Заявление Высшего Церковного Совета Русской Православной Церкви в связи с судебным приговором по делу лиц, осквернивших священное пространство Храма Христа Спасителя

В связи с решением Хамовнического суда по делу о бесчинстве в Храме Христа Спасителя с официальным заявлением выступил Высший Церковный Совет Русской Православной Церкви.

Высший Церковный Совет считает важным еще раз прояснить позицию Церкви относительно кощунственного акта в Храме Христа Спасителя, в том числе в связи с вынесенным судебным решением.

Признавая необходимость соответствующей реакции со стороны государства, мы обращаем внимание на то, что юридическая оценка находится вне сферы компетенции церковного Священноначалия. Определять меру пресечения и меру наказания - исключительная прерогатива светского суда. Церковь не имеет властных рычагов воздействия на осуществление правосудия и не стремится их иметь. Мы также не рассматриваем происшедшее с политической или эстетической точки зрения. Пастырский долг Церкви - давать духовную, нравственную оценку имевшим место событиям.

То, что произошло, есть богохульство и кощунство, сознательное и намеренное оскорбление святыни, проявление грубой враждебности к миллионам людей и их чувствам. Поэтому никак нельзя согласиться с попытками представить происшедшее в храме как молитву, совершенную в нетрадиционной форме. К сожалению, эти попытки дезориентировали многих людей, в том числе отдельных членов Церкви, пребывающих в неведении относительного того, какие кощунственные и мерзкие слова были произнесены на амвоне Храма Христа Спасителя. Бесчинство в храме стало продолжением глубоко безнравственных публичных акций, ранее совершенных теми же лицами и их соратниками и оставшихся безнаказанными.

Богохульство - тяжкий грех. Православный христианин не может ни участвовать в богохульстве, ни одобрять его, ни прямо или косвенно его поддерживать.

Существует различие между грехами против человека и грехами против Бога. Если христианин как личность является пострадавшей стороной, он призван простить согрешившего против него. Но прощение греха против Бога невозможно без искреннего раскаяния согрешившего перед Ним. В Евангелии мы читаем, как Христос, прощая тех, кто посягал на Него как на человека, в то же время предостерегал об опасности греха против Святого Духа: «но кто будет хулить Духа Святого, тому не будет прощения вовек, но подлежит он вечному осуждению» (Мк.3:29). Богохульство - главная примета врага Божия, описанного в Откровении: «И отверз он уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя Его, и жилище Его, и живущих на небе» (Откр.13:6).

Возвещать прощение от лица Божия тому, кто не кается перед Богом в богохульном деянии, означало бы усвоение Церковью той власти, которая Ей не дана. «Если согрешит человек против человека, то помолятся о нем Богу; если же человек согрешит против Господа, то кто будет ходатаем о нем?» (1 Цар.2:25). Нераскаявшиеся грешники предаются суду Божиему: «Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь» (Втор.32:35; Рим.12:19).

Бесчинства в храмах, осквернение народных святынь, проявления ненависти к Церкви хорошо известны в истории. Подобные действия всегда являлись характерной приметой сил, не принесших народам ни мира, ни добра, ни свободы. В ХХ веке антирелигиозная ненависть - как и ненависть этническая - унесли жизни миллионов людей. Наш народ прошел через испытание воинствующим безбожием и фашистской агрессией. Это дало нам трагический урок, который сформировал особую чувствительность к оскорблению религиозных и национальных чувств. А потому в нашем обществе возбуждение вражды и ненависти на религиозной и национальной почве всегда несет угрозу разрушительных потрясений.

Сохранение устоев общества немыслимо без уважения к памяти павших за Отечество. Кощунственные действия, совершенные в храме, воздвигнутом в память русских воинов 1812 года, являются особенно вызывающими в период празднования двухсотлетия их подвига. Недопущение оскорбления чувств верующих, актов кощунства над религиозными святынями и глумления над культурными памятниками - задача государства, уважающего своих граждан. Созданный судебный прецедент должен предотвратить повторение подобных действий в будущем.

Не подвергая сомнению правомерность судебного решения, обращаемся к государственной власти с просьбой проявить в рамках закона милосердие к осужденным, в надежде на то, что они откажутся от повторения кощунственных действий.

Церковь благодарит всех, кто поддержал Ее, осудил богохульство, выразил мирный протест против него. Мы также считаем естественным выражение жалости к задержанным, которое исходило как от чад Церкви, так и от людей внешних. Необходимо отделять грех от грешника, осуждая первый и надеясь на покаяние последнего. Бог всегда ищет спасения грешников и призывает их к покаянию. Так и Церковь стремится к примирению и исцелению тех ран, которые были нанесены проявлениями кощунства и вражды.

Обращаясь к людям, религиозные и национальные чувства которых были глубоко оскорблены как самим актом кощунства, так и последовавшей за ним пропагандистской кампанией, Церковь призывает воздержаться от любых попыток мести, от любых незаконных, тем более насильственных деяний, в то же время благословляя мирные гражданские действия, направленные на ограждение православного народа и его святынь от вражды и кощунства.

Всех верных чад Русской Православной Церкви просим хранить мирный дух и молитвенное предстояние перед Богом.

Сайт Московской Патриархии

Духовные беседы в келье старца Арсения (Папачока)

15 августа исполняется 98 лет со дня рождения великого румынского духовника старца Арсения (Папачока). Предлагаем вниманию читателей несколько бесед с приснопамятным старцем Арсением.

– Батюшка, нам хочется, чтобы сейчас, в дни поста, вы, прежде всего, сказали несколько слов о том, что значит пост для православного христианина.

– Пост имеет очень большое значение, и соблюдать его очень важно для всех людей – даже для неправославных. И даже для животных. Но я понял смысл вашего вопроса и не хочу делать утомительных преамбул. Скажу вам, что пост исцеляет человека от злых духов, взявших над ним власть.

Пост – это не только воздержание от пищи, но еще и молитва.

Все, а врачи в особенности, знают, что отказ от пищи показан в определенные периоды времени, и это совсем не значит, что ты из-за этого умрешь от голода. В коммунистических тюрьмах не только морили голодом – там тебя и в ледяном карцере запирали, и в самых бесчеловечных условиях держали. А что вышло в итоге? Всех нас, кто во времена коммунизма прошел через тюрьмы по религиозным мотивам, не коснулись очень многие болезни, которые, казалось бы, неминуемо должны были начаться.

И это не было для нас новостью. Эти тяготы мы перенесли, потому что для этого нужна сила. Великий Творец создал человека совершенным, и ты, пользуясь строгим постом, можешь держать в узде то, что создано было совершенным. Поступать по-другому – большая ошибка.

Во всем нужна мера. Говорят, что человек – мера всех вещей («Pantos antropos…») – вероятно, вам знакомо это изречение, сказанное греческим философом Протагором примерно за четыре сотни лет до Рождества Христова. Но с какого же времени становится верным это изречение, которое вдохновляло и Сократа через несколько лет после него? С момента появления на земле Бого-Человека, или Человека-Бога. И потому, что Иисус Христос был Бого-Человеком, Он и был мерой во всем.

И человек может быть (мерой), но после известных усилий. Он может быть богом (по благодати), и тогда он – мера всех вещей в христианском подвизающемся мире. И я не говорю здесь о жизни в монастырях и о тех, кто подвизается в пустыне, где это воздержание от скоромной пищи очевидно. Мы не можем входить в такие подробности, это труднообъяснимо, да и не надо говорить о том, чем живы были подвижники в своих кельях или в лесу и в пустыне.

