шагом, с высоко поднятой головой и светящимся взором. Во все дни, которые он провел в № 501, люди слышали, как он кротко поет псалмы. И с восхищением рассказывали бывшие вместе с ним в заключении о молитвах, им самим сложенных, полных веры и любви.

В бесстрашном своем ответе одному из немецких охранников он сам дал определение своей личности:

– Ты католик?
– Нет. Я грек, православный священник!

Это было его идеалом, который и привел его сюда, чтобы дать ему славную смерть народного мученика».

Снова переписываю из дневника:

«4 июля. Существуют точные сведения, подтверждающие расстрел отца Иоакима. Некто, кто наблюдал из своего сада драму расстрела, рассказал, как отец Иоаким открыл в последний момент свою грудь и громко крикнул: “Стреляйте! Я грек-священник. Умираю за Христа и за Родину!”

Я плачу о нем и благоговею перед ним.

Молодой, полный высоких стремлений и вдохновения. Красноречивый проповедник, искусно владевший и пером. Надежда Церкви и народа, если бы жил…

Но, если бы он жил, может, он упрекнул бы меня за эту мою мысль. Он заметил бы мне, что не можем мы вмешиваться в волю Бога-Отца.

Нужно только полностью подчиняться воле Господа, всякий раз исполняя наши обязанности и возлагая на Него все прочее.

То, чего он и достиг всей своей жизнью».

Понтийский учитель

Вечер, столовая. Заключенные врываются, как необузданная волна. Лагерь наполняется движением. По очереди, один другому, передают новость.

Слова излишни там, где события говорят так красноречиво. Два шага до тернового венца лагеря: примерно десять заключенных копают длинную яму.

Некий озноб пробирает узников. Все поворачиваются на секунду в ту сторону в немом ужасе. Некоторые подходят ближе.

Потом тебя запирают есть и спать. Камера принимает некий знакомый уже траурный вид. Дверь захлопывается. Дуп!… Как гробовой камень.

Приходит ночь. Запах свежераскопанной земли заполняет темное пространство фантазии. Впадина становится глубже, глубже – о, вмещает в себя многих, беспредельно многих – в глубине бледные лики расстрелянных. О, кто будет петь в ночь Павла Мела? Кто выстроит в ряд, одну за другой, все жуткие ночи фашистских концлагерей так, чтобы, поднимаясь по ступеням безвинной их боли, мы вышли на чистый воздух атмосферы Христа? Ах, если бы мы смогли использовать сей великий дар доброго Бога для нашего спасения…

Утро находит нас скорбящих смертельно.

«Пронеси мимо, Господи… Но да будет воля Твоя!»

Вереница заключенных. Наблюдаем онемевших людей, проходящих мимо нас… Сердце сжимается: двое… четверо… восемь… десять… двадцать… сорок.

В самом конце он! Итак, и он тоже?

В лучшей своей одежде. Продвигается с опущенной головой. Смуглое лицо, с полукружьями бровей, задумчиво. Иоаннис Пападопулос. Друг и брат о Господе. Добрый сотоварищ в боли твердо шагает к месту казни. О, горькая правда! Но да утешусь. Знаю, что этот грек учитель в час сей словно бы и не пребывает в этом мире. Я уверен, что в горячей простертости его душа вспорхнула уже и бьет крылами перед троном Создателя и исповедуется лицом к лицу.

Когда он дошел до меня, не сдерживаюсь:

– Итак, и тебя тоже? И тебя?!

Стремительно подхожу к нему.

– Да, – отвечает. Голос его не дрожит. Взгляд твердый. – Прощай! Молись, чтобы Господь дал мне силы.

Даю ему уйти от меня, так и не сомкнув объятий…

Я узнал глубины его души перед святой иконой Господа. Росток христианской понтийской семьи. Разумный, сдержанный, скромный, нравственный. Чистая душа, исполненная высоких желаний и прекрасных идеалов. Состоявшийся учитель, сознающий святость своего призвания, мечтавший о живом пробуждении своего народа от духовного сна, в который он погружен. С энтузиазмом работал он с детьми – этим пластичным материалом, – стараясь, чтобы души их принесли добрые плоды в атмосфере любви Христовой. Религиозное возрождение было необходимым и единственным условием, чтобы народ вновь возвеличился. Жизнь свою он основал на светоносном евангельском законе, вдохновляясь им как семьянин и отец. Служа в Ритини, области Катэрини, он взял на себя заботу о детях, лишившихся матери, а отец их был одним из подвижников, боровшихся за свободу порабощенной родины. Этого было довольно, чтобы и он оказался во «рву со львами» и в скором времени стоял перед расстрелом.

Когда он закончил свою исповедь, достал, помню, из кармана небольшой Новый Завет. Открыл его и дал мне прочесть написанное на обложке.

– Это мое завещание, – сказал. – Мне кажется, что здесь, где мы находимся, необходимо предусмотреть все.

Я внимательно прочел его снова и снова. Оно было пропущено через фильтр христианской веры, избавлено от всего лишнего, и мне показалось, что оно – как прозрачные и прочные куски хрусталя. И до сих пор я того же мнения. Я поместил это завещание в своем дневнике и сейчас переписываю сюда:

«Славной нашей Греции я оставляю 25 лет служения и детей моих, которых, много трудясь, обучал и воспитывал по-христиански и достойно греков.

Верной моей спутнице, дорогой моей жене, оставляю заботу о любимых наших детях.

Любимым нашим детям – это святое Евангелие, потому что только оно может сделать их счастливыми.

Врагам моим, которые, по всей видимости, приняли участие во всем произошедшем со мной, – прощение».

В этих четырех пунктах заключена некая приносящая добрый плод философская концепция жизни. Это завещание грека, понтийского учителя из далекой и исторической греческой страны, заверенное кровавой печатью мученической смерти, становится завещанием для каждого грека.

Бесшумно работает во мне невидимая сила, чтобы произошло некое сближение.

«Христианское возрождение спасет Грецию».

«Я – грек, православный священник».

Две эти идеи сливаются наконец во мне в одно неразрывно связанное двойственное существование. Две личности: Иоаким Люляс, выпускник Халкинской школы, и Иоаннис Пападопулос, учитель из Понта. Учитель, которого воспламеняли чистые христианские идеалы. Священник, которым правила любовь к родине.

Это является и моим двуипостасным идеалом. Эмблема новогреческой культуры, которая уже начала свое восхождение.

Возвращение

Одна из стольких историй, которые в наше время стали обычными.

Высокий, стройный юноша с улыбчивым лицом и голубыми глазами, сидевший напротив меня, немного успокоился. Прошла бурная волна рыданий, и голос его сейчас приобрел мягкую теплоту, оттененную слезой.

– Сколь велико мучение, отец мой, этого беспокойства! С одной вечеринки бежишь на другую. Весело и бездумно опустошаешь свой кошелек, который с таким трудом пытаешься наполнить, работая денно и нощно, – в один миг сумасшествия все вылетает! Бегаешь по танцам и оттуда по тавернам и кабаре. Охотишься как сумасшедший за женщинами и напиваешься по ночам. А потом весь день чахнешь от усталости за своим прилавком. Видишь, как пропадает розовый цвет с твоих щек, таешь, а душа твоя, как устрица, прилеплена ко всему этому. Видишь жизнь свою и вчера, и сегодня, полную всего такого… И тогда начинает в тебе шевелиться некий голос, некий далекий голос – голос, который хочется запрятать в недосягаемую глубину. А он усиливается и портит тебе настроение, как гвоздями прибивает тебе смех к губам. Настойчиво стирает всякую краску с твоих идолов, стирает всякую косметику, которую накладывает ненасытная ими душа, показывает их такими, какими они являются в действительности: просто дерево и камни – и грязь! И берет тебя за руку, как ребенка, этот жесткий, но спасительный голос, и ведет тебя куда-то, в иные края, с силой неодолимой. О, как трепещет и мечется тогда душа! Как исполняется тоски и угрызений совести! Какое мучение – этот голос!

Я давал ему выговориться. Так нужно было, чтобы освободилась от хрипоты его душа, чтобы вышли тьма и зараженный ветер и вошел ветер веры и живительное солнце благодати Божией.

– Словно бы это был голос моей матери… Она старалась указать мне путь, привести меня в чувство… Она часто писала мне из деревни. Просила меня остаться на Божием пути. Говорила ко мне с рассудительностью не о событиях, которые мне были известны, но о вещах, которые как будто бы могли случиться. Хотя она знала все о моей жизни. Как, должно быть, я огорчал ее… Ведь она очень любила меня. Многие надежды своей старости она возлагала на меня. Хотела, чтобы я был чистым, верным, работящим. Чтобы и сестре своей помог. Когда я получал от матери такое письмо, оно потрясало меня. Пред глазами вставала вся моя прошлая жизнь. Детская моя радость, любимой моей мамы чистота… как мучило меня все это! И каким встревоженным я просыпался всякий раз, когда видел ее во сне, смотрящую на меня с безгласной печалью! Потом приходили друзья, продолжались пирушки. Прощай, мама и радость Христа…

– Дима, Дима! – звали его из соседней камеры.

– А, это Янис. Попросил у меня таблетку аспирина, а я забыл.

Улыбается, вставая, и это делает его очень обаятельным. Смотрю, как он уходит, готовый помочь, ловкий и гибкий. Весь он дышит радостью – радостью с печатью серьезности.

Эту радость я видел рождающейся и растущей на моих глазах, и, может быть, каким-то образом и я был причиной тому.

Я обратил на него внимание с самого начала. Меня привлекло его желание помогать, его смирение и некая меланхоличность. Чем больше я узнавал его, тем больше он был интересен мне. Стали друзьями. Он не затруднился рассказать мне о своей жизни. Как был воспитан в христианском своем доме в деревне, как умер отец, как ему пришлось скитаться на чужбине в поисках работы. Дурные компании, отсутствие духовного руководителя, преждевременное освобождение от всякой опеки.

Дима оказался в когтях у греха. Но, несмотря на всю его грешную жизнь, он сохранил в себе многое от заложенного матерью. Был добрым, чистосердечным, готовым помочь. Живость характера ткала в нем сочетание любви к родине и к опасности. Поэтому он и спрятал в своем доме одного патриота, который боролся с оккупантами.

Это стало известно, и Дима, не успев и глазом моргнуть, оказался в тюрьме осужденным на пять лет заключения. Тут же им овладел некий страх. Смерть подстерегала его каждую секунду. Избиения, истязания, мучения и мысли о том, что ждало его завтра, сделали его хмурым, нервным, полным страха. Это, однако, продержалось недолго, потому что было несовместимо с его характером. Было невозможно, чтобы он был хмурым, нервным и трусом. Итак, после первого впечатления, он скоро пришел в себя. К нему вернулась прирожденная жизнерадостность, а с нею и желание служить людям. Доброта вернула ему его улыбку. Но теперь нечто новое добавилось в его жизнь. Пришло и мягко окутало его в свои бесшумные вуали одиночество. И он начал выбрасывать из себя все ненужное. Сколько же хлама он накопил! Как он смог спрятать того, другого Диму, в этом множестве многоцветных лохмотьев? Итак, вперед: и это на выброс, и то, и другое. Брали за живое письма и слезы матери. Голос совести звучал все громче. И когда я встретился с ним, почти ни в чем ином уже не было нужды. Он упал на колена и разрыдался. Много раз он рассказывал мне о себе. И лучезарный день заблистал со всей его первозданной чистотой в душе Димы, где воцарился, господствуя, Тот, Кто когда-то был отстранен.

Какая радость, когда можешь обратить глаза к небу! Чувствовать свое существование связанным золотой нитью с Древом Жизни! Тогда душой овладевает стремление к плодоношению. Христос подталкивает ее непобедимо, чтобы показать созревшие уже плоды.

Дима стал медбратом лагеря. И для этого существовало достаточно почвы в лагере П. Мела! Если там была в чем-либо нужда, он был санитаром и тела, и души. Летает из камеры в камеру. Обнаруживает братьев изнуренных, в забытье. Находит тяжело избитых фашистским кнутом. Ухаживает за ними с нежностью, перебинтовывает раны с любовью. Проводит бессонные ночи, как мать, у изголовья больного. Помогает, укрепляет, утешает.

Настоящий ангел концлагеря. О, это некий прекрасный расцвет! Цветение, которое быстро переходит в чудную зрелость плодов.

И однажды он достиг своего зенита. Заключение свое он стал считать провидением Божиим, чтобы снова выйти на ровный путь – путь, ведущий к Нему. И то, что он делал для заключенных, самую возможность служить людям, Дима воспринял как дар от милосердного Бога. Дима в это глубоко верил и горячо благодарил Господа каждый день в своих молитвах. Да, он был счастлив. И среди многих, кого он выходил, были и такие, которые не забыли его благодеяний. И услышал как-то Дима то, что должно было наполнить его радостью: кто-то предложил ему освободить его, потому что мог это сделать.

– Пришел и нашел меня там, где я отдыхал, – рассказывал он мне позже.

– Начал с благодарности за мою заботу. Что он признателен мне и все такое. Я оказался в неловком положении. Я сказал ему, что просто выполнял свой долг. Тогда он говорит мне, что у него есть ко мне предложение. Он может устроить мне побег. Наверное, это плохо, отец мой, но скажу вам: вздрогнула моя душа. Сбегу! Сбегу! Сбегу из темницы и от кнута. Смотаюсь куда-нибудь далеко от фрицев. Оставлю больных и раненых… Покажу неблагодарность доброму Богу… И я ответил, что не могу бежать. Он был удивлен. Снова говорил со мной. И снова я сказал ему, что не могу… Он настаивал. И я настаивал. Он ушел опечаленный. Господь помог мне преодолеть искушение.

Я был поражен. Такое глубокое постижение этим юношей духовного смысла жизни тронуло меня до слез. Что мне ему было сказать!

– Плачешь, отец? Почему? – он склонился надо мной, такой высокий. Внезапно я обнял его и поцеловал.

Он продолжил свою работу с тем же пылом, так же добросовестно. И только переезд наш в Германию остановил прекрасный его порыв. Там я видел его редко. В Германии было гораздо труднее, чем в П. Мела. Но он был таким же доброжелательным и веселым. Жалел только, что уже нельзя было быть медбратом.

– Скоро, отец. Уже скоро, – говорил он мне уверенно. – Скоро вернемся в нашу Грецию.

Но Господь судил иначе. И 6 апреля 1945 года Дима в кровавой гекатомбе преподнес бешенству СС созревший колос своей жизни – жертва хвалы Преблагому Создателю.

Чудеса святой КСЕНИИ БЛАЖЕННОЙ в наши дни

Новое ЧУДО Ксении блаженной! ( найдено в интернете)
 
Удивительный случай произошел в С.-Петербурге. Сначала 28-летняя медсестра Оксана Попова увидела страшный сон: ее 22-летнего брата Димку бьют и пинают ногами какие-то пьяные громилы. «Так и забили его при мне до смерти, — рассказала Оксана . — Окровавленная голова в пыли мотается, а они по ней лупят ногами. Я кричу и просыпаюсь в холодном липком поту».
 
Когда девушка рассказала о своем жутком сновидении бабушке, та охнула и выронила из рук поварешку. Оказывается, и бабуле приснился точь-в-точь такой же сон: окровавленный Димка в пыли под ногами подонков. Вечером выяснилось, что идентичный сон приснился и матери. В квартире воцарилась ужасная тишина.
 
А тут вернулся из института Димка и объявил, что до понедельника уезжает к другу в пригородный поселок Кавголово. Удержать здоровенного парня не было никакой возможности, а над рассказом о тройном сновидении Дмитрий только посмеялся и уехал из дома на ночь глядя.
 
Оставшихся в квартире женщин охватил ужас. Не в силах ничего предпринять, они разошлись по своим комнатам и, не сговариваясь, стали молиться. Как выяснилось потом, молились все трое (тоже не сговариваясь!) одной-единственной святой — блаженной Ксении Петербургской, которую почитали в этой семье больше всех. В час ночи раздался внезапный звонок в дверь.

На пороге стоял раскрасневшийся от мороза Димка. На вопрос, почему он с половины пути вернулся домой, парень нехотя буркнул: «Передумал!» Выпив рюмку водки, Димка крепко уснул, а наутро рассказал бабушке, матери и сестре следующее. На одной из остановок в вагон электрички вошла странная, не по-зимнему легко одетая женщина в платочке и уселась прямо напротив него.
 
