И сегодня, как и тогда, один из убойных тезисов противников международного усыновления - "Иностранцы за огромные деньги покупают наших детей, словно "живой товар", и коррумпируют наших чиновников и суды".

В вопросе "покупки детей" они, пожалуй, явно перебирают на эмоциях: суммы и, действительно, немалые иностранец-усыновитель российского ребенка выкладывает все же не за "живой товар", а в оплату услуг агентств и всех процедур, связанных с усыновлением - курсы приемных родителей, оформление документов, адвокат, нотариус, поездки в далекую Россию.

А вот по поводу присутствия коррупционной составляющей в сфере усыновления его противники не так уж и не правы.

Об этом мы говорим с экспертом Алексеем Рудовым - руководителем программы "К новой семье" и человеком, как говорят его коллеги, "жизнь положившим на семейное устройство сирот".

В одном из ваших интервью вы сказали: "Сама система иностранного усыновления активно и агрессивно коррупционирует власть". А как это происходит?

Алексей Рудов: Сначала поясню, что на это подвигает западные агентства по усыновлению. Во-первых, нашим законодательством в процедуре иностранного усыновления установлены ограничения. Информация о ребенке должна находиться один месяц в региональном банке данных и затем не менее 6 месяцев - в федеральном, прежде чем станет доступна агентству. Иностранцы могут усыновить только тех детей, которых не хотят принять в семью российские граждане. Суды требуют документальных подтверждений, что ребенок, которого хочет усыновить иностранец, до этого не менее трех раз предлагался соотечественникам.

Во-вторых, поскольку зарубежные усыновители вовсе не помешаны на благотворительности, они, как и многие наши сограждане, мечтают о ребенкездоровеньком, красивеньком и маленьком" - до 4-х лет. Однако таких детей, имеющих правовое положение сироты, не более 3-х процентов. Остальные старше 7 лет. Часто у малыша имеются братья и сестры. Зачастую - тяжелые диагнозы, с которыми такого и иностранцы не возьмут.

В-третьих, далеко не каждого ребенка можно усыновить: есть ситуации, когда возможна только опека. Например, - одинокая мама находится в местах лишения свободы, но не лишена родительских прав, и таких случаев много. В результате у иностранцев, вернее, у агентств, услуги которых они оплачивают, сильно сужены возможности, и востребованные ими дети в дефиците.

Тут и появляется коррупционный соблазн. Чтобы как-то конкурировать с российскими усыновителями, нужно сделать так, чтобы те не захотели или не смогли взять "качественного" ребенка или даже узнать о нем. Сами агентства сделать это не в силах. Приходится вступать в сговор с чиновниками, отвечающими за устройство детей, с администрацией детдомов и домов ребенка. А иной раз и с более высокопоставленными чиновниками и проверяющими органами.

И какие же схемы тогда начинают работать?

Алексей Рудов: Механизмов сокрытия информации о детях и отпугивания российских усыновителей несколько:

Передержка детей в больнице, когда российским усыновителям говорят, что у этих детей "нет статуса" и их нельзя передать в семью. Наши легковерные и часто не сильные в законах люди верят на слово, разворачиваются и уходят, а иностранные агентства без проблем получают направления на знакомство с этими детьми.

Довольно часто региональными чиновниками в банке данных используется такой прием: "Подпишите отказ на этих детей, и мы вам подберем хорошего ребенка", - говорят они отечественному усыновителю и дают ему три-пять уже заполненных бланков направлений. Позже эти "отказы" предоставляются в суд как подтверждение, что эти дети в России никому не нужны, хотя российские усыновители их даже не видели.

Есть и такое: детям, которые уже отобраны иностранным агентством и находятся в "стоп-листе", ставят кучу диагнозов пострашней, часто придуманных. Например, гепатит С, ДЦП, судорожный синдром и т.д. Запугивают российских кандидатов в усыновители этими тяжкими диагнозами и плохой наследственностью детей. Наши граждане опять верят, пугаются и уходят, а ребенок отправляется на чужбину. Кстати, отсюда и возникает миф, что иностранцы берут только больных детей. На самом деле, если смотреть анкеты отечественных сирот, - здоровых там нет вообще.

Эксперты считают, что своего рода маркером коррупции в сфере зарубежного усыновления является соотношение показателей внутрироссийских и иностранных усыновлений в регионах...

Алексей Рудов: Да, это верный признак. Например, Хабаровский край - 79,5 процента иностранных усыновлений, Иркутская область - 75,5 процента, Еврейская автономная область 74,5 процента...

Присутствует ли коррупционная составляющая и в случаях внутрироссийского усыновления?

Алексей Рудов: Случается, но здесь такой отлаженной системы нет. Здесь совсем другая ситуация: россияне проходят процедуры в районах, оформляют документы на усыновление в районных органах опеки, и там создать коррупционную схему гораздо сложнее. Хотя, конечно, те, кто хочет дать взятку, пытаются это сделать. Бывает, - делают.

Один из доводов противников запрета на усыновление наших сирот в США - "Американцы усыновляют больных детей, диагнозы которых не оставляют им шансов на родине".

Алексей Рудов: Это от неосведомленности таких правозащитников. Они оперируют не фактами, а пропагандистскими реляциями иностранных агентств. Да, иностранные усыновители действительно усыновляют и серьезно больных детей. Но по двум причинам - стоимость такого усыновления сильно ниже, а не все способны выложить 50 тысяч долларов. Во-вторых, нужно же иностранному агентству показывать участие в гуманитарных миссиях, это своего рода прикрытие.

Увеличить инфографику

И при этом нужно помнить, что есть три серьезные поправки. Первая: части сирот инвалидность просто приписывают, чтобы было проще передать ребенка на иностранное усыновление: отпугнуть россиян и убедить суд и общественность, что это "не нужный" российским усыновителям ребенок. Вторая: у больных детей, усыновляемых, в частности, американцами, чаще всего заболевания реабилитируемые. Причем не только в США, но и в России. Третья: россияне берут в семьи намного больше детей с реальной инвалидностью, но не на усыновление, а под опеку. Иностранцам такая форма приема в семью ребенка недоступна. И те, кто размахивает цифрами, часто понятия не имеют, что сравнивают их некорректно, они, что называется, просто не в теме. Вот таблица, давайте посчитаем: В 2011 году (данные на май 2012 г.) иностранцами усыновлены 3400 российских сирот, из которых 38 с инвалидностью. За то же самое время россияне усыновили 7416 детей (176 из них инвалиды) и приняли в свои семьи через опеку всех видов (обычная опека, приемная семья и т.д.) 56 704 ребенка (из них с инвалидностью - 1036). То есть 64 120 сирот обрели семью на родине, причем 1212 этих детей - с тяжелыми диагнозами.

Вы считаете, России следует отказаться отдавать своих детей на усыновление иностранным гражданам?

Алексей Рудов: Да, несомненно! И опыт бывших стран соцлагеря это отлично подтверждает. После отказа от иностранного усыновления в Румынии, Чехии и Болгарии внутринациональное семейное устройство детей в этих странах значительно выросло. В том числе - и серьезно больных детей.