Очень многие, узнав, что у меня за плечами очень суровая монашеская жизнь в тюрьмах и оковах, а особенно в пустынях, спрашивали меня, происходили ли со мной чудеса. А я скажу и вам тоже, что там, где вы находитесь, с каждым из вас тоже происходило очень много чудес, если учесть один очень важный момент – то, что мы не иное что, как ветвь на лозе. То есть мы получаем силу от Бога, создавшего нас не для одних только нас, но и для всего мира. Поэтому если кто-нибудь страдает, страдай и ты вместе с ним. Ибо хорошо сказано, что «над трагедией всего мира нужно плакать, как над своими согрешениями».

– Как мы можем делать это? Как мы можем плакать о грехах всего мира?

– Прежде всего, нужно знать. Вот, напомню вам: самарянка (вы знаете, кто это была, – это Фотиния, у колодца Иакова повстречавшая Христа Спасителя), самарянка, ведя с Ним разговор очень простой, сказала Спасителю: «Мы слышали… Мы знаем, что должен прийти Тот…»[1]. И тогда Спаситель Иисус Христос, увидев, что она знает (разумеется, Он знал это, но здесь речь не об этом, а о том, что этот ее разговор можно отнести ко всем нам), только тогда сказал ей: «Это Я»[2]. Если бы она не знала, то Он не мог бы заговорить, раскрыть Себя сразу же.

Итак, прежде всего мы должны знать. Теперь спросим себя: а как знают? Без сомнения, не в результате обучения и не обязательно путем общения, а по собственному опыту. Вот где одна из самых больших ошибок, и отсюда те многие вопросы, которые задают, но на которые отвечают обтекаемо или дают недостаточно удовлетворительные ответы.

Если ты – человек, действительно стремящийся жить ради Христа, то я вот что скажу: наша огромная вина заключается в том, что мы много слышим, много говорим, а все еще остаемся на стадии задавания вопросов.

Итак, знайте, что Спаситель высказал великую истину (если вы проникните в тот «l’esprit de finesse», как говорят французы, то есть в «дух проницательности», имеющийся в нас, то увидите, какие необычайные ценности кроются в нас, даже Сам Бог есть в нас). Итак, Спаситель сказал: «Царство Небесное внутрь вас есть»[3]. Поэтому мы будем спрошены: «А где ты был, когда не был внутри себя?»

Ищи Бога внутри себя, и тогда поймешь, на какой стадии жизни или в каком пункте ты находишься. А если у тебя имеется это состояние непрерывного восприятия, то это еще лучше, ибо (а все, что сказал Спаситель Иисус Христос, верно) это непрерывное внимание и поддерживает связь с Ним.

Потому что, скажу вам в свои 85 лет, из которых почти 60 я провел в монашеском образе, что я действительно увидел (впрочем, не иначе как на опыте, в слезах), что все, что сказал Спаситель Иисус Христос, – верно, и великая ошибка заключается в том, что слишком легко переступают через то, что сказано Им.

А что еще сказал Спаситель Иисус Христос? То самое, что я повторю сейчас вам: «Без Меня не можете делать ничего»[4]. Это значит, что каждое наше воздыхание, движение, все наши мысли во благо – все это только и только от Бога. «Без Меня не можете делать ничего. И волос с головы вашей не шелохнется без Моей воли»[5].

Вы отдаете себе отчет в том, что это слово, сказанное Богом?

Как мы можем защитить себя в тот момент, когда наша жестоковыйность начинает твердить: «Я сделал то-то!»? Именно этим отсутствием своего я, этим самоотрицанием, этим осознанием себя не более как ветвью на лозе, из которой идет весь сок и образует завязи и приносит все плоды.

В 419 году был созван Поместный Собор в Карфагене, и среди тем, обсуждавшихся на Соборе, была и эта: «Без Меня не можете делать ничего» – на что не обращали тогда внимания все. Вы понимаете: Церковь уловила такую, казалось бы, маленькую деталь, но если б ты знал, что не можешь делать ничего без Бога, ты был бы очень внимателен во всех своих движениях. «Батюшка, могу ли я поступить так?» Посмотрите, здесь «не могу» очень трудно принять. Не существует «нельзя». Если ты пришел ко мне, то ты надумал прийти и смог прийти, ибо это можно. Если ты обращен умом к Богу, то это твое присутствие у Бога продолжается, – это характерная черта христианина. То есть кто исполняет сказанное выше, тот человек, находящийся на пути, то есть человек, имеющий надежду.

А в еще одном правиле, принятом этим Собором, сказано было так: «А если ты говоришь, что все-таки можешь что-нибудь сам, – анафема тебе»[6].

Теперь, поскольку мы дошли до этого правила, хочу назвать вам и следующее: «Когда ты произносишь “Отче наш” и на фразе “и остави нам долги наша” думаешь: “Я говорю это, потому что так гласит молитва”, но не видишь себя там, – анафема тебе»[7].

Вы знаете, что такое анафема? Это отлучение от Бога, единение с сатаной, вхождение уже сейчас в ад. Вот как страшно это предание анафеме – предание анафеме, постановленное на Вселенских Соборах.

Итак, наше присутствие в этом движении и во всем, что мы делаем, – это одно из желаний Бога.

Вот поженились Иоанн и Иоанна, и она принялась хозяйничать, а он пошел на работу. Иоанна, бедняжка, была еще неопытной, и у нее подгорел ужин, и вот она переживает: «Что скажет Иоанн?» – ибо была совестливой. (Пусть это волнение совестливой девицы станет для нас уроком. Что, Богу разве нужны были ее скоромные яства? Нет, это было важно для нее, потому что она была очень добросовестной.)

И вот возвращается домой Иоанн. Иоанна выходит ему навстречу и говорит: «Иоанн, у меня подгорел ужин». – «Да ладно, дорогая, ничего страшного, меня это не очень-то и волнует. Меня беспокоит вот что: почему ты не думала обо мне весь день?» Вот чего на самом деле хотел Иоанн.

Это тот вопрос, который когда-нибудь задаст нам Бог, а может, будет задавать нам его каждый миг: «Я создал вас, и создал, как Бог, совершенными: дал вам силу видеть, интуитивно постигать, более того – стать богами по благодати. Я буду судить вас. Я – ваше блаженство вечное. А вы, почему вы не думаете обо Мне?»

[1] См.: Ин. 4: 25.

[2] Ин. 4: 26.

[3] Ср.: Лк. 17: 21.

[4] Ин. 15: 5.

[5] Ср.: Лк. 12: 7; 21: 18.

[6] См. 127-е правило Карфагенского Собора (Книга правил святых апостол, святых Соборов Вселенских и Поместных и святых отец. М., 2004. С. 234).

[7] См. 128–130-е правила того же Собора (Там же. С. 234–236).

Перевела с румынскогоЗинаида Пейкова

Отрада и радость Белевского края,
От вражьих наветов незыблемый щит,
Под бором сосновым обитель святая
Три уже долгих века стоит!

Много, обитель святая, мучений
Выпало в жизни на долю твою.
Сколько же ты перенесла разорений,
Но сохранила святыню свою.