От пристального взгляда ее голубых глаз Дмитрий просто оцепенел. На следующей остановке в вагон ввалилась компания пьяных здоровенных парней. Усевшись неподалеку, они пили пиво, громко нецензурно ругались.
Внезапно Димкина попутчица встала и, взяв парня за рукав пуховика, потянула за собой в тамбур. Он пытался возразить, но услышал внутри себя уверенный и мягкий женский голос: «Пойдем!» Они вышли из электрички на следующей остановке.
 
Дверь закрылась, поезд медленно набирал ход, и Дмитрий успел увидеть, как внутри покинутого ими вагона начинается пьяная драка. Оглянувшись вокруг, он обнаружил, что стоит на заснеженной платформе совсем один.
 
Мгновенно вспотев от страха, парень перебежал через пути и вскоре уже возвращался на встречной электричке домой. На следующее утро Оксана сводила брата на Смоленское кладбище в маленькую часовенку Ксении Петербургской.
Не верящий в Бога студент глянул на образ святой и побелевшими губами прошептал: «Господи, это она!»

продолжение здесь - http://stxenia.spb.ru/wonders/part1.htm

Сегодня день памяти прп. Макария Египетского
Преподобный отче Макарие моли Бога о нас. Подсоби.

Вкушение от древа познания добра и зла, без Любви, которая смиряет через послушание, как правило не дает доброго плода. Не случайно в Писании сказано, что такой выбор приводит к смерти. Выбор такого пути без водительства Отца Небесного, и под Его Покровом, ведущим ко взрослению Свое возлюбленное чадо, должен обернуться катастрофой. Не знающий, и не слушающий знающего, всяко попадет впросак. А невозвращение в исходную точку через покаяние, с которой начала множиться ошибка, приводит в результате к погибели. (Быт 2:17) Так и случилось в нашей человеческой истории. Теперь всем миром пожинаем плоды, а они зачастую весьма горьки.

И, тем не менее, многие из нас стараются жить по правде и творить доброе вокруг себя. Однако, не прозревая всех последствий своих поступков, и зачастую не зная главного Закона Бытия, все одно падают во зло, хоть и считают, что сделали доброе.

Смотрите на эти две жизненные ситуации. (таких примеров в истории очень много):

Лука 9:52 и послал вестников пред лицем Своим; и они пошли и вошли в селение Самарянское; чтобы приготовить для Него; 53 но [там] не приняли Его, потому что Он имел вид путешествующего в Иерусалим. 54 Видя то, ученики Его, Иаков и Иоанн, сказали: Господи! хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как и Илия сделал? 55 Но Он, обратившись к ним, запретил им и сказал: не знаете, какого вы духа; 56 ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать. И пошли в другое селение.

Из жития прп Макария Египетского: Вернувшись в обитель, святой Макарий продолжал назидать братию своим высоким примером. Однажды он шел на Нитрийскую гору со своим учеником и приказал ему идти вперед. Через некоторое время ученику повстречался языческий жрец, который нес для своих нужд тяжелое бревно. Ученик, зная, что это жрец, в озлоблении крикнул: «Куда идешь, демон?» Оскорбленный жрец избил его и пошел дальше. Через некоторое время он встретил преподобного Макария, который кротко сказал ему: «Бог спасет тебя, труженик». Изумленный жрец спросил святого, почему ранее встреченный инок оскорбил его, а Макарий приветствует. Преподобный Макарий ответил, что труд, который подъемлет жрец, неся тяжелое дерево, внушает к нему сочувствие и что Макарий желает спасения его душе. Вступив в беседу с преподобным и убежденный его проповедью Христа Спасителя, жрец принял монашество и стал иноком. Рассказывая об этом своим ученикам, преподобный Макарий заключил: «Злое слово и добрых злыми творит. Доброе же слово и злых соделывает добрыми».

Вроде бы в этих примерах ученики хотели сделать все правильно, но дела на поверку оказались с червоточиной. Без животворящей Любви (Ин 6:63; 2 Кор 3:6; Гал 3:21), невозможно самим творить ничего истинно доброго (Ин 15:5). Все доброе в нас, от Бога исходит, говорят святые отцы, прозревая Писания. Но для этого доброго надо уметь смирить себя перед Отцом Небесным, чтобы Он мог "работать" в нас и через нас.

Приобщение к Древу Жизни, к Лозе виноградной (Ин 15:5) дает нам Любовь Христову. Не убоимся же признать этот факт. Придем и принесем плод добрый через Духа Святого себе и окружающим нас в мире.

Однако, надо помнить, что всякая ветвь, пусть даже и приобщившаяся однажды к Жизни, но не приносящая плода доброго, отсекается и бросается в огонь (Ин 15:6). Следует быть внимательными, чтобы не отпасть от Древа Любви Христовой, от Древа Жизни.

Как монах удостоился есть со Христом.

Рассказ старца Паисия Святогорца об одном очень безграмотном, но простом монахе. Из книги старца Паисия Святогорца: «Страсти и добродетели»

… Помните рассказ об очень простом монахе, который удостоился есть вместе со Христом? До того как стать монахом, он был пастухом, и единственное, что его интересовало, — как спастись. Как-то через те края проходил пустынник, который ему сказал: «Если хочешь спастись, иди прямым путем».

Тот понял его слова буквально. Пошел по дороге и три дня шел все время прямо, пока не пришел к воротам монастыря. Игумен монастыря видя рвение пастуха ко спасению, сразу постриг его в монахи и поставил прислуживать в церкви. Однажды, когда он убирался в храме, мимо шел игумен и дал ему некоторые наставления относительно работы. Монах, выслушав наставления, спросил настоятеля, указывая на изображение распятого Господа: «Отче, кто это там наверху? Я столько дней здесь, а он ни разу не спустился вниз, чтобы поесть или выпить воды». Игумен удивился его простоте и сказал: «Это я его наказал за то, что он плохо делал свою работу». Монах выслушал его, не сказав ни слова. Вечером он взял из трапезной свою порцию еды и заперся в храме. Подошел к распятию и с состраданием сказал: «Спускайся, брат, поедим вместе». Тогда Христос сошел вниз и ел вместе с простым монахом. Господь пообещал, что возьмет его в дом Своего Отца, где он будет вечно радоваться. Действительно, спустя несколько дней этот простой монах мирно отошел ко Господу. Видите, он был совершенно безграмотным, а чего удостоился за свою великую простоту и чистоту!

Об умиравшей старухе

Кто-то рассказывал нам о старухе из Ужица, умершей тридцать лет назад. Это была богатая, но ужасно скупая, вдова, которая от себя прочь гнала всех бедняков, а нищих всегда бранила и отправляла ни с чем. Единственным добрым делом в ее жизни было то, что она взяла к себе в дом девочку-сироту, кормила и содержала ее. Конечно, та девочка не даром ела хлеб, а повседневным трудом и верной службой госпоже зарабатывала его. И вот эта пожилая госпожа умерла. Пролежала мертвая всю ночь и следующий день до полудня. Все было готово к погребению. Как вдруг она вернулась к жизни - очень испуганная и дрожащая. Как потом призналась, невозможно описать ужасы, через которые душа ее за это время прошла. «И если бы не было этого ребенка, - говорила она, - я не смогла бы вынести вида всех тех ужасов. Но добро, сделанное сироте, меня спасло. Вот если бы знала, да больше добра делала ... » Она рассказала также о каком-то старом протоиерее ужичском, что он на том свете живет в благости великой и в великой светлости и радости. Говорила, что не могла бы пожелать ничего лучшего, как пребывать на том свете вместе с покойным протоиереем. А еще поведала, будто бы он ей сообщил, что она умрет в Страстную Пятницу. Когда наступил этот день, она оделась во все наилучшее - либаде, тепелук и прочее, что носили старухи в то время. Но в тот год в Страстную Пятницу не умерла. На следующий год опять так же приготовилась к смерти в Страстную Пятницу, но тоже не умерла. Отдала Богу душу только на седьмой год в Страстную Пятницу. Все это время до смерти она раздавала свое имущество и милостыню всем просившим. И много молилась Богу. На седьмой год в Страстную Пятницу после полудня, одевшись должным образом, она созвала соседок и знакомых и сообщила, что сегодня умрет. Но поскольку она говорила так каждый год, женщины, собравшиеся у нее, смеялись, уверяя, что она еще поживет. Но она умерла в тот день.

Рассказ о белградской грешнице

Один белградский священник рассказал нам сегодня о необычном происшествии с одной развратной уличной женщиной в Белграде.

Как-то к вечеру пошла она по улицам ради своего мерзкого занятия. Проходя мимо какого-то сада, увидела человека, пытающегося повеситься: тот привязал веревку к ветви дерева и уже накинул себе петлю на шею. Женщина быстро перепрыгнула через ограду, достала из кармана свой перочинный ножик и перерезала веревку. Человек, уже потерявший сознание, упал на землю. Она растирала самоубийцу, пока тот не пришел в себя. А он, очнувшись, сказал: «Зачем ты это сделала. Я не могу жить, у меня ничего нет. Из-за нищеты я решил покончить с этой горькой жизнью». Женщина достала все деньги, которые были у нее при себе, и отдала человеку, пообещав, что в дальнейшем тоже будет помогать, пока он не найдет работу. Она продолжила свое непристойное занятие, а часть заработанного таким образом отдавала тому бедняге на жизнь. Но через шесть недель женщина слегла в постель с тяжелой болезнью. Пригласили к ней священника. В его присутствии женщина, уже умирающая, стала говорить: «Ангелы Божии, почему это вы ко мне пришли? Разве не знаете, какая я нечистая, грешная женщина?» Немного спустя она воскликнула снова: «О, Господи Христе, неужели и Ты пришел ко мне грешной? Чем я это заслужила? Неужели только тем, что спасла того беднягу от смерти? Ах, я недостойная! А как велика милость Божия!» Говоря это, она испустила дух, и лицо ее засияло, будто светом озаренное.

Вот что значит спасти душу человека.

Вот как один случай милосердия к ближнему перевешивает многие грехи!

Отец Савва (из афонских рассказов)

Однажды я беседовал с юродивым старцем Анфимом о природе Божьего промысла. Он был, как всегда, прям:
— Мы с тобой глупцы, чтобы говорить на такие темы, пусть лучше об этом судачат богословы. Они-то уж точно знают, что такое Божий промысел и как он проявляется. Они и книг много написали, вот и читай их, я-то ведь не знаю об этом ничего.
— Но я уверен, геронта, что Бог открывает тебе поразительные вещи, но ты, по смирению, отказываешься научить меня тому, что знаешь сам.
— По смирению? — геронта улыбнулся. — Да ты точно глупец! Говорю же тебе, я понимаю промысел и истину лишь в меру своего понимания, богословы — своего. И даже животное понимает его в свою меру. Что ж ты хочешь-то от меня?
Я сделал перед старцем земной поклон.
— Я хочу слышать из твоих уст, как ты это понимаешь!
— По-по-по, а ты ещ? глупее, чем я предполагал. Хорошо, я расскажу тебе одну древнюю историю, которую я услышал от своего старца, когда у меня возникли похожие недоразумения. Тебя это устроит?
— Ещ? бы!
— Старец мой говорил, что у этой истории — свой дух, который я смогу понять только по мере своего понимания.
И то, что я е? понимаю по-своему, не значит совершенно ничего. Ты понял? — Да.
— Ну ладно, тогда слушай: однажды, много веков назад, на Святой горе объявился странный человек. Впрочем, «странный»— не очень подходящее слово, поскольку здесь, на Афоне, все странные. Человека этого нашли на берегу монахи, где его, избитого, оставили сарацинские пираты.

