Отец Арсений, скажите, как избавиться от множества земных забот, чтобы иметь больше времени для молитвы?

– Отец Иоанникий, великое дело – чистая молитва из сердца и уст к Богу! Молитва – это острая стрела, которую устремляли в небо тысячи лет все святые, да и самые простые христиане. Молитва пронзала сердце небес – может, и негодовавших на обитателей земли, – и тем же путем приходили спасительные ответы – так сохранялась вера на земле из рода в род.

Брат-христианин, у тебя тоже есть своя история: ты входишь в великий христианский союз – Церковь и навсегда искуплен жертвой Спасителя. Значит, ты стоишь очень дорого, и на тебе лежит великая и благородная ответственность. Разве тяжело каждому из нас хоть немного попросить Бога, просто и прямо, чтобы Он помог нам в стольких бедах и страданиях, и поблагодарить Его?!

Где тот человек, которому нечего просить у Господа нашего Иисуса Христа и Матери Божией? Говорят, что Матерь Божия обижается на тех, кто никогда не просит Ее ни о чем! Она молитвенница за людей, и сколько может Бог Своей силой, столько может и Матерь Божия Своей молитвой. Покажи же, что ты – чадо Матери Божией, имеющее в груди детское сердце!

А от земных забот мы можем избавиться, если только захотим этого, ведь от нас зависит наше спасение. Как душам, Богом дарованным, нам нужно проявлять больше воли, чтобы не загружать и не обременять себя этими земными заботами до такой степени. Будем распоряжаться своей жизнью как люди, мыслящие более высоко и очень ответственные. Если бы мы спросили спасенных, живущих на небесах: «Чего вам стоило стяжать такое блаженство?» – они ответили бы нам: «Времени, немножечко времени, хорошо проведенного на земле!» Так значит, у нас вообще нет другого времени, чтобы довести до совершенства свои души – призванные, одаренные и полные такой решимости.

Нам надо задуматься о том, что мы называемся «ангельским чином». Ангелы молятся непрестанно, во всю вечность.

– А как легче всего преодолеть блудную брань и плотские помыслы?

– Для преодоления блудной брани, на какой бы стадии она ни находилась, нужно, прежде всего, просить благодати у Благого Бога. Это не кратковременное сражение, потому что нам обязательно нужно достичь полной победы. Сначала каждый видит, что он бессилен противостоять ей, но у Бога все возможно.

Вступающему в эту борьбу нужно:

– хотеть во что бы то ни стало избавиться от этой брани,

– молиться всем сердцем Богу и Матери Божией, прося помочь ему,

– избегать, сколько возможно, обстоятельств, могущих возбудить страсти,

– не принимать в свой ум привходящие прилоги, которые могут только показаться невинными, а потом начать конкретизироваться в образах; все эти мысли отгонять, переменяя ум свой в молитве, но в молитве собственной, а не рекомендованной кем-то, кто бы это ни был; в молитве с собственными воздыханиями, даже если они без слов.

Если нападение стремительно, усладительно, покоряюще – взывать к Матери Божией и не уступать натиску. В зашедших вперед фазах – исповедоваться сокрушенно и чисто, не щадя себя и не складывая вину на момент, обстоятельства и лица. Если кто будет исповедоваться чаще, это очень поможет ему.

Духовник поймет его, утешит, убедит, что он не один, но и не оставит его коснеть в мотивациях, будто это «необходимо и вполне естественно».

Духовник должен иметь рвение и доброту, чтобы смочь оторвать чадо от этой страсти тайной и многоголовой. Рекомендуется чтение книг и все, что имеет предметом своим приготовление к смерти. Заблудший будет прощен через покаяние, каким бы ни было прегрешение, и это будет великим достижением, но пусть не обманывается никто и не полагает, что без покаяния он найдет какое-либо прощение. Из-за этого греха вы не можете познать, ни что такое рай, ни что такое ад на самом деле, и об этом следовало бы больше задумываться и молиться.

Тем, кто имеет духовный склад, но все же бывает более или менее уязвлен и проходит через баню покаяния, это засчитывается как несчастный случай; у них появляются серьезные причины для действительно кроткого смирения — и это доставляет Богу большую радость, чем когда кто-то мнит о себе как о не падшем.

Это не парадокс, а Божественная справедливость и милость. Он, Домовладыка и Пастырь добрый, оставил всю овчарню с овцами и пошел искать потерявшуюся овцу, и, счастливый, взял ее на Свои плечи и понес в ограду Царства славы. Я как-то прочитал то, что говорю вам теперь: «Брат христианин, поверь мне, есть два вида радости, которые нельзя совместить: ты не сможешь радоваться здесь, на земле, удовольствиям преходящим и грешным, и на небе царствовать с Иисусом Христом». «Тогда беззаконие заградит свои уста» (ср.: Пс. 106: 42). «Безумный, время, которое ты употребляешь на зло, роет тебе яму, а завтра наступит вечность!» Говоря это, думаю, духовник сможет ободрить того, кто борется с натисками извне и с естеством изнутри.