Обитель святая, ты много страдала
От буйных набегов Литвы и татар,
И много превратностей ты испытала...
Как недруг терзал тебя сильный пожар.

Не раз ты, святая, совсем упразднялась:
Могла ли ты снова воспрянуть, восстать?
Но Божия сила в тебе всем являлась
И ты восставала, обитель опять!..

Ты много обитель, имела страданья
Тебя разоряли литовцы вконец;
При помощи многих трудов и старанья
Тебя возградил преподобный отец.

Не могла тебя вражия злоба людская
Вконец уничтожить, совсем погубить:
Тебя то, обитель смиренно-святая.
Божий угодник Макарий хранит!

Отец преподобный и житель пустыни, У
годниче Божий, Макарий святой,
Ты много трудился для блага Жабыни,
Она из развалин восстала тобой!

Всем о тебе нам глаголет преданье,
Ты братство создал, монастырь возродил,
И для всех братий пример назиданья
Преподобною жизнью в себе всем явил!

Храни, Преподобный, свою ты обитель
От злобы - коварства воздушных духов, -
Будь ты над нею всегда покровитель,
И ныне и присно, во веки веков!

Обитель святая, хранимая Богом,
Тебя погубить навсегда не смогли,
Цвети же и теперь в изобилии многом
На славу и радость Российской земли!

посл. Иосиф Демидов

В дом, где юный монах разленился
Постучал преподобный Максим,
Ибо видел, как демон кружился
Хохотал и ругался над ним.

И целуя с любовью ленивца,
Он сказал: «Да спасет тебя Бог!
Когда будешь за душу молиться,
Помяни и Россию, сынок».

И ленивец, оставшись пред Богом,
Помянув в послушании Русь,
Вдруг подумал: «Пожалуй, немного
И за душу свою помолюсь!»

И повторно пустынный учитель
Постучался в открытую дверь,
Ибо видел, что дух-искуситель
Приуныл, словно загнанный зверь.

И целуя с любовью ленивца,
Он сказал: «Послушанье храня,
Когда будешь за душу молиться
Дважды Русь, помяни за меня!»

И монах в послушании дважды
Помянув перед Господом Русь,
Вдруг подумал: «Пожалуй, я так же
И за душу свою помолюсь!»

И когда в третий раз по дороге
Мимо шел преподобный Максим,
То увидел, лишь домик убогий,
Да высокое небо над ним.

Когда чудесно лето
Преобразит наш край,
Не просыпай рассвета,
А с птицами вставай.
Ты из калитки выйдешь,
Ступая по росе,
И Божий мир увидишь
Во всей его красе.
Встречают солнце птицы.
Уже восток румян.
Над речкой золотится
Предутренний туман.
И вот, Творцу покорно,
В лазурный небосвод
Не медный шар из горна,
А солнце восстает!
Проснулся мир природы,
И в этот дивный час
Леса, поля и воды
Зовут к молитве нас!

 Митрополит Антоний Сурожский писал, что для того, чтобы проститьсерьезные вещи — предательство, убийство, — иногда требуется всяжизнь. А Церковь призывает прощать своих обидчиков перед каждымпричастием. По мнению иерея Константина КОБЕЛЕВА, настоятеляхрама Покрова Божией Матери в Бутырской тюрьме, учиться прощатьнужно поэтапно.

Каждая литургия — последняя

— Человек может обижаться на близких людей, быть с кем-то в сложныхотношениях, иметь недоброжелателей, обидчиков, но у него могут быть ивраги — те, кто причинил вред, порой невосполнимый, сознательно. Как простить своего врага? С чего начать?

Иерей Константин Кобелев

—У заключенных очень мало времени на то, чтобы осознать, кто истинный враг, а кто ложный, простить своих обидчиков, отойти от мысли о мести и примириться с Богом. Время литургии в храме — один-два часа, и неизвестно, когда они в следующий раз попадут на службу и на исповедь. Фактически у нас даже нет богослужебного круга. Мы, конечно, празднуем некоторые праздники, но заключенные не могут жить в кругу церковных праздников, у них нет возможности ходить в храм по своему желанию. Поэтому здесь все должно быть теперь и сразу: как говорится, и смерть, и воскресение, и Пасха, и все двунадесятые праздники. Каждая литургия в Бутырке, возможно, последняя в жизни. Даже есть такая традиция: в конце службы, перед прощанием и целованием креста, заключенные целуются со священником как на Пасху. И тюремный священник за очень короткий срок должен потребовать от них «по максимуму»: осознать свой грех, покаяться в нем и отказаться от мести.

Поэтому «формула прощения» у нас проста: даже не переставая считать кого-то своим врагом, можно отдать его в руки Божии. И я так объясняю это заключенным: если мстить будешь ты, тогда Бог не будет ничего делать. Он скажет: «Ты разбираешься с ним сам — ну и разбирайся своими средствами». А много ли может человек? В крайнем случае, он может убить. Но это максимум. А вот Бог, если Он будет наказывать, сделает это совсем иначе. Господь может, например, остановить преступника, чтобы тот больше не повторял своих злодеяний, или привести его житейскими обстоятельствами к тому, чтобы он понял свою вину, и это может быть гораздо большим, чем просто кого-то «ликвидировать». Я говорю заключенным, чтобы они отошли в сторону, предоставили Богу наказывать обидчиков. Кстати, не нужно бояться слова «наказание» — оно происходит от слова «наказ», «сказ».

Когда Бог наказывает — это значит, что он человеку как бы хочет дать какую-то информацию, учит, вразумляет. Мы понимаем «наказать» как «покарать», но на самом деле слово «наказать» не содержит в себе такого трагического значения. Наказания мы вполне можем просить у Бога для кого угодно и даже для себя самого. А уж Господь, когда будет разбираться, сделает так, что всем будет хорошо. В конце концов, и обидчику тоже. Отдавать в руки Божий — это, мне кажется, вполне духовное действие — просить вразумления для данного человека от Бога, когда мы видим, что мы сами его не можем вразумить.

Попробуй полюби занозу

— Но даже помолившись и отдав обидчика Богу, трудно заставить себязабыть о нем и об обиде.

— Раз уже отдал в руки Божий — чего ты будешь дальше думать о нем? Чем быстрее ты сможешь о нем забыть и отвлечься, тем быстрее, возможно, придет и истинное прощение. Потому что если какой-то человек для вас стал раздражителем, как заноза: вонзилась в руку и болит, пока ее не вытащишь — не отойдешь в сторону от обидчика, — то попробуй полюби эту занозу — а ведь она доставляет тебе постоянную боль.

Так что первый этап — отдав наказание в руки Божий, отключиться от ситуации и перестать думать об обидчике. И это будет то же самое, что вынуть занозу. Ведь когда вытаскиваешь занозу, уже не думаешь, где она лежит и как поживает. Второй этап — когда ситуация уже не вызывает гнева, не раздражает, когда ты с ней смирился, то можно поинтересоваться, где же этот мой враг, что там с ним, может, ему помочь как-то. Ведь высшая степень отношения к врагам — делать им добро. Потому что, делая добро обидчику, мы собираем на его голову горящие угли Божьего гнева. Но это опять же хорошо, потому что гнев Божий — это совсем не то, что наш гнев. Господь милостив, Господь плохого, вредного для спасения никому не сделает. Я бы так объяснил прощение: это если мы перестали обижаться на данного человека и делаем ему что-то хорошее. Но тому человеку это может быть очень больно, потому что он может вспомнить: ой, мне он помог, а я его обидел. И вот здесь может действительно утихнуть зло и прийти раскаяние. А если мы будем делать только злое или просто злиться, он будет ощущать зло и оправдываться. А если он нам делает зло, а мы ему делаем добро, мы у человека уже отнимаем возможность себя оправдать. И каждый раз, не отвечая злом на зло, мы все-таки повышаем вероятность того, что человек может раскаяться.

