1. Только у нас слово «угу» является синонимом к словам «пожалуйста», «спасибо», «добрый день», «не за что» и «извините», а слово «давай» в большинстве случаев заменяет «до свидания». 

2. Как перевести на другие языки, что «очень умный» — не всегда комплимент, «умный очень» — издевка, а «слишком умный» — угроза? 

3. Почему у нас есть будущее время, настоящее и прошедшее, но всё равно настоящим временем мы можем выразить и прошедшее («Иду я вчера по улице…»), и будущее («Завтра я иду в кино»), а прошедшим временем мы можем выразить приказ («Быстро ушёл отсюда!»)? 

4. Есть языки, где допустимо двойное отрицание, есть — где не допускается; в части языков двойное отрицание может выражать утверждение, но только в русском языке двойное утверждение «ну да, конечно!» — выражает отрицание или сомнение в словах говорящего. 

5. Все иностранцы, изучающие русский, удивляются, почему «ничего» может обозначать не только «ничего», но и «нормально», «хорошо», «отлично», а также «всё в порядке» и «не стоит извинений». 

6. В ступор человека, изучающего русский, может ввести фраза «да нет, наверное», одновременно несущая в себе и утверждение, и отрицание, и неуверенность, но всё же выражающая неуверенное отрицание с оттенком возможности положительного решения. 

7. Попробуйте объяснить иностранцу фразу «Руки не доходят посмотреть». 

8. Как точно назвать наклонение с частицей «бы», когда она выражает в разных ситуациях и условие, и просьбу, и желание, и мечтательность, и необходимость, и предположение, и предложение, и сожаление? 

9. В русском языке иногда у глагола нет какой-либо формы, и это обусловлено законами благозвучия. Например: «победить». Он победит, ты победишь, я… победю? побежу? побежду? Филологи предлагают использовать заменяющие конструкции «я одержу победу» или «стану победителем». Поскольку форма первого лица единственного числа отсутствует, глагол является недостаточным. 

10. Стакан на столе стоит, а вилка лежит. Если мы воткнем вилку в столешницу, вилка будет стоять. То есть стоят вертикальные предметы, а лежат горизонтальные? 

Добавляем на стол тарелку и сковороду. Они вроде как горизонтальные, но на столе стоят. Теперь положим тарелку в сковородку. Там она лежит, а ведь на столе стояла. Может быть, стоят предметы готовые к использованию? Нет, вилка-то готова была, когда лежала. 

Теперь на стол залезает кошка. Она может стоять, сидеть и лежать. Если в плане стояния и лежания она как-то лезет в логику «вертикальный-горизонтальный», то сидение — это новое свойство. Сидит она на попе. Теперь на стол села птичка. Она на столе сидит, но сидит на ногах, а не на попе. Хотя вроде бы должна стоять. Но стоять она не может вовсе. Однако если мы убьём бедную птичку и сделаем чучело, оно будет на столе стоять. Может показаться, что сидение — атрибут живого, но сапог на ноге тоже сидит, хотя он не живой и не имеет попы. Так что, поди пойми, что стоит, что лежит, а что сидит. 

А мы ещё удивляемся, что иностранцы считают наш язык сложным и сравнивают с китайским. :)

 

Как будто сто лет назад были какие-то лекарства! Вообще никаких не было. И врачей никаких не было. Заболел – ну что же, перекрестись, готовься к смерти. Батюшку позови: причастит, пособорует, если ножки у тебя уже не ходят. А тут всё лечатся: жить охота, еще год, еще два пожить. Зачем? Какой в этом смысл? Какой смысл тянуть эту резину, если твоя жизнь не посвящена Богу? Если бы человек просил: Господи, продли мне жизнь, мне надо еще посетить тысячу больных, мне надо накормить еще два десятка нищих, мне еще нужно из моей хорошей квартиры выехать в плохую, чтобы другим людям получше жилось. Мало ли людей живут в тесноте?! Я возьму с ними и поменяюсь: поменяю свою отдельную на коммунальную или свой третий этаж – на первый, чтобы кому-нибудь было получше, а мне было бы похуже. 

