…обнаружил неотразимую силу воздействия книг протоиерея Александра Торика.
Можно начать с его произведения «Флавиан» – не оторвешься!
Вторая часть «Жизнь продолжается» – посложней, но ведь так и надо.
Третья часть – «Восхождение» – почитайте и убедитесь, как запоет ваше сердце!

Священник Тигрий Хачатрян, кандидат богословия,
руководитель Миссионерского отдела Курской епархии

Протоиерей Александр Торик

родился в Москве в 1958 г., рос в подмосковных Мытищах.

В 1965 с родителями переехал в Уфу, где закончил «восьмилетку» и Педагогическое училище по специальности – учитель рисования и черчения в средней школе. В 1977 г. Вернулся в Москву, где проучился два с половиной года в Школе-студии Мхат (ВУЗ) на постановочном факультете. В том же 1977 г. уверовал в Бога и начал посещать московский храм «Николы в Кузнецах». С 1982 г. начал ездить за духовным окормлением в Троице-Сергиеву Лавру.

В 1984 году начал нести послушание алтарника в церкви Покрова Пресвятой Богородицы в с. Алексино Рузского р-на, Московской области. С 1985 г. нёс в том же храме послушание регента церковного хора вплоть до октября 1989 г., когда был рукоположен в сан диакона и направлен на служение в Ново-Голутвинсий Свято- Троицкий женский монастырь. В 1990 г. переведён в Богоявленский собор г. Ногинска. В 1991 г. Посвящён в сан иерея и направлен на служение в должности настоятеля в храм преп. Сергия Радонежского в с. Новосергиево Ногинского р-на Московской области.

В 1997 г. перенёс онкологическую операцию, милостью Божьей и искусством врачей выжил. В 2001 г. награждён саном протоиерея. В начале 2002 г. переведён в штат Гребневской церкви г. Одинцова. Вскоре, согласно собственному прошению, выведен за штат по состоянию здоровья. Пенсионер по инвалидности. Весной 2004 г. вышло в свет первое издание «Флавиана». В настоящее время проживает в с. Новосергиево, занимается литературным трудом.

Непридуманные истории

- Отец Александр, как вы стали писателем?

- В 1996 году, когда я был настоятелем двух храмов, много людей стало приходить в Церковь. Большинство из них практически ничего не знало о православии. Постоянно приходилось отвечать на одни и те же вопросы: что значит быть христианином, что такое «спасение» и от чего надо спасаться, и вообще — что хорошего для себя я могу у вас получить?

Каждый раз я подолгу объяснял: в какого Бога мы веруем, что такое грех и для чего нужна церковная жизнь. Буквально с секундомером в руках я высчитал: для того, чтобы вновь пришедшему религиозно необразованному человеку дать базовые представления о Боге, о Церкви, о началах духовной жизни, требуется примерно три с половиной часа индивидуальной беседы. Возможно, у кого-то первичная катехизация занимает меньше времени, у меня же быстрей не получалось.

А поскольку священнику на каждого новообращённого три с половиной часа найти физически невозможно, пришла мысль написать брошюру об основах православного вероучения и церковной жизни. Тогда каждому желающему побеседовать о вере можно было бы давать эту книгу: «Прочитайте, а потом придете, и мы продолжим разговор уже на другом уровне».

Так появилась брошюра «Воцерковление». Издал я её за свои средства и начал раздавать. Со временем книга стала популярной, и сейчас ее и на английский, и даже на китайский язык уже перевели…

- Так вы подошли к литературному творчеству…

- В 2000-х годах по состоянию здоровья мне пришлось оставить регулярное приходское служение. Тогда появилась мысль самое интересное из двадцатилетнего опыта своей церковной жизни перенести на бумагу. Общаясь со многими людьми, за два десятилетия я узнал немало душеполезных непридуманных историй, свидетельств благодатной помощи Божией, которые показались мне заслуживающими того, чтобы поделиться ими с читателями.

Писать цикл небольших рассказиков по типу серии «Православные чудеса в 20 веке» не хотелось: эта форма на тот момент была уже достаточно избита. И я решил написать художественную повесть, которая была бы не только духовно полезной для читателей, но и интересной, ведь когда полезно, но неинтересно – мало кто читает.

Тогда и родились главные герои «Флавиана». История их взаимоотношений стала как бы стержнем детской пирамидки, на который, как колечки, нанизывались разные маленькие истории. Сам этот стержень был, конечно, литературно сконструирован, но все эти маленькие истории, в той или иной степени художественно обработанные, на самом деле происходили в реальной жизни. Вплоть до истории про покойника, который пришел из морга к батюшке исповедоваться.