— А если кто-то просит прощения, а у человека все кипит внутри. Какпоступить честно?

— Наша Церковь давно выработала правильные формы — в таких случаях мы говорим: «Бог простит». Не важно, прощаю ли я. Хотя некоторые добавляют «и я прощаю» — но этого можно и не говорить, потому что кто мы такие, чтобы прощать? Мы же не можем действительно человека простить. То есть самое высшее, что возможно человеку на пути к прощению, — когда он действительно искренне желает, чтобы его врага, или обидчика, или недоброжелателя Бог простил.

— А как убедиться в том, что тыпростил искренне? Как не остаться всамообмане?

— Честно говоря, я считаю, что мы вообще не можем простить искренне и до конца… Я считаю, что мы плохо умеем прощать. Как говорил святитель Игнатий Брянчанинов, все мы находимся в прелести. Наверно, бывают и исключения: если ты подружился со своим обидчиком, стал ему соработником, не поминаешь старое — в этом случае можно сказать, что обида искренне прощена. Но чаще всего это невозможно. И даже не надо этим делом заниматься и мучиться, страдать этим. Самое лучшее — просто отойти. Насильно мил не будешь, и свою душу тоже нельзя насиловать — заставить кого-то полюбить. Среди православных людей тоже не всегда складывается психологическая совместимость по каким-то вполне объективным причинам, хотя оба хорошие люди. Необязательно дружить с человеком, с которым дружить не получается. Вообще, как говорили святые отцы, к себе нужно относиться, как к ослику. Ослик хорошее животное, где-то выносливее лошади, но порой упрямится и его не переубедишь — только хуже будет. Так и к себе нужно относиться — уговаривать себя в чем-то до поры до времени, но чрезмерное насилие над собой может сыграть и плохую роль. Сказано: возлюби ближнего, как самого себя. Себя тоже нужно любить. Любить себя — это значит заботиться о своем собственном спасении и понимать свои границы. Не все нам доступно. Поэтому не следует бояться быть ограниченным в каких-то рамках. Здесь, конечно, хорошо советоваться с духовником и делать как он скажет — может быть, вы задумали хорошее дело, но оно вам не по зубам. Я это рассказываю, потому что кто-нибудь может начать умышленно выискивать своих старых врагов, чтобы с ними подружиться, чтобы проверить, полностью ли я их простил или не полностью? Эдак можно в гордость впасть. Считайте лучше, что не полностью простили.

Гневаясь, не согрешайте

— Как прощение сочетается с праведным гневом?

— Чувство гнева для нас естественно. Гнев дан человеку для того, чтобы с помощью этого чувства бороться с бесовскими искушениями. Гнев — это полное отрицание чего-либо, он дан человеку как щит,  направлять его  надо против врагов нашего спасения, и в первую очередь против врагов невидимых. Но «гневаясь, не прегрешайте» — говорят святые отцы о том, что иногда мы применяем гнев против людей. Мы должны гневаться только на грех, ненавидеть грех, но жалеть грешника, даже если он преступник.

Отец Глеб Каледа говорил, что есть грех, который является преступлением, и есть грех, который не является преступлением, также есть и преступление, которое не является грехом. Понятия греха и преступления полностью не совпадают. Взять хотя бы наших новомучеников: сточки зрения советской власти они были преступниками — а для нас они святые. И наоборот. Женщина совершает аборт: с точки зрения общества все нормально, а с точки зрения Бога это — страшное дело, убийство. Отец Глеб, например, вообще не рассматривал человека как преступника, потому что для тюремного священника все эти люди не преступники, для него они кающиеся грешники, которые находятся на разных стадиях покаяния. И задача священника в том, чтобы помочь человеку найти в себе силы подниматься от ступеньки к ступеньке.

— Когда общество требует введения смертной казни, значит ли это, чтооно отказывает в прощении преступникам?

— Лишать человека жизни — это значит лишать его примирения с людьми и с Богом. Как говорил отец Глеб Каледа, «мы расстреливаем не того человека, которого приговаривали»; и в их числе было много людей озлобленных, которые уходили, считая общество виноватым перед ними. Не говоря уже про такие известные случаи, как, например, с маньяком Чикатило. Пока его ловили — расстреляли несколько невиновных людей. Их приговаривали к смертной казни, а Чикатило объявлялся снова. Так было шесть раз.

Общаясь с пожизненно заключенными, я вижу, что в основном это люди не умершие духовно. Жизнь, которая им оставлена, — остав­лена им не зря. Дико даже подумать, что­бы кого-то из них расстрелять. Пожизнен­но заключенные и так живут не очень долго — пять-восемь лет. Тяжесть грехов гнетет человека, и его жизнь довольно скоро кончается. А если такой, действи­тельно виноватый, человек долго живет после вынесения приговора, это о чем-то говорит, это тоже свидетельство того, что его жизнь приобрела новый верный смысл, — как же такого «нового» челове­ка расстреливать? Может быть, он раска­ялся и прощен Богом? В тюрьме жизнь че­ловека, пришедшего к вере, вообще сильно меняется. Я часто вижу, что заклю­ченные, которые проявляют усердие к ве­ре, выходят досрочно на свободу. Господь принимает их труды и прощает их грех. Только, к сожалению, общество простить их уже не в состоянии. Выйдя на свободу, бывшим заключенным бывает трудно найти себе работу, как-то устроиться в жизни — это способствует их озлоблению. А зло порождает зло.

— Почему прощать так трудно?

— Прощать трудно по нашей гордости. А борьбе с гордостью нет предела, это работа на всю жизнь. Но в первую очередь простить надо самого себя. Нам сказано Богом — люби ближних, как самого себя, а это значит, что себя тоже надо простить. Не судить не только других, но и себя не судить, не пытаться приклеить ярлык: вот я хороший или я плохой. Просто иметь перспективу, понимать, что самое главное — смириться. Не с грехом, а принять себя, осознать, как мы несовершенны. Представьте подсвечник: посмотришь на него сбоку — одна свечка выше, другая ниже, а посмотри на него сверху — все, чего ты там достиг в жизни, долго ли ты горел, много ли ты там насветил или мало, — разницы для Бога в этом нет. Горел ты и горел, стремился к Богу — значит, Господь тебя простит и возьмет к Себе. Иногда поднимают такой вопрос: кто будет спасен? Есть такое мнение, что все, кто хотят, все попадут в рай. Но, конечно, надо не просто сказать «я хочу», это нужно показать своей жизнью. И всегда, в самых тяжких своих случаях мы должны помнить о Христе, который, безвинный, с Креста молился: «…Отче! прости им, ибо не ведают, что творят» (Л к. 23:34).