Если бы для этого, то Господь бы дал: человек хочет жить ради доброго дела – надо ему продлить жизнь. А так что же? Жизнь продлить, чтобы больше по телевизору программ посмотреть, чтобы больше газет прочитать, чтобы больше попилить своих родственников, чтобы еще больше побрюзжать, чтобы больше съесть, в навоз продукты питания перевести? Для чего? Чтобы жить только для себя, только для своего? И так во всем. Так и к детям относимся, как к своей собственности: как будто они не Божьи, как будто у них не может быть своего мнения, своего устроения жизни. Все стараемся вмешаться, все по-нашему чтобы было. А если что-то не так, то еще возмущаемся. 

Так что, если внимательно посмотреть, жизнь наша целиком безбожная. Потому что Бог велит так, а мы делаем совсем наоборот. И сколько это будет продолжаться? Русская пословица говорит: «Бог долго терпит, но больно бьет». Каждый из нас положа руку на сердце может сказать, что он много претерпел всяких скорбей, несчастий, болезней. Какая у нас тяжелая жизнь! Почему так? Это Господь все нас воспитывает, Он нас вразумляет, Он хочет, чтобы мы как-то образумились. Потому что Он нам Отец, Он нас не хочет погубить, а хочет нас спасти. И Сына Своего единородного Иисуса Христа послал в мир для того, чтобы нас научить уму-разуму. И надо нам стараться учиться. Надо отложить нам все земные дела на потом. 

Когда мы просыпаемся, когда только с постели встаем (кто-то не сразу встает, часа два еще поваляется; ну, два часа повалялся, но все-таки встал) – о чем первая забота? Не о том, чтобы поесть, пойти куда-то языком своим помолоть или в какие-то дела кинуться. Нет, прежде всего надо не спеша перекреститься и подумать о своей душе. Вот Господь мне подарил еще один день. Как мне надо его провести, чтобы этот день был Богу угоден? И все время стараться думать о своей душе: чтобы ей – душе своей, не телу – принести пользу, чтобы свою душу как-то просветить, свою душу как-то умягчить, свою душу как-то образовать, чтобы душа что-то поняла в этой жизни, чтобы почувствовала, в чем еще нужно исправиться, да как исправиться, да что еще сделать. 

Вот для этого нам дана жизнь – а она уходит, как вода ускользает: в пригоршню наберешь воды, чуть подержишь, смотришь, все меньше, меньше, руки мокрые – воды нет. Так и жизнь: она уходит, уходит бессмысленно. Все какая-то суета, все совсем не тем занимаемся. Это не значит, что надо грязью зарасти: не стирать, шею не мыть, запаршиветь всем. Нет, этого совсем не надо. Но в первую очередь мы должны думать о своей душе, о молитве, о Священном Писании, о том, что нас ждет за гробом, о том, что времени мало осталось. Все время о смерти размышлять, все время думать о том, куда моя душа пойдет, что я наследую, какие я в своей жизни плоды принес. И стараться все время что-то для Господа делать, чем-то Ему стараться угодить: стараться помолиться побольше, побольше Евангелие почитать, ближнему помочь, кого-то лишний раз простить, с кем-то лишний раз не поссориться, что-то отвергнуть. 

прот. Димитрий Смирнов

 

Любите зелень, синеву — 

Всё, что дано вам во владенье 

Двумя словами: я живу. 

 

Любите жизнь, покуда живы. 

Меж ней и смертью только миг. 

А там не будет ни крапивы, 

Ни звезд, ни пепельниц, ни книг. 

 

Любая вещь у нас в квартире 

Нас уверяет, будто мы 

Живем в закрытом, светлом мире 

Среди пустой и нищей тьмы. 

 

Но вещи мертвые не правы — 

Из окон временных квартир 

Уже мы видим величавый, 

Бессмертию открытый мир. 

 

Самуил Маршак

1. Мама — весь мир. Никогда не говорить: "Тогда я тебя не буду любить". Сюда же относятся фразы: "Лучше бы я тебя не рожала", "Ты одно наказание (убытки)", "Такой ты мне не нужен!" и прочее. Эти фразы вызывают страх смерти. Почему? Потому что второй после страха смерти страх — быть изгнанным, выброшенным, отделенным, а значит — умереть. 
Ребенок один не выживет в мире. А мать — это весь мир для ребенка. Сначала мы общаемся с ней как со всем миром, а потом, уже вырастая, мы начинаем общаться с миром, как с матерью, доказывая, что достойны ее любви, принятия, жизни рядом с ней. 

Я часто говорю своим детям о любви, они мне тоже. Я часто рассказываю им, как они для меня важны, что моя жизнь стала намного лучше и интереснее с их рождением. Они иногда сами напрашиваются на это, начиная: "Мама, а правда хорошо, что ты меня родила? Если бы меня не было, кто бы тебе помогал (далее идет перечисление своей нужности)?" 