- Неужели и это не вымысел?

- Это абсолютно реальная история. Кстати, когда готовилось первое издание «Флавиана» в издательстве «Лепта», то цензор Издательского Совета Московской Патриархии написал рецензию, что книга в целом неплохая, но эпизод с покойником, пришедшим исповедоваться, уж больно фантастичен – стоит ли вообще включать его в книгу?..

Однако это абсолютно реальный факт, только он случился не на сельском приходе, а в Николо-Угрешском монастыре. Правда, сейчас точно не помню имя батюшки – свидетеля этой необычной исповеди.

В то время один мой прихожанин, сейчас он священник в Рязанской области, учился в Николо-Угрешской семинарии. Как-то он приехал ко мне и рассказал: «У нас на прошлой неделе был такой необычный случай – ночью в келью к монаху пришел умерший человек, сказав, что не прошел одно из мытарств, но по молитвам Божией Матери Господь дал ему время для исповеди, и попросил его поисповедовать…»

Кельи там были размещены в хрущевских пятиэтажках, построенных на территории закрытого в советское время монастыря. Там в то время и ворот-то не было, только пролом в стене – кто угодно мог зайти и постучать в келью к монаху. И вот постучал такой ночной гость… Потом тот иеромонах пошел в морг посмотреть, правду ли сказал тот необычный исповедник, а он – на столе лежит… Дальше все в книжке описано.

В общем, практически все эти истории в книге «Флавиан» абсолютно реальные.

Чудеса из жизни

- А почему в книге встречается так много чудес?

- Я читал рецензию на свою книгу в журнале «Фома», там сотрудник журналаВиталий Каплан написал, что некоторых читателей смущает в моих книгах большая концентрация чудес. Мол, если бы их рассредоточить: два – в одну книгу, три – в другую, то будет более правдоподобно…

Дело в том, что я не предполагал писать много книг. Изначально мне хотелось рассказать как можно больше из того, что довелось услышать от людей и увидеть самому, ибо всякое чудесное проявление, сверхъестественное действие Бога, в каждом конкретном случае имеет как бы свою особую грань в духовной жизни того или иного человека.

Однако в первую книжку «Флавиан» вместить все примечательные чудесные случаи не получилось, да и возникло множество различных мыслей и идей, которыми захотелось поделиться с читателями, поэтому появилась вторая книга, третья… В третью книгу о Флавиане я постарался втиснуть, наверное, все, что мне хотелось сказать о приходской жизни.

Священник Александр Торик. Фото: Семейная православная газета

- Можно ли сказать, что у вас с отцом Флавианом есть что-то общее?

- Очевидно, что-то общее у меня есть и с Флавианом, и с литературным персонажем Алексеем, и вообще с каждым из героев, которых я описываю в книге. Невозможно, чтобы автор своей личностью как-то не соприкасался со своими героями. Если же вопрос поставить так: с себя ли я писал образ отца Флавиана, то ответ – конечно, нет.

Основной прототип отца Флавиана – замечательный батюшка – покойный протоиерей Василий Владышевский. Он был моим первым настоятелем, у которого я в 1984 году начал своё церковное служение в качестве алтарника, затем чтеца и певца, потом несколько лет был регентом. А затем от него уже ушел рукополагаться в 1989 году в диаконы.

Это был настоящий добрый пастырь: истинный русский сельский батюшка, каким он и должен быть. Отец Василий служил в селе Алексино, недалеко за Дороховым, станция Партизанская по Белорусской железной дороге, теперь его сын служит на том приходе. Многие качества отца Василия: любовь к людям, общительность – легли в основу образа отца Флавиана.

Конечно, на этот образ наложились и другие черты многих известных мне уважаемых пастырей, которые и для меня самого – пример для подражания. Сам для себя я примером не являюсь.

- Отец Александр, вы сказали, что у вас что-то общее есть с каждым из ваших литературных героев-мирян. А разве можно священника сравнивать с мирянином?

- А что отличает священника от мирянина? У иерея две основных обязанности: учить народ слову Божьему и совершать священнодействия. Для этого ему и даётся благодатная сила при рукоположении. И, собственно, только этим священник и отличается от мирянина. Во всем остальном мы равны. Нельзя воспринимать священника как какого-то сверхчеловека, небожителя — «не такого как все»…

Разумеется, священник должен еще учить прихожан практическому общению с Богом – молитве! Господь сказал в Евангелии: «Если двое или трое соберутся вместе просить во имя Мое, дастся им» или «там, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них», — поэтому христиане с того момента, как Церковь зародилась, стали собираться вместе для общения с Богом. Ведь когда они вместе, их совместные молитвы становятся сильнее, а чем сильнее молитвы, тем явственнее чувствуется Присутствие Бога среди молящихся и тем ощутимее благодатная помощь от Него.