Екатерина СТЕПАНОВА

Справка

 Впервые в мировой истории на Олимпиаде в Лондоне наравне с обычными атлетами участвовал человек с обеими ампутированными ногами — спринтер Оскар Писториус. Южноафриканский бегун не вышел в финал олимпийских состязаний на дистанции 400 м (23-й результат в полуфинальном забеге), но не расстроен: «Этот олимпийский опыт — просто умопомрачительный! Моей целью было попадание в полуфинал, и мечта исполнилась. Спасибо всем за поддержку, это невероятно, насколько много у меня болельщиков».

Читайте также: Оскар Писториус — Спринтер без ног

Бывают ситуации, когда историю можно познать, только оглянувшись назад, бывают и другие – они случаются гораздо реже и от них обычно мурашки бегут по коже – когда история свершается на наших глазах. Именно это произошло на олимпийском беговом треке в Лондоне, когда Оскар Писториус перевернул наши представления о границах возможного, под стук своих протезов.

Человек без обеих ног финишировал на углеводородных протезах. В это настолько трудно поверить, что хочется протереть глаза. Писториус сделал это так, словно в этом нет ничего удивительного. Пробежав 400 метров за 45.44 секунды, он показал, что думать о нем, как об «инвалиде», как минимум, неуместно.

Да, он отличается от многих из нас. Но всего за один круг на треке он продемонстрировал, что отличается он не отсутствием ног ниже колена. Показав 13-й результат среди 49 спринтеров из 39 стран, он доказал, что является выдающимся спортсменом. Выдающимся не потому, что он бегает на протезах. А просто выдающимся и точка.

- Это останется в истории, — сказал Энтони Стоун.

У Энтони рассеянный склероз, и он наблюдал, как Писториус стал первым участником олимпийских игр с протезами вместо обеих ног, из своего инвалидного кресла в 25-м ряду.

- Теперь никому не придет в голову сказать, что он чего-то не может. Теперь все будут говорить, как много он может.

- Главное – изменить свое отношение. Он смог выйти за рамки привычного и заставить людей по-другому взглянуть на инвалидность, – сказал пятидесятилетний житель Лондона. – Он фантастический спортсмен. Вот, что бросается в глаза.

На самом деле сначала в глаза бросается другое.

У четырех других участников забега есть икроножные мышцы, лодыжки и ступни. И только Писториус пришел на олимпийский стадион на черных изогнутых протезах. Они издавали металлический стук, когда он наклонился, чтобы поправить стартовые колодки на своей шестой дорожке. Непривычный и странный звук.

Только у него на ногах были надеты белые носки. Они торчали из-под протезов. Он их подтянул перед стартом, чтобы не мешали. Только его громко приветствовали на трибунах, когда он сделал тренировочный старт с колодок. Кто-то закричал «Оскар!», размахивая флагом ЮАР. Он быстро взглянул на трибуны и улыбнулся. Позже Писториус со смехом расскажет, что «какой-то парень крикнул ему «Ты красавчик!»

Все прекрасно понимали, что это не просто олимпийский предстартовый ажиотаж. И сам Писториус все прекрасно понимал. Первым телеоператоры показали крупным планом именно его. В ответ Писториус сделал приветственный жест. Его имя объявили, словно это был боксерский поединок в Лас Вегасе: «Оскар – пауза – Пистооооориус». В это время взгляды, наверное, всех восьмидесяти тысяч зрителей были устремлены на него.

Где-то среди этой огромной массы людей сидели 89-ти летняя бабушка Писториуса, Омау, его брат Карл и его сестра Эйми. Она отправила смс-ку их отцу Хэнку: «Папа, я на стадионе, это потрясающе». Отец смотрел забег в ресторане в Йоханнесбурге вместе с хирургом Джеральдом Версфилдом, который ампутировал Писториусу обе ноги, когда мальчику было всего одиннадцать месяцев: он родился без малых берцовых костей.

На стадионе на гигантских экранах появлялись изображения других известных спринтеров, например, Джесси Оуэнса из Алабамы, который высмеял Адольфа Гитлера, завоевав четыре золотых медали на Олимпиаде в Берлине в 1936 г., и Кэтти Фримэн, родом из австралийских аборигенов: она заставила свою страну гордиться, завоевав золото на дистанции 400 м на Олимпийских играх в Австралии. В тот момент Писториус еще не пробежал дистанцию, и было не понятно, достоин ли он находится в такой компании. Однако 400 м и 45 секунд спустя сомнений не осталось: достоин!

Он занял исходную позицию, поставив протезы на стартовые колодки, и ждал сигнала к старту.

Прозвучал выстрел!

И тут Писториус — творец истории, и до некоторой степени уникум — уступил место Писториусу – просто спортсмену. Вдруг оказалось, что протезы не важны, важен просто бег.

Его старт был медленным и трудным – так всегда бывает на протезах, но он был гораздо быстрее, чем на многих других соревнованиях, где он участвовал. Лугелин Сантос из Доминиканской республики, победивший в этом забеге, бежал справа от Писториуса. Он резко стартовал и сразу вырвался вперед, обогнав южноафриканца. Писториус постепенно ускорялся.

Наконец Писториус набрал скорость. Бежал он красиво. Он начал догонять Сантоса, и его протезы шлепали по треку, метр за метром.

Он преследовал две цели. Во-первых, попасть в полуфинал в воскресенье и бежать рядом с такими звездами как Хусейн Болт и Йо?хан Блейк. Вторая – как написано в его биографии – быть «просто спортсменом и спринтером».

Почти час Писториус пробирался сквозь корреспондентов со всего мира, которые стремились поймать исторический момент и узнать, что он чувствовал. «Я не знаю, плакать или смеяться, — сказал он корреспонденту ВВС. – Меня захлестывают эмоции».

Теперь его протезы были скрыты под белыми тренировочными брюками и кроссовками. Он спустился к журналистам и поблагодарил их за ожидание.

Он сказал, что в этот особенный для него день он много думал о своей матери, Шейле. У него на руке были вытатуированы даты ее рождения и смерти — 6 марта 2002 г.

За пять месяцев до того, как ему ампутировали ноги, она написала письмо, адресованное ему взрослому.

«Настоящий неудачник не тот, кто пересекает финишную черту последним, — написала она в письме. – Настоящий неудачник – тот, кто сидит в стороне и не пытается бороться за победу».

- Она никогда не сдавалась, — сказал Писториус. – Ее несгибаемый дух – вот, что помогло мне оказаться сегодня здесь.

Еще несколько вопросов, и спортсмен ушел. Поесть, отдохнуть и подготовиться к следующему забегу.

Настоящий олимпиец, как и остальные. Спортсмен прежде всего.

Перевод с английского специально для портала «Православие и мир». Источник: The Seattle Times

 Сегодня хотелось бы сказать об одной особенности нашей церковной жизни, которая, на первый взгляд, носит характер исключительно частный, а иногда даже бытовой, но при ближайшем рассмотрении оказывается важным показателем нашего восприятия Церкви и себя в ней.

Подходит человек на исповедь, называет свои грехи, кается. Священник читает разрешительную молитву. Многие из прихожан после этого говорят: «Благословите причаститься». Кто-то с утвердительной интонацией, кто-то – с вопросительной. А кто-то не говорит ничего. Тогда спрашиваешь сам: «Будете причащаться?» Иногда в ответ слышишь радостное: «Да, конечно!» А иногда…

А иногда – нечто из этого списка: «Нет, батюшка, я не готовился»; «Вы знаете, хотела причаститься, но не успела всё вычитать»; «Да я вчера на службе-то не была, с внуками дома сидела»; «А я ведь в прошлое воскресенье причащалась, что – опять разве можно?». И так далее, и тому подобное.

