О любви и верности
Наверное прошло еще слишком мало времени, что бы говорить о сегодняшнем празднике, как таковом. За десять последних лет мало что можно понять в жизни как государства, так и нашей церкви. Порой там, где необходимо больше молитвы и труда, появляется больше политики и лозунгов, но не об этом речь, поживем увидим.
Будем говорить сегодня о любви и верности, двух христианских добродетелях. Любовь и верность, что от чего или что благодаря чему? Знаю одного человека, который много лет прожил в супружестве, сохраняя верность. Он был и неверующим когда-то, потом стал верующим, со временем. На вопрос о том, что помогало ему все эти годы хранить верность, он отвечает, что страх. Страх обидеть и унизить любимого человека.
Откуда такой страх у неверующего, какова природа такого блаженного и нужного страха? Благородство, честь, совесть, хорошее воспитание? Может быть, но все же думается тут нечто большее. Тут страх Божий! Получая от Бога некий дар, (конечно где-то авансом, а где-то и за работу над собственной душей) человек может не знать Дарителя, но по ценности, щедрости и характеру дара, каждый догадается, что Дарящий удивительно добр и милосерд. Страх перед таким даром и самим Дарящим очень созвучен другому страху, авва Дорофей называет его совершенным - это когда мы что-то делаем не от страха перед наказанием, но от страха любви. «…любовь приводит его в совершенный страх, ибо таковый боится Бога и исполняет волю Божию уже не по страху наказания, уже не для того чтобы избегнуть мучений, но потому, что он, как мы сказали, вкусив самой сладости пребывания с Богом, боится отпасть, боится лишиться её» Вот таким страхом обретается вера и верность.
Вера Богу, доверие Ему, рождают такой спасительный страх, поэтому верности без веры, пусть и не осознанной, не бывает. А любовь есть награда за труд такого доверия и жизни по нему. Вот и получается, что без веры не бывает любви, а без любви вера тщетна, верность при этом плод любви человека к Богу и ближнему. А в этом чудном союзе совершенств скрепляющим цементом является страх отпасть от Того и той, кого любишь. Высоко? Может быть. Но без такой высоты ничего не сохранишь и не приобретешь, а уж тем более не приумножишь. Помните притчу о талантах. Талант любви можно и закопать в землю, а можно и приобрести десять других талантов любви, если бояться Дающего тебе в долг.
Долг перед Богом очень созвучен долгу перед ближним. Память о таком долге отрезвляет и укрепляет человека в борьбе со страстями и искушениями. Быть таким должником любви - спасительно и радостно. Когда должен, тогда всякая твоя заслуга лишь уплата процентов по долгу. С таким долгом самое место в ярме, а супружество от слова упряжь, то есть двое в одной упряжке. А в двоем куда легче везти, пахать и молоть зерно жизни, перемалывая его в муку для сердечного хлеба, которым воспитывается (от слова - питать) каждое любящее сердце.
Хочется закончить заметку словами того же аввы Дорофея: «Сказал я однажды, брат, – Бог да сохранит любовь, – отцы сказали: «друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов» (Гал.6:2).»
Стефан Игнатьев
|
Уникальные свойства самого обычного укропа Рецепты народной медицины  Укроп способствует снижению артериального и внутриглазного давления, эффективен при лечении атеросклероза мозговых сосудов, головной боли, почечно- и желчнокаменной болезни. Семена укропа используют для профилактики заболеваний почек. Для приготовления настоя столовую ложку растёртых семян заливают стаканом кипятка, настаивают 10-15 минут и пьют по столовой ложке три-четыре раза в день. Для профилактики стенокардии чайную ложку измельчённых семян заливают 300 мл кипятка, настаивают в течение часа, процеживают и пьют по половине стакана три раза в день. При циститах, приступе бронхиальной астмы народные целители рекомендуют принимать по 100 мл два-три раза в день 30-минутный настой, приготовленный из двух столовых ложек семян и 400 мл кипятка. Другой настой действенен как мочегонное средство, а также в качестве отхаркивающего при воспалительных заболеваниях дыхательных путей. Его готовят так: столовую ложку семян заливают стаканом кипящей воды, дают настояться 15-20 минут, процеживают, добавляют мёд и принимают в охлаждённом виде по столовой ложке четыре-пять раз в день. По утверждению целителей, у людей, принимающих регулярно этот настой, укрепляется нервная система, снижается кровяное давление, прекращаются мигрени, проходит бессонница. С бессонницей прекрасно справляется и отвар семян укропа (50 г семян на 0,5 л) в красном вине, который принимают по 50 мл на ночь. При туберкулёзе лёгких эффективным средством считается горячее молоко со щепоткой толчёных плодов укропа. Примочками из семян укропа лечат конъюнктивит и предупреждают появление катаракты. Крепким отваром из укропного семени полезно умываться людям, страдающим угревой сыпью, а слабым – обладательницам нежной кожи для поддержания её эластичности. Говорят, что если отваром семян укропа умыть маленького ребёнка, то на него не подействует никакой сглаз. Перед применением любого препарата или метода лечения проконсультируйтесь с врачом! ______________ Не забудьте подписаться на наш журнал - Полезная страничка!
|
МАТУШКА СЕПФОРА Чудеса, пророчества, духовные наставления.
