Детская молитваИерей Александр Дьяченко Если же у кого из вас не достает мудрости, да просит у Бога,
дающаго всем просто и без упреков, – и дастся ему.
Но да просит с Верою, нимало не сомневаясь.
Иаков (1, 5-6) Сразу же после рукоположения в диакона или в священника новоиспеченные батюшки обязаны пройти необходимую сорокадневную ежедневную практику служения, которая так и называется – сорокоуст. Помню, когда у меня уже заканчивался диаконский сорокоуст, в областном центре, мы служили всенощное бдение под праздник Входа Господня в Иерусалим ("Вербное воскресение"). Служба шла в кафедральном соборе и возглавлял её Владыка. Когда всенощную (идет в РПЦ вечером, а не всю ночь) на Вербное воскресение служит Владыка, то заранее готовятся небольшие букетики. Для священников – пальмочка и пять гвоздичек, а для диаконов, пальмочка и три гвоздички. Церковь строго иерархична, и даже в мелочах эта иерархия всячески подчеркивается. Во время помазания маслом, которое совершает сам Епископ, каждому из сослужащих, он помазуя лоб, вручает освященные букетики, или, как мы говорим, «ваийечки» (т.е. дословно: пальмовые ветки, какими и встречали Иисуса Христа 2000 лет назад). Я получил свои ваийечки и стал решать, куда мне их девать? В те дни я жил в общежитии при епархиальном управлении и нести цветы в комнату, где мне никого не удалось бы ими порадовать, было неинтересно. Домой я собирался только через несколько дней, и везти их с собой не имело смысла, поскольку цветы к тому времени уже бы завяли, или замерзли в дороге. Пасха в тот год была ранняя. Ваийечки нужно было кому-то подарить, но кому? В областном городе, где ты никого не знаешь, это проблематично. В храме на службе находилось более восьмисот человек, но мне от этого было не легче. Я никого из них не знал. Подарить цветы мужчине? Не поймут. Женщине? Если подарить молодой женщине, то тоже можно было попасть впросак. Это я сейчас уже седой, а тогда был еще "орел". Мало ли какие мысли могут придти в голову молодке. Подарить старушке, так та в долгу не останется и полезет в кошелек. И вдруг, мне приходит замечательная мысль: а подарю ко я их ребенку! А какому ребенку? Ну, конечно же, девочке лет восьми – девяти. Ведь у меня самого дома осталась и ждет дочка, по которой я очень соскучился. Замечательно! Я определился, кому сделать подарок, и оставалось только одно – выбрать подходящего ребенка, и отдать ему ваийечки.
В тот момент, который я описываю, мы с несколькими иподиаконами стали так, чтобы разделить людей на потоки, дав им возможность организованно подойти к Владыке на помазание маслом. Сперва люди проходили сзади меня, а затем совершая поворот направлялись на помазание, и тогда я уже мог видеть их лица. Немного повернув голову влево и назад, я заметил именно такого ребенка, о котором и подумал. Когда девочка поравнялась сзади со мной, я развернулся, и, поздравив её с праздником, вложил ей в ладошку букетик с ваийечкой и гвоздиками...
От неожиданности ребенок не сказал мне ни слова и прошел дальше, но сзади ко мне подошла её бабушка, которую я так и не увидел. Она сказала мне следующее, дословно привожу её слова:
– Батюшка, Вы не представляете, что сейчас произошло. У нас большая дружная семья, в которой много детей. Всякий раз в этот день мы покупаем для всех вербочки и идем святить их в храм на службу. Сегодня вечером девочка вместе со своими родителями опоздали к назначенному часу. Мы подумали, что они вообще не придут, и все веточки разделили между другими её двоюродными братьями и сестрами. А когда они все-таки приехали, никто из детей не захотел с ней поделиться. Ребенок так горько плакал, а я, чтобы её утешить, сказала: «Ты помолись, и Бог тебя обязательно услышит. В такой день Он не может не услышать. И у тебя будут ваийечки ещё даже лучше, чем у твоих братиков и сестричек».