- Некоторые главы ваших книг, посвященные молитве, перед публикацией проверяли афонские монахи… А что для вас молитва?

- Молитва – это живое общение с Живым Богом. Молитва невозможна без обратной связи, если ее нет – это не молитва. Если человек попросту кричит: «Господи!», — а в ответ только эхо: «О-о-о…» — и дальше тишина, то это не молитва.

Только если человек внутри себя сердцем обратится к Богу, искренне и горячо начнет говорить Ему о своём сокровенном, сердечном, тогда обязательно почувствует заботливое Отеческое присутствие рядом, почувствует душой Его ответ. Каждый христианин, живущий практической духовной жизнью, неоднократно имел такой опыт.

Очень важно для научения молитве посещать храмовые богослужения, особенно Божественную Литургию.

Бывает, дома молишься, молишься – и ничего как будто не происходит, а в храм пришел – такая благодать! И вдруг сразу душа раскрывается, молится, чувствует эту благодать, и умиление, и слезы… да вы сами все знаете.

Когда приходишь в храм помолиться, а в сердце – окамененное нечувствие, то стоящие вокруг люди своими молитвами тебя поддерживают, подхватывают, и ты вместе со всеми начинаешь как бы в этой молитвенной реке плыть.

- Святоотеческая традиция учит с большой осторожностью относиться к духовным переживаниям: нельзя желать ощутимых проявлений благодати.
Как безопасно для спасения души можно почувствовать присутствие Божие?

- Если Господь Сам даст ощутить Своё присутствие каким-либо образом, то это как раз и будет безопасно! Главное не искать самому никаких «возвышенных» состояний, бояться эйфорического восторга, сильных эмоциональных переживаний, душевных движений.

Присутствие Господа рядом ощущается в тишине и мире сердца, в умилительном покаянном чувстве, соединённом с тёплым упованием на Любовь и Милость Божью – такие ощущения свойственны благодати Божьей, по учению святых Отцов.

- А эпизод изгнания беса из девушки (в «Флавиане») тоже основан на реальных событиях?

- Конечно. Есть абсолютно реальный прообраз этой девушки, только на самом деле ее звали не Екатерина. И то, как там описан момент чтения над нею молитвыВасилия Великого «Бог богов, Господь господей…», с помощью которой отец Флавиан отогнал от нее нечистого духа, - тоже правда. К тому же это происходило практически у меня на руках.

Я был тогда еще регентом у покойного ныне отца Василия на приходе. Одна наша девушка-прихожанка впервые привезла в храм свою подругу на вечернюю службу. Храм был полупустой, обычно на всенощную народ почти не приходил – пять километров было до ближайшего населенного пункта. Поэтому местные в основном с утра приходили на службу.

Священник Василий Владышевский

Вечером обычно только мы, москвичи, приезжали, пели, читали на клиросе. Отец Василий благословлял – мы там всенощные по пять часов служили, строго по Уставу, как в монастырях. Иногда батюшка служил молебен на изгнание нечистых духов по «Большому Требнику». Приходили на него двое-трое болящих, страдающих алкоголизмом или еще какими-то страстями. Когда иной человек сам со своей страстью справиться не мог и хотел от Бога получить помощь, то отец Василий по милосердию иногда служил этот молебен, и некоторое облегчение это страждущим приносило. А кто-то и полностью от своей страсти избавлялся.

И вот как раз была всенощная, я пошел с клироса за свечками к «свечному ящику», смотрю: какая-то девушка стоит незнакомая. Я на клирос вернулся, спрашиваю: ребята, чья знакомая там стоит?

Одна из наших девушек певчих говорит: «Это моя подруга, она болящая. Мы вместе были в туристическом лагере, жили в одной палатке. Я когда вечером начинала перед сном молиться, она сразу теряла сознание. Только я за молитвослов: «Отче наш…», — а она в обморок. Вот привезла ее к отцу Василию».

Служба закончилась, девушки пошли вдвоем гулять вокруг храма, а мы с ребятами стояли около колокольни, разговаривали. Вдруг девушка-певчая бежит: «Идите сюда, помогите! Моей подруге плохо!» Так вышло, что я первый подбежал, поднял лежащую девушку на руки, а та, как веревка, расслабленно повисла у меня на руках. И вот пока я её нес, ребята начали дружно молиться. Её как начало судорогами колотить у меня на руках, рот оскалился, я аж испугался – честно признаюсь. Позвали отца Василия, он выбежал, увидел происходящее и сказал: «Все понятно, несите ее в храм».