Схимонахиня Сепфора (†13.05.1997) преставилась на 102-м году. Ей, великой молитвеннице, прозорливой старице, отошедшей ко Господу в конце ХХ века, в мае 1997 года, было дано прожить долгую жизнь. Верно, для того, чтобы донести до людей нового времени традиции старинного благочестия, подлинной праведности, крепкого стояния в вере. Матушка Сепфора духовно подкрепляла оптинских монахов и послушников. За советом и наставлениями к ней ехали из других обителей, миряне из Москвы, Тулы, Тамбова, Смоленска. Среди ее чад – настоятели, игумены, монахи, послушники, миряне, которым она помогла выправить путь к Богу, а иногда переродиться, начать жизнь сызнова.
Воспитание детей, советы женщинам
Схимонахиня Анастасия (Мария, монахиня Пантелеимона):
- Матушка Сепфора часто говорила, что нельзя ругать детей, кричать на них. Дитя – воск сырой. Из него можно слепить, что хочешь. А когда дети совершают какие-то проступки, когда выходят из повиновения родителей, матери надо молить Бога, чтобы Господь помиловал, направил их на добрый путь. Женщина же часто бывает больше занята собой. И это одна из болезней века. И еще. Теперь зачастую мать и жена упивается самодостаточностью, в своей гордыне желает первенствовать. Матушка сокрушалась: «Ты подумай – не подчиниться мужчине… Вот пришел пьяный, а ты ему: «Миленький мой! Ты немножко выпил, устал. Ну, ляг полежи». Если голодный – накорми его. Обойдись с ним ласково. Вот тогда мирно все будет, ладно». И действительно, со мной, например, так и было. Старалась следовать советам матушки, и в семье все менялось (это еще до того, как овдовела). Мне, да и другим, она не упускала случая напомнить, что в Священном Писании сказано: «Жена да убоится мужа своего». Не трепетать надо, но уважать. Спрашивала у нас: «Как называла мужа Сарра?» И тут же отвечала: «Господин мой!»
Милостыня - «Милости хочу, а не жертвы»
Из воспоминаний игумена отца Никона (тогдашнего послушника Сергия), в связи с его новым послушанием, сбором пожертвований для Оптиной:
- Никогда не проси: «Пожертвуйте». Говори: «Сотворите святую милостыню». Господь говорит: «Милости хочу, а не жертвы»…
Молитва. Иисусова молитва. О молитве Святым
Из воспоминаний игумена отца Михаила, настоятеля монастыря Спаса Нерукотворного пустынь: «Она молилась так, что для меня было явно: слепая старица видит ангельский мир так же ясно, как вот мы с вами друг друга. И каждый день, общаясь с ней, я старался выведать тайну старицы. Как научилась она такой сильной, дерзновенной молитве?..
Матушка Сепфора была немногословна. Но когда начинались мои настойчивые расспросы, понемногу открывала свои «тайны»: «Вот, бывало, грядку копаешь. Толкнешь лопату-то и разом: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий…» - а потом тянешь ее обратно и договариваешь: «…помилуй мя, грешную». Так меня глуховские монашки в детстве еще научили».
В земле копалась, корову обихаживала, стряпней занималась, в поле работала, а про себя – Иисусову молитву. Так, чтобы под образа встать и часами молиться – в молодости такой роскоши она не знала. Минуты не было, чтоб без дела в руках.
Хочется, …чтобы люди узнали, как, живя обыденной мирской жизнью, до краев наполненной тяжкой, иногда непосильной работой, человек может достигнуть подлинно ангельской высоты – праведности».
Вспоминает монахиня-иконописец Ксения: «…Матушка не уставала повторять, что надо чаще обращаться к святым. Если висит у тебя дома пять икон, каждой надо знать тропарь, житие святого, чтобы это не было чужим. Иначе это не иконы, а выставка картин. Говорила также, что надо все время обращаться к миру горнему.
Сама матушка Сепфора пребывала в непрестанной молитве. Долго не разговаривала, не терпела пустой болтовни.