Как будто бы, всё правильно. Люди с благоговением относятся к великой святыне, считают необходимым должным образом подготовиться: помолиться, попоститься, прийти на службу накануне вечером. Всё это, с одной стороны, разумно и логично, а с другой – показывает, каково наше понимание литургии и евхаристии.

Если во главу угла ставится индивидуальная подготовка к причастию, если мы больше всего озабочены тем, чтобы быть «достойными» приобщиться, если каждый из прихожан составляет себе свой собственный график причащения – то это значит, что Тело Христово для нас – лишь средство личного освящения. Такое же средство, как, например, святая вода. Но это в корне неверно!

Если бы это было так, то мы бы могли круглый год служить литургию преждеосвященных Даров – освятили бы их, скажем, в Великий Четверг, и весь следующий год причащались бы запасными дарами. Но в Церкви никогда такого не было.

Литургия – это, как пишут во всех учебниках, «общее дело». Евхаристия – это наше благодарение Богу за спасение, совершенное Сыном Божиим. Тело Христово – одно из наименований Церкви. И поэтому причащаемся мы не только и столько для того, чтобы в индивидуальном порядке получить благодать, а для того, чтобы вновь и вновь возблагодарить Небесного Отца, чтобы явить единство Церкви, чтобы подтвердить свое членство в этом богочеловеческом Организме, чтобы исполнить заповедь Христову («если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» – Ин 6:53) и – да, конечно! – чтобы обожиться, стать богами по благодати.

Формулируя каноны, т. е. правила жизни в Церкви, отцы прошедших веков всегда имели в виду своего рода тождество евхаристии и Церкви. Если человека отлучали от Церкви, он не мог более причащаться. Если на христианина налагалась епитимья, заключавшаяся в запрете на причастие в течение какого-то времени, то, по сути дела, его членство в Церкви приостанавливалось.

До сих пор существует (и действует!)правило, согласно которому священник, совершающий литургию, должен, обязан причаститься – вне зависимости от того, что он думает о своем достоинстве или недостоинстве. В первые века бытия Церкви то же самое подразумевалось и относительно мирян.

Поэтому, дорогие братья и сестры, не будем отлучать себя от Церкви! Определим (самостоятельно или с духовником), какова должна быть наша посильная подготовка в причастию – и будем причащаться всякий раз, как мы бываем на литургии. А если у кого-то есть сомнения, можно ли и нужно ли ему причащаться в тот или иной день – не торопитесь пить с утра кофе и есть бутерброды с колбасой: приходите в храм, посоветуйтесь со священником – и, Бог даст, приступите со всеми верными к евхаристической Чаше.

Источник: личный блог священника Феодора Людоговского

 На берегу Геннисаретского озера, между городами Капернаумом и Тивериадой, располагался небольшой город Магдала, остатки которого уцелели до наших дней. Теперь на его месте стоит лишь небольшой поселок Медждель.

В Магдале когда-то родилась и выросла женщина, имя которой навеки вошло в евангельскую историю. Евангелие ничего не повествует нам о юных годах Марии, но Предание сообщает, что Мария из Магдалы была молода, красива и вела грешную жизнь. В Евангелии говорится, что Господь изгнал из Марии семь бесов. С момента исцеления Мария начала новую жизнь. Она стала верной ученицей Спасителя.

Евангелие повествует, что Мария Магдалина следовала за Господом, когда Он с апостолами проходил по городам и селениям Иудеи и Галилеи с проповедью Царствия Божия. Вместе с благочестивыми женщинами — Иоанной, женой Хузы (домоправителя Иродова), Сусанной и другими она служила Ему от имений своих (Лк. 8, 1-3) и, несомненно, разделяла с апостолами благовестнические труды, в особенности среди женщин. Очевидно, ее вместе с другими женщинами имеет в виду евангелист Лука, рассказывая, что в момент шествия Христа на Голгофу, когда после бичевания Он нес на Себе тяжелый Крест, изнемогая под его тяжестью, женщины шли за Ним, плача и рыдая, а Он утешал их. Евангелие повествует, что Мария Магдалина находилась и на Голгофе в момент распятия Господа. Когда все ученики Спасителя разбежались, она бесстрашно оставалась у Креста вместе с Богородицей и апостолом Иоанном.

Евангелисты перечисляют среди стоявших у Креста еще и мать апостола Иакова Меньшего, и Саломию, и других женщин, следовавших за Господом от самой Галилеи, но все называют первой Марию Магдалину, а апостол Иоанн, кроме Богоматери, упоминает только ее и Марию Клеопову. Это говорит о том, насколько выделялась она из среды всех женщин, окружавших Спасителя.

Она была верна Ему не только в дни Его славы, но и в момент Его крайнего уничижения и поругания. Она, как повествует евангелист Матфей, присутствовала и при погребении Господа. На ее глазах Иосиф с Никодимом внесли в гробницу Его бездыханное тело. На ее же глазах они завалили большим камнем вход в пещеру, куда зашло Солнце жизни…

Верная закону, в котором была воспитана, Мария вместе с другими женщинами пребыла весь последующий день в покое, ибо велик был день той субботы, совпадавший в тот год с праздником пасхи. Но все же пред наступлением дня покоя женщины успели запасти ароматы, чтобы в первый день недели прийти на рассвете к могиле Господа и Учителя и по обычаю иудеев помазать Его тело погребальными ароматами.

Надо полагать, что, сговорившись идти в первый день недели ко Гробу рано утром, святые женщины, разойдясь в пятницу вечером по своим домам, не имели возможности встретиться друг с другом в день субботний, и как только забрезжил свет следующего дня, пошли к гробнице не совместно, а каждая из своего дома.

Евангелист Матфей пишет, что женщины пришли ко гробу на рассвете или, как выражается евангелист Марк, весьма рано, при восходе солнца; евангелист Иоанн, как бы дополняя их, говорит, что Мария пришла ко гробу настолько рано, что еще было темно. Видимо, она с нетерпением ждала окончания ночи, но, не дождавшись рассвета, когда еще кругом царила тьма, побежала туда, где лежало тело Господа.

Итак, Мария пришла ко гробу одна. Увидев камень отваленным от пещеры, она в страхе поспешила туда, где жили самые близкие апостолы Христа — Петр и Иоанн. Услышав странную весть о том, что Господа унесли из гроба, оба Апостола побежали ко гробу и, увидев пелены и свернутый плат, изумились. Апостолы ушли и никому ничего не сказали, а Мария стояла около входа в мрачную пещеру и плакала. Здесь, в этом темном гробе, еще так недавно бездыханным лежал ее Господь. Желая убедиться, что гроб действительно пуст, она подошла к нему — и здесь сильный свет внезапно осиял ее. Она увидела двух Ангелов в белых одеяниях, сидящих одного у главы, а другого у ног, где было положено тело Иисусово. Услышав вопрос: «Женщина, что ты плачешь?» — она ответила теми же словами, которые только что сказала Апостолам: «Унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его». Сказав это, она повернулась, и в этот момент увидела Иисуса Воскресшего, стоящего около гроба, но не узнала Его.

Он спросил Марию: «Женщина, что ты плачешь, Кого ищешь?» Она же, думая, что видит садовника, отвечала: «Господин, если ты вынес Его, скажи, где ты положил Его, и я возьму Его».