Этот бедняга по имени Максуд был палестинским арабом и вырос в простой сельской семье. В двенадцать лет с ним произошло одно событие, которое повлияло на всю его дальнейшую жизнь.
Однажды он ш?л к кузнецу, чтобы отдать ему деньги за работу, и повстречал по дороге бродячего дервиша. Тот выманил у мальчика динары, обещав взамен показать рай, затем напоил Максуда вином до умопомрачения, и сбежал, прихватив деньги.
Максуд был пьян до такой степени, что провалялся на дороге до самого вечера, чем навл?к позор на всю свою семью. Отец покаялся перед общиной в сво?м отеческом небрежении, из-за которого только и могло случиться подобное с его сыном и, конечно, строго наказал Максуда. А Максуд думал: «Как это странно, что Аллах запрещает пить вино — ведь оно открывает дверь к такой радости! Дервиш не обманул!» Опьянение так понравилось юноше, что с этого времени он только и стал искать, где бы ему выпить.
Чтобы не погибнуть от руки собственного отца, узнавшего о его пристрастии, он сбежал из дому в Тир, где стал жить под?нной работой, воровством и мошенничеством. Портовые города — идеальное место для пьянства и преступлений.
Но веревочка вилась недолго. Однажды на рынке византийский купец поймал его на краже и Максуду по закону шариата перед пятничным намазом отрезали палец. Он залил сво? горе вином и стал думать, что же делать дальше: ведь в следующий раз за кражу ему отрежут уже руку. Работать он не любил, а его единственная страсть — вино требовала немалых средств, которых у повзрослевшего юноши не было.
И тогда Максуд решил податься в пираты. Он слышал, что жизнь у них лихая, л?гкая, и обильно сдобрена вином. Правда, он также знал, что она обычно и недолгая, но выбирать не приходилось.
Вскоре Максуд наш?л нужное судно. Говорили, что этот корабль грабил, в основном, византийские и генуэзские купеческие судна и нападал на эпирские селения. Свирепый одноглазый капитан-корсиканец увидел, что проситель сил?н, храбр и уже без пальца. «То, что надо» — подумал капитан, и взял юношу в команду.
Но тут Максуда ждало разочарование: поскольку команда, если напивалась, частенько устраивала резню между собой, а иной раз и бунты, то капитан вв?л на корабле строжайший сухой закон. Только в определ?нные дни и под его надзором пираты могли пировать.
Но Максуд не растерялся. Ещ? в первые годы своего пребывания в Тире он научился неплохо готовить, и капитан, однажды попробовав его стряпню, поставил его коком. Так наш герой получил свободный доступ к вожделенному напитку. Одноглазый пират часто замечал Максуда под хмельком, но закрывал на это глаза, поскольку готовил тот хорошо в любом состоянии, а во хмелю буен не был.
Так бы и пролетела в разбое и пьянках скоротечная пиратская жизнь Максуда, если бы не одно событие, заставившее его изменить и образ жизни, и род занятий. Однажды он, стоя на вахте, хлебнул по обыкновению вина и уснул... И в это время на них напал другой пиратский корабль.
Пираты с большим трудом отбились, потеряв в бою нескольких человек; а придя в себя и зализав раны, принялись за Максуда. Его жестоко избили и хотели было разрезать на куски, но, к счастью для пьяницы, начинался священный месяц Рамадан, и одноглазый капитан убедил команду, чтобы окончательно не прогневать Аллаха, просто выбросить полуживого от побоев кока на ближайшую сушу. Корабль в это время проходил мимо Афона, на песчаный берег которого и был выкинут почти бездыханный Максуд.
Когда он очнулся и увидел стоявших вокруг него монахов с сочувствующим выражением на бородатых лицах, то быстро сообразил, что надо делать. Зная румийский язык, выученный им ещ? в Тире, он решил выдать себя за крещ?ного араба.
Назвавшись рабом Божьим Михаилом, он рассказал, что пираты вырезали всю его семью за то, что его мать, отец и братья приняли христианство. А его самого спас Бог, поскольку ради Рамадана пираты оставили его в живых.
Монахи были полны сострадания к «крещ?ному» сироте, у которого, к тому же, не было ни одного целого ребра, и стали заботливо выхаживать его.
Вскоре Максуд попросил игумена принять его в число братьев, и, когда он окончательно поправился, его приняли в монастырь, определив, как не трудно догадаться, на кухню, помощником повара. И стал Максуд чистить овощи и следить за тем, как варится чорба, не упуская, разумеется, возможности пошарить в винном погребе.
Страсть его скоро была обнаружена. Но Максуд был не промах. Он понял, что в отличие от религии его отцов — ислама, в христианстве можно много раз грешить и затем заглаживать вину покаянием. И он выучился падать ниц перед братьями, посыпать голову пеплом и раздирать ризы, обливаясь горючими слезами.
Игумен и братья монастыря скорбели о страсти своего послушника и терпели его довольно долго. Но любому человеческому терпению приходит конец, и монахи стали, время от времени,
запирать пьяного Максуда в холодный чулан, а иной раз и поколачивать для исцеления от губительной страсти. Иногда его даже не кормили целую неделю, приковывая пьяницу цепями к холодной сырой стене. Представления с посыпанием головы пеплом и падениями ниц давно перестали действовать на монахов, и Максуд понял, что кредит доверия в этом монастыре исчерпан.
И задумал Максуд-Михаил бродить из монастыря в монастырь, разыгрывая одну и туже сцену. Когда его покаянию перестанут верить в одной обители, он пойд?т в другую. Эта светлая мысль пришла ему в голову во время отбытия очередного наказания в чулане.
— Какой же гнилой народ эти христиане! — роптал Максуд. — У нас братья мусульмане давно казнили бы меня и дело с концом, а эти разглагольствуют о любви, сострадании, а сами устраивают такие жестокие пытки. — И Максуд запел одну песню, которую слышал от тирских евреев, таким образом прикровенно хуливших христианскую веру и Божью Матерь.
«Африканского мальчика красивая матушка как-то раз собралась»... — Затянул он горестно и, в тоже время, злорадно, думая, что его никто не услышит. Но незадолго до этого игумен монастыря, ощутив порыв сострадания к Михаилу, послал одного монаха покормить его. Когда тот подош?л к двери чулана, Максуд как раз заканчивал петь богохульную песню. Монах остановился в растерянности — не ослышался ли он, но тут пьяница-араб совсем разош?лся и начал уже безо всякой прикровенности хулить христианство и прославлять Аллаха.
«Магометанин!» — воскликнул про себя монах и побежал к игумену.
Тот сначала не поверил монаху и, собрав несколько почтенных старцев, сам пош?л к чулану. То, что он услышал, рассеяло все его сомнения.
Старцам и игумену теперь нужно было решить, что же делать дальше с Максудом. Будучи магометанином, он много раз причащался Святых Христовых Тайн, и к тому же хулил Господа и Его Пречистую Матерь. И, посовещавшись, собор вынес решение: за эти преступления сбросить Максуда со скалы.
Его освободили из заточения в чулане и привели на собор, где Максуд предстал перед теми, кого он так долго и подло обманывал. Его спросили, как можно, предав веру своих предков, в то же время бесчестить веру приютивших и вылечивших его монахов. Не сам ли он — дьявол, вошедший в человека?
Максуд поначалу стал отпираться и божиться, что вс? это коварный навет. Но, услышав от достойных старцев те самые слова, что выкрикивал он, сидя в чулане, Максуд сознался во вс?м.
«Благочестивые старцы, я мусульманин, — сказал он, — и живу в этом монастыре лишь для того, чтобы удовлетворять сво? пристрастие к вину, которое нам, мусульманам, запрещено. Мо? настоящее имя — Максуд, и я не крещ?н. Теперь, великодушные отцы, когда вы вс? знаете, дайте мне уйти и больше вы меня здесь не увидите».
«Уйти?! — возмутились старцы. — За те богохульства, за то надругательство над нашей верой и Святыми Тайнами, — уйти? Собор решил: ты будешь сброшен с высокого ут?са в море. Если Бог захочет сохранить тебе жизнь, Он сделает это Сам. Наш приговор будет привед?н в исполнение немедленно».
«Подождите! — воскликнул Максуд. — Отец игумен, благочестивые старцы, дозвольте мне сказать, прежде чем вы бросите меня в бурные волны Эгейского моря!»
Игумен ударил жезлом об пол. «Говори, только быстрей. И не думай, что тебе удастся уйти от расплаты».
Максуд встал на колени. «У нас, мусульман, есть обычай, который мы храним с незапамятных времен. Если иноверец, какие бы преступления он ни совершил, захочет принять ислам, ему все прощается. Не оставите ли вы мне жизнь, если я захочу креститься во отпущение грехов?»
Старцы возроптали: «Ты два года жил в нашем монастыре и не выказывал желания крестится, а сейчас, перед лицом неизбежной смерти, ты извиваешься, как змей». — «Но как я мог пожелать креститься, если с самого начала выдавал себя за христианина, чтобы сохранить себе жизнь?»
«Тво? крещение будет искренним только тогда, — ответили ему старцы, — когда ты примешь его, зная, что вс? равно будешь сброшен с ут?са».
Раз Аллах не разрешает ему пить вино, подумал Максуд, и не спасает от гнева монахов, хотя он только что восхвалят его, то, может быть, и правда, хотя бы отсрочить время казни, приняв крещение. И он согласился.
Игумен приказал отвести Максуда обратно в чулан и, выслушав мнения старцев, в большинстве сво?м не желавших крестить богохульника, взял слово:
— Дорогие мои братья! Я поставлен Богом пасти вверенное мне стадо, и на Страшном Суде буду держать ответ за каждую душу, которую ко мне привел Христос. Что же мне сказать по поводу желания этого неверного принять святое крещение? Осознал ли он догматы? Нет! Чего же он жд?т от Христа? Он знает лишь, что Христос может подарить ему шанс ещ? пожить на этом свете и попить вина в монастырях. И он отрекается от Аллаха, потому что не жд?т от него ни того, ни другого. Если у него такая мера познания истины, которая всем нам кажется низкой, подпой и ничтожной, что ж, — значит, так он понимает Христа. Но ведь он жд?т от Него жизни
и радости! Можем ли мы отказать ему в крещении? Мо? мнение — конечно, нет. Ведь святое крещение подобно семени, которое может вырасти в прекрасное дерево, с которого все мы сможем срывать сочные плоды. Христос да?т ему шанс на покаяние и, если неверный им не воспользуется, это будет всецело его вина. Но мы не можем лишать Максуда этого шанса.
Старцы, нахмурившись, выслушали своего игумена, и слово взял самый влиятельный из них.
— Отец наш игумен, у нас не было с тобой принципиальных разногласий до этого момента. По нашему соборному мнению, этот Максуд — есть второй Иуда. То, с какой легкостью он хулил Пресвятые тайны, говорит о том, что он законченный мерзавец. Таких христопродавцев, мы, согласно закону, сбрасываем с ут?са. Но ты снами не согласен, и мы готовы поддержать тво? решение, но при одном условии. Если новый подопечный не исправится, ты будешь изгнан из монастыря вместе с ним, как пособник богохульника.
Игумен согласился.
Максуд был крещ?н с именем Савва, что по-сарацынски значит «вино». Он отр?кся от веры своих предков, был омыт баней пакибытия и получил новый нательный крест.
Игумен повелел вести его, как приговор?нного к смерти, к ут?су. Савва, не выдав своего страха, стойко выдержал это испытание и тогда, вместо казни, его подвергли публичному бичеванию во время крестного хода. Савва дал торжественный обет на Евангелие — не пить вина до конца дней своих, и был принят обратно в число монастырских братьев.
Через два дня обет этот Савва нарушил и был с позором изгнан из монастыря.
Вместе с ним монастырь покинул и игумен.
— Прости меня, отче! — искренне просил Савва прощения у игумена. — Ты руководил таким большим монастыр?м и лишился всего ради меня.
— Что ты, Савва! — удивился игумен. — Тобою я приобр?л Царство Небесное.
Игумен благословил Савву и уш?л к пустынножителям, ну а крещ?ный араб стал искать себе новое пристанище, где он мог бы и дальше пить вино.
Но по всему Афону уже пронеслась весть о подлом пьянице-арабе, который принял крещение только чтобы избежать законной смерти, и о том, что из-за него пострадал благочестивый пресвитер. Савве стало небезопасно находиться на Святой горе, потому что некоторые монахи хотели убить его, и он решил покинуть Афон.
И вот, идя горной тропой и обдумывая, как бы ему, не привлекая внимания, скрыться со Святой горы, он вдруг упал и подвернул ногу. Идти он не мог, и тогда от беспомощности и переполнившей его скорби Савва заплакал.
Вдруг рядом с ним раздался женский голос:
— Здравствуй, Савва.
Араб поднял заплаканные глаза и с изумлением увидел женщину, которая лучилась добротой и благодатью.
— Кто ты, световидная жена? — Удивленно спросил араб.
— Я Марьям. Я услышала твой плач и хочу помочь тебе.
— Чем же Ты сможешь мне помочь, великая Марьям? — Сл?зы, не переставая, текли по щекам пьяницы.
— Я хочу, чтобы ты поработал на Меня, и если ты согласишься на эту работу, то через семь лет ты получишь место, где тебя будут уважать и где у тебя в любое время будет доступ к вину. Сколько тебе сейчас лет?
— Двадцать пять, о, Марьям! — ответил Савва.
— Значит, в тридцать три года ты и получишь это место. Согласен?
— Разве у меня есть выбор? — вздохнул Савва.
— Выбор есть всегда. — отвечала Пречистая.
И Савва согласился на эту работу...
Следующие семь лет Савва каждый день садился при дороге в лавру и начинал просить прощения у всех проходящих мимо за то, что он богохульник и винопийца. Ночевал он на улице, питался отбросами и одевался в лохмотья. Это и было работой, на которую он согласился. Божья Матерь обещала ему, что в эти семь лет его никто не тронет, он не умр?т от болезней — и единственное, и, пожалуй, самое трудное условие, которое Савва должен был соблюсти, чтобы получить обещанную награду: он не должен был выпить ни капли вина.
Первые время он ещ? помнил о том, каково будет вознаграждение за эту тяж?лую и, как сперва казалось, непосильную для него работу, но с годами он так свыкся со своим положением, что совсем забыл о сво?м уговоре с Божьей Матерью. Так прошло семь лет, и за это время Савва ни разу не притронулся к вину.
Тем временем, Божья Матерь явилась во сне архиепископу Солунскому и повелела ему рукоположить в пресвитера бродягу-араба, который просит у всех прощения по дороге в лавру святого Афанасия. Архиепископ знал этого Савву, знал его историю, и повеление Божьей Матери смутило архиерея, но, побоявшись нарушить волю Пресвятой, владыка вс? же прибыл
на Афон и там, неожиданно для всех, поставил Савву в пресвитеры, определив его в саму Великую лавру.
...Савва стоял в алтаре в пресвитерских одеждах и плакал от переполнявшего его сердце умиления, и тут ему снова явилась Матерь Божья. Она сказала:
— Что ж, отец Савва, ты достойно выдержал испытание и Я, как и обещала, даю тебе это место — здесь тебя будут почитать и вина в алтаре всегда в достатке...
Отец Савва стал достойным и благоговейным пресвитером, сторонником частого причащения, а по его честной кончине, когда доставали его останки, то, как говорят свидетели, его глава воскового цвета заблагоухала, как лучшее святогорское вино, которое ид?т на причастие!
Тут отец Анфим закончил сво? повествование и хитро улыбнулся.
— Знаешь, что сказал мне старец, после того, как рассказал эту историю?
— Нет.
— Он сказал, что приступить к разговору о промысле Божьем мы сможем только после того, как я пойму, обманул ли Максуда тот хитрый дервиш, обещавший показать ему рай за несколько динаров, или нет? А ты как думаешь?

С особым почитанием мы относимся к святителю Николаю Чудотворцу. В разных городах Украины проходят разные благотворительные ярмарки и выставки, посвященные святителю Николаю, который, как известно, является покровителем сирых и убогих, невидящих и неслышащих, невинно оклеветанных и путешествующих.
Безусловно, одна из причин столь великого почитания — чудеса, которые творил святой по нашим молитвам. Наверное, нет такой христианской семьи, у которой бы не было в доме иконы святого. Молясь ему, мы верим, что великий чудотворец молится вместе с нами Господу и помогает нам на пути ко спасению.

И хотя годы жизни святого отделены от нас почти восемнадцатью столетиями, но и сегодня мы часто являемся свидетелями скорой помощи и заступничества святого Николая.

Ольга Максимовна была из тех людей, которые сразу, как только в 90-е годы начали открываться православные храмы, просто и легко вошли в них, стали активными прихожанами. Как будто после долгой и тяжелой, изнурительной казенной командировки нашелся, наконец, потерянный родной дом, где можно было обрести поддержку и отдохнуть душой. И люди спешили туда при каждой возможности. Многие – со своими проблемами, которых столько за годы безверия накопилось. Ведь вряд ли есть на земле человек, который на собственном опыте не узнал бы, что такое боль, обида, страдание. Мы тащим за собой груз пережитых потерь, несправедливостей, ударов судьбы. Не дай Бог уйти с этим грузом в вечность, чтобы он не раздавил нас там. А тут появилась возможность принести свои боль и усталость

Всемогущему Богу, переплавить их в любовь, молитву, прощение. Не в этом ли разгадка того, что в первое время в большинстве храмов яблоку негде было упасть, столько в них набивалось народу? Наконец-то нашлось на земле место, где лечат зло…

Только, глядя на Ольгу Максимовну, вряд ли можно было подумать, что она спешит в церковь за утешением

На нее трудно было не заглядеться – всегда жизнерадостная, с аккуратной прической, внимательным взглядом серо-голубых глаз, выпрямленной, как у танцовщицы, спиной. Она была красива каким-то особым строгим изяществом. К тому же, ей как бы по самой должности положено было служить образцом – Ольга Максимовна работала в школе, преподавала русский язык и литературу. Наверное, многие женщины пытались ей подражать. Думаю, что и многие ученики в нее даже влюблялись. А еще она была директором школы и отличником народного образования. И только немногие, близкие к ней люди, знали, какой тяжелый крест несет она по жизни, сколько ей довелось всего пережить: смерть мужа, ранний уход из жизни бесконечно любимого сына, проблемы со здоровьем. Но где-то же научилась она так справляться с унынием, не допускать его в свою жизнь?

Иногда по вечерам, когда заканчивался шумный школьный день и пустели классы, в одном из них за парты садились взрослые — ее друзья, знакомые, преподаватели. Они приходили на встречу с православным священником, которого приглашала Ольга Максимовна. Ведь многим было еще непонятно, что такое церковь, православие, вера. Случалось и мне присутствовать на этих вечерних чаепитиях, где царила теплая, доверительная атмосфера, а священник подробно, мягко и терпеливо отвечал на многочисленные вопросы. Знаю, что есть люди, до сих пор благодарные тогдашнему директору школы за те встречи, после которых они приходили к Богу, воцерковлялись.

Мы часто виделись и в храме на службах. Однажды я обратила внимание на то, что Ольга Максимовна подолгу молится у иконы святого Николая Чудотворца. В общем-то, ничего удивительного, ведь это один из самых почитаемых святых в православии. Скольким людям он помог в безвыходных, казалось бы, ситуациях! Вряд ли кто не читал о случаях мгновенного избавления от беды по молитвам к Николаю Мирликийскому. Но вот услышать такой рассказ от человека, собственноручно прикоснувшегося к чуду, мне раньше не приходилось.

– Святитель Николай научил меня, что нельзя отчаиваться. Как бы больно и тяжело ни было. Главное – молиться и не терять веру. Это я усвоила с детства. У меня было хорошее православное детство.

– Православное детство – в Советском Союзе?! Но как же обязательный для каждого ребенка путь – в октябрята, пионеры, потом в комсомол? Разве в этом воспитании оставалось место Богу?

– А я в детстве жила в Китае.

Жизненный путь их семьи был нелегок и полон испытаний. Дед Ольги Максимовны, которого она так никогда и не увидела, служил в храме православным священником и разделил участь многих таких, как он. Его арестовали и казнили в печально известные тридцатые годы. Но и оставшимся в живых членам семьи «врага народа» приходилось несладко. Спасаясь от гонений, дочь священника уехала на Дальний Восток. Там она вскоре вышла замуж за молодого, подающего надежды инженера, которого через некоторое время пригласили работать в Китай.

По Божьей милости, неподалеку от дома была православная церковь, куда часто ходила вся семья. Но началась вторая мировая война, и в Китае тоже усилили бдительность. Особенно подозрительно стали относиться к иностранцам, а ведь инженер как раз и был гражданином другого государства. Пусть и дружественного – но, тем не менее… Кто написал донос, осталось неизвестным. Олиного отца арестовали и стали требовать признания, на какую разведку он работает. Никаким объяснениям верить не хотели. А он не хотел себя оговаривать. Изнурительные допросы не оставляли надежды на благополучный исход.