И все с четками сидела… Одни были на руке, какие-то деревянные, - сотка. Потом еще тридцатка. В руках четки, на спинке кровати четки. Это была такая делательница молитвы, что, если человек попадал в сферу ее влияния, он начинал постепенно поворачиваться в сторону молитвы…
Из воспоминаний схимонахини Анастасии
Чад своих матушка Сепфора учила усердной молитве, благоговейному почитанию святых и часто повторяла:
- Иконы не выставка картин. Перед ними молиться надо, надо знать тропари, каждодневно обращаться к святым, что на иконах. Если вначале трудно запомнить тропарь, выучи хотя бы припевы из акафиста.
Не раз говорила матушка, что в тропарях раскрывается Священное Писание, раскрываются образы тех угодников, к которым мы обращаемся.
- Я старалась безпрекословно исполнять все послушания, …но тут попыталась возразить: «Когда же их учить? У меня же мама больная, трое детей. Работа от восьми до восьми».
А матушка советует:
- Возьми листочек тетрадный, напиши на нем тропарь, сложи гармошечкой. И пока мы в церковь ехать будем – в Тулу, держи его в руке и читай незаметно.
- Так я начала учить тропари… А еще, бывало, спрашивает: «Что ты сегодня читала?» Я отвечаю: «Евангелие». А матушка дотошно выясняет: «Евангелие от кого?» А я и забыла, конечно. Она вздохнет укоризненно: «Нет. Не пойдет так. Ты должна знать, кто написал такие святые евангельские слова…» И представляете? Начинает слово в слово повторять мне то, что я дома читала. Стою и слушаю в оцепенении. Опять матушка знает обо мне больше, чем я сама. Она не любила, чтобы просто читали, надо было вникать в каждое слово, понимать каждый стих Псалтири. Допустим, девятая кафизма Псалтири – о послушании сынов Адамовых. Матушка говорит мне: «Кафизма-то о послушании. Вот и учись у них, запоминай, как они слушались отца своего». Сколько раз было – прочитаю дома, а матушка уже знает, что читала. Проверит, как я поняла, и поправит, если надо.
Вспоминает Алла С.:
- Я держусь матушкиного благословения. 13-й год в Оптиной. Стараюсь исполнять молитвенное правило, которое дала мне матушка Сепфора. Она часто напоминала: «Молись Богородице 150 раз, читай Евангелие, пятисотницу, Псалтирь»…
Если я расслаблялась, позволяла себе ослушаться, искушения просто сыпались на меня. Например, был такой период, когда я перестала читать 150 «Богородиц». Вскоре я совсем остыла к молитве. И напало на меня такое давящее уныние. Стало невыносимо тяжело. Приехала в очередной раз к матушке. И первые слова ее были: «Ты почему не молишься?» Прямо с порога стала приводить меня в чувства. А еще матушка дала мне понять, что знает: есть вещи, которые я скрываю от своего духовного отца. Стыжусь рассказывать. Матушка Сепфора учила, что надо говорить все, с самого донышка доставать, ничего не скрывая.
Монахиня Ксения рассказывала, да и другие тоже, что у матушки было несколько посохов. Она натирала их водой с Иордана, лампадным маслом от святых икон, пред которыми молилась. И ходила ли, стояла ли в храме – опиралась на одну из своих палочек. А когда к ней приходили (чаще всего это были ее чада), слегка била посохом по рукам – ногам, по спине. Те, кто лучше других знал матушку, утверждают, что так она бесов отбивала, очищала человека.
Да, с нечистой силой матушка повоевала, за что бесы люто мстили ей. Однажды послушник Сергий зашел к матушке после очередного бесовского нападения на нее.
- Представьте, - вспоминает о.Никон (в прошлом Сергий), - захожу в келью, а там под ногами песок хрустит. И матушка охает: «Ох-ох, засыпали, все глаза мне засыпали». Смотрю: постель, коврик, матушкина одежда – все в песке.
А ведь не пустыня Сахара. Неоткуда ему было взяться: окно закрыто, ни одной щели, даже форточки нет. Двери тоже закрыты, да и вокруг домика песка не было.
А в другой раз Сергий, собираясь в Москву, зашел к матушке благословение взять на дорогу.
- Она благословила, - рассказывает о.Никон, - а потом и говорит: «Ты с о.Илием увидишься, попроси, чтобы он приехал и почитал. На меня такие нападения идут. Так меня сейчас враг люто смущает, бьет даже. Видишь, какие синяки на руках? Да и на всем теле так». Заметив мое удивление, матушка покивала головой: «Что же ты удивляешься? Конечно, бьют, еще как бьют. Я же мешаю им».
Он понимал, что матушка молилась за преумножение любви, за покой и мирность в душе человека. Ну а духи зла воевали с ней, мстили за каждую победу. Она же не страшилась и не уступала, всегда оставалась воином Христовым. Иногда говорила чадам своим, что надо быть стойкими, уметь бороться, произнося на свой лад: «Надо быть борцы». У него же иной раз кровь стыла от страха. Вот и тогда, почти не дыша, оглянулся по сторонам:
- Матушка, а ты видишь их?
