"Сказал Господь Аврааму: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую Я укажу тебе" (Быт. 12, 1). Это явный образ того изменения сердечного, которое совершается в истинно - верующих, когда они искренно берут на себя крест свой и последуют Христу. Оставляют они отца своего - самость, распиная ее самоотвержением; оставляют род свой - свои личные греховные склонности, страсти и привычки, распявши их решимостью неуклонно во всем следовать страстеубийственным заповедям Господним; оставляют землю свою, всю область греховную, мир, со всеми его требованиями, распиная его решимостью быть для него чуждым, хотя бы для этого необходимо было потерпеть не только потери в имуществе и весе общественном, но и самую смерть.

Встреча с архимандритом Тихоном в Донском монастыре

— Приходится бывать в обществе нецерковных людей. Случаются разговоры, когда христианство поносится. Как найти грань между «не мечите бисера» и «молчанием предается Бог»?

— Очень хороший, интересный вопрос. Вы знаете, все определяет наша любовь к людям. Искренняя, без сопливости, знаете, без елейности лишней. И возможность стать над ситуацией.

Нас вызывают поиграть вот на этом поле, заполненном грязью и нечистотами. Поле недоброжелательных споров о Церкви. И мы порой забегаем на это поле, и сами пачкаемся, и людям никакой пользы, и всё вокруг в брызгах, и нам тяжело и плохо после этого, и толку никакого. Не надо играть в их игры.

Надо поступать так, как поступал о. Иоанн (Крестьянкин). Когда он, например, на вокзале, в подрясничке, в курточке такой священнической, зашел как-то в «стоячую» столовую. Помните, может быть, — были такие столовые на вокзалах, стоя можно было чайку за три копейки попить, какой-нибудь коржик съесть. И вот ждал он поезд. И люди вокруг, — тяжелое советское время, Церковь поносилась страшно, клеветали ужасно, во всех газетах, — стали над ним хихикать, показывать на него, ругаться. А он вместо того, чтобы смутиться или начать какие-то пререкания, спокойно над своею едой перекрестился, помолился, благословил её — направо, налево. Добродушно, спокойно. И сразу поднялся над всей ситуацией.

Мы должны быть иными. Не только иноки должны быть иными, а и все христиане. Не играть в их игры. Конечно, каждый случай уникален, индивидуален. Но дискуссия на уровне «сам дурак», — она, конечно не работает.

Вообще-то нам, конечно, надо иметь набор аргументов — спокойных, доброжелательных, выдержанных. Но человек чувствует, — тут даже не наши доводы важны, хотя они, конечно, тоже имеют огромное значение, — а доброжелательный, спокойный, ровный дух. Душа с душой говорит, — люди чувствуют это умиротворение. 

Помните, как покойный Патриарх Алексий II… Он довольно часто бывал в Донском монастыре. Как приятно было слушать его проповеди! А что за проповеди он говорил? Да всё одно и то же. «Братья и сестры, в наше непростое время я хотел бы передать вам отеческое благословение. Храни вас Господь». Что-то такое скажет, и всё, — никакого особенного, сверхобычного содержания. Просто отеческие, искренние, христианские, иные, добрые взгляд и улыбка.

Поэтому надо сразу ломать их игру. Просто беспощадно, — то есть решительно. И тогда всё получится. Они должны увидеть совершенно что-то иное, — вот это самое важное. Это тяжело, потому что в каждом из нас, православном, есть и христианин, живущий обновленным духом Христа, и наш ветхий человек. И мы по ветхому человеку всё время хотим по закону мира сего поступать. А надо совсем, совсем по-другому.

Архимандрит Тихон (Шевкунов)

8 марта 2013 года

Замечательно, что Премудрость зовет к себе безумных: "кто неразумен, обратись сюда" (Прит. 9, 4). Стало быть умникам нет входа в дом Премудрости или в св. Церковь. Умность всякую надо отложить у самого входа в этот дом. С другой стороны, если всякая мудрость и ведение только в доме Премудрости, то вне сего дома, вне св. Церкви, только безумие. неведение и слепота. Дивное Божие учреждение! Входя в Церковь, оставь ум свой и станешь истинно умным; оставь свою самодеятельность, и станешь истинным деятелем; отвергнись и всего себя, и станешь настоящим владыкою над собою. Ах, когда бы мир уразумел премудрость эту! Но это сокрыто от него. Не разумея премудрости Божией, он вопиет на нее, и безумных разумников продолжает держать в ослеплении своем. 