Но в этот момент она узнала голос Господа, голос, который был знаком с того самого дня, как Он исцелил ее. Этот голос она слышала в те дни, в те годы, когда вместе с другими благочестивыми женщинами ходила за Господом по всем городам и весям, где раздавалась Его проповедь. Из груди ее вырвался радостный крик: «Раввуни!», что значит Учитель.

Уважение и любовь, нежность и глубокое почтение, чувство признательности и признание Его превосходства как великого Учителя — все слилось в одном этом возгласе. Она больше ничего не могла сказать и бросилась к ногам своего Учителя, чтобы омыть их слезами радости. Но Господь сказал ей: «Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: «Восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему и к Богу Моему и Богу вашему».

Она пришла в себя и снова побежала к Апостолам, чтобы исполнить волю Пославшего ее на проповедь. Снова вбежала она в дом, где еще пребывали в смятении Апостолы, и возвестила им радостную весть: «Видела Господа!» Это была первая в мире проповедь о Воскресении.

Апостолы должны были благовествовать миру, а она благовествовала самим Апостолам…

Священное Писание не повествует нам о жизни Марии Магдалины по воскресении Христовом, но можно не сомневаться, что если в страшные минуты распятия Христа она была у подножия Его Креста с Его Пречистою Матерью и Иоанном, то несомненно, что она пребывала с ними же и все ближайшее время по воскресении и вознесении Господа. Так святой Лука в книге Деяний апостольских пишет, что все Апостолы единодушно пребывали в молитве и молении с некоторыми женами и Мариею, Матерью Иисуса, и с братьями Его.

Священное Предание повествует, что когда Апостолы разошлись из Иерусалима на проповедь во все концы мира, то вместе с ними пошла на проповедь и Мария Магдалина. Отважная женщина, сердце которой было полно воспоминаний о Воскресшем, оставила родной край и отправилась с проповедью в языческий Рим. И везде она возвещала людям о Христе и Его учении, а когда многие не верили, что Христос воскрес, она повторяла им то же, что сказала в светлое утро Воскресения Апостолам: «Я видела Господа». С этой проповедью она обошла всю Италию.

Предание говорит, что в Италии Мария Магдалина явилась к императору Тиверию (14-37) и благовествовала ему о Христе Воскресшем. По Преданию, она принесла ему красное яйцо как символ Воскресения, символ новой жизни со словами: «Христос Воскрес!» Затем она рассказала императору о том, что в его провинции Иудее был безвинно осужден Иисус Галилеянин, муж святой, творивший чудеса, сильный пред Богом и всеми людьми, казнен по наветам иудейских первосвященников и приговор утвердил назначенный Тиверием прокуратор Понтий Пилат.

Мария повторила слова Апостолов, что уверовавшие во Христа искуплены от суетной жизни не тленным серебром или золотом, но драгоценной кровью Христа как непорочного и чистого Агнца.

Благодаря Марии Магдалине обычай дарить друг другу пасхальные яйца в день Светлого Христова Воскресения распространился между христианами всего мира. В одном древнем рукописном греческом уставе, написанном на пергаменте, хранящемся в библиотеке монастыря святой Анастасии близ Фессалоник (Солуня), помещена молитва, читаемая в день Святой Пасхи на освящение яиц и сыра, в которой указывается, что игумен, раздавая освященные яйца, говорит братии: «Так мы приняли от святых отцов, которые сохранили сие обыкновение от самых времен апостольских, ибо святая равноапостольная Мария Магдалина первая показала верующим пример сего радостного жертвоприношения».

Мария Магдалина продолжала свое благовестие в Италии и в самом городе Риме. Очевидно, именно ее имеет в виду апостол Павел в своем Послании к Римлянам (16, 6), где вместе с прочими подвижниками проповеди евангельской упоминает Марию (Мариам), которая, как он выражается, «много потрудилась для нас». Очевидно, они беззаветно служили Церкви и своими средствами, и своими трудами, подвергаясь опасностям, и разделяла с Апостолами труды проповедничества.

По Церковному же преданию, она пробыла в Риме до прибытия туда апостола Павла и еще два года спустя после отбытия его из Рима после первого суда над ним. Из Рима святая Мария Магдалина уже в преклонном возрасте переселилась в Ефес, где неустанно трудился святой апостол Иоанн, который с ее слов написал 20-ю главу своего Евангелия. Там закончила святая земную жизнь и была погребена.

Ее святые мощи были в IХ веке перенесены в столицу Византийской империи — Константинополь и положены в храме монастыря во имя святого Лазаря. В эпоху крестовых походов они были перенесены в Италию и положены в Риме под алтарем Латеранского собора. Часть мощей Марии Магдалины находится во Франции близ Марселя, где над ними у подножия крутой горы воздвигнут в честь ее великолепный храм.

Православная Церковь свято чтит память святой Марии Магдалины — женщины, призванной Самим Господом от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу.

Погрязшая когда-то во грехе, она, получив исцеление, искренне и бесповоротно начала новую, чистую жизнь и никогда не колебалась на этом пути. Мария возлюбила Господа, призвавшего ее к новой жизни; она была верна Ему не только тогда, когда Он, изгнав из нее семь бесов, окруженный восторженным народом, проходил по городам и селениям Палестины, снискав Себе славу чудотворца, но и тогда, когда все ученики из страха покинули Его и Он, уничиженный и распятый, в муках висел на Кресте. Вот почему Господь, зная ее верность, именно ей первой явился, восстав от гроба, и именно ее сподобил быть первой же проповедницей Своего Воскресения.

 Мария Магдалина 

У людей пред праздником уборка.
В стороне от этой толчеи
Обмываю миром из ведерка
Я стопы пречистые твои.

Шарю и не нахожу сандалий.
Ничего не вижу из-за слез.
На глаза мне пеленой упали
Пряди распустившихся волос.

Ноги я твои в подол уперла,
Их слезами облила, Исус,
Ниткой бус их обмотала с горла,
В волосы зарыла, как в бурнус.

Будущее вижу так подробно,
Словно ты его остановил.
Я сейчас предсказывать способна
Вещим ясновиденьем сивилл.

Завтра упадет завеса в храме,
Мы в кружок собьемся в стороне,
И земля качнется под ногами,
Может быть, из жалости ко мне.

Перестроятся ряды конвоя,
И начнется всадников разъезд.
Словно в бурю смерч, над головою
Будет к небу рваться этот крест.

Брошусь нa землю у ног распятья,
Обомру и закушу уста.
Слишком многим руки для объятья
Ты раскинешь по концам креста.

Для кого на свете столько шири,
Столько муки и такая мощь?
Есть ли столько душ и жизней в мире?
Столько поселений, рек и рощ?

Но пройдут такие трое суток
И столкнут в такую пустоту,
Что за этот страшный промежуток
Я до воскресенья дорасту.

Борис Пастернак, 1949

Жизнь святых проходит в реальности, отличной от нашей. Мы не знаем и до определённого часа никак не сможем узнать всей правды о Царстве Бога. Но во все времена у людей обычной жизни, охваченных ностальгией по грядущему, было желание либо приоткрыть тайную завесу этого Царства, либо домыслить что-то, чтобы в простой жизни было яснее видеть могущество святых на фоне собственной некрасоты. Причем мифы и легенды распространялись не только на небесную жизнь святых – на их посмертные чудеса, но и на земную жизнь.