- А как же. Вон он, рогатый, стоит.
О.Никон признается, что тогда был потрясен и напуган. Понимал, что это не театр, не игры, что матушка тут, как боец на передовой. Но, увы, защитить он ее не мог, вообще мало чем мог помочь ей.
- Махнула на незваного «гостя» четками. «А ну, - говорит, - иди отсюда». Потом ко мне повернулась: «Видишь, отошел». А у меня просто волосы на голове зашевелились… Бывало, и бесноватые к матушке Сепфоре приходили. Если матушка принимала таких людей, то после их ухода звала меня или о.Михаила. Он уже священником был. Приносил ладан, кадило, молились вместе с матушкой. Ну а если рядом оказывался я, матушка поторапливала: «Давай быстро кропило, воду. Кропи все святой водой. Ой-ой, сколько их нанесли сюда. Люди думают, что одни приходят, а за ними табун».
Кстати, у православных первая защита, - подхватывает о.Михаил, - совершение крестного знамения. Матушка крестилась очень четко. И говорила нам, что бесы смеются, если мы небрежно его накладываем. Это же символ, которым мы себя ограждаем и защищаем от нечистой силы. А если мы делаем это небрежно, пальцы не доводим до лба или живота, просто машем ими перед лицом, то это никакая не защита. Бес такого знамения не боится.
Из воспоминаний схимонахини Анастасии (Марии, монахини Пантелеимоны) о нападениях бесовских:
…В родном Киреевске в советское время не было ни одного храма. Ездили в село Панино, нередко – в Тулу, где, как правило, оставались на ночь… Именно там, в Туле, случилось событие, приоткрывшее для монахини Пантелеимоны завесу тайны над зловещим присутствием в мире вездесущих «соседей».
В окна уже ночь смотрела. Время было позднее, давала знать о себе дневная усталость. Постелили им в отдельной комнате. …В полночь матушка с трудом разбудила ее: «Пантюш, посмотри, что там бегает? Вроде двое копошатся…» Пантелеимона испуганно посмотрела в темный угол (она мало еще знала, как близка матушка к ангельскому миру). А у самой мысли забегали: «Боже мой, матушке плохо». А та продолжает: «Они четки у меня вырвали. Иди ищи». И тут для Пантелеимоны словно занавес приоткрылся. Целых несколько мгновений она ясно видела злокозненную возню, затеянную в комнате, со страхом наблюдала, как зловещие тени метались от стены к стене. Впрочем, нет, она видела их так же ясно, как себя и матушку… Когда встала, перекрестившись, с постели, картинка поблекла, она перестала видеть незваных «гостей», но всей душой, всей кожей чувствовала присутствие нечистой силы. Искала почти на ощупь, с трудом подавляя страх, доверяясь матушкиным молитвам. Четки нашла в самом неожиданном месте: у противоположной стены за новыми шкафами новомодной тогда мебельной стенки. И долго еще не могла забыть о зловещих пришельцах.
Спустя годы в присутствии монахини Пантелеимоны случилось еще одно нападение бесовское на матушку Сепфору. Приехали они в Клыково (это было первое появление матушки в новом монастыре) 5 января – как раз под Рождество. Легли спать, и вдруг раздался громкий стук в окна. С каждой минутой он усиливался. Вскоре громыхало и звенело так, что, казалось, вот-вот стекла вылетят. Матушка позвала ее: «Пантюша, вставай. Молись, детка». Немало времени прошло с той памятной ночи, а до сих пор схимонахиня Анастасия с содроганием вспоминает: «Встали на молитву. Я стою, дрожу как осиновый лист. А матушка – само спокойствие. От одного ее крестного знамения (а налагала она его крепко, словно впечатывала) столько силы исходило! Помолилась, покрестилась, и все затихло. Как будто и не было ничего…
Трепетали, боялись ее бесы и при жизни, и после преставления… Помню, принесла я однажды в храм (это в Туле было) с могилки матушки Сепфоры освященное масло. В храме как раз всенощная шла. Ну, я и раздала всем маслице матушкино. А там у нас была женщина бесноватая, Валентина, ей не досталось. И я пообещала принести на следующий день. Ну, обещала – сделала. Вышли мы на водосвятный молебен святителю Николаю, стоим у часовенки. Тут подходит ко мне Валентина. Я протягиваю ей масло, но она вдруг меняется в лице и буквально вопит странным, нечеловеческим голосом: «Ты зачем это сюда привезла? Я боюсь ее! Не люблю! Отойди от меня!» Все на нас смотрят, не понимают в чем дело. Я сначала растерялась, а потом молиться стала: «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его…» Осенила ее крестом и маслом помазала. Она сразу сникла, покраснела: «Простите, матушка. Видите, что он делает во мне?» И взяла масло.