"Не давай сна глазам твоим и дремания веждам твоим; спасайся как серна из руки и как птица птицелова" (Прит. 6, 4-5). Это правило должен взять себе в руководство всякий, кто положил теперь в сердце своем, перед лицом Господа, жить уже по заповедям Его. И он не должен давать сна очам, - не этим внешним, но внутренним очам ума, чтоб они пристально смотрели в сердце и верно замечали все, происходящее там, и тем давали возможность ревнителю разузнавать вражеские козни и избежать опасности от них. Сердце стало теперь поприще борьбы с врагом. Туда он непрестанно сеет свое, отражающееся в помышлениях, которые, однако, не всегда грубо худы, но большею частью прикрыты мнимою добротою и правотою. Цепь всех помышлений - точно хитросплетенная сеть! Пустившийся, вслед их без внимания не минет опутания, и, следовательно, опасности падения. Вот почему, брат, держи око ума твоего острозорким, посредством строгого внимания ко всему, что происходит в тебе и около тебя. Замечай, что предлагает тебе неотступный советник твой с шуей стороны , и разбирай, для чего оно предлагается тебе, куда поведет, и никогда не попадешь в сети его. Не забудь только, что внимание одно не бывает в силе; но когда стоит в содружестве с трезвением, бодренностию и непрестанною ко Господу молитвою. Сочетай все это и будешь неуловим. 

Когда Моисей и Аарон начали ходатайствовать о народе перед фараоном, чтоб он отпустил его, ответом на это было усиление работы угнетенных израильтян до того, что они подняли ропот на ходатаев своих: "вы сделали нас ненавистными в глазах фараона" (Исх. 5, 21). Точь в точь то же испытывает душа кающегося грешника. Когда страх Божий и совесть, эти внутренние Моисей и Аарон, начнут воодушевлять душу, чтоб она поднялась, наконец, на ноги и стряхнула иго рабства греховного, - радость проходит по всем ее составам. Но и враг не дремлет, и взгромождает в ее помыслах горы препятствий со стороны непреодолимости греха, и наводит со всех сторон страхи, - страх за свое благосостояние, за внешние отношения, за вес свой, даже за жизнь. И бывает, что иной начавши только, тотчас и останавливается. Воодушевись, брат! "Господь Саваоф превознесется в суде, и Бог святый явит святость Свою в правде" (Ис. 5, 16). Бог сильнее врага. Возопий к Нему, - и услышишь то же, что услышал Моисей тогда: "теперь увидишь ты, что Я сделаю с фараоном". Враг не имеет власти над душою; он только может напугать ее призрачными ужасами. Не поддавайся, претерпи, иди вперед мужественно, говоря в себе: хоть смерть, а уж не брошу, и смело пойду, куда зовет меня Господь духом покаяния, который теперь действует во мне. 

 "Господь гордым противится, смиренным же дает благодать" (Прит. 3, 34). Припомни особенно слова эти, когда идешь на исповедь. Ничто так, как гордость, не вяжет языка сказать: грешен. Смирись же перед Господом, не пощади себя, не убойся лица человека. Раскрой срамоту свою, да омоешься; покажи раны свои, да исцелеешь; расскажи все неправды твои, да оправдаешься. Чем безжалостнее будешь к себе, тем больше жалости явит к тебе Господь, и отойдешь ты с сладким чувством помилования. Это и есть благодать Господа нашего Иисуса Христа, даваемая от Него тем, которые смиряют себя искренним исповеданием грехов своих.

"Души праведных в руке Божией" (Прем. 3, 1). А грешников души в чьей руке? Спаситель говорил апостолам, что сатана домогается сеять их, как пшеницу, то есть домогается сбить их с правого пути, взять в свои руки и делать с ними, что захочет. Потому все уклоняющиеся от Господа - в руках сатаны, и он сеет их и бросает, куда хочет. От того у грешников голова постоянно и кружится, что враг, мотая ими туда и сюда, не дает им опомниться; даже как скоро заметит, что кто-нибудь начинает одумываться, еще сильнее начинает трясти его, чтобы опять помутилась голова и мысли рассеялись.