К тому времени, когда бабушка срывающемся голосом заканчивала мне свой рассказ, девочка уже вышла на прямую дорожку к помазанию маслом и освящению букетика от руки Владыки. Девочка шла и держала перед собой на вытянутых ручёнках свои замечательные ваийечки, которые были несравнимо красивее, чем те, которыми с ней не захотели поделиться. Она держала их как знамя, знамя её веры, подтвержденной молитвой...
Получалось, что весь ход моих мыслей о том, кому сделать подарок, был мне подсказан со стороны. Молитва ребенка, горячая и искренняя, заставила меня стать частью Промысла Божия. По какой-то причине Ему понадобилось укрепить веру девочки, еще в самом детстве, может для того, чтобы эта вера проявилась потом и принесла многий плод?
А еще наверно, и мне, начинающему священнику, показать пример молитвы, которой нужно подражать. Мы с ней оба были в начале пути, и это нас сближало.
Уже через годы, к нам в храм привезли мальчика лет пяти. Я в это время находился в алтаре. Меня попросили выйти к ребенку, который что-то хотел мне сказать. Когда я вышел, то мальчик с подсказкой мамы попросил меня помолиться о нем. У него было больное сердечко. На днях ожидалась операция, в процессе которой, ему в вену должны были ввести катетер, а потом с помощью этого приспособления войти в маленькое больное сердце, чтобы оно перестало страдать. Я предложил ему:
– А давай мы с тобой вместе помолимся о твоем исцелении.
Ребенок согласился. Мы подошли к образу Великомученика и целителя Пантелеимона.
– Попроси святого человека, малыш. Он помолится о тебе перед Богом. Ребенок посмотрел на образ целителя Пантелеимона и стал молиться. Его молитва без всякой экзальтации, наигранности, сомнений, была просто разговором маленького человека с понимающим и безконечно любящим его Отцом. Доверчивости и надежде, отсутствию всяких сомнений, вот чему учит детская молитва. Я смотрел на ребенка, слушал его незатейливое обращение к Богу и понимал, что если в конце моих дней достигну меры детской молитвенной простоты, то наверно войду в радость Господина своего.
Иерей Александр Дьяченко Рассказ «Детская молитва» сельского батюшки отца Александра Дьяченко
|
АРХИЕПИСКОП АНАСТАСИЙ (ГРИБАНОВСКИЙ)
второй первоиерарх РПЦЗ
БЕСЕДЫ С СОБСТВЕННЫМ СЕРДЦЕМ
(РАЗМЫШЛЕНИЯ И ЗАМЕТКИ)
***
Тот, кто хочет справедливо относиться к людям, должен оценивать их не столько по отрицательным, сколько по положительным качествам, т.е. не по тому, чего недостает им, а по тому, что они имеют, хотя бы иногда и в незначительной степени.
***
Все люди живут и питаются надеждой, которая есть "бог грядущих дней" по слову поэта. Она одна часто озаряет мрачные дни нашей жизни. Больной надеется выздороветь, старость — помолодеть и окрепнуть, бедняк — освободиться от гнетущих тисков нужды. Каждый утомленный странник этого мира говорит себе: "подожди немного — отдохнешь и ты". Горе тому, в чьем сердце погас этот светильник. Отчаяние равносильно духовной смерти. Ад будет ужасен именно своею безнадежностью.
***
Гораздо легче высокому ростом человеку склониться к маленькому, чем подняться до него последнему. Люди великодушные никогда не забывают этого простого и благородного правила в отношении тех, кто ниже их по своему положению.
***
Скорбь по своей природе глубже радости: она очищает наше духовное зрение и помогает последнему проникать в тайны бытия. Счастье, напротив, легко делает человека надменным и легкомысленным, способным скользить только по поверхности вещей. Потому поэт и говорит: "Я жить хочу, чтобы мыслить и страдать".