Что оставалось делать его жене и дочери? Носить передачи в тюрьму и ходить молиться в церковь. Они и ходили. Как-то в очередной раз пришли на службу.
Когда мама выпустила Олину руку из своей, девочка тихонько отошла в другой конец храма – туда, где находилась большая икона Николая Чудотворца. Она стала перед иконой на коленки и начала горячо просить:

– Святой Николай, помоги нам! Сделай так, чтобы моего папу отпустили. Он же ни в чем не виноват! Мама сказала, что ты помогаешь тем, кто тебе молится. Помоги нам, святой Николай!

Оля не знала, сколько времени она так молилась. Наверное, в какой-то момент она заговорила громко, потому что в церкви вдруг воцарилась тишина, и только звенел в этой тишине детский голосок. Все присутствующие в храме с волнением слушали искреннюю молитву маленькой девочки.
На следующий день мама с Олей пошли к папе на свидание в тюрьму. И первое, о чем почему-то спросил отец, – что они делали накануне.

– В церкви были, – ответила мама. – За тебя молились. – И рассказала, как Олину молитву слушала вся церковь.

– Удивительно, – волнуясь, стал говорить Олин отец. – Я вчера совсем упал духом, унывал. Мне казалось, что я больше не выдержу, что лучше бы мне умереть, чем выносить такие мучения. Даже стал обдумывать способы, как уйти из жизни. Например, если после обеда спрятать палочки, которыми пользуются китайцы во время еды… Я не успел как следует додумать эту мысль.

Потому что вдруг от стены отделился… старец! Седобородый, в архиерейском облачении

Откуда ему было взяться здесь, в одиночной камере?! Но это не было галлюцинацией! Старец сочувственно посмотрел на меня, покачал укоризненно головой и сказал: «А ведь она молится!» И все исчезло. Вы говорите, Оля как раз в это время Николаю Чудотворцу молилась?

– Да, папочка, да. – Подтвердила дочь. – Ты больше не расстраивайся. Николай Чудотворец тебе обязательно поможет!

А вскоре Олиного отца оправдали и освободили. Это было так же неожиданно, как и арест. С него полностью сняли все обвинения. Будто кто-то очень могущественный и влиятельный, кому нельзя было противостоять, вступился за невиновного, но фактически уже обреченного человека…

Прошли годы. Семья вернулась в Украину. Девочка Оля выросла, окончила институт, стала Ольгой Максимовной. Сейчас она – незаменимый человек в днепропетровском храме в честь святого равноапостольного Владимира. Печет просфоры. По благословению настоятеля делает интересную и очень нужную людям приходскую газету. Но самое главное, для многих она стала примером глубокой веры, молитвенности и преданности Богу. Вот такая история.

Святые Дары

В небе античного мира
Мистерия звёздных систем…
Золото, Ладан и Смирну
Везут мудрецы в Вифлеем.

Это Святые Подарки
Тому, Кто народы спасёт.
Новой Звездою сверхяркой
Античный прожжён небосвод…

Светит Звезда величаво
И благостны лица волхвов.
Царствие, Сила и Слава –
- Вот сущность Святых их Даров.

Золото, Ладан и Смирна –
- Спасенье, Блаженство и Честь…
… В Доме Господнем обширном
Подарки для каждого есть…

В Риме – не важно! – иль в Мекке
Была рождена твоя плоть –
- Каждому дал человеку
Три Главных Подарка Господь.

Первый Подарок Небесный
Есть жизнь – сплав души с естеством.
Жизнь – это время и место
Борьбы между злом и добром.

Двойственен мир… Ну так чтo же?!
Дар жизни – вот верный залог,
Чтобы при помощи Божьей
Ты зло и грехи превозмог!

Жизнь – только в ней воплотuшь ты
Духовной алхимии суть:
В Золото дар превратuшь ты
Иль в бледную вредную ртуть…

Воля – второй дар от Бога –
Есть право любить … и губить,
Право на выбор дороги
И право безпутьем бродить.

Милость Творца безгранична,
Он, Волей с тобою делясь,
Ждёт от тебя, чтоб ты лично
Избрал чистоту, а не грязь.

То, к чему волей склонuшься, -
- Тем будет итог твой земной:
Ладаном ввысь воскурuшься
Иль вспeнишься адской смолой…

Третий Великий Дар Божий
Есть статус отдельного «Я»:
В нём – и с другими похожесть,
И нeповторuмость твоя.

Ты – самобы'тен, а значит,
В извечной духовной борьбе
Выполнить сможешь задачу,
Которую Бог дал тебе.

Сможешь! Имей вразумленье,
Во чтo обратить Дар Святой:
В Смирну – пред Богом смиренье
Иль в фантик гордыни пустой.

-------------------------------------------------------------------------------
Кружит пространство и время,
Меняя формат, но не суть…
Светит Звезда Вифлеема
К Христу освещая нам путь.

Мы на пути том по праву
Достойны принять и обресть
Царствие, Силу и Славу;
Спасенье, Блаженство и Честь.

Негатуров

 Чудо cвятого Спиридона Тримифунтского

Знаменитый оптинский старец иеромонах Амвросий, обладавший при жизни даром прозорливости и после преставления канонизированный Русской Православной Церковью, в одном из своих писем к духовным чадам упоминает о труднообъяснимом для атеистов чуде, свидетелем которого стал великий русский писатель Николай Васильевич Гоголь. Последний, как и многие другие русские литераторы и философы (Достоевский, братья Киреевские, Константин Леонтьев, Сергей Нилус, Лев Толстой и т.д.), часто посещал Оптину пустынь - обитель, являющуюся одним из главных духовных центров России, где писатель имел своего духовного отца.

Будучи в очередной раз в Оптиной, Николай Васильевич рассказал своему духовнику и всей монашествующей братии о чудесном явлении, которое произошло на его глазах во время заграничного путешествия.

Случилось оно при паломничестве его к святым мощам угодника Божия святого Спиридона Тримифунтского - того самого святого, который был дружен со знаменитым святителем Николаем, Чудотворцем Мирликийским, всегда особенно горячо почитавшимся на Руси под именем Николай Угодник, и вместе с ним (равно как и с другими ревнителями Православия) отстоял в свое время чистоту учения в борьбе с сотрясшей тогда Церковь ересью священника Ария на Первом Вселенском Соборе в 325 г. по Рождеству Христову. В отличие от мощей Николая Угодника, покоящихся ныне в итальянском городе Бари и источающих благоуханное миро, мощи святого Спиридона Тримифунтского обладают совершенно уникальными свойствами: мало того, что они остаются нетленными на протяжении целых столетий, они еще к тому же продолжают сохранять и мягкость, свойственную обычному живому человеческому телу.

В тот день, когда Гоголь приехал на поклонение святому, верующие, как это заведено каждый год 12 (25 по новому стилю) декабря, с большой торжественностью обносили святые мощи вокруг города. При этом все присутствующие обычно благоговейно и трепетно прикладываются к ним. Однако на этот раз среди них находился некий английский путешественник, естественно, взращенный на скепсисе и рационализме протестантской культуры. Он позволил себе заметить, что, по всей видимости, в спине угодника сделаны надрезы и тело тщательно набальзамировано. Чуть позже он подошел к мощам поближе. Каково же было его граничащее с ужасом изумление, когда мощи святого на глазах у всех... медленно приподнялись из раки и обратились своею спиной именно к этому «идейному» наследнику апостола Фомы, прозванного «неверующим»: на, мол, дружок, поищи-ка «свои» надрезы! Какова дальнейшая судьба этого достопочтенного британца, к сожалению, неизвестно. Гоголя же это чудо потрясло до самых глубин души.

* * *
Антон Соловьев

Чудеса святого Спиридона

Четвертый век нашей эры по праву можно считать золотым веком христианства. В 325 г. состоялся первый Вселенский собор, на котором был принят «Символ веры», кратко излагающий основные догматы православного вероучения. Этот век подарил нам множество святых и выдающихся богословов, среди которых - Николай Чудотворец, родоначальник монашества Антоний Великий, святой Афанасий Великий. Священнослужители в те годы были далеки от искушения властью и деньгами - ведь не прошло еще и двух веков, как приверженцев Христовой веры убивали за их убеждения. Молодая, но уже в полной мере осознавшая себя как реальная сила, способная нести свет и добро, христианская церковь и ее клир были образцом нравственных устоев для людей.

Эта небольшая преамбула отнюдь не случайна. Ведь чтобы понять человека, тем более святого, необходимо проникнуться духом его времени.

Итак, 343-й год от Рождества Христова. Остров Кипр, одна из жемчужин Византийского государства, нежился в лучах славы и могущества величайшего из правителей - императора Константина. В это самое время в небольшом, но процветающем кипрском городе Тримифунды был избран епископом священнослужитель по имени Спиридон.

Несмотря на то что с момента его смерти прошло пятнадцать веков, о нем известно довольно много. Спиридон происходил из весьма обеспеченной семьи, ему принадлежал богатый дом и обширные земли. Он был довольно деятельным человеком, принимал активное участие в общественной жизни родного города, его уважали все местные жители. Несмотря на то что он занимал высокое положение, за советом к нему мог прийти каждый человек. Спиридон был готов выслушать любого, будь то небогатый ремесленник или крупный землевладелец.

Нередко к нему обращались в поисках материальной поддержки, и Спиридон с готовностью ссуживал изрядные суммы, не требуя ни письменных обязательств, ни тем более процентов. Он лишь говорил: «Отдашь, когда сможешь». Главной его радостью и отдохновением от земных трудов была жена, имени которой история, к сожалению, не сохранила. Спиридон очень любил ее, и с годами эта любовь становилась только крепче. В то время пребывание в браке еще не являлось препятствием для занятия высокого места в церковной иерархии: институт монашества утвердился в христианстве позже.

Однажды случилось несчастье. Жена Спиридона заболела и через несколько дней умерла. Как отмечают в сохранившихся до наших дней воспоминаниях его современники, произошедшая трагедия раз и навсегда изменила жизнь этого человека. Спиридон не роптал на Бога. Не вопрошал, за что же ему, ничем не прогневившему Господа, послано такое наказание. Он принял свое вдовство с покорностью и смирением, увидев в нем знак - знак, которым Господь призывал его изменить свою жизнь.

На какое-то время Спиридон стал замкнутым и мало общался со своими друзьями. Он редко выходил из дома без крайней необходимости, но на службах был по-прежнему добр и милосерден ко всем, и люди продолжали приходить к нему за помощью и советом.

Не прошло и года со смерти его жены, как Спиридон, епископ Тримифунды и один из самых богатых и уважаемых людей города, принял решение, которое удивило даже тех, кто очень близко знал его. Сначала он простил долги всем, кто у него занимал, а затем стал раздавать свои деньги. Причем старался, чтобы его накопления достались самым бедным и самым нуждающимся людям. Затем Спиридон продал свой дом, все имущество и земли, а вырученные деньги опять же распределил между наиболее бедными жителями Кипра.

Из всего имущества Спиридон оставил себе только одежду, которая была на нем, и дорожный посох. Но когда он уходил из родного города, его друзья видели, что этот замечательный человек по-настоящему счастлив. Счастлив так, как в те дни, когда его любимая жена была еще жива. С этого момента кончается история благочестивого епископа города Тримифунды, участника первого Вселенского собора, и начинается история святого Спиридона.

Святой пастух

Едва начав скитаться по острову, Спиридон обнаружил в себе дар к врачеванию. В одном из селений его, как лицо духовное, попросили помолиться за умирающего от лихорадки. Когда Спиридон прочитал над ложем больного молитву, умирающий тут же выздоровел. В каждом селении, куда бы он ни приходил, находился больной или увечный. После молитвы Спиридона слепые прозревали, хромые бросали костыли, а находящиеся на смертном одре возвращались к жизни.

Очень быстро слава о чудотворце облетела весь остров и даже распространилась за его пределы. Свидетелями чудес были сотни людей, и они документально подтверждены в летописях острова того времени.

Но Спиридон чурался славы и известности, говоря, как и многие святые до него и после, что чудеса совершает Бог, а он является лишь проводником Его воли. В подтверждение этих слов он показывал очередное чудо исцеления. И действительно, все, что делал святой - просто читал молитву над страждущим и просил у Господа помощи.

Сторонясь пристального внимания, Спиридон нанялся пастухом в одну из глухих деревушек. Но и здесь страждущие не давали ему покоя, а Спиридон не мог отказать никому.

Однажды к нему пришла женщина и принесла труп своей дочки, которая утонула несколько дней назад. Труп уже посинел и, даже зная о могуществе и чудесах Спиридона, никто не верил в то, что девочку можно воскресить. Видя безудержное горе матери, Спиридон вернул ребенка к жизни. В считаные мгновения синева пропала с тела, девочка открыла глаза и заговорила.

Мать, которая все равно до конца не верила в чудо, а пошла просить помощи у Спиридона от отчаяния, не выдержав, умерла от потрясения. Тогда Спиридон тут же воскресил и ее. Все это произошло при многих свидетелях и было запечатлено в хрониках острова Кипр. Церковь, детально изучив обстоятельства дела, официально признала случившееся чудом.

Надо сказать, что способность воскрешения из мертвых была дарована очень немногим святым. Впервые его совершил Иисус Христос, воскресив своего друга Лазаря. После этого воскрешения случались не часто, а уж двойное воскрешение в истории христианства вообще является большой редкостью.

Однако церковь чтит Спиридона не только как чудотворца, но и как человека, прославившегося необыкновенной мудростью. Однажды, еще до скитальческой жизни, к нему пришел крестьянин и, сетуя на неурожай, попросил немного зерна на посев. Спиридон предложил ему зайти в сарай и самому взять необходимую меру. «Разве ты не пойдешь со мной и не посмотришь, сколько я у тебя беру, чтобы потом знать, сколько требовать с меня обратно?» - спросил крестьянин. «Я просто знаю, что ты возьмешь столько, сколько тебе требуется, а отдашь столько, сколько сможешь», - спокойно ответил Спиридон. Проситель был очень удивлен ответом святого, но когда зашел в сарай, то просто физически не смог взять больше, чем действительно требовалось, - лишнее зерно высыпалось у него из рук.

Совершив множество чудес, святой Спиридон умер 12 декабря в возрасте 78 лет. Этот день - по новому стилю 25 декабря - и является основным праздником для тех, кто хочет почтить память преподобного Спиридона, епископа Тримифийского.

Чудеса после смерти
 

Узнав о праведной и святой жизни епископа Спиридона, один из византийских императоров приказал выкопать его тело и поместить в усыпальнице храма Святой Софии в Константинополе.

Когда останки Спиридона извлекли из могилы, удивлению присутствующих не было предела. Несмотря на то что тело пролежало в земле много десятков лет, оно совершенно не изменилось - словно святой старец был похоронен вчера. У него были целы зубы и волосы, отлично сохранилась кожа, можно было без труда распознать черты лица.

Когда мощи были помещены в Константинополе в специальную раку, обнаружилось, что святой продолжает совершать чудеса. Множество паломников, помолившись перед ракой и прикоснувшись к мощам, получили исцеление.

Мощи святого Спиридона находились в Константинополе вплоть до его захвата турками. После этого нетленное тело было переправлено на греческий остров Корфу (местное название Керкира). Узнав о величайшем сокровище, которое им досталось, керкирийцы построили для мощей храм и по сей день считают святого Спиридона покровителем своего острова.

Остров Корфу - один из немногих греческих островов, который не был под властью турок. Его жители считают себя истинными эллинами, чья кровь не смешивалась с иноземной. Конечно, турки испытывали постоянное желание завоевать этот живописный остров. В первый раз, когда к нему подошел их флот, турецкие моряки увидели огромную ужасающую тень старца и побоялись высаживаться на берег. Тогда они решили взорвать храм с мощами, надеясь, что после этого керкирийцы лишатся своего покровителя. Но святой Спиридон явился жителям и предупредил о заложенной взрывчатке. Ее вовремя нашли и обезвредили.

Чудеса своими глазами

Несмотря на то что все чудеса святого Спиридона официально признаны церковью и имеют документальное подтверждение в хрониках острова Кипр, современному человеку очень сложно в них поверить.

Однако мне повезло: я, попав в храм святого на Корфу, своими глазами увидел подтверждение того, о чем столько читал и слышал.

