У одной Православной москвички случилось большое горе. Пропал ее взрослый сын - пошел отнести что-то другу, да так и не дошел до него. Нашли его уже через несколько недель - убитого в страшном сатанинском ритуале.
Чтобы хоть как-то облегчить горе безутешной страдалицы, друг сына купил ей в подарок крохотного попугайчика. Такой малюсенький - пучок перьев на двух ножках. Принес его Зинаиде Федоровне, а сам говорит: "Жалко, что такой маленький, вряд ли он научится разговаривать".
Попугай обиженно нахохлился и горестно произнес: "Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй!" Вот так малыш! "Ну и славно! Будете, тетя Зина, с ним вместе молиться!"
Великим постом Кешка изменил свое "правило". Вместо троекратного "Господи помилуй" отсчитал ровно двенадцать молитв, чуть помолчал - и выдал целиком молитву Ефрема Сирина. Опять помолчал - и, вздохнув, сказал с глубоким сокрушением в голосе: "Господи, помилуй и прости душу мою грешную!"
Однажды Зинаиде Федоровне надо было отлучиться ненадолго. Возвратилась - и обомлела. Входная дверь снята с петель и прислонена к стене. Первая мысль: "Иконы и Кешка!.." Кинулась в комнату - слава Богу, все на месте. Иконы не тронуты, и Кешка из клетки радостно приветствует хозяйку: "Господи помилуй!"
А вскоре ее вызвали в суд - по делу об ограблении квартир. Поймали грабителей и судят. Спрашивают: у кого что взяли. Дошли до ее адреса.
- Ну а здесь что вы взяли?
- Ничего! Дверь сняли, только в прихожку вошли, слышим - в комнате старушонка молится. Мы и ушли...
После этого Кешка научился еще одной молитве - "Хвали душе моя Господа".
Время идет,и все бы хорошо, да чего-то не хватает. Пожаловалась Зинаида своей задушевной подруге, приехавшей в гости: "Хороший у меня Кешка, слушать его - сердцу радость. Вот только что он никогда Матерь Божию не восхвалит!.." Татьяна дождалась, когда Зинаида уснула, села к клетке и давай укорять попугая: "Кешенька, как же тебе не стыдно! Столько молитв ты знаешь, а Божией Матери не молишься! Ну-ка, повторяй за мной: "Пресвятая Богородица, спаси нас!" Кешка слушает - и ни слова в ответ. И наутро молчал. Два дня прошло, Татьяне звонит Зинаида, чуть не плачет: "Кешка-то мой замолчал! Вообще перестал молиться. А мне без его молитв никак нельзя!"
Татьяна тоже запереживала, ведь это она виновата. Приехала - и давай уговаривать птицу: "Кешенька, голубчик, уж ты не обижайся, только не молчи. Зинаиде-то как плохо без твоих молитв!" Попугай еще пару дней молчал, а потом заговорил. Как обычно, трижды "Господи помилуй" и - громко, радостно, - "Пресвятая Богородице, спаси нас!"
И опять жизнь пошла обычным чередом. Больше Кешку ничему учить не стали. Вот уж и Страстная неделя отошла, вечер Великой Субботы. Зинаида собралась - и пошла в церковь на Всенощную. Вернулась уже утром. Заходит радостная:
- Кешка, я пришла!
И слышит в ответ:
- Христос Воскресе!

Ольга Ларькина

Православная газета "Благовест" (Самара, 12.10.2001 г.)