Пока я в храм ее заносил, по ступенькам к двери поднимался, народ поуспокоился, молитва ослабла, и девушка снова провисла на моих руках. В храме я посадил ее на сундук, придерживал только, чтобы не упала. Подошел отец Василий с мощевичком в парчовом мешочке. А дальше все происходило так, как описывается в книге про отца Флавиана.

Кладет батюшка ей на голову мощевичок – ее как швырнет метров на пять, по полу полетела. Отец Василий мне: «Удерживай мешочек на голове у неё, пока я достану требник», — я за ней с мощевичком по всему полу гоняюсь, ее швыряет от мощей по полу – я за ней. Тут как раз отец Василий молитву «Бог богов» начал читать – ее било, било, а потом она все тише, тише и совсем затихла. Я попытался её с пола поднять, а она без чувств, совершенно расслаблена, как верёвка на руках провисает.

Батюшка меня остановил и говорит ей: «Встань!» Она, тут же на пятках поднялась, как на шарнире шлагбаум, и встала столбом. Глаза открылись: «Батюшка, а что со мной было?..»

Это тот случай, из которого вырос эпизод, описанный в первой книге повести «Флавиан». Можно сравнить, как это было в жизни и как этот момент в книге художественно обработан. Все остальные эпизоды примерно так же, в той или иной степени литературно обработаны, но все имели место быть в реальной жизни.

«Поучения» афонским монахам

- Вы много раз были на Святой Горе, что больше всего вас впечатлило?

- Когда впервые я собрался на Афон, то должен был ехать вместе со своим знакомым священником, но так вышло, что в тот раз поехать ему пришлось одному. Когда он вернулся, я его спросил: «Какое у тебя самое яркое, сильное впечатление от Афона?» — «Понимаешь, у нас в России, чтобы почувствовать ответ Бога на молитву, благодать, приходящую во время молитвы, нужно изрядно потрудиться. Здесь мы ее как будто из-под земли выкапываем – столько надо потратить сил. А там она просто в воздухе разлита, там ей дышишь: открой сердце и молись – обращайся к Богу. И благодать будешь чувствовать необыкновенно сильно везде».

Когда после этих слов я впервые приехал на Афон, меня очень интересовал именно этот опыт: почувствовать, насколько там ощутимо присутствует благодать. Здесь молишься-молишься, а сам, как деревяшка. Почему – понятно: страсти коркой всё сердце покрывают, лишают его чувствительности. Но каждому христианину хочется хоть чуть-чуть попробовать прикосновения божественной благодати.

И когда я туда приехал, начал молиться в разных монастырях, святых местах, то Господь по милости Своей дал мне это почувствовать. Бог дает это почувствовать каждому, кто туда приходит не просто поглазеть, пофотографировать, «пошопинговать»… А вот когда обращаются всем сердцем: «Господи, Ты где?» — то приходит ответ: «Здесь, рядом с тобою»…

- В ваших книгах описываются очень интересные встречи на Афоне, насколько они реальны?

- Как-то перед очередной поездкой на Святую Гору я был на Крите. Там у меня возникла одна проблема и, чтобы её срочно решить, понадобилось позвонить одному монаху из Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне. Я ему звоню: «Батюшка, так и так…» А он мне и говорит: «Мы твоего третьего «Флавиана» читали, так что приезжай, будем разбираться…» Я спрашиваю: «Камнями будете побивать?» – «Камнями, — отвечает, — не будем, скорее консервными банками с твоими любимыми октопусами».

В то время третья книга повести «Флавиан» еще версталась в издательстве, но в электронном виде я ее некоторым уже рассылал, и в монастыре святого Пантелеимона ее уже прочитали.

Я приехал туда и говорю: «Вот, голову повинную принес. Что я написал не так? Что, — говорю, — чудес там слишком много?» — «Нет, чудеса – это обычная наша жизнь, бытовое. Матерь Божия нередко является, Она здесь ходит везде – недаром Игумения Горы Афонской! Можно за угол собора зайти и по дороге в келью столкнуться с Матерью Божией – и такое здесь бывает… Или Господь может Сам явиться в образе монаха – почитайте жития, кому и в каком образе Господь только ни являлся – ничего тут удивительного нет. Эта наша жизнь, тут ты написал всю правду».