Схимонахиня Анастасия (Мария, монахиня Пантелеимона): «…Матушка очень не любила, когда порицали кого-то. Она запрещала мне: «Никогда не смей говорить ни о ком плохо. Каждый человек стоит перед Богом. Господь знает, как управить его жизнь. И кто мы такие, чтобы осуждать!»»
Пост. О воздержании в пище и постничестве – «Обильная пища не приближает к Богу»
Схимонахиня Анастасия вспоминает, какой постницей была схимонахиня Сепфора:
- В день перед причастием питалась только просфорой. В Страстную седмицу пищи не вкушала. Ничего, кроме чая. Только чай, и то холодный…
У матушки Сепфоры была такая маленькая чашечка, и ела она одну-единственную разливную ложку первого. Любила рыбку соленую. Кусочек съест и чаем запьет. Кстати, чай только назывался так. Чаще всего это была простая вода. Сладкое вовсе не ела. Если приносили что, делила на кусочки. А еще конфетки, печеньица собирала. И видно, освящалось все это сильной молитвой. Потому что замечали мы: угостит матушка больного такой конфеткой (конфеты и всякие сладости называла она «пустячками»), тот съест и исцелится. От простуды ли, от головной, от зубной боли или еще от чего…
Была она редкой постницей. Но держала это в тайне. Только те, кто совсем рядом был, видели, какой подвиг она несет. Однако других никогда не позволяла себе неволить, хотя и считала, что обильная пища не приближает к Богу. Чад же своих учила поститься тайно. Еще и потому, что время было такое. Однажды я пожаловалась: «Как быть, матушка? По роду своей работы приходится мне встречаться с большими начальниками. И если уж обедаем вместе, пост не пост, ничего, кроме скоромной пищи, не подают». Она мне и говорит: «Ешь, потом поговеешь. Не показывай себя, чтоб никто не знал».
Послушание. Как исполнять послушание
Игумен отец Никон. С первой встречи схимонахиня потихоньку - полегоньку начала вразумлять. Учила, как молиться надо, как исполнять послушание:
- Вот все, что тебе скажут, исполняй как для Господа. А главное – с Господом надо все время быть. Будешь с Ним, и Он с тобой будет.
О Божественной литургии и поведении в храме
Схимонахиня Анастасия вспоминает, что матушка Сепфора все время напоминала, что, входя в храм, надо благоговейно предстоять Богу, обязательно знать Божественную литургию. И если служба уже началась, не бегать от иконы к иконе, а молиться вместе со всеми. Она рассказывала: «Наш Архипка (блаженный сельский) всегда говорил: «Козы полезли. Тропарей не знают, не читают, че прикладываются?»» Сама она, когда заходила в храм, делала поклоны иконе праздника, Божьей Матери, Кресту, святителю Николаю, иконе «Всех святых».
|
6 тканей и функций организма, которые восстанавливаются диетой.
Человеческое тело «по умолчанию» находится в режиме непрерывной регенерации. Без этого процесса постоянного обновления клеток организм не смог бы существовать, однако некоторые болезни способны нарушать регенеративные процессы. И вот здесь способны помочь натуральные вещества, которые не просто подавляют симптомы заболевания (как это делают лекарства), а еще и способствуют самообновлению организма.
1. Нервные ткани
Широкий спектр соединений, которые способствуют восстановлению нервных тканей, содержится в куркуме, сельдерее, чернике, женьшене, шалфее, ежовике гребенчатом, китайском плауне, чае и кофе.
2. Печень
Глицирризин из корня солодки известен как мощный стимулятор восстановления массы и функций печени. Другие крайне полезные для печени вещества содержатся в куркуме, орегано, корейском женьшене и ройбуше.
3. Бета-клетки поджелудочной железы
Растения, которые стимулируют рост вырабатывающих инсулин бета-клеток — это джимнема лесная, тмин, куркума, авокадо, барбарис, дыня, мангольд и брокколи.
4. Выработка гормонов
Некоторые соединения способны стимулировать выработку гормонов, одно из них — витамин С. Мощный донор электронов, этот витамин имеет возможность внести свой вклад в генерацию эстрогена, прогестерона и тестостерона, выступая отличным дополнением или даже альтернативой гормональной терапии.
5. Клетки сердца
Еще совсем недавно считалось, что сердечная ткань не способна к регенерации, однако теперь известно, что существуют вещества, способные эффективно стимулировать образование сердечных клеток. Это ресвератрол, который содержится в красном вине, кожуре винограда, какао и орехах, сибирским женьшене и гравилате японском.
6. Хрящевая ткань позвоночника
Куркума и ресвератрол улучшают восстановление после травм спинного мозга, а крапива, рыбий жир, грейпфрут и морские водоросли способствуют регенерации хрящевой ткани.
