В семнадцать-восемнадцать лет я считала, что счастье в семье – это фейерверк поцелуев, объяснений в любви, музыка, состояние постоянной радости и восторга.

Повзрослев, поняла, что страсть быстротечна. Она похожа на пламя костра: сучья в нем быстро перегорают, если огонь сильный.

Теперь, когда за спиной стоит жизненный опыт более шестидесяти лет, я понимаю, что настоящее счастье не столько эффектное снаружи, как глубинное внутри. Оно представляется мне в виде энергетических связывающих нитей добра, заботы, внимания между женой и мужем, родителями и детьми.

Приглашаю Вас, друзья, еще раз посетить семью Настеньки и Романа, чтобы и вы убедились в этом.
Я уже рассказывала вам об этой счастливой семье, которую Господь благословил великой любовью.
Много лет они прожили вместе, а счастье смогли не только сохранить, но и приумножить.

Сижу я с Романом в комнате. Он развлекает меня, показывая последние фотографии (недавно с женой возвратились с отдыха).
Отснятые южные пейзажи великолепные, но и они блекнут перед красотой отношений уже не юной, но по-молодому влюбленной и счастливой пары. В том, как Роман задержал руку на волосах жены, как Настя, замерев от удовольствия, сама излучала любовь и радость, было что-то магически притягательное.
С фотографий на меня смотрело земное человеческое счастье.
На одной из них Роман, сняв с ног жены туфельки на высоких каблуках, заботливо обувает ей удобные комнатные тапочки, а Настя нежно и благодарно гладит его вихрастые, слегка рыжеватые волосы на голове, и оба улыбаются друг другу и всему, что окружает их.

Настя хозяйничала на кухне, несколько раз заходила в комнату, накрывала на стол. Она двигалась мягко, легко, почти неслышно.
Я сидела спиной к двери и каждый ее приход фиксировала не по звукам, а по особому сиянию глаз Романа.
Его взгляд бежал навстречу жене и нежностью, теплом, радостно обнимал любимую, натягивая между ними энергетическую нить любви.

– Роман, я несколько раз замечала, что ты, присев на корточки перед женой, помогаешь ей сменить обувь.

– Да, я всегда так делаю, если оказываюсь рядом. Мне это доставляет удовольствие, потому что это приятно Настеньке.

А что тебя в этом смущает? – с удивленным интересом посмотрел на меня Роман.

– Меня не смущает, а восхищает твое трепетное отношение к жене, но ведь многие люди могут подумать, что ты у нее «под каблучком», – ответила я.

– Думать и хорошо, и плохо никому не запретишь. У нас с Настенькой одна гавань на двоих, свое пространство счастья, своя зона любви. Для меня важно мнение жены, ее чувства. Мне хорошо, когда ей хорошо.

– А я счастлива, когда мой Ромашка счастлив. И я с удовольствием массирую ему ноги, стираю носки. Правда, в каком-то журнале в «Советах мудрой женщины» прочла, что белье свое муж должен стирать сам. Но я думаю, что мудрость там, где сохранено счастье.
А мы уже почти сорок лет живем вместе. Мое, твое – все давно переросло в наше, – подключилась к разговору Настенька и села рядышком с мужем.

Роман нежно обнял ее и одобрительно кивнул, принимая сказанное женой. Обращаясь ко мне, сказал:

- Вот, ты, Лидия, можешь подумать, что, рассуждая о семейном счастье, надо говорить о возвышенных материях, нельзя свой взгляд акцентировать на таких привычных бытовых вещах, как смена обуви, стирка белья.
Но разговоры о высоком незаметно перетекут в сферу демагогии и пустословия, если игнорировать мельчайшие детали. Все великое состоит из малого. Качество прожитого нами дня измеряется качеством прожитых мгновений, секунд, минут, часов.
У меня уже в привычку вошло, все делать для того, чтобы порадовать Настеньку и нашу дочку.
Это не альтруизм, нет. Быстрее всего – это осознанное решение ежеминутно заботиться о счастье семьи. Между прочим, этому всему меня моя жена научила. Я ведь до женитьбы махровым эгоистом был.

- Не наговаривай на себя, Ромашечка. Ты всегда добрым и заботливым был. В молодости просто не догадывался об этом. Возможно, мне повезло, и я тебе об этом первая рассказала, – с улыбкой промолвила Настенька и ласково погладила мужа по руке.

Роман благодарно пожал пальчики на руке жены, ответил на ее улыбку добрым ласковым взглядом и охотно продолжил беседу:

- Настенька меня одобрением, похвалой и добрым словом вдохновляет на то, чтобы все хорошее в семью нести. Многие могут не поверить, но за сорок лет совместной жизни она ни разу меня не раскритиковала, извините, дураком не назвала, ни разу не унизила меня, сравнивая с чужими мужьями или коллегами. Чувство, что я для моей жены самый лучший мужчина в мире, такие силы во мне пробуждает, что я для Настеньки готов гору с места сдвинуть.

Настенька с улыбкой подтвердила:

- Если уж мой муж решение принял, все невозможное бледнеет и отступает. Я за своим мужем, как за каменной стеной. Надежный мой Ромашечка очень. Все для нашей семьи самым лучшим образом хочет сделать.

Роман молчал, только благодарно смотрел на жену и всем своим видом излучал удовольствие и любовь.

А Настенька продолжала:

- Людям свойственно по поверхности мыслями скользить, не утруждая себя углублением в суть чего-либо, поэтому хаоса и непонимания в семейных отношениях много.
Многие женщины считают, что заботятся о своей семье. Да, они стирают, гладят, убирают, готовят еду для семьи, но, если все свои деяния злой мыслью осквернять, то это уже не забота о семье, а разрушение ее.
Мой Ромашечка прав: все большое из малого состоит. В семье мелочей не бывает. Все важно. Самый большой ливень начинается с маленькой дождевой капли. Отношения в семье начинаются с невидимой, но всесильной мысли, способной, как разрушить все, так и наивысшую благость сотворить.

А еще семейная мудрость там, где сохранено счастье, где живут друг для друга, не впуская в свои отношения чужие мнения и чужие взгляды.

Я с удовольствием вдыхала в себя добрую ауру семьи Романа и Настеньки и охотно соглашалась с их мудрыми рассуждениями.
Лидия Забожко