Рака с мощами святого находится в храме на самом виду, она вся обвешана золотыми и серебряными украшениями - дарами тех, кому помог святой. Это вместилище реликвии заперто на замок: хранитель открывает его только для православных туристов, а католикам разрешается поцеловать лишь саму раку.

Пожалуй, для меня это было одно из самых сильных потрясений в жизни. Сквозь стекло мне очень хорошо удалось рассмотреть лицо святого. Его черты вполне узнаваемы, прекрасно сохранились волосы и белоснежные зубы. Кожа немного сморщена и потемнела, но сохранила свою форму. Кстати, хранители раки говорят, что потемнел святой Спиридон относительно недавно. Это случилось в XVII веке, когда была проведена реформа православной обрядности и богослужебных книг, известная у нас как реформа патриарха Никона. Видимо, святому она пришлась не по душе.

Тело святого Спиридона имеет постоянную температуру: 36,6 градусов. У него растут волосы и ногти. И что самое удивительное - одежду, которая на нем надета, меняют раз в полгода, потому что она снашивается, будто он не лежит в раке, а ходит. Хранитель раки рассказал, что бывали случаи, когда ключ просто не может открыть замок на раке. И тогда священники знают - святого в раке просто нет, он ходит по острову.

Феномен нетленных мощей святого Спиридона пытались исследовать ученые со всего мира, и церковь им не препятствовала. Однако биофизики и биохимики, изучив мощи святого, лишь развели руками. Нет иного объяснения, кроме чуда, тому, что может видеть любой православный посетитель храма на Корфу.

Святой, помогающий с деньгами

Издавна принято считать, что каждый святой особенно силен в какой-то определенной области. Например, Пантелеймон Целитель помогает при болезнях, святые бессребреники Косма и Дамиан - в учении, а святой Спиридон охотно отзывается на молитвы тех, кто испытывает финансовые затруднения. Гид по острову Корфу рассказал мне, как буквально за неделю до моего приезда святой помог одному русскому туристу.

Наш незадачливый соотечественник умудрился потерять кошелек, где были не только все его деньги, но также паспорт и билеты. Местные жители посоветовали ему обратиться к святому Спиридону. Турист был человеком довольно скептичным, однако в храм все-таки пошел. Поначалу кошелек не нашелся. Туристическому агентству едва удалось договориться с властями, чтобы туриста посадили на самолет, но как он будет по прилете в Россию разбираться с нашей таможней без паспорта, было непонятно.

И вдруг за час до отлета ему позвонили на мобильный и сказали, что нашли кошелек и уже везут в аэропорт. Курьер приехал за десять минут до конца регистрации. В кошельке в целостности и сохранности были билеты, паспорт и деньги.

Хотя святой Спиридон и является православным святым, его икону в российских церквях можно увидеть, увы, нечасто. Однако священники советуют: если в храме нет иконы святого, к которому вы хотите обратиться, то молиться следует иконе Всех Святых.

Так что, если вы нуждаетесь в помощи или просто в наставлении, обращайтесь к святому Спиридону. Если ваши намерения чисты, то он обязательно поможет.

Так сложилось (не по случаю, а по Промыслу), что о самых любимых святых мы меньше всего знаем. Речь идёт о Божьей Матери и о святом Николае. Смирение не ищет показать себя и прославиться. Смирению хорошо в тени, поэтому и «Благословенная между женами», и самый любимый на Руси святой прожили так, что известных фактов их земной жизни очень немного. Тем ценнее та слава, которую они приобрели после ухода из этого мира. Трудно найти христианский город на карте мира, где Матерь Божия не проявила бы Свою чудотворную любовь, исцеляя, защищая, вразумляя нуждающихся в помощи людей. Это касается и Мирликийского архиепископа.

Его помощь быстра и удивительна. Он и строг, и милостив одновременно. Из угла, где горит лампадка, он внимательно смотрит на простолюдина и на толстосума. В каждом храме есть его образ, и даже если мы больше никого из святых не знаем, то, увидев Николая, сразу чувствуем себя в храме как дома. Одно чудо из тысяч мне хочется вспомнить и пересказать.

Этот случай описан у С. Нилуса в одной из его книг. Речь там шла о воре, который имел суеверную любовь к Угоднику, и всякий раз, идя на воровство, ставил святому свечку. Не смейтесь над этим вором, братья. Это только со стороны кажется, что глупость очевидна. При взгляде изнутри зоркость теряется, и мы сами часто творим неизвестно что, не замечая нелепости своих поступков. Так вот, вор ставил святому свечи и просил помощи в воровстве. Долго всё сходило ему с рук, и эту удачу он приписывал помощи Николая. Как вдруг однажды этот по особенному «набожный» вор был замечен людьми во время воровства. У простых людей разговоры недолгие. Грешника, пойманного на грехе, бьют, а то и убивают. Мужики погнались за несчастным. Смерть приблизилась к нему и стала дышать в затылок. Убегая от преследователей, он увидел за селом павшую лошадь. Труп давно лежал на земле, из лопнувшего брюха тёк гной, черви ползали по телу животного, и воздух вокруг был отравлен запахом гнили. Но смертный страх сильнее любой брезгливости. Вор забрался в гниющее чрево и там, среди смрадных внутренностей, затаился. Преследователям даже в голову не могло прийти, что убегавший способен спрятаться в трупе. Походив вокруг и поругавшись всласть, они ушли домой. А наш «джентльмен удачи», погибая от смрада, разрывался между страхом возмездия и желанием вдохнуть свежего воздуха.

И вот ему, едва живому от страха и вони, является Николай. «Как тебе здесь?» — спрашивает святитель. «Батюшка Николай, я едва жив от смрада!» — отвечает несчастный. На что святой ему отвечает: «Вот так мне смердят твои свечи».

Комментарии кажутся излишними. Мораль — на поверхности. Молитва грешника смердит, а не благоухает. Нужно не только молиться, но и жизнь исправлять, по мере сил. Так? Так. Но это выводы верхнего слоя. Есть здесь и более глубокий урок. И как говорил кто то из литературных героев: «Так то оно так, да не так».

Николай всё же спас грешника! Молитва хоть и смердела, но до святого доходила, и в нужное время Николай о грешнике вспомнил. Пусть моя свеча ныне смердит, пусть она ещё долго смердеть будет (ведь не скоро запах выветривается), но я всё равно её ставить буду.

Молиться чисто и горячо, как свеча горит, в один год не выучишься. Молиться так, чтобы Богу это приятно было так, как нам ароматом кадила дышать, — это труд всей жизни. И радуюсь я, что Господь накажет, и Он же потом пожалеет. А святые в этом Богу подобны.

Или вот ещё случай. Дело было в Киеве при немецкой оккупации. В одной семье умирает мать. Остаются трое детей, мал мала меньше, а отец — на фронте. Дети кладут маму на стол. Что дальше делать — не знают. Родни никого, помочь некому. Знали дети, что по покойникам читать псалмы надо. Псалтири под руками нет, так они взяли акафист Николаю, стали рядышком у мамы в ногах и читают. «Радуйся, добродетелей великих вместилище. Радуйся, достойный Ангелов собеседниче. Радуйся, добрый человеком наставниче». Конечно, какая тут радость. Один страх и горе. Но читают они дальше и доходят до слов: «Радуйся, неповинных от уз разрешение. Радуйся, и мертвецов оживление…» И на этих словах — Свят! Свят! Свят! — мама открыла глаза и села. Пожалел Угодник. Приклонился на детские слёзы.

Образ Николая созвучен и понятен нашей душе. Святой по себе книг не оставил. И народ наш больше верит делу сделанному, чем слову сказанному. Николай нищих любит, а у нас почти вся история — сплошная история нищеты, простоты и убожества. Когда итальянцы тело святого украли и к себе увезли, появился праздник «летнего Николая». Греки его до сих пор не признают, а предки наши этот праздник по особому осмыслили.

Деды дедам сказывали, что сошли как то с небес Николай да Касьян по земле походить, помочь, может, кому. Глядь — а в глубокой луже мужик с телегой завяз. «Пойдём, — говорит Николай Касьяну, — подсобим мужичку». А Касьян говорит: «Неохота ризы райские пачкать». Ну, Никола, делать нечего, сам в грязь полез и телегу вытолкал. Умилился Господь на такое человеколюбие и дал Николе два праздника в год — летом и зимой. А Касьяну — раз в четыре года — 29 февраля. Вот так.

В общем, с Писанием мы до сих пор плохо знакомы, невежества и грубости у нас тоже хватает. Даже поделиться можем. Но если увидит наш человек икону Николы Угодника, сразу три пальца щепоткой сложит и перекрестится. Скажет: «Радуйся, Николае, великий чудотворче», — а Николай с небес ответит: «И ты не горюй, раб Божий. Прославляй Господа Вседержителя и словом, и делом».

Много святых на земле было, много ещё будет. Но мы так к Чудотворцу привязаны, будто живём не в нашей полуночной стране, а в Малой Азии, и не в эпоху интернета, а в IV веке, в эпоху Первого Вселенского Собора. И это даже до слёз замечательно.

Грусть — она где? В крови у того, кто грустит, — или, как микроб, в воздухе, и ею все дышат?

В день Святого Николая
Чудеса идут в дома!
Наши души покрывает
Мира, света пелена.
И от радостных мгновений
И от свеч растает лед,
Принимайте поздравления,
Николай уже идет!

Капитан одного рыболовного судна рассказывал: «Плавали мы по Белому морю. Оно неласково встретило нас, моряков. Мрачные волны подхлестывали одна другую, на хребтах их белели гребни пены, и было в этом что-то зловещее. И вдруг издалека мы увидели: смерч! Столп воды приближался к нашему кораблю. Мы поняли: нам конец... Спустили паруса. Волны уже гуляли по палубе. Иногда нам казалось, что мы уже на дне моря. Кто-то из моряков сказал: «Николая Чудотворца надо просить. Он многих на водах спасал».
Все стали, как на присягу, и начали, хотя и без всякой команды, но одновременно, хором, выкрикивать слова: «Святой брат Николай, из беды выручай!» Сердце то сжималось от умиления, то вдруг отзывалось сильными ударами в висках. А смерч, кружась, величественно приближался к нам. Вот уж когда мы себя почувствовали тлей! Спастись было невозможно. Оставалось только одно: просить о помощи Святителя Николая. Лица у всех стали серыми и исказились от страха. Сейчас нас подхватит смерч, закружит, поволочет...
И вдруг один совсем юный матрос — то ли в бреду, то ли в испуге — стал торопливо твердить: «Я знал, что ты придешь, что спасешь! Ты людей любишь. Мама всегда молилась тебе. Дедушка, миленький, мне страшно! Посади нас всех в свою лодку и спаси!» Мальчишка рыдал».
Помолчав, капитан продолжал: «Я прижал его к себе, чтобы он не видел этого ужаса. А он вдруг громко крикнул кому-то: «Будем! Будем!» Смерч круто повернул в сторону. Я парнишке говорю: «Мимо прошел, пронесло!» А он с радостью нам сообщает: «Святой Николай подплыл к нашему судну на лодочке и не подпустил к нам смерч». Никто из всей команды, кроме этого матроса, святого Николая Чудотворца не видел. Но разговор мальчишки с кем-то невидимым я хорошо слышал.
Долго болтались мы в море. Поршни отказали. Запасы продовольствия кончились. А голод — дело нешуточное! Но теперь парнишка успокаивал нас, наивно размышляя: «Дедушка святой Николай от смерти нас спас, а накормить нас ему и вовсе нетрудно будет. Только перед обедом он приказал молиться. Даже пальцем погрозил! И я ему тогда крикнул: «Будем! Будем!»« Я подтвердил всем, что слышал эти слова, но только посчитал, что у парнишки от страха бред.
Без промедления пошли на камбуз. Повариха набожно перекрестилась, и следом за ней помолилась вся команда. Сели за пустой стол. А мальчуган уверенно сказал: «Святой Николай не обманет!» Помню, я его по плечу потрепал и подумал: «Вот с такой верой человек может и море укротить». Вдруг повариха радостно кричит: «Смотрите! Мы к какому-то острову подходим!» Спустили лодку, а на острове — целый птичий базар! Вот уж где мы Николая Угодника поблагодарили! На острове на каждом шагу лежали кучи яиц — чаичьих и гагарьих. Набрали; жарили яичницу, варили. Выжили!» Вот такое чудо было однажды на Белом море.
Василиса, г. Похвистнево «Благовест», г. Самара

        Святитель Николай недаром зовется великим Чудотворцем, Угодником Божиим. Не только словом, но и делом своим поддерживает он тех, кому требуется помощь. Он не проходит мимо скорбящих, мимо переживающих искушение, мимо плачущих и погибающих. По сию пору его великое стояние в вере привлекает к себе многих и многих людей. И Господь совершает через него великие чудеса, им несть числа. Нередко даже люди забывают о том, что это Господь творит чудеса через Своего Угодника: просят самого Святителя.
...Чудесами преисполнена вся наша жизнь. Всякий день — это чудо. Каждый глоток воздуха — это чудо. Каждый листочек и травинка — это чудо Божие. Мы привыкли к ним, не замечаем этих чудес. И только тогда начинаем обращать на них внимание, когда лишаемся их.
Чудеса же сверхъестественные, которые выше того чуда жизни, которое мы имеем, направлены на укрепление нашей веры. Чтобы мы видели, что по молитве свершается.
Потому и дает нам Бог святых Угодников и совершает через них удивительные чудеса, чтобы мы еще более решительно последовали за Творцом, как следовали сами эти великие угодники: не оглядываясь назад, а смотря только вперед, туда, где Свет Божий. Оставив за собой все, что отвращает нас от Бога, и устремившись всем своим сердцем, всем своим существом к своему Творцу, с тем, чтобы обрести полноту жизни.
Священник Игорь Филин

В одной древней монашеской книге рассказыва­ется:

«Однажды старец взял сухое дерево, воткнул его на горе и приказал Иоанну ежедневно поливать это сухое дерево ведром воды до того времени, как дере­во принесет плод. Вода была далеко от них. Утром надо было идти за нею, чтоб принести к вечеру. По истечении третьего года дерево прозябло и при­несло плод. Старец взял плод, принес в церковь к братии и сказал им: приступите, вкусите от плода послушания».

Эта история произошла полторы тысячи лет назад в египетском монастыре во времена первого и велико­го христианского монашества. Но и в последующие столетия, вплоть до наших дней, подобных примеров силы искреннего послушания — великое множество.

                Как-то летом я дежурил на Успенской площади. Наместник в этот час, как обычно, вышел из своего дома, чтобы обойти монастырь. И тут к нему при­близился какой-то незнакомый мне крепкий хлопец. Я услышал, что он просит принять его в обитель.

А ты послушания исполнять готов? — строго спросил наместник.

А как же, батюшка, любое!

Неужели любое? — поинтересовался наместник.

Так точно! Любое! — с жаром отрапортовал хлопец.

В это время через Успенскую площадь ковылял старенький монах отец М.

—           Ну, если ты и правда готов на любое послушание, то подойди к этому деду и поддай ему так, чтобы он улетел подальше! — велел наместник.

Вмиг хлопец подлетел к старому монаху и отвесил ему такого пинка, что старик рыбкой улетел на несколько шагов. Но тут же неожиданно резво вскочил и бросился хлопцу в ноги.

—           Прости меня, грешного, сынок! Прости! — чуть не плакал монах, видимо, помыслив,

что невесть чем разгневал молодого человека.

—           Да подожди ты! — отмахнулся от него хлопец.

И снова предстал пред наместником, с готовностью ожидая дальнейших приказаний.

Отец наместник с искренним изумлением оглядел хлопца с ног до головы.

—           Н-да...— протянул он.— Ну ты, брат, и дурак!

С этими словами наместник достал из кармана двадцать пять рублей:

—           Вот тебе на билет. И поезжай-ка ты домой.

А отец М., поклонившись наместнику, снова, прихрамывая, побрел своей дорогой.

Эта история вызвала в монастыре множество негодующих высказываний в адрес отца Гавриила. Но один, очень независимого нрава, уважаемый и образованный монах сказал:

—           На самом деле вы ничего не понимаете. Вот сейчас вы принялись осуждать наместника. А я не стану ни одобрять, ни осуждать его поступок. Судить о делах настоятеля — не моя мера. Конечно, у нас все любят и почитают отца М. Вы нередко слышите, как его хвалят, а при случае и ставят в пример. Все это отцом М. вполне заслужено. Но для него, как для монаха, — весьма не полезно.