Думаю: «Слава тебе Господи, с чудесами я не переборщил». Спрашиваю: «В чем проблема-то тогда?» — «Мы все переживали, когда прочитали твоё описание, какой ужас на Афоне будет в последние времена. Триллер твой, как вся бесовщина ворвётся сюда, когда женщин на Афон пустят! Мы это прочитали, обсуждали с отцами, собирались…»

Я говорю: «Для того я это и написал, чтобы, в том числе, и вы прособирались и пообщались, цель была немного вас расшевелить. Я хоть и в гости, со стороны к вам приезжаю периодически, но какие-то вещи вижу. По-братски хочется сказать: Ребята, вот этого лучше не надо, потому что оно бедой может обернуться. Вот и написал, что может быть, если процесс обмирщения афонской братии не остановится. Это не только к нашим монахам относится, но и к остальным: грекам, болгарам, румынам и прочим – тоже».

Отцы-афониты мне сказали: «Мы подумали и решили: наверное, так все-таки не будет». Отвечаю: «Если вы действительно будете активнее в молитве подвизаться, поменьше пользоваться ноутбуками, видеоплеерами, телефонами с игрушками и прочими атрибутами мирской цивилизации и побольше внимания направлять внутрь себя, то может, так и не будет».

Это я дерзновенно так говорил не для того, чтобы афонских монахов учить, как надо спасаться: мол, кто их ещё спасению поучит, как не подмосковный заштатный протоиерей? Просто порой какие-то вещи со стороны и впрямь виднее.

События, описанные в третьей книге «Флавиана» и потрясшие отцов со Святой горы, — это был крик боли моего сердца. Я Афон очень люблю, в десятый раз недавно оттуда вернулся и остро чувствую святость этого места. Оно уникально в духовном отношении, это как промежуток между нашим земным миром и миром Вечности. Если прийти туда с открытым сердцем, с желанием соприкоснуться душой с афонской молитвой, то обязательно почувствуешь благодать этого места, намоленного многими поколениями подвижников.

- В принципе, от обмирщения никто не застрахован…

- Уже на обратном пути плыву на пароме вместе с одним монахом, говорю ему: «Наверное, в третьем «Флавиане» слишком много наворотил я всяких «ужастиков». Отцы, небось, поседели, читая такое …» А он мне отвечает: «Мой друг, тоже монах, работает над диссертацией в Милане. Одно время он жил вместе с немцем, тоже каким-то ученым. Причем оба они английский знали плохо, а итальянский вообще никак, и общались, в основном, жестами и с помощью десятка английских слов. Зато когда ходили гулять по городу, не было ненужной болтовни, они могли вместе ходить и каждый сам про себя молиться. Друг мне рассказывал: «Вот, как-то раз немец меня подводит к древнему католическому храму, показывает и говорит: «Это театр». Спрашиваю: «Какой театр, это же храм?» – А он: «Театр». Дверь отрываю, смотрю, а там – действительно: зрительные ряды, сцена, декорации… В храме – театр. Идем с ним дальше. Опять храм. Показывает: это бар. Дверь открываем – барная стойка, ряды бутылок … в общем, настоящий бар. Идем дальше, опять показывает: дискотека в бывшем храме…». Так что ты, отец Александр, ничего в своей книге не «наворотил» такого, что в реальной жизни нет. Правда, ещё пока не на Афоне…»

Выходит, я ничего особенного в книге не придумал. Всё это уже есть. Пока в Милане и в других местах Европы. Но это может прийти в любое место: на Афон, в Россию – давно ли у нас большевики туалеты в алтарях устраивали? Если мы будем жить, я уже не говорю – не духовно, хотя бы – не элементарно нравственно, то этой беды и нам не избежать. А мы сейчас как живем: посмотри вокруг себя, а еще лучше – внутрь себя.

Миссия выполнима?

- Священник-миссионер Тигрий Хачатрян сказал, что он: «…обнаружил неотразимую силу воздействия книг протоиерея Александра Торика… Люди разной социальной принадлежности… неожиданно через мир художественной доброкачественной литературы мгновенно быстро и легко погрузились в мир православной духовности. Сочувствуя героям, разделяя взгляды автора, они получили первый опыт веры».

Считаете ли вы себя миссионером?

- На каждом христианине лежит апостолькая миссия проповеди Евангельской Заповеди Любви. Из Евангелия мы знаем, что 2000 лет назад богоносный еврейский народ раскололся на две части: одни пошли за Христом и стали Его учениками, а другие посчитали, что Он им не нужен, и распяли Его.

Эта свобода выбора – идти за Христом или против Него – до сегодняшнего дня не отнята ни у одного человека, в том числе и у тех людей, к которым Церковь ныне обращается через все средства и возможности, которые сейчас есть: радио, телевидение, газеты, журналы, проповеди священников.

