Вышла в свет книга Владимира Мельника "Зарубки на память".

Москва, 2012 г. Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви.

 Владимир Иванович Мельник — доктор филологических наук, профессор Государственной академии славянских культур. А еще он — алтарник московского храма Рождества Христова в Измайлове. Новую книгу Владимира Ивановича Мельника «Зарубки на память» составили короткие рассказы-миниатюры. 

Считается, что жанр миниатюры — это своеобразный показатель мастерства писателя, потому что от того, кто выбирает эту форму, требуется умение наполнить предельно малый объем значительным содержанием. В миниатюре каждое слово должно быть точным и выверенным, каждая фраза — отточенной и продуманной, чтобы малым количеством слов сказать читателю очень многое. И это Владимиру Мельнику замечательно удается! Его рассказы-миниатюры читаются очень легко. Но в основе каждого из них лежит очень глубокая мысль, которую хочется запомнить, сделать и себе тоже «зарубку на память», чтобы еще не раз к ней вернуться. А может быть, и пересказать или зачитать родственникам, соседям, друзьям — чтобы достучаться до их сердец или просто поделиться радостью от прочитанного. 

Спасись сам…

Алеша не как все: трудится в старом московском храме, ходит в самых простых одеждах. Рукава рубашки всегда закатаны, движения неторопливые, но ловкие, энергичные: любо посмотреть. В провинции таких людей больше, а в Москве — может быть, один Алеша. Улыбка у него широкая. Когда зайдешь в храм, он радостно, по-детски, кивнет, а если есть минутка, подойдет похристосоваться.

Алеше некогда, он все время в движении: то в храме, то во дворе. Но никогда не торопится. Идя с ведрами воды или пронося в другой придел храма лавку, источает спокойствие. Да и куда ему спешить? В храме он и живет.

Иногда придешь после службы, глядишь — Алеша вытянулся и спит самым спокойным сном на узкой лавочке. Рядом с головой чья-то добрая рука положила конфетку — Алеша и не слышит. Рядом с ним, рядом с его невозмутимым иичегонехотением спокойно и хорошо. Так, наверное, успокаивались люди, приходя к преподобному Серафиму за беседой и советом: он уже одним своим видом давал ответ, что нужно делать, чтобы жить богоугодно, радостно, тихо. Алеша, много лет живя в храме и никуда не поспешая в разгоряченной от скоростей Москве, стал как бы учеником Серафима, сказавшего: «Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи…». Хотя книг о батюшке Алеша, скорее всего, не читал. Просто живет по Евангелию и любит Бога и людей.

Таких учеников много у Преподобного Серафима. А потому у России есть надежда на Царствие Небесное.
 

Образ веры

Образ веры проявляется в жизни каждого человека постоянно: в «деле, слове, помышлении». Многие об этом и не подозревают. Поставил человек свечи в храме — и надолго успокоился по поводу своего духовного состояния. Но и в храм все заходят по-разному. На Литургии молятся о тех, кто входит в него «со страхом Божиим».

Недавно мне и довелось увидеть воочию, как человек вошел в храм с непривычным для современного сознания «страхом Божиим». Во время чтения акафиста Иверской Божией Матери — в известной всей России часовне около Кремля — что-то зашелестело у моих ног. Показалась голова человека, упрямо ползущего между людьми по полу к Иверской. На улице лепил мокрый снег, в часовне всегда очень тесно. Но, открыв дверь, этот человек сразу опустился на колени и пополз по мокрому полу, не поднимая головы. Люди подумали, что он не может ходить. Но, прикладываясь к иконе Божией Матери, этот богомолец поднялся на ноги. И вот что удивительно: это не был нищий старик или какой-нибудь маргинал. Когда он встал, все увидели вполне солидного, хорошо одетого мужчину. Только лицо у него было кроткое — со страхом Божиим.

Когда видишь такой образ веры в наше лихое время, то веришь, что врата адовы действительно не одолеют Божью Церковь.

Укор фарисеям

В середине декабря 1903 года в городе Екатеринославле умер военный врач Иван Васильевич Лешко-Попел, умер в возрасте 45 лет. Хоронил его весь город: богатые и бедные, простые и ученые. Человек этот не щадил себя, лечил людей, порою падая от усталости и проявляя безкорыстие, свойственное первохристианам. Увидев, что от разных сословий принесены венки покойному, бедняки тут же, возле гроба, стали собирать копейки на венок «От бедняков». Набрали 2 рубля с копейками. Не хватает. Вышел хозяин похоронной конторы:

— Кому венок?

— Ивану Васильевичу.

— Дайте им хороший венок и сделайте надпись, какую они просят: «Дорогому доктору от благодарных бедняков».

И вот что интересно: в его жизнеописании — ни слова о духовной жизни, о Боге. А помещено оно ни много ни мало — в Православной серии «Отечественные подвижники благочестия». Вряд ли ошиблись монахи Оптиной, помещая житие доктора-подвижника в эту серию. А какой это укор многим из нас, пораженным страшным, чудовищным по силе, так плохо искоренимым грехом — околоцерковного фарисейства.

Старообрядцы

Знакомый батюшка никак не может забыть свою первую в жизни Литургию. Послали его, вчерашнего выпускника семинарии, в храм, который находится недалеко от старообрядческого храма в Москве, на Рогожском кладбище. Как на крыльях летел он на службу — тем более, что служба должна была быть Ахиерейская. Зашел в храм, перекрестился — и сразу в алтарь. Там уж и Архиерей.

— Благословите, Владыко, — все по чину сделал.

И вдруг:

— А ты кто такой, что здесь делаешь?

— Да как же, Владыко, меня к вам прислали: буду служить в этом храме.

— Не будешь служить в этом храме, иди в свой храм! Проводите его!

Тут только догадался молодой батюшка, что по ошибке попал в старообрядческий храм. Пока шел к выходу, народ расступался молча, сурово, а за ним шли иподиаконы и кропили святой водой.

А ведь в XVII веке на вопросы русского Патриарха Никона, Константинопольский Собор писал ему: дело не в обряде, лишь бы быть верными в догматах и не потерять любви и мира в Церкви. Как же мы, все русские люди, любовь-то друг к другу потеряли? Не пора ли уж нам ее обрести?

Господа

По телевидению мелькнул один скандал на улице; мальчик лет пяти, проезжая на велосипеде, задел сумку «новой русской». Дама, усвоившая из опыта приватизации и перестройки нехитрую философию повсеместной и постоянной борьбы за существование, по мобильному телефону вызвала милицию и службу безопасности из офиса своего мужа. Мальчика и его мать арестовали — и в камеру телевидения все время предъявляли «вещдок» пострадавшей; вывалившийся из сумки помидор. К суду дело подтягивали.

Смотрел я на все это и вспоминал, как написал об Императоре России Николае Первом его камердинер: «Иной раз спросонья слышу шорох; смотрю, а Государь, заметив, что я заснул, на цыпочках проходит мимо меня». Значит, не богатство портит человека, раз господин (и какой господин!) мимо заснувшего слуги на цыпочках проходит, боясь его ненароком разбудить. Царь-то помнил, что над ним еще есть Господин, под Которым все мы ходим.

Что-то в наших генах поломалось…