Мы с интересом ждали, что он скажет дальше.

—           С одной стороны,— продолжал наш собеседник,— отец наместник совершил по отношению к отцу М. совершенно дикий поступок. Но с другой стороны, желал наместник этого или нет, он сделал для отца М. самое драгоценное и полезное, что только можно сделать для монаха: подарил ему то, что в монастыре больше никто не дерзнет для него сделать — возможность для смирения. Он сделал это грубо? Да! Очень грубо? Согласен! Но помните историю про великого авву Арсения — того самого, который до ухода в монастырь был знатным вельможей при императорском дворе в Константинополе и даже воспитателем царских детей? Однажды игумен в присутствии всей братии ни с того ни с сего отогнал почитаемого всеми авву Арсения от братской трапезы и даже не разрешил присесть за стол, а оставил стоять у дверей. И только, когда трапеза подходила к концу, бросил ему, как псу, сухарь. Братия монастыря потом спросила авву Арсения, что он чувствовал в этот момент? Старец отвечал: «Я помышлял, что игумен, подобный Ангелу Божию, познал, что я подобен псу и даже хуже пса. И это — правда! Потому он и подал мне хлеб так, как подают псу». Сам же игумен, увидев великое смирение Арсения, сказал: «Из него будет искусный инок».

Наш собеседник помолчал немного и продолжал:

—           Вот так, через непонятное, загадочное для мира смирение, и только через него, христианин приближается к одному из двух своих самых главных открытий в жизни. Первое из этих открытий состоит в том, чтобы узнать правду о самом себе, увидеть себя таким, каков ты есть на самом деле. Познакомиться с самим собой. А это, поверьте, очень важное знакомство. Ведь огромное число людей так и проживает век, не узнав себя. Мы ведь имеем лишь те или иные представления и фантазии о самих себе — в зависимости от наших тщеславия, гордыни, обид, амбиций. А истина, сколь горьким нам это ни покажется, такова, что мы «несчастны, и жалки, и нищи, и слепы, и наги»... Помните эти слова из Апокалипсиса? Это открывается лишь через евангельский, предельно честный взгляд на себя. Если хотите, это и есть истинное смирение. Оно ничуть не унижает человека,. Напротив, прошедшие через испытание этой последней и страшной правдой становятся святыми. Теми прозорливыми, пророками и чудотворцами, которыми вы так восхищаетесь.

—           А второе открытие? — спросили мы. — Вы сказали о двух главных открытиях в человеческой жизни. Первое — познакомиться с самим собой. А второе, в чем оно?

—           Второе? — улыбнулся монах. — Вы знаете о нем не хуже меня. Эту истину Церковь терпеливо напоминает нам на каждой без исключения службе: «Христос — истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Своея Матери и всех святых, помилует и спасет нас, яко Благ и Человеколюбец».

Мы от души поблагодарили нашего собеседника.

Прощаясь с нами, он сказал:

— Но если кто-то из вас станет игуменом, не взду­майте даже помыслить подражать отцу Гавриилу и подобным образом смирять братию! У нашего на­местника к этому делу особая харизма, — усмехнув­шись, добавил он.— А благодарить надо не меня, а отцаМ. за тот урок смирения, который он нам всем преподал. Помните, как в древнем патерике один подвижник ответил на вопрос, как можно стать настоящим монахом? Этот великий подвижник взял свою мантию, бросил на землю, истоптал в пыли и сказал: «Если человек не смирится вот таким образом, он не станет монахом».

Архимандрит Тихон (Шевкунов)«Несвятые святые» и другие рассказы

           В  VI веке в Константинополе, громадном горо­де, лежащем у вод Босфора, с самыми прекрас­ными на земле храмами, дворцами и домами из белоснежного мрамора, жили в царствование им­ператора Юстиниана два молодых человека и одна девушка. Дети богатых патрициев, образованные, веселые, они дружили с ранних лет. Родители де­вушки и одного из юношей еще при рождении своих детей уговорились, что их мальчик и девочка в бу­дущем обязательно станут мужем и женой. Настало время, и счастливая пара обвенчалась. Их друг был шафером на свадьбе и тоже ликовал за своих друзей.

Казалось, ничто не предвещало несчастий, но че­рез год после свадьбы молодой муж внезапно умер. Когда миновали сорок дней положенного траура, в дом к юной вдове пришел ее друг. Он преклонил перед ней колено и сказал:

Госпожа! Теперь, когда дни сугубой скорби по­зади, я не могу не открыть тебе того, о чем раньше не решался и намекнуть. Я люблю тебя с тех самых пор, как себя помню. День, когда я узнал, что твои родители и родители нашего покойного друга наме­реваются сочетать вас браком, был самым страшным в моей жизни. С тех пор я даже в мыслях не дерзал мечтать о своем счастье. Ты знаешь, как искренне я любил твоего мужа и моего друга. Но вот произо­шло то, что произошло... И сейчас я не могу не ска­зать, что мои чувства стали еще сильнее, и я умоляю тебя стать моей женой!

Молодая женщина задумалась и сказала:

- Что ж... Такие решения надо принимать после долгих молитв и поста. Возвращайся ко мне через десять дней. Но все это время ничего не вкушай, пей только воду. Через десять дней я дам тебе ответ.

Ровно в назначенный срок юноша снова был в доме своей возлюбленной. Только теперь слуги внесли его на носилках, так он ослабел от поста. В просторной зале он увидел с одной стороны на­крытый стол, ломящийся от яств, а с другой — ро­скошное разобранное ложе.

Ну что ж, господин, — обратилась к нему хозяй­ка, — с чего мы начнем?

И она вопросительно указала ему на стол, а по­том на ложе.

Госпожа! — вымолвил молодой человек, — Про­сти, но я должен сначала подкрепиться...

— Вот видишь, — сказала мудрая молодая женщина, — как быстро ты готов променять меня на дру-

гую страсть... И в этом весь человек! Я тоже должна| признаться, что давно люблю тебя. Но, зная жела-ние родителей, я не нарушила послушания и стала  супругой нашего с тобой друга. Его смерть очень| многое открыла для меня. Как, оказывается, в нашей жизни все изменчиво и мимолетно!.. Что же мы предпочтем с тобой сегодня? Служить временному миру или вечному Богу?

Они уселись за праздничную трапезу. И здесь же приняли решение раздать свои имения нищим и следовать за Христом каждый в своем монастыре.

Николай Сербский

Накапливая в себе зло к людям, накапливаешь яд

Изо всех сил старайся очищать себя от зла к людям. Ибо накапливая в себе зло к людям, накапливаешь яд, который рано или поздно убьет в тебе человека.
     Изо всех сил расти в себе добро к людям. Посильней сдави сухой ствол своей души и всегда сможешь выдавить, словно капли воды, добро, оправдание для прощения врагов, а значит, одержишь над ними духовную победу - победу добром.
     Не позволяй солнцу быть благороднее тебя, ибо, если оно греет и злых, и добрых, почему ты не можешь согревать добром и добрых, и злых?
     Не позволяй воде быть полезнее тебя, ибо, если она поит и чистых, и нечистых, почему бы тебе не радоваться, когда к тебе обращаются за помощью и те, и другие? Скажет ли вода быку: "Тебе дам пить", а ослу - "Тебе не дам пить"? Или и тому, и другому она дает напиться и блистает и серебрится перед мордой того и другого?
     Не позволяй, чтобы земля была терпеливее тебя, когда пашет ее крестьянин или выравнивает строящий дорогу. Будь терпелив, как она, ибо тебе предназначена великая награда.
     Не позволяй, чтобы небосвод сиял ярче, чем твоя душа. Ибо в тебе Тот, Кто возвел небосвод и Кто может низвергнуть его. Так-то, брат мой, ты - сын, а небосвод - творение!
 

а тут продолжение http://www.logoslovo.ru/forum/all/topic_2138/

Две пещеры.

Никакого зла не могут причинить мне люди, если нет во мне места язвенного.

Видел я две пещеры: в одной из них обитало эхо, другая была нема. Посещали те пещеры люди: в первой дети любопытные толпились, перекликаясь с ней, другую же быстро покидали посетители, ибо не получали ответа.

Если изъязвлена душа моя, на всякое зло будет откликаться она. И стану посмешищем для людей, и всё больше будут они досаждать мне насмешками своими.

Но не смогут мне повредить злоречивые, если язык мой забудет произносить злые слова.

Не опечалят меня и насмешки, если нет насмешничества в сердце моем, чтобы отозваться, словно козий бубен.

Не отвечу я на гнев гневом, если гнездо гнева опустеет в душе моей и некому будет проснуться в нем.

Не уколет меня никакая страсть человеческая, если мои страсти превратятся в пепел.

Не огорчит меня неверность друзей, если Тебя избрал я другом своим.

Не сокрушит меня и неправда мирская, если изгнана будет неправда из мыслей моих.

Не соблазнят меня лживые духи мирских наслаждений, почестей и власти, если душа моя будет чиста, как невеста, тоскующая о Духе Святом и Его одного приемлющая.

И никого не столкнуть людям в ад, если сам себя не столкнет. И никого людям на плечах своих не возвысить до престола Божия, если сам не возвысится.

Если не распахну окна души моей, никакая грязь не налетит в нее.

Пусть вся природа восстанет на меня, бессильна она против души моей, разве что до срока станет гробом тела моего.

Всякое семя посыпается навозом, чтобы скорее всходило и росло. Если душа моя, увы, оставит девство свое и примет семя мирское, должна будет принять и навоз, что мир бросает на свои нивы.

Но Тебя я призываю день и ночь: вселись в душу мою и затвори все входы от врагов моих. Соделай пещеру души моей пустой и немой, чтобы никто из мира не пожелал войти в нее.

Душа моя, единственная забота моя, будь на страже, различай голоса стучащихся в тебя. А когда узнаешь голос Хозяина своего, откройся и отзовись всей силой своей.

Душа моя, пещера вечности, не давай разбойникам входить в тебя и разводить костры свои в тебе. Храни безмолвие, когда разбойники ждут от тебя отклика. И жди терпеливо Хозяина своего. Воистину, придет Он.

Святитель Николай Сербский

О молитве Иисусовой знают многие православные христиане. Но часто ей не придают такого значения, какого она заслуживает, а между тем это главная, ключевая добродетель, вокруг которой все вращается. Если воспользоваться библейским образом, то эту молитву можно сравнить с океаном, который в первобытные времена, до потопа, омывал всю землю и орошал ее. Без живительного действия молитвы Иисусовой, этого духовного океана, в человеке ничто не может произрастать и тем более плодоносить.

Помню, когда я докучал моему духовнику, о. Андрею (Машкову), вопросами о разных добродетелях, о которых прочитал у Иоанна Лествичника или других отцов, он мне говорил: «Молись и все». Я изобретал всякие средства для того, чтобы приобрести, например, память смертную, или страх Божий, или смирение, а он мне всегда отвечал одно: «Молись и все». Тогда мне казалось, что никакого ответа в его словах нет. Но спустя многие годы, можно сказать, только сейчас, я начал понимать, что все добродетели действительно приходят в сердце человека от Иисусовой молитвы, конечно, если он при этом противится греховным помыслам. От молитвы, а правильнее сказать, от благодати, которая в основном приобретается внимательной молитвой Иисусовой, в душе человека сами собой являются и страх Божий, и память смертная, и смирение. И хотя я читал об этом у святителя Игнатия, я удивлялся тому, что мне говорил отец Андрей. Пока сам не испытаешь, не прочувствуешь чего-либо на опыте – не соглашаешься с этим, не веришь этому по-настоящему, всем сердцем.

Без молитвы или, можно сказать, вне молитвы добродетели приобрести невозможно. Это не значит, что если мы будем молиться, то можем позволить себе делать все что угодно, думая, что добродетели все равно появятся в нас сами собой. Нет, мы должны понуждать себя к исполнению заповедей. Но необходимо помнить, что главное и даже почти единственное средство к приобретению добродетелей — настолько важное, что все остальные средства являются только дополнительными, — это молитва Иисусова.

Без молитвы и чтение святоотеческих писаний, и пост, и память смертная окажутся чем-то совершенно мертвым и пустым, наподобие книг, стоящих на полке у неграмотного человека. Тот, кто не молится, от чтения творений святых отцов не получит никакой пользы: они останутся для него “китайской грамотой”. Он просто не будет понимать, что святые отцы имеют в виду, потому что сам он не живет духовной жизнью, не сталкивается со всеми этими проблемами. Такой человек не только святых отцов, но и Священное Писание не сможет уразуметь правильно; то, что нужно понимать буквально, ему будет казаться каким-нибудь символом, аллегорией.

С помощью молитвы Иисусовой мы стяжеваем добродетели и с помощью молитвы же, этого  духовного меча, боремся с грехом. Молитва в этой борьбе — главное орудие, а  все остальные добродетели — вспомогательные. Даже если человек, например, чрезвычай­но строго постится, то без молитвы это мало что значит. Есть такая поучительная история. Не­когда нашли одного старца, много лет подвизавшегося в пустыне. Он был изможден, ел только траву и корни растений и, тем не менее, был борим нечистыми помыслами. Когда стали искать этому причину, то выяснилось, что старец не занимался умным деланием, не боролся с помыслами при помощи молитвы. Вот почему даже такой строгий пост и невероятные подвиги не могли­ избавить его от страсти.

Может быть, кто-то мне возразит, что главное орудие в борьбе с грехом, главная добродетель для христианина — это покаяние. Да, это справедливо, но ведь само покаяние происходит, прежде всего, от молитвы. Первое не может быть без второго, и я даже считаю, что молитва и покаяние — одна и та же добродетель. Молитва — это ее внешняя сторона, а покаяние — это ее внутренняя сторона, ее дух. Молитва не покаянная — это молитва фарисейская, а покаяние без молитвы — это одна только видимость покаяния.

Конечно, я не имею в виду, что те, кто не молится молитвой Иисусовой, заблуждаются. Сказать так было бы уже своего рода ересью. Но почему я так много говорю о значении именно этой молитвы? Потому что она, как говорит святитель Игнатий (Брянчанинов), есть школа молитвы. Тщательно занимаясь ею, человек приучается молиться внимательно, а внимание — это душа молитвы. Многие люди считают, что достаточно помолиться утром и вечером, вычитать перед Причащением положенные каноны — и этим молитвенный долг, так сказать, исполнен. Не осознавая того, что вся ценность молитвы именно во внимании, они читают свои маленькие правила очень рассеянно, иногда до такой степени, что даже сами не слышат читаемого. Один подвижник сказал на этот счет следующие слова: «Как Бог может слышать твою молитву, когда ты сам ее не слышишь?» Иные, имея бoльшую, но, как мне кажется, неразумную ревность, берут на себя значительные по объему правила. Одни дополнительно читают акафисты, другие добавляют каноны, некоторые прочитывают одну или несколько, иногда даже много кафизм каждый день. Им кажется, что от одного только количества они уже преуспевают и что такое обильное чтение молитвословий приносит им пользу. Но если мы молимся без внимания, то это уже не молитва. Бог внимает уму. А если человек не умеет внимательно произнести восьми слов Иисусовой молитвы, то, конечно же, он не способен со вниманием читать и пространные молитвословия.

Если мы не будем заботиться о внимании, то не научимся молиться. Это очень важно понять. Можно, например, прекрасно знать богослужение, и при этом совершенно не уметь молиться. Но если мы не молимся, то наше участие в богослужении становится чем-то пустым и формальным, некой игрой: мы изображаем из себя священников, дьяконов, молящихся, вовремя крестимся, кланяемся, складываем руки в нужный момент — и только.

Существует мнение, что заниматься Иисусовой молитвой могут только монахи, а мирянам, у которых каждый день множество забот, это невозможно. Но вспомним, например, святого праведного Иоанна Кронштадтского. Что стало причиной его необыкновенного преуспеяния? Об этом мало говорят, но он был делателем непрестанной молитвы. Поскольку он был очень ревностным христианином, то взял на себя необыкновенный подвиг служения ближним, образно говоря, принял монашество среди мира, и, чтобы сохранить собранность, не поддаться суетным и греховным помыслам, ему было необходимо чрезвычайное напряжение сил. Кроме того, диавол воздвиг против него чрезвычайно сильную хульную брань, о которой отец Иоанн иногда говорит в своих дневниках. Обратиться к Иисусовой молитве его заставила нужда. И вот он, помимо того, что вычитывал положенные молитвословия и каждый день служил литургию, непрестанно призывал имя Господа Иисуса Христа. И хотя отец Иоанн находился среди людей, в суете, он сохранял внутреннее внимание, позволявшее ему трезвенно следить за собой. Более того, постоянное занятие Иисусовой молитвой привело его в состояние такой необыкновенной нравственной чистоты, что по временам он созерцал в себе присутствие Пресвятой Троицы. Конечно, это не значит, что мы должны ждать от молитвы именно таких результатов. Я просто хочу обратить ваше внимание на то, что если человек усерден в Иисусовой молитве, будь он монах или мирянин, то это его делание обязательно принесет обильный плод.