Многие священники в настоящее время занимаются миссионерской деятельностью, кто как может: выступают на телевидении, проповедуют в клубах, залах, на предприятиях, кто-то книжки пишет или фильмы снимает, передачи телевизионные делает – у кого какие возможности, таланты, поддержка и так далее.

Однако со времён Святого равноапостольного князя Владимира в Русской Православной Церкви сложившейся организованной миссионерской школы нет. Тогда Русь христианской верой просветили и крестили. А потом вся Россия стала православной и потребность в миссии отпала, кроме окраин Российской Империи.

Были отдельные миссионеры, которые ездили в другие страны: в Китай, в Корею, в Японию. Святитель Николай Японский, например, фактически Японскую Православную Церковь с нуля создал. Но это были единичные случаи, исключения. А на территории самой Российской империи в миссионерах и потребности-то не было.

- А святитель Стефан Пермский?..

- Он нёс миссионерское служение в тот период, когда многие не русские по происхождению народы, населявшие Россию, такими выдающимися личностями, как святитель Стефан, просвещались, крестились, после чего устанавливался некий баланс. Одни народы крестились, стали православными, другие предпочли ислам, буддизм или язычество. Однако святитель Стефан не оставил после себя такой школы миссионерства, как, например, у протестантов – с правильно выстроенной религиозной системой обучения, основанной на проповеди и миссии.

Собственно, такой системы у нас не было даже до революции. А после революции – какая уж там миссия! Тогда если батюшка просто добросовестно молился у престола, его уже отстреливали в голову, чтобы он этого не делал. А вот попробуй там кто-то миссионерствовать…

Тот же самый покойный протоиерей Василий Владышевский, который стал прообразом отца Флавиана, в полной мере ощутил на себе давление безбожной власти Советов. Как я уже говорил, приход, где мы с ним познакомились, находится в селе Алексино. Это было, если не ошибаюсь, 15-е место его службы. Его гоняли по всей Московской области. Кто гонял? Естественно, не Епархиальное начальство, а уполномоченные по делам религии, КГБ-шники. За что? Потому, что он свое служение исполнял искренне, от всего сердца. Его на новое место назначат – через год вокруг него уже община молодежи: стоят на службах, слушают его проповеди, молятся, исповедуются, советуются. Его на другой конец Московской области посылают служить. Через год там опять община, да еще и со старых общин отовсюду приезжают к нему.

Сейчас власти за это пастырей не гоняют. Увы, в наше время сами священники отдают больше сил на строительство и украшательство церковных зданий, чем на пастырское попечение о душах прихожан. Здания видны каждому – души только Богу! Грустно это.

А теперь как только с развалинами более-менее разобрались, Святейший Патриарх Кирилл говорит, мол, давайте, отцы-братия, учитесь заниматься миссионерской деятельностью! Как этим заниматься? Церковь сейчас ищет методики, пути решения проблем миссионерского просвещения людей. Вот и мы, попы, пробуем, кто как может… Я, например, книги пишу.

О.Александр Торик на телеканале "Союз"

Димон-охламон

- Как пришла идея написать книгу «Димон»?

- Сюжет сам по себе прост. Есть античная пьеса «Орфей и Эвридика», где главный герой Орфей за своей возлюбленной спускается в ад. Эту идею я и взял за основу книги «Димон».

Прообразом Димона является один мой прихожанин, который у меня алтарничал. По натуре он точно такой же, как герой в книге. Тоже рыжий, тоже компьютерный наркоман, тоже «охламон», но при этом очень хороший, душевный парень. Много лет его знаю. Вы себе представить не можете, сколько я с ним сражался.

В 14-15 лет у подростков начинается сложный период, с Димоном же была просто беда. К тому же он рос без папы, мама одна его воспитывала. Как и все рыжие, он очень энергичный – намучились же мы с ним. Забирали у него шнуры от компьютера, выкрадывали системный блок… Что только мы ни делали, чтобы изменить его отношение к компьютеру!

Это был период активных «боевых действий». Потом Димон потихонечку стал взрослеть. Наблюдая за ним, я заметил, что, несмотря на все его «охламонство», в глубине души он очень хороший, чистой души человек, способный на настоящую любовь и на подвиг. Если же человек, особенно мужчина, не способен на подвиг – отдать себя за того, кого ты любишь, — то это не мужчина и, в общем-то, не человек, по крайней мере, не христианин – сто процентов.