***
Когда мы ходим с высоко поднятой головой и не хотим склонить своей гордой выи сами, Господь по любви к нам смиряет нас рукою крепкою и мышцею высокою.
***
В жизни всегда необходим исповеднический подвиг, требующий деятельной и неутомимой борьбы со злом и мужественной защиты истины. Безмолвствовать при виде оскорбления той или другой нашей святыни — значит уже изменить ей и соучаствовать в этом преступлении. "Ты не участвовал в дерзости виновных", спрашивает Златоуст. "Хвалю это и одобряю, но ты не воспрепятствовал тому, что случилось, и это достойно осуждения. Такие же слова ты услышишь и от Бога, если будешь молчать в то время, когда против Него раздаются хулы и поношения".
***
Кто не спускался в глубину унижения, не сгорал в огне страданий, и не заглядывал в лицо смерти, тот не знает многих тайн бытия, и не уразумел еще истинного смысла собственной жизни.
***
Жемчужины не плавают на поверхности моря; надо опуститься на дно последнего, чтобы достать их. То же можно сказать и о духовных ценностях: они извлекаются из сокровенных глубин нашего существа, из недр той пучины, которая называется человеческою душою.
***
Когда человек воображает себя чем-нибудь, он легко становится ничем; когда он считает себя ничем, делается способным стать всем.
***
Каждому человеку дан свой определенный духовный диапазон, который мы не можем расширить по своей воле. Нельзя поэтому ни от кого требовать больше, чем он может вместить по самой своей природе, и не следует напрасно искать у него тех струн, которые не звучат в его сердце.
|
Жадный монахИгумен Валериан (Головченко) Рассказывали, что проживал некогда в одном большом монастыре архимандрит Пахомий. Народ его любил за доброту, а братия недолюбливала. И за глаза называла любостяжателем. А то и вовсе – «жадным монахом». И вправду – рясы у него непростые, машина крутая. Да и в келье «полный фарш»: обилие книг, икон, всяких сувениров и прочих даров от небедных прихожан. Братия монастыря, особенно новоначальные, подобной роскошью нередко соблазнялись. Как-то не укладывались на подобное имущество поучения древних пустынножителей-аскетов. Особенно сокрушался о «заблудшем брате» отец Герасим: – Ну куда такое годится? Не по-монашески это! Сам Герасим был в быту строг. Келья его поражала своей простотой и бедностью. И от духовных чад своих требовал подобного, частенько намекая на близость последних времён. Как-то раз даже возглавил делегацию к настоятелю обители. Мол, не хотим жить рядом с Пахомием. Настоятель лишь руками развёл: «А что я с ним поделать могу? Да и паломники в нём души не чают». И, напомнив братии о братолюбии и терпении, посоветовал усерднее молиться о Пахомии. Впрочем, на самом деле отец Пахомий жадным не был. Охотно, хотя и с рассуждением, делился своим имуществом. «Да он так всех подобными себе сделает!» – не унимался отец Герасим. И молился об избавлении от напасти. Но боль сердечная не утихала. Он даже в отпуск съездил на две недели, «чтоб глаза этого не видели»... Бог внял его молитвам – пришло монастырю избавление от Пахомия! Получил он назначение настоятелем небольшой обители. Вызвал отца Пахомия настоятель и говорит: – Вот, батюшка, указ из Епархии пришёл. Владыка благословил тебе возглавить возрождаемый Свято-Никольский монастырь. Ты собирайся потихоньку, хотя особо не затягивай. Начальство, сам знаешь, сердить не стоит. Так что – с повышением тебя. Возьми двух послушников – пусть помогут тебе имущество твоё упаковать, погрузить. Путь неблизкий, но грузовик тебе выделим. В твою-то машину всё не влезет? И, это... ты прости меня, грешного, если что не так. И за братию всю прошу – прости! Осуждали ведь тебя порой... Только вышел от настоятеля отец Пахомий, а следом уж Герасим стучится. – Что, уезжает