Если кто-то боится, что он, будучи чрезмерно усерден к Иисусовой молитве, таким образом проявляет пред Богом дерзость и что для Бога это может быть оскорбительным, то пусть он вспомнит, что сама эта молитва по своему смыслу есть молитва покаяния. А на дерзновение человека в покаянии Бог, конечно, прогневаться не может. Иисусова молитва учила бы нас смирению, даже если бы в ней не было слова «грешного», которое усугубляет покаянное настроение. Само выражение «Господи, помилуй» передает основной смысл этой молитвы. Оно уже говорит о том, что мы считаем себя чего-то лишенными, недостойными милости Божией, поэтому и должны просить у Бога этой милости. Ни о чем не думая, ни о чем не помышляя, просто внимательно молясь, мы находим в этой молитве все необходимое для того, чтобы смириться. И чем с бoльшим дерзновением мы понуждаем себя к вниманию (конечно, все должно быть разумно и умеренно, каждый должен действовать сообразно мере своего преуспеяния), тем большее покаяние и смирение приобретаем.

Итак, человеку, ищущему спасения, можно дать такой краткий совет: «Молись!» Это самое главное, и если человек будет это делать, то постепенно придет и все прочее, как сказано Самим Спасителем: «Ищите прежде Царства Небесного, и остальное приложится вам». Иисусова молитва и есть то самое Царствие Небесное, которое нам нужно искать. Святые отцы даже называют ее тем единственным драгоценным бисером, ради которого купец, то есть всякий христианин, оставляет все свои богатства. Эта жемчужина, молитва Иисусова, хотя и мала, но по ценности своей равна огромному богатству. И это сравнение, конечно, справедливо. В краткой молитве Иисусовой мы действительно обретаем всю полноту действия благодати. Для лучшего запоминания можно дать такое чрезвычайно краткое наставление: нужно стяжать непрестанную внимательную молитву Иисусову. Об этих двух свойствах молитвы — непрестанности и внимательности — мы должны заботиться больше всего, а вместе с этим придет и все остальное. Если же мы будем этим пренебрегать и думать, что мы можем и сами какой-то хитростью исполнить отдельную заповедь Евангелия или совет святых отцов, то у нас ничего не выйдет. Это лишь мечты.

***

Вопрос. можно ли мирянину, который только начинает воцерковляться, молиться Иисусовой молитвой и надо ли брать на это благословение?

Ответ. Конечно, очень желательно взять благословение, но не формально (некоторые почему-то считают, что благословить на это делание может только иеромонах). Необходимо посоветоваться с человеком, опытным в отношении молитвы. Кроме того, полезно иметь четки. Они необходимы как для счета, когда мы исполняем четочное правило, так и для того, чтобы не забывать о молитве. перебирая четки, осязая их, мы тем самым напоминаем себе о необходимости непрестанно молиться.

Благословение нужно брать еще и для того, чтобы тебе рассказали о тех трудностях, искушениях и опасностях, которые могут встретиться при занятии Иисусовой молитвой, а также для того, чтобы тебе объяснили, как молиться правильно. Я, например, новоначальному всегда советую прочитать несколько статей об Иисусовой молитве святителя Игнатия (Брянчанинова), чтобы человек имел некоторое теоретическое представление о молитве, прежде чем пуститься в этот путь, полный и трудностей, и духовного утешения, чтобы знал, что такое прелесть. При этом важно не один раз получить наставление о молитве, а, по возможности, постоянно советоваться, окормляться у одного человека, опытного в этом делании.

Вопрос. Батюшка, многие люди считают, что Иисусовой молитвой заниматься опасно, что от нее обязательно впадешь в прелесть. Говорят, что сначала нужно стяжать покаяние и смирение, а потом дерзать произносить молитву Иисусову.

Ответ. Это то же самое, что сказать: сначала нужно поесть, а потом обед приготовить. Можно ли поесть, если у тебя обед еще не готов? Может быть, существуют и другие способы достичь покаяния и смирения, но в любом случае они связаны с молитвой. Допустим, я буду читать не Иисусову молитву, а псалмы: стану упражняться во внимательном, покаянном чтении псалмов. Но если нам даже при помощи Иисусовой молитвы трудно приобрести покаяние и смирение, то при чтении псалмов это сделать еще труднее. Мне кажется, достичь этих добродетелей без умного делания, Иисусовой молитвы на практике почти нереально. Теоретически можно стяжать их, много упражняясь в молитвословиях, но ведь при этом нужно следить за своей внутренней жизнью. А при чтении длинных молитвословий, допустим покаянных канонов, это делать гораздо труднее, чем при занятии Иисусовой молитвой.

Вопрос. Можно ли в молитве просить у Господа благодати, духовного утешения или это будет слишком дерзко?

Ответ. С этим надо быть очень осторожным, это может быть просто опасно. Я расскажу о себе. Как-то в молодости я впервые прочитал беседу преподобного Серафима Саровского о цели христианской жизни, и она меня чрезвычайно потрясла. Я тогда еще не молился Иисусовой молитвой и не общался с отцом Андреем (Машковым). Прочитав это произведение, я понял, что христианская жизнь должна быть благодатной, но понял примитивно. И вот я принялся молиться о том, чтобы на меня сошла благодать. Как нужно правильно молиться, я не знал, об Иисусовой молитве не слыхал, поэтому без конца повторял «Отче наш» и еще какие-то молитвы.

Вскоре со мной начали происходить необыкновенные вещи. Когда я ложился спать и уже немного засыпал, то начинал слышать какое-то жужжание. Я испытывал приятные ощущения и видел некие сновидения наяву, как говорят, в тонком сне. Знаете, бывает: вроде бы ты уже спишь, но еще не потерял самосознание. Мне снилось то одно, то другое, то казалось, что икона Спасителя в углу комнаты сверкает… И я думал, что на меня сошла благодать. А в церкви я плакал, прямо как девушка: слезы лились ручьем. Плачу и думаю: «На меня все друзья смотрят и думают, какой я благочестивый». Но что это был за плач, если я о молитве Иисусовой никакого понятия не имел? Поразит меня какой-нибудь момент службы, скажем, возглас «Горe имеем сердца», — и я давай плакать. Плачу, а службу дальше не слышу, потому что держу в голове мысль, которая у меня слезы вызвала. И на душе у меня хорошо. Даже страсти особенно не мучили. Конечно, какие могут быть страсти, когда человек собой доволен?

Из этого состояния меня вывело то, что я имел хоть какие-то здравые понятия о Православии. Например, я знал, как выглядят канонические иконы, иконостасы и что неканонических икон в церкви быть не должно. И вот однажды мне было видение, будто я умом нахожусь у Райских врат. А они похожи на Царские врата, но сделаны в стиле барокко: резные, сквозные, золоченые. Смотрю я на них и думаю: «Но они же не канонические!» Только я так подумал, как эти Райские или Царские врата превратились в какую-то длинную ограду. Демон сразу преобразил их: мол, не хочешь это — пожалуйста, получи другое. Но я уже понял: тут что-то не то. Однако никто не мог мне это объяснить. Я обращался к одному хорошему, ревностному священнику, но он тоже не имел понятия о таких вещах и сам не мог разобраться: благодать это или не благодать. Как только у меня эти подозрения появились, сразу же начались всякие искушения.

С моим приятелем (теперь он иеромонах или игумен, точно не знаю, мы давно не виделись) был похожий случай. Мы читали одни и те же книги, и он тоже прочел беседу преподобного Серафима Саровского с Мотовиловым. Это было уже тогда, когда я пришел в себя и понял, что был в прелести. Но каждый верит больше себе, чем другим. Мой приятель тоже стал молиться, чтобы на него сошла благодать. Я не знаю, что он испытал, но в конце концов ему стало так плохо, что пришлось вызвать скорую помощь. Хорошо, что обошлось без серьезных последствий.

Так что не нужно стремиться к стяжанию благодати, понимаемой примитивно: чтобы лицо сияло, а в душе была сладость, в точности как у Мотовилова. Одно дело — то, что испытывал Мотовилов по молитвам такого великого подвижника, как преподобный Серафим Саровский, другое дело — то, на что способны мы. Бог может дать нам только то, что нам полезно, что мы можем вместить. Как сказано в Евангелии, никто не вливает вино новое в мехи ветхие, потому что и мехи прорвутся, и вино разольется. Как вы знаете, мехами назывался сосуд из овечьей кожи. Если он был старый, то молодое, еще бродящее вино разрывало его. Поэтому Господь не дает нам благодати, подобной новому, бурлящему вину: мы и ее потеряем, и душе своей повредим. А нам кажется, что если нет благодати, такой, какой мы ее себе представляем, то все пропало, все бесполезно, духовная жизнь кончена, мы погибаем и так далее.

Нужно всегда держать в памяти главный критерий: благодать для новоначального, если говорить только о субъективных ощущениях, — это внимание в молитве. Если теряется внимание, значит, все твои «благодатные» ощущения как минимум подозрительны. Действие же благодати выражается в поведении человека, в его внутреннем состоянии: в смирении, уничижении себя перед другими людьми, любви к ближнему и прочем. Как говорит апостол Павел, плод духовный есть «любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание».

Вопрос. Почему иногда во время брани не помогает молитва?

Ответ. Не помогает, потому что плохо молишься. Во-первых, недостаточно усердно, без полной отдачи, не напрягая всех сил без остатка. Ведь сказано же: «Возлюби Господа Бога твоего всею крепостию твоею». Всей крепостью! А мы молимся не от всей крепости, а только, так сказать, какой-то частью, поэтому и результат соответственный. Когда претерпеваешь брань, то молиться нужно так, будто или тебя убьют, или ты убьешь. Представь, что кто-то на тебя напал и хочет тебя убить. Ты, конечно, мобилизуешь все силы, а иначе, если допустишь хоть малейшую оплошность, тебя зарежут или задушат. Во время брани должно быть крайнее напряжение.

Во-вторых, бывает, что мы молимся, но одновременно помыслы принимаем, не отбрасываем их. Тогда как будто есть усилие в молитве, даже, может быть, особенное, чрезвычайное, но в то же время мы приняли греховные помыслы, с которыми боремся, услаждаемся ими, дали им свободу действовать в нас, и они укоренились. Страсть овладела нашей душой, и мы не пытаемся отстраниться от этих помыслов, не пытаемся им противиться, а молитву произносим. Такой образ ведения брани, при котором в душе человека находятся греховный помысел и одновременно действует молитва, уместен для человека, весьма преуспевшего, у которого благодать и сила молитвы столь могущественны, что постепенно и даже, может быть, очень быстро огонь благодати истребляет греховный помысел. У нас же происходит противоположное: ум наш постепенно-постепенно прилепляется к греховному помыслу, поскольку молитва у нас слабая, благодати в нас мало, мало и ревности, усердия, понуждения себя к молитве. Молитва становится формальной, а помысел все усиливается и усиливается, и совершенно побеждает молитву так, что мы либо произносим ее сухо, либо вовсе забываем о ней и полностью, так сказать, горим от страсти.

Третья ошибка, которую, правда, не все могут исправить (это зависит от степени преуспеяния), состоит в том, что у нас нет сокрушения сердечного. Крайне напрягая силы при молитве и пытаясь противиться помыслу, мы слишком надеемся на себя, думая, что раз мы всё делаем правильно, то должен быть результат. Мы забываем, что если Бог нам не поможет, то никто и никогда нам не сможет помочь — ни молитва, ни какая-либо добродетель, ни человек.

Вопрос. Молитва в уме произносится всегда очень сухо, как бы бесчувственно и с трудом, часто отвлекаюсь. Я не вижу, что во мне что-то меняется, не чувствую, что молюсь. Кажется, что это не молитва, а просто механическое произношение без конца ее слов.

Ответ. Думаю, что и это неплохо, а подобная сухость бывает либо от нерадения ко вниманию, когда произносим молитву по привычке, либо от того, что нет у нас памяти смертной, соответственно, нет и умиления, поэтому молитва произносится сухо и “безвкусно”. Если судить по признаку: “молитва произносится бесчувственно и с трудом, часто отвлекаюсь”, — то можно сделать вывод, что человек, написавший записку, не имеет достаточной ревности о внимании, нужно стараться молиться просто, с верою, и Господь подаст помощь.

Вопрос. Мой родственник, мирянин, хочет оставить Иисусову молитву по  причине страхований. Что ему посоветовать?

Ответ. У меня была знакомая бабушка, огородница, не знаю, жива она или нет. По моему совету эта старушка стала молиться Иисусовой молитвой — сначала понемножку, а потом привыкла. Она не могла долго работать без перерыва, уставала: поработает часик, ляжет на кровать и молится Иисусовой молитвой, потом опять идет работать на полтора-два часа. Она так проводила весь день, еле ходила, за мотыгу держалась, как бы на трех ногах работала. Когда она жила одна, у нее тоже были всякие страхования: то будто кто-то пробежит по комнате, то с ней рядом лежит что-то холодное, то словно кто-то прошлепает ластами под окном. Тут нет ничего удивительного: бес смотрит не на то, мирянин ты или монах, а на то, как ты молишься. Если монах будет молиться плохо, то его никакой бес искушать не станет, а если мирянин будет молиться усердно, значит, бес на него начнет нападать. Пусть твой родственник перекрестится и не обращает на такие явления никакого внимания. Если он будет к ним слишком внимателен, они усилятся. Если же ими пренебрегать и вести себя мужественно, то все пройдет. Молитву оставлять не нужно. 

www.pravmir.ru/molitva-iisusova-duxovnyj-okean-oroshayushhij-vsyu-zemlyu/

«Из опыта железнодорожного богословствования»

На память святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии мы служили литургию. Уже много лет безуспешно пытаюсь подыскать определение тому состоянию, которое переживаю во время этого необыкновенного действа. Когда-то, ещё до принятия сана, помню, спросил знакомого священника: - Скажи, как тебе не надоедает изо дня в день служить одну и ту же службу? Ведь литургия всегда одинакова? На что он мне ответил: - Ты ошибаешься, она всё время разная.
Действительно, литургия никогда не повторяется, я это понял потом, когда сам встал перед престолом. Тогда, какая она? Многие пытаются описать то, что переживают так, как они это могут. Порою читаешь настоящие поэтические произведения, да-да, среди священства немало поэтов. Читаешь и радуешься, открываешь для себя такие тонкости, которые и сам раньше не замечал, или замечал, да выразить не мог. Эх, если бы я был поэтом, но я не поэт.
Если бы я был художником, то попытался бы кистью ответить на свой вопрос, мазками красок положенных рукою на холст. Интересно, какие бы это были краски? Наверняка голубая, и обязательно красная, золотая и чёрная. Наши надежды, точно крылья, устремившиеся в небо, и наши грехи, намертво, приковавшие нас к земле, остались бы на этой картине. Но, увы, я не художник.
Существует ещё и особый язык богословов. Поражаешься этому высокому искусству. Безусловно, лучшие богословы это те, кто пришёл в церковь из точных наук. Их язык отточен, определения отшлифованы с математической строгостью и ясностью, по пунктам и параграфам. Идеальное поверяется идеальным. Всё разложено по полочкам, словно не мысли на духовную тему, а очередное доказательство теоремы. По их трудам легко готовится к экзаменам, зато в них исчезает присутствие тайны, и некой недоговорённости.
Легко узнать по подчерку слова, что тот или иной учёный богослов когда-то был музыкантом, или артистом. Их богословие – гимн Богу, зато для студентов сущее наказание. Попробуй отыскать рациональное зерно в гимне сплошной недоговорённости, тем более, если завтра у тебя экзамен.
Хотя в моём дипломе Свято-Тихоновского института и написано: «богослов», но это вовсе не означает, что я им на самом деле являюсь. И думаешь: - Если ты не поэт, ни художник, и даже не богослов, каким языком выразить своё ощущение литургии, с чем её сравнить?
Я долго перебирал возможные варианты, и, в конце концов, пришёл к выводу, что если и способен рассуждать на такую высокую тему, так только в соответствии с уровнем бывшего рабочего с железной дороги. Десять лет в вечно грязном оранжевом жилете, днём и ночью, в дождь и снег, жару и холод, с тяжёлой двухметровой вилкой для расцепления движущихся вагонов, кого угодно сделают философом. Мне до сих пор снятся сны, в которых снова и снова расцепляю вагоны. Состав движется слишком быстро, я не успеваю за ним, бегу и падаю. Лежу на земле, и смотрю как огромные колёса, слившиеся в единый стальной поток, мелькают у меня перед глазами.
Работая на железке, я ни разу не упал, хотя боялся этого все десять лет. Просто видел, во что, бывает, превращается человек при неудачном падении, а я больно уж впечатлительный.
Помню, однажды кто-то предложил сделать несколько общих фотоснимков на рабочем месте, но я отказался. Почему-то стало стыдно, что кто-то ещё увидит меня в телогрейке и оранжевом жилете, в окружении моих товарищей, одетых точно так же, как и я.