Например, в католической традиции считается, что святая равноапостольная Мария Магдалинабыла страшной грешницей, блудницей: в ее образе смешались черты из житий Марии Египетской и других кающихся грешниц. Все, что могло быть плохого, забросили в ее прошлую жизнь.

Но эти особенности католического церковного почитания Магдалины никак не сравнятся с теми наветами, которые посыпались на нее со стороны даже верующих людей, даже среди исповедующих православие. Наверно, это и есть посмертная месть семи бесов прославленной от Бога Марии Магдалине.

В православной традиции такого огульного осуждения ее первоначальной жизни нет. Неоткрытое Евангелием не позволяло заниматься творением мифа. Никаких особо популярных преданий, кроме того, что она пришла к императору Тиберию с красным яйцом, символизирующим Воскресение, вокруг ее жития нет. Не будем отказывать этому преданию в достоверности — ведь должны быть чудеса в ее апостольском служении.

Православные люди почитают Марию Магдалину, конечно, не так широко, как, например, Матрону Московскую, но тоже с большой любовью, очень светло и прозрачно, не заостряя внимание на вопросе, что за семь бесов, которых изгнал из нее Господь. Мне кажется, это значит, что Он освободил ее от семи главных страстей. (Прим.: у святых отцов есть еще мысль, что Христос не просто от 7 неких пороков ее избавил, а именно от семи бесов)

Мы ничего не знаем о той части жизни, которую она провела до встречи со Христом, но, наверное, если речь идет об одержимости всеми семи страстями, была такая «комсомольская активистка» — всюду на виду, «все могу». Человек такого склада часто встречается и теперь. У него свой счет к Богу (Который конечно виноват во всех бедах и неудачах «героя» – «К примеру: мне для какого-то важного дела нужна тысяча рублей, я молюсь – «Господи, дай мне эту тысячу несчастную, Ты же знаешь как мне это теперь нужно!» Господь по милости Своей дает две, а я при этом возмущаюсь – «Господи, ну почему так мало?»)

После встречи с Ним и своего исцеления святая Мария Магдалина стала служить Ему, наверное, больше других — ведь она следовала за Христом все время, до самого Креста, погребения и воскресения.

Вспомним — она ведь стала одной из первых свидетельниц Воскресения Спасителя.

Существует иерусалимское предание, что первой Воскресший Христос явился Самой Матери Божией, и, я думаю, ему можно верить.

Но первая упомянутая в Евангелии свидетельница Воскресения — именно Мария Магдалина — когда Господь ей явился воскресшим и сказал: «Не прикасайся ко мне».

Один святой так объяснял эти Его слова: либо состояние самой Марии Магдалины было еще настолько далеко от совершенства, что она не могла прикоснуться ко Спасителю, либо состояние Его Самого — высоко настолько, что никто не мог к Нему прикасаться.

Она желает подойти к Нему, обращаться с Ним, как и прежде, и, быть может, обнять, как возлюбленного. Но Он возводит ее мысль, чтобы она помыслила нечто высшее и внимала Ему с большим почтением. «Не прикасайся ко Мне», то есть обстоятельства теперь уже не в прежнем положении, и Я не буду уже обращаться с вами по-прежнему. Хотя Он не сказал этого словами, но таков смысл слов: «восхожу к Отцу Моему». Я туда спешу. А так как Я спешу туда и уже не имею такого тела, чтобы обращаться с людьми, то надобно быть благоговейнее ко Мне, к высшему обыкновенной беседы и прикосновения, то есть обращения. (Блж. Фефилакт)

Но поскольку Евангелие само ничего здесь подробно не разъясняет до конца, наверное, мы этого не поймем. Можно предположить, что Спаситель не хочет, чтобы Его держали «по-земному» — в неизбывном счастье встречи после почти безнадежной потери и расставания. Вот так, по-человечески, вцепиться в руку дорогого Человека и не отпускать…

Важно здесь то, что Господь так любил Свою ученицу, что явился ей раньше, чем другим апостолам. Хотя эта любовь никак отдельно не декларируется.

Человек, который настолько близок ко Господу, неизбежно становится объектом самых нелепых нападок. Сколько всего навешали на бедную Марию Магдалину в околоцерковных легендах! Безумные сплетни о ее семейной жизни со Спасителям идут не из современных романов, типа «Кода да Винчи» — они появляются еще у гностиков первых веков и распространяются и развиваются через различные околоцерковные течения, типа альбигойцев. Народ такими легендами смущается: если народ церковный во все эти «коды» погружается не слишком глубоко, то в целом люди готовы поверить во все, что угодно.

В иконостасе всегда над Царскими вратами висит икона «Тайная вечеря». У нас она написана в живописном стиле, автор — санкт-петербургский художник-академист Ледаков, создал ее в конце 19-го века по заказу архимандрита Антонина (Капустина), начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. Изображение упрощенное: Спаситель и всего несколько апостолов, среди них — Иоанн Богослов. Никогда не возникало никаких сомнений в том, что это именно он.

Андреа дель Сарто Тайная Вечеря 1520-1525 Фреска Монастырь Святого Сальви, Флоренция

Однажды ко мне подошла одна прихожанка и спросила: «Батюшка, скажите — что за женщина изображена рядом со Спасителем?» Я очень удивился — у меня и мыслей таких не возникало, что эту фигуру можно принять за женскую — и ответил: «Это Иоанн Богослов, младший и любимый ученик Спасителя». «Да нет же! — стала спорить она. — Это Мария Магдалина! Вы ничего не понимаете!» — и привела мне пару доводов из «Кода да Винчи» или чего-то подобного.

Я не стал ее разубеждать. Понял лишь, что есть еще над чем работать с прихожанами.

Эта история всего лишь иллюстрирует, до какой степени у многих людей «свернуто в сторону» церковное сознание в отношение Марии Магдалины. Не только простые люди после натиска псевдоевангельских романов и фильмов теряют ориентиры. Даже великие смотрели на Марию Магдалину слишком по-человечески, «заставляя» и ее держаться за Спасителя исключительно страстно.

Много написано стихов о Магдалине – самые талантливые – Цветаевой, Рильке и Пастернаком, но лишь в одном стихотворении Пастернака, помещенного в начале текста, пробивается к читателю вечная мысль, которую и должны настоящие поэты нести людям. Другие же так и остались в плену околорелигиозной эротики, вскормленной западным восприятием житийного образа Марии Магдалины.

…Слишком многим руки для объятья
Ты раскинешь по концам креста…

… Но пройдут такие трое суток
И столкнут в такую пустоту,
Что за этот страшный промежуток
Я до воскресенья дорасту.

Житие очень скупо сообщает о том, что пришлось претерпеть Марии в жизни, тогда как легенд вокруг нее очень много. Но мало кто из святых может сравниться с ней в тех испытаниях, которых она удостоилась в своем посмертном житии. Сколько она претерпела наветов, будучи уже прославленной святой, равноапостольной!

И этому туману нецерковного отношения противостоит свет и прозрачность ее жития. Святые тем и велики для нас, что вполне «доросли до воскресенья», и знание только этого вполне дает нам, людям мира, иметь надежную опору в Небесах и молитвой в тишине сердца дотянуться до Бога.

Записала Мария Сеньчукова