– Как можно победить и отогнать от себя тщеславие и помыслы гордости?

– Безобразная и нечистая страсть! Все зло ловит рыбу в этой мутной воде! Бог и слышать не хочет о гордом человеке! Он отнимает у него всю благодать, чтобы тот преткнулся, – небось смирится, как говорит Писание (см.: 1 Пет. 5: 5).

Он оставляет его, и тот превращается в великую мерзость; отнимает у него чувство прекрасного, оставляет его блуждать в хаосе по всяческой грязи закоулков мира. Нет у него уже образа, нет подобия, ни здравого рассудка. Правду говорят святые отцы: «Где случилось падение, там прежде поработала гордость». Ни одна страсть так не уподобит тебя диаволу, как гордость.

Все страсти могут, скажем так, быть извинены природой и дурными обстоятельствами жизни, а гордость не может быть оправдана ничем! Она имеет невыносимое нахальство – пристраиваться к любой добродетели, она даже, если можно, прячется в смирении, которое служит ей ширмой. Такое встречается очень часто, и, в подтверждение этих слов, это то, о чем один отец выразился так: «Смирен же горделивец!»

Поскольку она так опасна и так широко представлена во всех возрастах и чинах, то хорошо было бы, чтобы никто не пренебрегал никаким человеком, сколь бы незначительным тот ни был, ибо и в нем сокрыт Христос, и даже спрашивал бы его, чтобы узнать его мнение, пусть даже понарошку, и это стало бы первым шагом, то есть одной вехой, на пути по Евангелию.

Хорошо будет спрашивать мнения и совета у всякого, кем бы ты ни был, ибо кто знает, ведь благодать Божия больше почивает в людях простых и незаметных. Сделай поклон, как говорится, хотя б ради смирения телом, ибо это тоже хороший тон, и увидишь, как нужны тебе подобные, с которыми Бог судил тебе жить, видеться, и ты по жизни убедишься в том, что премудрость действительно больше обитает там, где есть смирение, потому что там Бог.

Вот, Люцифер пал непоправимо, грандиозное его падение произошло в силу одного только слова его: «Я». И, пав, сделался противником навеки, мерзостью запустения. Да не обманывается никто, будто без настоящего очищения в единственной воде смирения он сможет войти в то Царство, из которого ниспали ангелы!

Вот вкратце мои мысли и увещания об этом, чтобы человек смог осознать, что Бог создал нас прекрасными только для Себя!

– Что делать, чтобы обуздать свой язык и стяжать дар молчания?

– Воистину серьезное дело – не быть хозяином своему языку, как говорят святые: «До великого падения доводит язык». От многословия бывает скорее суета, чем польза, а злословие несет большую опасность не только в этом мире, но и в том. Говорят, что в аду больше всего тех, кто убил злым словом!

Нужно любить, брат, брата твоего. Разве не это самая главная заповедь Спасителя? Он дал эту заповедь в увенчание всех Своих наставлений – что единственный путь к спасению – любовь – и взошел на незабываемую и душераздирающую Голгофу!

Нужно все время твердить людям об ответственности, которую мы несем за свою жизнь – единственное время, данное нам, чтобы мы заперли на замок свой язык и очищали свое сердце от зла. Святитель Григорий Богослов говорит: «За всякое излишнее слово мы дадим ответ, тем более за всякое слово срамное», а насколько ужаснее — за всякое убийственное слово! «Патерик» здесь очень полезен с его главой «Польза молчания».

Святой Исидор Пелусиот говорит: «Говорение с пользой есть благословение, а если оно подкреплено делом – увенчивается». «Ибо жизнь без слова приносит больше пользы, а слово, и взывая, злит. Если же слово и жизнь соединятся, то составят олицетворение всей философии».

Сокрой Господа в сердце твоем, и пребудь вниманием там, и стой там пред Господом неисходно. Тогда ты заметишь в себе каждую пылинку. Так начинается таинственное научение. Оно что зеркало для ума и светильник для совести. Оно иссушает блуд, погашает ярость, смиряет гнев и рассеивает печаль, укрощает дерзость, развеивает отчаяние, проясняет ум, прогоняет лень, воистину смиряет тебя и делает рассудок твой непрельщаемым; уязвляет бесов, очищает тело, и человек уже не бывает участником во всяком скверном деле, а чуждается его. И думает все время: «К кому я пойду? Я, червь…» Это и иное, относящееся к памяти смертной и вечной участи человека, принадлежит к таинственному учению.