Молодые люди должны знать: мужчину от «немужчины» отличает способность пожертвовать собой ради того, кого ты любишь. А в этом Димоне я эту способность увидел и вижу: мы с ним периодически общаемся до сих пор. Ему, правда, будет уже 25 лет – в общем, теперь это достаточно большой «охламон».

- В общем, в своей книге вы отвели ему роль Орфея?

- Да, «Димон» — это своего рода «ремейк» драмы «Орфей и Эвридика»: человек пошел в ад за своей возлюбленной. А дальше на этот сюжет наложились мытарства.

Когда я подошел к эпизоду, в котором описывается решимость главного героя спуститься за душой Маринки в ад через терминал, в этот самый момент мне в руки попала книга А.И. Осипова «Посмертная жизнь души». Случайного ничего нет. У Блеза Паскаля есть гениальная фраза: «Случай – это псевдоним, который избрал себе Господь Бог». Я еще даже не начал думать о том, как будет выглядеть «терминал», через который главный герой попадет на тот свет, когда, благодаря книге, вдруг понял, каким он должен быть.

Мы привыкли к описанию мытарств по блаженной Феодоре. Но образы мытарств, описанные Феодорой, — это всего лишь художественные образы, соответствующие уровню познания мира того времени, той культурной среде, где находилась блаженная. Чтобы передать свои ощущения, переживания того, как ей было страшно, она использовала понятные ей и её современникам образы. Эти образы мытарств по Феодоре архаичны, они соответствуют той эпохе, тому времени и даже быту, в котором люди жили.

Христос пришел и говорил понятиями, в которых жили окружавшие его люди: поле, виноград, пастырь и овцы. Сейчас удобно оперировать теми вещами (автомобилями, компьютерами), которые окружают нас в повседневной жизни, они нам привычны. А на основании связанных с ними ассоциаций проще объяснять сложные вещи духовного порядка.

Вот если бы сейчас Феодора описывала свои переживания, она бы сказала, что, к примеру, привели меня на первое мытарство, за компьютерным столиком сидит, скажем, бес и показывает на экране все мои грехи, которые в данном мытарстве истязуются. А Ангел-Хранитель берет, например, банковскую карточку, проводит по автомату… раз – с нее снялась сумма, достаточная для искупления данных грехов, и я прошла дальше!

Алексей Ильич Осипов принципиально другую модель нам предложил в своей книжке «Посмертная жизнь души», причем, не изобретенную им самим, а на основании Святых Отцов. Он всегда аргументирует свои мнения четкими выкладками из святоотеческих творений.

Там есть большая цитата святого Феофана Затворника, который говорит о мытарствах. Я дословно, конечно, воспроизвести не смогу, но смысл такой. Святитель говорит, что, вполне возможно, на мытарствах не будет происходить суд как таковой: есть грех – есть доброе дело, значит, есть, чем «заплатить»… Вполне возможно, что демоны будут представлять душе нечто соблазнительное, к чему она имела привязанность в земной жизни. Если это соблазнительное окажется настолько сильным, что душа подумает: «Вот он, мой рай», — и согласится там остаться, то бесы возьмут свою власть над этой душой и для нее начнутся мучения.

Я сейчас попытался по памяти передать смысл сказанного святителем Феофаном, а в книге Алексея Ильича можно прочитать эту цитату полностью. Оттолкнувшись от этой модели, я и построил тот художественный образ «терминала», который описан в «Димоне».

Как найти духовника?

- В своих книгах вы также касаетесь темы духовничества и послушания. Заметил, это несколько отличается от того, что говорит профессор А.И. Осипов.

- Профессора А.И. Осипова я очень уважаю, несмотря на то, что наши взгляды по некоторым вопросам отличаются, например, о послушании и духовничестве.

Алексей Ильич опирается в основном на духовную школу святителя Игнатия (Брянчанинова). Но это не самая полная база, на которую можно было бы опереться, скажем, в вопросе о послушании. Святитель Игнатий пишет о том, что послушание, описанное в святоотеческих книгах, стало невозможным в его время. А Алексей Ильич Осипов, оперируя этим его мнением, пишет, что тем более невозможно иметь такое святоотеческое послушание в наши дни.

Однако мы видим в современной жизни Церкви, не только Русской, но и Вселенского Православия, совсем другое. Множество сект, «имеющих место быть» даже внутри нашей Православной Церкви, раскольнических группировок и объединений, имеют чёткую установку – «послушание паче поста и молитвы»: слушайся «старца», и он тебе укажет путь ко спасению, не смей нарушать его предписаний, шаг влево, шаг вправо – и ты в аду. Это одна крайность. Впрочем, не только современная: понятием «послушания» еретики и сектанты спекулировали во все века.