Пахомий? Я, отец, тебе честно скажу – и слава Богу! – Ты за этим, что ли, притопал? Может, помочь собраться хочешь? – Да мне к этому барахлу даже прикасаться противно... Нет, конечно, не за этим. Я вот по вопросу. Отче, благослови меня уехать на деньков пять? – Вот те на! Это с какой такой радости? Ты ж только из отпуска. – Так в том-то и дело. Гостил у своего семинарского друга, отца Василия. И чётки свои у него в храме забыл. Жаль будет, если пропадут. – Ты что, головой в дороге повредился? На вот тебе мои чётки, и молись себе на здоровье. – Те чётки – особенные. Мне их когда-то приснопамятный схиархимандрит Иоиль благословил! Вот уж был старец подвижник! Эти чёточки, знаешь ли... – Я заслуг старца Иоиля не умаляю, сам знаешь, – перебил его настоятель. – Ну как я тебя отпущу? Тебя ж и в богослужебный график, и на послушания кругом после отпуска поставили! Ладно, придумаем что-нибудь с благочинным. Вот уж головная мне боль от вас – не один, так другой чудотворит... Позвал благочинного. Целых два часа с ним мудрили, как отца Герасима везде подменить. Только отдохнуть настоятель надумал, тут опять отец Пахомий пожаловал. Стоит на пороге, за спиной рюкзак, у ног дорожная сумка: – Вот, отче, с тобой попрощаться зашёл. С братией уже попрощался, вечером на поезд до Красноугольска. – А вещи твои??? – Всё своё ношу с собой, – улыбнулся Пахомий, – а остальное я уж и раздал. Книги – в монастырскую библиотеку определил. Рясы – братии, а остальное – в рухлядную. Иконы – что братии, что чадам духовным. В общем, разберутся... – Машину-то как? – Да вот... Проблема... Ну зачем она мне там нужна, такая красивая? А надо будет – Бог пошлёт, как и эту послал. Как, впрочем, и всё остальное. Переоформить её, конечно, прямо сейчас не получится. Да вон у отца Никифора на неё доверенность есть, пусть и ездит. Ты это, благословишь ему меня на вокзал отвезти? А то у меня и рюкзак, и сумка. А автобусы плохо ходят – как бы на поезд не опоздать... – Благословляю. – А машину – ты не переживай, не заржавеет! – продолжил Пахомий, – приеду вот к вам погостить и переоформлю. Хочешь на тебя, хочешь – на монастырь... – На отца Герасима, – попытался пошутить настоятель, – ему в последнее время вечно куда-то ехать надо... – Да хоть на Герасима! Отчего нет? Водит он вроде неплохо... А! Вот ещё что! Просьба у меня к тебе, если возможно... Келью-то я освобождаю. Она тёплая, без сквозняков. А отец Варсонофий хворый совсем, простужается часто. Подумай, может переселишь его в мою? – Подумаю... Почему-то отцу настоятелю захотелось плакать. Но он сдержался, чтобы не смутить Пахомия. Только поклонились они друг другу в ноги, обнялись, как родные братья. И простились. По дороге на вокзал сидевший за рулём отец Никифор всё же спросил отца Пахомия: – Батюшка, но ведь все вещи, что вы раздали, вам духовные чада от чистого сердца дарили. Любят они вас – вот и дарят на молитвенную память. Не жаль с памятью этой расставаться? – А я ничего хорошего не забыл! Ведь каждый их дар – как жертва Богу. Именно потому, что от сердца. Вот и моё сердце благодетелей моих не забудет. Никогда. Никого. Помнишь, когда меня в иеромонахи рукоположили, мне Анютка, младшая дочка Степана Ильича, пупса подарила? А я взял, – она ведь свою самую любимую игрушку пожертвовала! И не поверишь – я его сохранил. Вот только неделю назад с ним расстался. – И куда же дели? Ведь «подарок не отдарок»! – рассмеялся Никифор. – Анюткиной дочке отдарил, – улыбнулся отец Пахомий, – Анютка даже прослезилась в умилении, когда своего пупса увидала... Отец Никифор почему-то долго не мог уехать с вокзала. Стоял и смотрел вслед увозящему Пахомия поезду, пока огоньки не растворились в темноте. P.S. А за чётками отец Герасим так и не поехал. Передумал.
