24 мая 2010 г. Источник: Татьянин День

Сегодня, когда Церковь отмечает память святых Кирилла и Мефодия, а общество – День славянской письменности и культуры, мы вновь говорим о русском языке. Слова о его деградации уже давно стали общим местом, но доктор филологических наук, профессор МГУ и МДА Александр Волков считает, что с языком как раз все в порядке…

Доктор филологических наук, профессор МГУ и МДА Александр Александрович Волков. Фото: mpda.ru – Александр Александрович, все продолжаются споры о реформах русского языка и школьного образования, и каждый раз мы говорим, что язык портится, деградирует, так ли это?

– Русский язык не деградирует, а, как всякий другой язык, изменяется. Деградируют люди, говорящие по-русски и, в особенности, русскоязычные журналисты, которые русского языка не знают, пишут и говорят на нем небрежно. Есть такая старая русская пословица «На зеркало неча пенять, коли рожа крива».

– Но все-таки в устах носителей язык изменяется, упрощается?

– В любом языке, в частности и в русском, существуют известные правила и нормы? правила языка и правила речи. Правила речи относятся к тому, что, где, когда и каким образом уместно сказать. Проблема не в том, как изменяется или не изменяется система языка, – система языка, в принципе, остается той же, какой и была, а в том, что игнорируются правила речевого поведения. Люди говорят публично так же, как они говорят между собой, в интимном общении. И для выражения смыслов в публичной речи используют слова, которые употребляют в личных беседах. С этим мы сталкиваемся постоянно. Стало быть, вопрос идет не о языке, а об обществе, которое мало образованно сегодня, в силу того, что у нас последние 20 лет плохо работает школа и систематически разрушается высшее образование. Мы позволяем в официальном общении говорить все, что придет в голову. А в голову приходит примерно одно и то же, в силу того, что публично говорящие люди далеко не всегда компетентны в том, что делают. Поэтому там, где люди должны говорить, как полагается, говорят так, как не полагается.

– Может ли сейчас произойти какое-то глобальное изменение языка, такая перестройка, как та, что произошла во времена А.С. Пушкина?

– Нельзя сказать, что язык времени Пушкина, как таковой, как-то особо быстро изменился. Изменилось литературное употребление. Например, прежде ставили глагол на последнее место в предложении, а позже стали использовать так называемый естественный порядок слов.

– Но согласитесь, когда мы читаем стихи М.В. Ломоносова или Г.Р. Державина и стихи А.С. Пушкина – пропасть огромна….

– Во-первых, эта граница не так уж определенна. Да, в начале XIX века в русский язык входит довольно много слов, многие слова изменяют свое значение, появляется много слов с абстрактным значением. Естественно, что все это было подготовлено предшествующим периодом истории русского литературного языка. Понятно, что всякий язык, в том числе русский, изменяется исторически: появляются новые слова, у слов нарастают значения, изменяются значения слов. Слово «личность» еще в пушкинское время означало личное оскорбление. У нас с тех пор сохранилось выражение «переходить на личности». С 40-х гг. XIX века в различного рода журнальных изданиях слово «личность» начинает пониматься как обозначение особой духовной индивидуальности человека – в том самом значении, в котором только мы сегодня и используем это слово. Да, такие изменения происходят, но это изменения отдельных слов или лексических пластов – язык продолжает свое существование. Несколько изменяются синтаксические конструкции: было слово «кой», в определенных контекстах нельзя было говорить «который»: «Людей, о коих не сужу, Затем, что к ним принадлежу», но: «Я один, не зная, в которую сторону ехать»; а затем в течение XIX и XX веков слово «который» стало замещать слово «кой» практически во всех значениях и сегодня мы употребляем «кой» лишь в устойчивых просторечных или вульгарных оборотах: «На кой ляд?».

Великий писатель – тот писатель, который подхватывает в своей речи тенденции развития языка, и эти тенденции воплощает в высоком художественном слове, будь то слово поэтическое, философское или научное. Вот, собственно, в чем заслуга Пушкина.

Полагаю, что никакого глобального изменения в русском языке не произойдет. Он как был языком славянским, так и останется; как был языком синтетическим, так и останется; как был языком с богатейшей лексикой, мощной системой словообразования, изумительно разработанным синтаксисом, таким он и останется. Из суждений Ломоносова о русском языке цитируют одну и ту же мысль из предисловия «Российской грамматике» – она, в сущности, не принадлежит Ломоносову, но была высказана в самой первой грамматике испанского языка, – о том, какой язык для чего приспособлен, и о том, что, дескать, русский язык пригоден для всего. Но там же Ломоносов высказывает другую мысль, немного более оригинальную: «И ежели что точно изобразить не можем, не языку нашему, но недовольному своему в нем искусству приписывать долженствуем». Итак, нужно изучить грамматику русского языка, прочесть со словарем произведения классиков русского слова, поупражняться в подражании им. И тогда мы перестанем говорить о деградации русского языка.

Очень многое из того, что сейчас говорят, исчезнет из речи. Вспомните имена известных деятелей, ораторов, публицистов начала 90-х годов. Их сейчас не помнит. То же произойдет с большинством пишущих сегодня людей: память об их словах и о них самих сотрется.

– А современные писатели? Вам нравится их язык?

– Я не пророк, но мне кажется, что и писателей сегодняшних помнить не будут. Лично мне никакие не нравятся, я их не читаю, и читать не собираюсь.

– Александр Александрович, существует ли т.н. славянский мир, и какова роль русского языка в нем?

– Я полагаю, что никакой славянской общности не существует. Существуют славянские языки, они имеют общее происхождение, и не столь древнее: славянские языки разошлись уже на глазах у истории, где-то в XI-XII вв. А что касается славянских культур и литератур, то существует русский литературный язык, который наследует максимум объема церковнославянского языка, т.е. фактически общеславянского наследия. Существует великая русская литература: художественная, философская, научная, публицистическая. Славянские литературы разнородны. Одни славянские литературы примыкают к западноевропейским и являются, так сказать, провинциальными вариантами западноевропейской литературы: таковы польская, чешская, словацкая и некоторые другие. Есть славянские литературы, придерживающиеся иной традиции, православной: это русская, болгарская, сербская литературы. Эти литературы в большей степени сообщаются между собой и в большей степени являются, так сказать, славянскими. Но непрерывная литературная традиция в силу исторических, политических и иных причин, характерна только для русской литературы.А все другие славянские литературы, за исключением, может быть, польской, небольшие. И говорить о том, что славянские народы имеют нечто общее, конечно, можно. Можно найти какие-то общие фольклорные формы, можно найти нечто общее в литературном выражении, языки-то близкие. А в том, что касается культурного, литературного развития – общность славянских культур, как мне кажется, нельзя поставить в один ряд с общностью, скажем, романских культур – французской, итальянской, испанской, португальской.

– Какой Вам видится роль русского языка в мире?

– Чем меньше мы будем задумываться о том, чем мы кажемся, чем больше мы будем задумываться, чем мы являемся на самом деле, тем выше нас будут ценить. Главное, чтобы в России изучали, знали и ценили русский язык.

Беседовала Любовь Макарова