С другой стороны, нелепо говорить, что послушания сейчас вообще никакого нет и быть не может, потому что Старцев нет и, соответственно, некого слушаться. Когда у нас насморк, мы ищем профессора медицины для консультации или идем к простому участковому терапевту? Конечно же, мы записываемся на прием к участковому терапевту. Если же вдруг оказывается, что у нас не насморк, а какое-то сложное в диагностировании и лечении заболевание, то наш участковый врач и сам говорит: «Идите к профессору, дам Вам направление – только он может помочь в Вашем случае». Так и в духовной жизни. Большинство духовных «насморков», с которыми люди приходят к священникам, вполне диагностируются и лечатся на уровне приходского пастыря, просто грамотного, вменяемого и добросовестно относящегося к своим обязанностям.

Вообще «старец» как некая харизматичная личность, обладающая сверхъестественными дарами прозорливости и чудотворения, – большинству христиан попросту не нужен. Есть обычные пастыри, священники-духовники, которые находятся на приходах и берут на себя неблагодарный труд разгребать чужие проблемы и давать какие-то вменяемые советы. Такие люди есть, их много и надо пользоваться такой возможностью.

- К тому же послушание монашествующих и мирян – разные вещи.

- Конечно. Мы не сравниваем послушание в монастырях и в миру, наши современные монастыри – это вообще отдельная больная тема, особенно женские. В третьем «Флавиане» и в «Селафииле» я немножко коснулся этой темы. Мы сейчас говорим о мирянах.

Приходит мирянка или мирянин к батюшке и говорит: «Батюшка, у меня проблема с мужем, с сыном, дочкой, снохой и т.д.» — «Начни сама учиться жить по-христиански, с такой-то частотой исповедоваться, причащаться, читай такие-то молитвы, читай Евангелие» — «Батюшка, благословите!» – «Благословляю!»

Человек уходит и либо этого не делает, либо выполняет все с «точностью до наоборот». Опять приходит: «Батюшка, вот у меня такая-то проблема, она осталась и даже обострилась…» — «А ты сделала то, что я тебе говорил?» — «Нет, батюшка, не сделала! Но вы знаете, проблема-то осталась…»

Это что — «послушание» или «непослушание»? Как вообще этим словом воспользоваться в подобной ситуации? Человек приходит к врачу, тот диагностирует: «У тебя такая-то болезнь, вот тебе рецепт, иди купи лекарство, делай так и через неделю будешь здоров». Больной выходит, рецепт бросает в урну и говорит: «Не буду ничего делать». Через неделю опять к врачу приходит и говорит: «Знаете, мне еще хуже…»

- А каким должен быть священник-духовник?

- Хорошо найти духовника вменяемого, рассудительного. Причем рассудительного хотя бы на уровне общецерковного опыта. Не имею в виду «дар духовного рассуждения», как дар благодатный, наивысший из даров, даже среди таких, как прозорливость, исцеление больных молитвой и т.п. Мы еще настолько недуховные, плотские, что для мирян хороший духовный наставник – это просто добросовестный священник, женатый, имеющий свой опыт семейной жизни, опыт христианских взаимоотношений с супругой и христианского воспитания своих детей. Именно такой опыт для большинства прихожан наиболее ценен. А если батюшка еще и благочестив, старается внимательно и углублённо молиться, вести активную духовную жизнь, то он и становится этаким «духовным лидером», к которому стремятся люди, ищущие спасения. Такого духовника найти непросто.

Это отдельная тема и большая проблема – духовничество и послушание в нашей Церкви сегодня. Но Господь не просто так в Евангелии сказал: «Просите и дано будет вам, ищите и обрящете, стучите и отворят вам». То есть ищите духовника не по страстям своим, не по желанию «и православным числиться, и жить в своё удовольствие», причём «по благословению»!

Не так, как некоторые: «Я вот сейчас к этому батюшке пойду, потому что знаю, что он меня на мясо в пост благословит…» Если с подобной мотивацией искать духовника, то и попадется как раз такой, с которым вместе можно и в преисподнюю угодить.

Хороший духовник – тот, через которого Сам Господь будет руководить вашей жизнью к спасению и не станет потворствовать вашим страстям. Если искать такого наставника, то начинать надо с горячего желания и, конечно же, с молитвенного прошения: «Господи, даруй мне такого наставника, которому я могу с чистой совестью свою душу вверить во спасение и получить от него спасительное духовное руководство!» И тогда: «… всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят». (Матф.7:8)