|
ГЛАВНАЯ ФОТОГАЛЕРЕЯ ГАЗЕТА"ПРАВОСЛАВНЫЙ СПб" ГОСТЕВАЯ КНИГА 
"Страницы души. Записки редактора". Автор Александр Раков. Издательство им. свт. Игнатия Ставропольского, Москва, 2002 г., тир. 7000 экз., 224 с.  
"Новые чудеса Святителя Николая". Составлена по материалам газеты "Правило веры" . Издательство им. свт. Игнатия Ставропольского, Москва, 2002 г., тир. 5500 экз., 210 с.
"Никола Милостивый. Чудеса Святителя Николая в наши дни".Составлена по материалам газеты "Правило веры" . Издательство им. свт. Игнатия Ставропольского, Москва, 2003 г., тир. 6000 экз., 256 с.
"Святой Николай Чудотворец. Современные чудеса". Составлена по материалам газеты "Правило веры" . Издательский дом "Нева", СПб, 2003 г., тир. 5000 экз., 288 с.
"Заветные узелки", "Время странствования". Записки редактора. Автор Александр Раков. Издательство им. свт. Игнатия Ставропольского, Москва, 2003 г., тир. 5000 экз., 316 с.
"Былинки". Автор Александр Раков. Издательство "Сатисъ", СПб, 2004 г., тир. 4000 экз., 318 с.
 "Уважаемая редакция!". Составитель Александр Раков. Издательство "Благо", Москва, 2005 г., тир. 10000 экз., 302 с.
 "Владыка". О Владыке Иоанне (Снычеве). Составители Александр Раков и редакция газеты "Православный Санкт-Петербург, изд-во "Сатисъ". Издательство "Сатисъ", СПб, 2005 г., тир. 5000 экз., 176 с.
"Современные чудеса Святителя Николая". Составлена по материалам газеты "Правило веры" . Издательство "Сатисъ", СПб, 2005 г., тир. 10000 экз., 208 с.
"У раскрытого окна. Былинки". Автор Александр Раков. Издательство "Сатисъ", СПб, 2006 г., тир. 2000 экз., 400 с.
"На милость дня. Былинки". Автор Александр Раков. Издательство "Сатисъ", СПб, 2006 г., тир. 2000 экз., 542 с.
"Никола Милостивый. Чудеса Святителя Николая в наши дни". Издание второе, дополненное. Издательство им. свт. Игнатия Ставропольского, Москва, 2007 г., тир. 5000 экз., 464 с.
 "Знаки припоминания. Былинки". Автор Александр Раков. Издательство "Сатисъ", СПб, 2007 г., тир. 2000 экз., 516 с.
 "Повторение пройденного. Былинки". Автор Александр Раков. Издательство "Сатисъ", СПб, 2008 г., тир. 2000 экз., 530 с.
"Гони, старик, свою лошадку! Былинки". Автор Александр Раков. Издательство "Сатисъ", СПб, 2009 г., тир. 1500 экз., 520 с.
 "О жизнь, нечаянная радость. Былинки". Автор Александр Раков. Издательство "Наука", СПб, 2010 г., тир. 1500 экз., 608 с.
 "НИКОЛАЙ ЗИНОВЬЕВ
НЕ УМИРАЙ, МОЯ СТРАНА!
 "Сундучок воспоминаний. Былинки". Автор Александр Раков. Издательство "Наука", СПб, 2011 г., тир. 1500 экз., 605 с. Предыдущая страница
|
|
|