Моя матушка, несмотря на опыт двадцатилетнего послушания на клиросе, вдруг призналась, что волнуется перед каждой литургией. Для меня это было откровением: - Волнуешься!? И это с твоим-то опытом? – Представь себе, не могу объяснить, но каждая литургия для меня, словно в первый раз.
Наверно так оно и есть, сужу по себе. Рано утром, часа за полтора до начала часов бегу в храм. Проскомидию совершаю неспешно, и, вынимая частицы, проговариваю вслух имена, из больших тетрадей – помянников. В церкви никого, кроме двух – трёх старушек, таких же любителей помолится в тишине. Кроме того, это ещё и моя охрана. После того, как прокатилась волна нападений на священников, наша староста велела никогда не оставлять батюшку в храме одного. Вот они меня и не оставляют, спаси их Господь.
Спешишь окончить поминовение ещё до того, как соберётся народ. Люди заходят в храм, а вместе с ними врывается и гул голосов, шорох шагов, шуршание пакетов с приношением на канон и ещё множество звуков. Всё это напоминает шум вокзала. Словно люди в ожидании экспресса зашли погреться и поговорить. Он скоро придёт, ещё не время, ты знаешь когда его ждать, но только экспрессы в наших местах не останавливаются. Они весточки из далёкого радостного мира, о котором нам остаётся только мечтать. Там, в том мире, очень хорошо, только берут туда далеко не всех. Поминутно смотришь на часы, чтобы вовремя выйти на платформу. Не факт, что он остановится, экспрессы не останавливаются на полустанках. А вдруг на этот раз повезёт? Ведь этот поезд единственная возможность попасть туда, где все счастливы, где нет ни зла, ни насилия, ни болезней, ни страданий.
Во время третьего часа исповедуешь детей, стариков и больных, то есть тех, кто не смог придти накануне вечером. Вот уже и шестой час начинают читать, идёшь кадить. Наступает время прибытия экспресса, вот-вот услышишь знакомый пронзительный гудок, а на светофоре загорится зелёный сигнал.
И, наконец, торжественное: - Благословенно царство Отца, и Сына, и Святаго Духа! Состав показался из-за ближайшего поворота, и вот ты уже стоишь на платформе, рядом с которой на бешеной скорости проносятся вагоны. Мелькают окна, и ты видишь силуэты людей, и даже различаешь их лица. Они точно так же всматриваются в тебя и приветственно машут руками.
Литургия продолжается, а мимо с грохотом, закладывающим уши, продолжают лететь вагоны. Ты мечтаешь, чтобы поезд остановился, тебе тоже хочется войти и ехать среди этих счастливых людей, но вагоны не сбавляют хода.
Наконец наступает время принятия Святых Даров, потом все подходят к кресту. Закрываются царские врата. В храме снова почти никого, кроме тех, кто вытирает подсвечники и подметает пол. Тишина. Поезд промчался и исчез, а ты остался стоять на перроне. Приводишь в порядок алтарь, покрываешь жертвенник и престол. В душе покой, удовлетворение от принятых Даров, и сожаление от того, что литургия окончилась. Тебя не взяли. Грустно, хотя понимаешь, чтобы состав остановился, и ты вошёл в радость тех, кто в нём, нужно быть совсем не таким, какой ты сейчас.

Служим древним мученикам второго века от рождества Христова. Их подвиг почти не имеет аналогов. Три сестры, три совсем ещё молоденьких девочки, согласившихся на мучения, но не отрекшихся от своей веры. Оказалось, что для них жизнь без Христа трагедия большая, чем физическая смерть. София – их мать. Палачи и пальцем её не тронули, а зачем, убивая детей на глазах матери, злодеи вынули из неё душу. Три дня, проведённых матерью на могиле детей – апофеоз их общего страдания. Недаром в Церкви долгое время Софию почитали как великомученицу.
Имена этих святых в наших служебных календарях печатаются самым тоненьким шрифтом, их служба не имеет праздничного знака. Точно так же не выделяются из общего числа службы величайшим подвижникам древности, праведникам и преподобным. Когда случалось кому-нибудь из них, в силу сложившихся обстоятельств, приходить из пустыни в города, то весть об их появлении немедленно облетала всю округу, и вот уже тысячи людей толпилось вокруг них, чтобы хотя бы посмотреть на чудных подвижников. В наше время так почитали Иоанна Кронштадтского, но его имя в тех же календарях выделяется жирными чёрными буквами. Почему такая разница? Почему святым последнего времени, прославленным при нашей жизни, составлены службы куда как более торжественные, чем тем древним?
Наверно в те далёкие годы святость в Церкви была нормой. Читаешь «Добротолюбие» и понимаешь, что предела духовному совершенствованию нет. Тогда и экспрессы не ходили, ни к чему это было. Хватало обычных повозок, запряжённых парой лошадей. Останавливаться приходилось поминутно. Наше время – время угасания святости, потому, видать, она и в цене. И вовсе не рука Господня сократилась спасать, мы стали другими. Нам есть что терять, и мир манящий земной реальный, пускай и несовершенный, но всё-таки весомая синичка в руке. Зачем мечтать о журавлях, может их вовсе и нет? Мы прекращаем смотреть на небо. И вместо множества конных повозок появился этот единственный экспресс, летящий сквозь пространство и время. Ещё бы ему не лететь, как иначе покрыть немыслимые расстояния по всему миру от одного полустанка с одинокой фигуркой пассажира к точно такой же другой.
И всё-таки, они есть эти пассажиры, рядом с которыми останавливается экспресс, а если бы это было не так, то жизнь на земле утратила бы всякий смысл. Я всегда удивлялся, глядя на крошечный древний храм в честь Симеона Столпника на Новом Арбате, как это он уцелел? Но он есть, и улица имеет своё лицо и историю. Уберите его, и всё что вокруг превратится в нагромождение одинаково серых гигантских спичечных коробков. А этот храмик словно удерживает окружающий его мир от сползания в некую чёрную дыру, и так славно греет душу.

Наше время скупо на святость, но она есть, и порой проявляется даже там, где её и не ждёшь. Помню, ещё в начале 90-х читал рассказик в одной протестантской книжке. Пронзительная история, и что неожиданно, напечатана она именно у протестантов. Случилось это в годы второй мировой войны в одной из стран Западной Европы, оккупированной немцами. В воскресный день на службу в лютеранскую кирху собрался народ. Во время богослужения неожиданно в храм зашли несколько пьяных эсэсовцев.
Мы знаем, что немцы на захваченных территориях вновь открывали закрытые большевиками православные храмы, но на самом деле это был чисто пропагандистский трюк. Гитлер ненавидел христиан и планировал вместо традиционных христианских церквей создать некое своё национал-социалистическое подобие церкви, но в неё записалось всего пять тысяч человек, и план провалился, тогда он стал мстить. У себя в Германии нацисты расправлялись со священниками ни в чем, не уступая нквдешникам. А войска СС, те больше напоминали оккультную секту. Потому их приход в кирху не сулил верующим ничего хорошего.

Один из немцев выстрелил в потолок и прервал службу. Лютеране не почитают икон, потому в их храмах нет изображений. Но на стене в этой церкви висела картина на библейскую тему, а может, просто портрет Спасителя. Понятно, что никто не рассматривал его как икону, скорее он служил чем-то в качестве украшения.
Желая развлечься, один из эсэсовцев снял со стены картину и бросил её на пол: – Слушайте, христиане, сейчас все вы пойдёте на выход, и каждый, прежде чем выйти, подойдёт к этому портрету и плюнет на Христа. Имейте в виду, кто откажется плевать, тот получит пулю.
Можно себе представить, о чём думали люди, стоявшие под дулом пистолета. Мы протестанты, говорили они себе, а всякое изображение Бога есть идол, которого никто почитать не обязан. С другой стороны – как не верти, а на портрете-то изображён Христос. Ведь они и собрались сюда в кирху, чтобы Ему помолится. Ещё минуту назад они просили у Него милости, уверяли Его в бесконечной своей благодарности и любви. А сейчас, чтобы остаться в живых им предлагают плюнуть на Того, Кого ещё так недавно любили.
Но пистолет в руках пьяного эсэсовца был слишком весомым аргументом в пользу того, чтобы всё-таки плюнуть. Ну, не умирать же, на самом-то деле, из-за такой ерунды. И они пошли.
Я часто возвращаюсь к этой истории и пытаюсь поставить себя на место тех несчастных, и даже представляю как они это делали. Кто-то плевал только лишь для того, чтобы обозначить плевок и немедленно убегал из храма, презирая себя за малодушие. А кто-то, опасаясь, что его усердие не будет замечено, угодливо улыбаясь, плевал обильно, и тоже уходил, но оправдывая себя. Ничего страшного Бог милостив, а я плевал не в Него, а на идола.

Среди тех, кто в то утро молился в храме, была девочка двенадцати лет. Вместе со всеми она шла на выход. Когда подошла её очередь, ребёнок встал на колени, вытер плевки и поцеловал Христа в лик. Она была ещё маленькой и не научилась языку компромиссов с совестью. В тот же миг немец выстрелил, и дитя, заливая портрет своей кровью, осталась лежать на полу кирхи.
Немцы точно очнулись, пришли в себя и быстро ушли. А в храме остались стоять взрослые люди, избавленные от необходимости сделать наверно самый главный выбор в их жизни. Маленькая девочка, коротенькая жизнь, но для того, чтобы стать святым совсем не обязательно доживать до старческого возраста.
Конечно, я понимаю, это невозможно, но иногда думаешь, а что если однажды в наш храм придут такие вот немцы и поставят одно единственное условие. Это сейчас можно быть смелым и бить себя в грудь, а откуда знать как поступишь на самом деле. Может, первым и плюнешь. И пока сам не станешь под дулом пистолета на колени, и не вытрешь чужие плевки, не дерзаешь осуждать и тех, кто был тогда в кирхе.

Хотя такая ситуация в нашей жизни, это что-то из области нереального, но от этого возможности сегодня опуститься на колени перед Ним, оплёванным, ничуть не меньше.
Не знаю, насколько это правда, но рассказывают, в начале шестидесятых во время хрущёвских гонений на верующих в Москве решили было поставить спектакль. На сцене построили декорации винного погребка. По сценарию в этом погребке собралось множество монахов, священников, блудниц и другого порочного народа. Они пьют, бесчинствуют и поют богохульные песни. Время от времени кто-нибудь из артистов заплетающимися ногами подходил к бочке с вином, зачерпывал из неё кружкой и кричал что-то наподобие: - Вот где я обрёл смысл жизни и подлинную истину! Все хохочут и снова пляшут среди разбросанных повсюду бутылок. Их очень много, и даже крест, венчающий декорации, подобно кресту на церковном куполе, сделан из бутылок.
В эту толпу входит «Христос». Он смотрит на беснующихся монахов, и кричит им: - Эй вы, слушайте, сейчас я буду читать: - Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное; блаженны плачущие…, - и так читает три заповеди блаженства. Но, видя, что никто не обращает на него внимания, зевает и в сердцах швыряет Библию на пол. - Кто бы только знал, как мне всё это надоело. Ну ка, дайте кружку, и побольше! Ему зачерпывают всё из той же бочки, «Христос» выпивает содержимое залпом и присоединяется к всеобщей вакханалии.
На премьеру ждали самого Хрущева и других высокопоставленных лиц. По желанию главы государства роль Христа должен был играть один молодой актёр, его любимец. Фамилию его я не знаю. Актёр, такой же безбожник, как и остальные, получив предложение сыграть Христа, с радостью согласился. Ещё бы, за роль в этом спектакле можно было и госпремию получить. Для правдоподобности представления для него разыскали настоящую Библию с текстом на русском языке и стали репетировать.
И вот, назначенный день премьеры, в театр на представление приглашаются многие ответственные товарищи, представители дипломатического корпуса. Зал полон. Поднимается занавес и перед зрителями предстаёт знакомый погребок, вот и монахи с блудницами, вот бочка с вином и крест из бутылок. Веселие в разгаре, появляется Христос. Он встаёт перед зрителями, открывает Библию и произносит: - Люди, слушайте, - и начинает читать заповеди блаженства. Читает первую, вторую, за ней третью, но не останавливается и продолжает читать дальше. По сценарию книга давно уже должна была валяться на земле, а мнимый «Христос» присоединится к общему веселию. А он не прекращает и читает заповеди до конца. Потом прочитывает всю пятую главу из евангелия от Матфея, потом шестую. Зрители догадываются, что на сцене происходит что-то не так, даже артисты прекратили балаган. Все обратились вслух. Артист закончил чтение Нагорной проповеди, перекрестился на крест из бутылок и со словами: - Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем, - вышел вон.
Наверняка был большой скандал, но информация о происшедшем широко не распространилась. Эта история была напечатана в одной из газет, выходившей в Аргентине. Её корреспондент, якобы присутствовал на спектакле.
И говоришь себе, уже двадцать лет ты считаешь себя христианином, а всё продолжаешь впустую выходить на платформу. Этот артист не получил госпремию, скорее всего он получил волчий билет. После такого «преступления» ему потом только и оставалось что махать кайлом где-нибудь на железке. Но этим же вечером на его полустанке остановился экспресс.

Конечно, если бы в юности мне посчастливилось учиться в духовной академии, то и мои рассуждения состояли бы из идеально выверенных богословских сентенций, но, увы. Заочное духовное образование, помноженное на годы тяжёлого труда, так и не позволили подняться выше уровня железнодорожного «богословия». Уже поздно что-то менять, да и смысла в этом не вижу, пускай молодые дерзают, им и карты в руки. Об одном жалею, и этого не наверстать, что так ни разу и не сфотографировался вместе со своими ребятами в замасленных оранжевых жилетах, точно такими же работягами, как и я.   http://alex-the-priest.livejournal.com/

Я всегда говорил тебе и всегда искренне говорю себе: в нас до безобразия мало любви! Я уже все упустил, всякое время, а у тебя есть еще возможность постепенно наверстывать. Вот только это я и писал. И всегда рви паутину лукавства. Для Любви от нас нужны прежде всего и больше всего не романы и не богословские статьи, даже с самыми хорошими намерениями, а повседневное отношение с живыми людьми.

Но удержать в себе тепло любви именно в этом плане, в повседневности. а не в статьях и размышлениях, невероятно трудно, что и показывает золотую пробу любви. Тут надо держать себя все время в порядке. Вот ты пишешь о метро, о «шествии мимо тебя роботов», и еще даже почище, об ужасе своего одиночества среди них. Нельзя так мыслить, пойми, дорогой мой. Я не буду говорить об образе Божием, луч которого не погасает в человеке до окончательного суда Божия. (А как же иногда удивительно бывает почувствовать в метро этот ясный и нетленный луч! Какая это бывает радость). Я скажу другое, вспомню слова отца Николая Голубцова. Он мне сказал: «Если хотите начинать как-то упорядочивать свои душевные отношения с людьми, повторяйте иногда эти чьи-то слова: «все святые, кроме меня»».

В этом есть парадокс, но парадокс глубокий и мудрый, имеющий в себе точно какой-то ключ к запертым дверям.

Фудель С. И. Собрание сочинений Письма детям