______________
|
Сохранить свой брак – это великое дело. И сохраняется он благодаря самым простым вещам – улыбке, подарку, доброму разговору, молитве, вкусной еде, которую ты можешь приготовить для близкого человека. Обращаешься ли ты к находящемуся рядом с тобой со словами «любовь моя»? Какой-то человек по этому поводу сказал своей жене: – Зачем это мы будем друг другу глупости говорить? Мы же не дети! Посмотри, мы дети! Когда мы ссоримся из-за каких-то мелочей, типа «она сказала мне, а я сказал ей», – разве это не ребячество? В глубине души ты ребенок, но ты забываешь об этом. Поэтому сейчас, пока мы живы, говорите друг другу добрые слова – когда вы вместе, вы можете это сделать. Помните, что земная жизнь не бесконечна. Сколько лет вы женаты? Допустим, что вы проживете еще столько и столько же лет, но и они пройдут очень быстро. Сначала ты один, затем ты женишься, и вас становится двое; появляется первый ребенок, и вас становится трое, потом четверо… Потом взрослые дети начинают жить самостоятельно, и семья снова уменьшается, затем родители снова остаются вдвоем, а в конце жизни ты снова остаешься один. И тогда ты спрашиваешь себя: «Что я сделал в своей жизни? Чего я достиг за все эти годы? Мы жили вместе, но полюбили ли мы друг друга? Хорошо ли узнали друг друга? Родилось ли между нами чувство, которое стоило того, чтобы мы вместе прожили всю жизнь?» Скажите теплые, нежные слова сейчас, пока мы живы, потому что время наше здесь ограничено. Наступит момент, когда вы скажете: – Ах, сколько бы я сказал тебе хороших слов сейчас! Но мертвому что скажешь? Архимандрит Андрей Конанос)
|
У ТЕБЯ ПОЛУЧИТСЯ! Что вместо этого мы говорим детям...
"Вырастешь - будешь дворником!" Родителям кажется, что если нарисовать ребенку перспективу поужаснее — он встрепенется, ужаснется и начнет делать все, чтобы эта страшная реальность никогда не наступила. Он будет как следует заправлять кровать, убирать в своей комнате, учиться на одни пятерки — только чтобы нарисованные родителями ужасы не сбылись.
"Никогда не научусь"
На самом деле получается как-то иначе.
Я помню, как мама учила меня вязать лицевой гладью. У меня ничего не выходило, петли путались, кофта для куклы не получалась, я капризничала и вопила, что у меня ничего никогда не получится.
— Смотри, как хорошо получается, — говорила мама. — Вот, только спицу надо держать так, а петлю провязывать так.
— Я никогда в жизни этому не научусь, — бурчала я, провязывая петли все лучше и лучше. — Кто вообще придумал это дурацкое вязание!
— Да у тебя уже получается нормальная кофта, — смеялась мама.
— Да, но я все равно никогда не научусь вязать этой дурацкой гладью! — сопротивлялась я, хотя видела, что уже все получилось. Но я же не могла признать, что мама права, а я нет.
В общем, вязать я теперь умею. А вот со швейной машинкой не сложилось. У меня была прекрасная учительница домоводства, которая охотно сообщала мне всякий раз, откуда у меня растут руки. Она меня совершенно убедила, я от всей души поверила ей, что руки у меня растут именно оттуда, и теперь мне гораздо легче подшить целую штору растущими оттуда руками, чем прострочить один шов на машинке, хотя меня учили на ней шить с 5-го по 8-й класс, целых четыре года. Просто это обучение сопровождалось комментариями «кто так шьет» и «что ты тут напортачила».
Собственно, ни для кого не секрет, что научить так никого ничему нельзя. Я надумала в сорок лет научиться водить машину, и инструктор в автошколе мне с неподражаемой честностью сказал: учиться водить надо в восемнадцать лет, а в сорок ты уже ничему не научишься. «Что ты делаешь?» — «Куда прешь?» — «Жми на газ, я сказал!» — «Ну кто так водит!» — «Откуда ты такая взялась на мою голову?». Он ревел, как раненый бизон, я пугалась, плакала, теряла последние остатки самообладания и понимала, что я тупая, а вождение не для меня. Вместо того, к сожалению, чтобы с первого «ты» отказаться от его услуг.
Естественно, я ничему у него не научилась. Научилась у другого — надо ли говорить, что он ни разу не повысил голоса. Профессионалу это не нужно.