 "Бойся Бога и удаляйся от зла" (Прит. 3, 7). Положи в этом предел твоего говения, чтоб в конец его водворился страх Божий и укоренилось твердое намерение уклоняться от всякого зла, хотя бы для этого необходимо было тебе все потерять, даже жизнь свою. Для этого не ограничивайся одним внешним порядком говения, но займись особенно собою, войди в себя и посмотри образ мыслей твоих, во всем ли он согласен с неложным Божьим словом, - посмотри свои склонности и расположения, таковы ли они, каких требует от тебя Господь в Евангелии; посмотри всю жизнь твою, во всем ли она согласна с заповедями Божьими. Все богопротивное оплачь и возненавидь, и положи впредь не возвращаться на то. Когда сделаешь так, премудр будешь, а нет, так нет.

"Если будешь призывать знание и взывать к разуму; если будешь искать его, как серебра, и отыскивать его, как сокровище: то уразумеешь страх Господень и найдешь познание о Боге" (Прит. 2, 3-6). Корень богоугодной жизни - страх Господень. Когда придет он, то как творческая сила все в тебе перестроит и воссоздаст в тебе прекрасный порядок - космос духовный. Как стяжать страх Божий? Он в тебе есть, только заглушен: воскреси его. Для этого дай голос разуму твоему и открой сердце твое для принятия внушений истины. Доселе разуму не давали слова: он был в рабстве и не смел говорить здравые речи: пусть теперь говорит. Он начнет речь о Божием вседержительстве, тебя держащем и могущем бросить в каждое мгновение, - о Божием вездесущии и всеведении, все в тебе видящем и гневающемся на тебя за все худое в тебе, - о Божием правосудии, готовом наказать тебя сейчас, но удерживаемом до времени милостью, - о смерти, в каждое мгновение готовой схватить тебя и предать суду и воздаянию. Слушай и вводи сердце твое в чувство этих истин. Пробудишь чувство, - придет вместе с тем и страх Божий. Это заря жизни. 

 "Прииде пост, мати целомудрия". А какое же было время до того дня? Время блуждения. Душа блудила со всем, что ни попадало приятного на глаза, - и с лицами, и с вещами, а полнее с греховными страстями. Всякий имеет свою страсть, которой угождает во всем. Пора конец положить. Уразумей всякий свою Далилу, вяжущую тебя и предающую злым врагам, и покинь ее. И дано будет тебе больше, чем Самсону: не волосы только отрастут - благие помышления, и не сила только воротится - крепость воли, но и очи откроются - ум станет зрящим и увидит Господа, и себя, и что вокруг тебя в надлежащем свете. Се ныне время благоприятно! Се ныне день спасения!

С ЛЮБИМЫМИ НЕ РАССТАВАЙТЕСЬ 
Как больно милая, как странно
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями
Как больно милая, как странно
Раздваиваться под пилой
Не зарастёт на сердце рана
Прольётся чистыми слезами
Не зарастёт на сердце рана
Прольётся пламенной смолой
Пока жива - с тобой я буду
Душа и кровь не раздвоимы
Пока жива - с тобой я буду
Любовь и смерть, всегда вдвоём
Ты понесёшь с собой любимый
Ты понесёшь с собой повсюду
Ты понесёшь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.
Но если мне укрыться нечем
От жалости не исцелимой
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты
За расставаньем будет встреча
Не забывай меня любимый
За расставаньем будет встреча
Вернёмся оба - я и ты.
Но если я безвестно кану
Короткий свет луча дневного
Но если я безвестно кану
За звёздный пояс, млечный дым
Я за тебя молиться стану
Чтоб не забыл пути земного
Я за тебя молиться стану
Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне
Он стал бездомным и смиренным
Трясясь в прокуренном вагоне
Он полу плакал, полу спал
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном
Когда состав на скользком склоне
От рельс колёса оторвал
Не человеческая сила
В одной давильне всех колеча
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли
И никого не защитила
В дали обещанные встречи
И никого не защитила
Пурга зовущая в дали
С любимыми не расставайтесь
С любимыми не расставайтесь
С любимыми не расставайтесь
Всей кровью проростайте в них
И каждый раз на век прощайтесь
И каждый раз на век прощайтесь
И каждый раз на век прощайтесь
Когда уходите на миг.