2. Не отталкивать своего ребенка, когда он лезет на руки, пообниматься, поцеловаться. 

3. Никогда не сомневаться в хорошести своего ребенка. Верьте в него. Кто бы что ни наговорил, что бы ни увидели твои глаза — сначала приди, у него все выясни, пойми, зачем он что-то сделал или не сделал. Но всегда, во всем подразумевай, что он изначально светлый и все его помыслы чисты. А где нет веры, нет любви. 

4. Не продолжать ссору и не держать обиду друг на друга более 30 минут. Человек рядом ценнее всего, что мы тут друг другу доказываем. Мириться надо быстро. Ни в коем случае не объявлять "бойкот" своему ребенку. 

5. Не уходить в сон, если есть на душе что-то плохое. Хуже нет, когда лежишь в детстве, совсем одна, после окрика "Иди спать!" с кучей мыслей, а завтрашний день страшит своей неопределенностью, потому что тащишь в него всякий хлам. Надо обязательно прощаться на ночь друг с другом, отпустив все плохое, что было за день и взяв в следующий день только хорошее. 

6. Нельзя начинать утро ребенка словами: "Ты будешь вставать или нет? Сколько можно тебя будить!", при этом сдергивая одеяло. Для меня пробуждение было очень важным всегда. Как я проснусь, так и день пойдет. Я знаю, как важно "встретить" из сна. Ты словно рождаешься. А мать провожает в сон и встречает из сна в детстве. Именно из таких мелочей складывается ощущение стабильности физической реальности. Или, попросту говоря: "Все будет хорошо!". 

7. Выходить провожать к порогу и встречать на пороге, когда пришел. Ощущение дома как крепости, в которой тебя всегда ждут и любят, должно быть у каждого человека. 

8. Никогда не ставить материальное выше ребенка. Речь о истериках по поводу разбитой чашки или порванных штанов. 

9. Говорить с ребенком честно, на все темы и называя вещи своими именами. 

10. Спрашивать мнение детей по вопросам, которые затрагивают и их жизнь.

 

– Господи, я же такой хороший, сколько добра я сделал, а что взамен? Ни денег, ни работы хорошей, ни семьи, ни славы и власти. 

Вообще-то у него была работа, которую он любил. На жизнь ему хватало, но он считал, что за добро, которое он делает, он достоин большего. Его молитва так и осталась без ответа. Но вскоре жизнь его коренным образом изменилась: он нашёл престижную работу, появились деньги, женился на дочери директора фирмы, пошли у них дети. Вроде, живи и радуйся, а счастья нет. Вся жизнь в бегах, в погоне за комфортом, богатством, почётом и признанием, а на жизнь и времени нет. Из-за этого озлобился он, стал подозрительным, жадным, перестал сострадать людям, сочувствовать и помогать им. 

Однажды ночью приснился ему сон, будто он спрашивает у Бога, куда делось его счастье. 

– Раньше воздаянием тебе за добро были счастье, мир и любовь, которые были явными только для тебя, и никто другой их не видел. Но ты променял своё счастье. Ты пожелал, чтобы оно стало видимым, и потому оно переместилось из твоего сердца в мир внешний. Теперь, став явным для глаз окружающих, оно стало «невидимым» для тебя самого. Помни, главного глазами не увидишь.

 

Рыбак перевозил на лодке одного человека. Пассажир торопил рыбака: 

— Быстрее, я опаздываю на работу! 

И тут он увидел, что на одном из вёсел написано «молись», а на другом — «трудись». 

— Зачем это? — спросил пассажир. 

— Для памяти, — ответил рыбак. — Чтобы не забыть, что нужно молиться и трудиться. 

— Ну, трудиться, понятно, всем надо, а вот молиться, — человек махнул рукой, — это не обязательно. Никому это не нужно. Зачем же тогда терять время на молитву? 

— Не нужно? — переспросил рыбак и вытащил из воды весло с надписью «молись», а сам стал грести одним веслом. 

Лодка закружилась на месте. 

— Вот видишь, какой труд без молитвы. На одном месте кружимся и никакого движения вперёд. Отсюда и вывод: чтобы успешно плыть по бурному житейскому морю, нужно крепко держать в руках оба весла: молиться и трудиться.