"Никому не нужна"
Иногда результаты бывают еще печальнее. Одна немолодая дама рассказывала мне однажды, что так поверила маминому многолетнему «кто ж тебя такую замуж возьмет» (в самом деле — пол мести не умеет, кровать заправляет криво, посуду мыть не любит, кому такая нужна) — что поняла: принца ждать бессмысленно, надо хватать первого попавшегося. В 18 лет она второпях выскочила замуж за первого встречного — первого, кто вообще обратил на нее внимание, больше-то, может, уже и шанса не будет. Стоит ли говорить, что брак оказался отчаянно несчастливым.
Помню, как одна из наших учительниц в школе говорила: «Четырнадцать умножить на три — сколько будет? Умножайте столбиком, вы идиоты, вы в уме не сможете». Нет, я сейчас в состоянии умножить четырнадцать на три в уме, но всякий раз, слыша «вы идиоты», я не считала столбиком, а злилась. Мой сын, приходя из школы в седьмом классе, уныло говорил: «Мам, почему нам все время объясняют, что мы дураки, мы ничего не умеем, мы не сдадим ЕГЭ, не получим аттестата и пойдем в дворники? Я больше не могу это слышать». Я тоже больше не могла этого слышать. Восьмой класс был уже в другой школе.
Вы идиоты, вы дураки, вы ничего не можете, кому вы такие нужны. Что ты тут стоишь, что ты тут сидишь, кто так веник держит, кто так ручку держит, кто так шьет, кто так пишет, чем ты думал, куда ты смотрел, что мне, скажи, с тобой таким делать?
Все это сыплется на головы наших детей ежедневно, год за годом. И даже если родители обладают ангельским характером, соломоновой мудростью и бескрайним терпением, дети все равно наслушаются от мира, что они в нем не нужны, не там стоят, не так сидят, не то делают — и вообще лучше бы их не было. В транспорте и во дворе, в школе и в музее, в магазине и на улице — детям не рады. Убери руки, не смей трогать, как ты себя ведешь, что ты тут встал, что ты тут делаешь, ну-ка идите отсюда, так, рты закрыли.
В некоторых странах мира детей, о странность, любят и очень им радуются — в кафе ли, на улице ли. Помню, как странно было в Италии, где моему трехлетнему сыну радовались так, будто в кафе или магазин солнышко вкатилось. Помню, как хозяйка магазина свадебных платьев в Хельсинки, услышав и поняв без перевода мой свирепый шепот «руками не трогай» — засмеялась и разрешила моей одиннадцатилетней дочери трогать руками все, что захочется.
У нас дети получают от мира другую обратную связь — лучше бы тебя не было. Все равно ничего хорошего из тебя не получится. А обычно мы и сами в дурную минуту добавляем: что ты меня мучаешь, долго мне за тебя краснеть, хватит надо мной издеваться!
— Зачем вы меня вообще родили, — бурчат дети, хлопая за собой дверью, и это вопрос не праздный.
Как хорошо быть взрослым! Никто не скажет тебе «где твои глаза были», когда ты обдерешь бампер, не спросит «голову ты дома не забыла», когда забудешь дома рабочий документ, не поднимет с кровати в первом часу ночи, чтобы заставить повесить в шкаф небрежно брошенное на стул платье. Повзрослев, мы не перестали делать глупости и оплошности — но нас теперь не дрючат за каждую из них.
"Неуважаемый"
Когда я была маленькой, детей вообще не принято было уважать. Право на уважение не давалось от рождения, его надо было заслужить, заработать, доказать, что ты достоин уважения. Детей полагалось исправлять. Подчеркивать красным, указывать на ошибки, одергивать, корректировать, исправлять. Лучшие педагоги уже тогда писали: покажите ребенку не где у него плохо, а где хорошо, где у него получается; однако этот передовой опыт так и остался невостребованным в массовой школе.
Когда я была молодой учительницей, всего на семь лет старше учеников, на меня однажды набросилась дежурная в школьном компьютерном классе: «Ну-ка быстро пошла разулась! Я кому сказала!». Она не хотела слушать, что туфли — это сменка, она перестала кричать, только услышав: «Это же наша учительница». Она извинилась: «Ой, а я думала — девочка». На девочку — можно.
В этой системе ценностей как-то фатально отсутствует базовое уважение человека к человеку — когда уважения достоин не только старейший, мудрейший, всего добившийся, а всякий — потому что он человек, он твой брат, он тоже Божье создание. Не только учительница, но и девочка. Не только депутат Госдумы, но и арестант.
Идея уважать детей вообще плохо приживается на отечественной почве. Родители как-то не видят разницы между уважением и вседозволенностью, уважением и отсутствием границ. Одни негодуют: «Что ж мне, в попу ему теперь дуть?», другие объясняют, что относятся с уважением к выбору своих детей, а потому пусть все подвинутся и дадут ребенку терроризировать окружающих в свое удовольствие.
