Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой:
 Владыко дней моих! дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.

Белым заревом объято
Будет всё, что здесь распято
В каждом смысле – в переносном и прямом,
Будет свято Чувство Бога,
Где подснежника дорога –
Тонкий стебель, очень творческий приём!
Соловьиные метели –
Так назвать их захотели,
Где на радостях свистели соловьём!

Тонкий стебель прорастая
Сквозь пласты, где тьма густая,
Лепестками, как руками, говорит, -
Переводчика не надо,
Понимаю с полувзгляда,
Я сама – такой же местный колорит!..
Соловьиные метели –
Дух весенний в снежном теле,
Стебель жив, за всё Творца благодарит!

Юнна Мориц.

Уж много раз сюда старик приходит
И топчется у северной стены.
Потухшим взором вдоль по фрескам водит,
И будто что- то слышит с вышины.

Провалы щек болезненно бледнеют,
И горле у него - тяжелый ком.
И я ни разу не видал доселе, 
Чтоб осенил себя старик крестом.

Он никогда свечу не покупает
Не пишет на записках имена. 
И вдруг с таким отчаянием вздыхает,
Что дрожью покрывается спина.

Мне не кивнет, молчит - не улыбнется 
И службы никогда не подождет
Потом кругом изящно развернется 
И вон из храма медленно пойдет.

31 января 2016