И с самоуважением тоже плохо. Знаю немало взрослых, умных, прекрасных, иногда очень успешных, — живущих с бесконечной уверенностью в том, что они ничтожества, моральные уроды, что им нельзя жить, что окружающие терпят их только через силу или из милости. Одни всю жизнь доказывают, что они имеют право на уважение, другие и так знают, что ничего не получится.
Да, мы не очень хорошие воспитатели обычно. У нас не хватает сил, мудрости и терпения. Мы не умеем справляться со своими эмоциями. Мы часто ведем себя как маленькие, а не как взрослые, — ожидая при этом от детей, что они поведут себя как взрослые, поймут нашу боль, смогут ее принять и вынести, посочувствовать нам — и вести себя мудро и правильно. Некоторые дети справляются, но ноша эта тяжела — даже и для нас самих иногда.
Но мы любим своих детей и многое делаем правильно, потому что у любви есть поразительное свойство: она сама подсказывает правильные решения. Не знаешь, как делать, — делай по любви, не ошибешься.
И мы, несомненно, справимся. И получаться будет все лучше и лучше — и все получится, потому что надежда не обманывает, а любовь не подводит.
Ирина Лукьянова
источник «Православие и мир»
|
Дай счастья, Господи, не мне, Хотя и я его желаю, Но тем, кто добр был ко мне, Кто жил, участье принимая, Кто плечи смело подставлял Под ворох мой забот и болей, Кто мне хорошего желал, Кто не смеялся, не злословил. Дай счастья, Господи не мне, А тем, кто в трудный час не бросил, Тем, кто спешил в беде ко мне, Кто за меня мольбы возносит. Дай радость, Господи, не мне, Хотя и я её желаю, А тем, кто с радостью ко мне Спешил, всё сердце отдавая. Пусть дом их будет на скале И буря дверь его не тронет. Пусть свет горит в его окне, И Ты теплом его наполни. Воздай им Сам, Своей рукой,- Я не смогу, мне не воздать им. Пусть льются к ним Твоей рекой С небес потоки благодати. К Тебе несу их добрый взгляд, Улыбку даже и молитвы: Ты увеличь во много крат И возврати им всё сторицей. Любви дай, Господи, не мне, Хотя и я её желаю, Но тем, кто добрым был ко мне, Воздай, с лихвою возвращая!!! Галина Мерзлякова
|
— Тетя Лена, а можно я до воскресенья не умру? — мальчик, лежащий на кровати, полностью лишен волос на голове. Кожа зеленоватого оттенка. Он похож на Фантомаса из французской комедии, вот только не смешно. Ничуть.
Пожилая, за шестьдесят, санитарка вздрагивает всем телом. Привыкнуть к такому нельзя. Не умеет человек к такому привыкать. Потому он и называется человеком.
— Ну что ты такое говоришь, мой хороший! Конечно, ты не умрёшь… — а в глазах слёзы.
— Теть Лен, понимаете, в субботу у мамы будет день рождения. Я вот ей и подарок сделал… сам сделал… а как я ей его подарю, если умру? Можно я до субботы не умру? Можно?
Онкология. Палата для тех, кто переступил грань между жизнью и смертью. Эти дети — уже мёртвые, хотя выглядят как живые, даже разговаривают… Каждому здесь остались считанные дни. Может быть, недели или даже месяцы. Обреченные дети ...
Ему ничего не нужно. Его ничто не спасёт, он только хочет дожить до дня рождения своей матери и вручить ей свою аляповатую, из дешевого картона и цветной бумаги, поделку. Самый ценный в его и её жизни подарок. Господи, помоги матери пережить это! Помоги ей с ума не сойти…
А у нас — айфоны. Какой там по счету, шестой или уже седьмой? У нас — золотые унитазы. У нас — встроенный «чисто ради прикола» в холодильник MP3-плеер. Даже в космос летают не ученые, а туристы. Вся наука выстроилась в очередь, чтобы радостно удовлетворять потребности ходячих желудков и сексмонстров. Институты красоты. НИИ прокладок и тампонов. Лаборатории крема от морщин. И элитные презервативы. И таблетки, позволяющие жрать и не полнеть.
XXI век, а рак, СПИД, да что там, кучу смертельных болезней победить не в силах. И не то чтобы «не можем» — не хотим.
Задумайтесь люди для чего вы живете? Цените каждым мгновением, ведь жизнь на земле не вечна. Благодарите Бога за все, что имеете, даже если вам кажется, у вас ничего нет. Это не так! Есть люди которые отдали бы все ради того, что вы имеете. Шанс жить дальше. Шанс просыпаться. Шанс радоваться новому дню.
…А пацан все же сумел дожить до субботы. Он умер через неделю.
Каждый из нас имеет тысячи желаний. Похудеть. Помолодеть. Иметь больше денег. Новый телефон... Господи, помилуй этих болящих людей! Пошли им телес здравие и душ спасение!
|
|
|
