Один из таксистов Нью-Йорка написал у себя на странице Facebook:

Я приехал по адресу и посигналил. Прождав несколько минут, я посигналил снова. Так как это должен был быть мой последний рейс, я подумал о том чтобы уехать, но вместо этого я припарковал машину, подошёл к двери и постучал…
"Минуточку" — ответил хрупкий, пожилой женский голос. Я слышал, как что-то тащили по полу. После долгой паузы, дверь открылась.
Маленькая женщина лет 90 стояла передо мной. Она была одета в ситцевое платье и шляпу с вуалью, как будто из фильмов 1940-х годов. Рядом с ней был небольшой чемодан. Квартира выглядела так, будто никто не жил в ней в течение многих лет. Вся мебель была покрыта простынями. Не было ни часов на стенах, ни безделушек, ни посуды на полках. В углу стоял картонный ящик, наполненный фотографиями и стеклянной посудой.
— Вы бы не помогли мне отнести мою сумку в машину? — сказала она.
Я отнес чемодан в машину, а затем вернулся, чтобы помочь женщине. Она взяла меня за руку, и мы медленно пошли в сторону автомобиля. Она продолжала благодарить меня за мою доброту.
— Это ничего — сказал ей я, — Я просто стараюсь относиться к моим пассажирам так, как я хочу, чтобы относились к моей матери. 
— Ах, ты такой хороший мальчик, — сказала она. Когда мы сели в машину, она дала мне адрес, а затем спросила:
— Не могли бы вы поехать через центр города? 
— Это не самый короткий путь, — быстро ответил я… 
— О, я не возражаю, — сказала она. — Я не спешу. Я отправляюсь в хоспис… 
Я посмотрел в зеркало заднего вида. Ее глаза блестели.
— Моя семья давно уехала, — продолжала она тихим голосом. — Врач говорит, что мне осталось не очень долго.
Я спокойно протянул руку и выключил счетчик.
— Каким маршрутом вы хотели бы поехать? — спросил я.

В течение следующих двух часов, мы проехали через город. Она показала мне здание, где она когда-то работала лифтером. Мы проехали через район, где она и ее муж жили, когда они были молодоженами. Она показала мне мебельный склад, который когда-то был танцевальным залом, где она занималась будучи маленькой девочкой. Иногда она просила меня притормозить перед конкретны здания или переулком и сидела уставившись в темноту, ничего не говоря.
Позже она вдруг сказала:
— Я устала, пожалуй, поедем сейчас. 
Мы ехали в молчании по адресу, который она дала мне. Это было низкое здание, что то вроде маленького санатория, с подъездным путём вдоль не большого портика. Два санитара подошли к машине, как только мы подъехали. Они были бережны, помогли ей выйти. Они, должно быть, ждали её. Я открыл багажник и внёс маленький чемодан в дверь. Женщина уже сидела в инвалидной коляске.
— Сколько я вам должна? — спросила она, достав сумочку. 
— Ни сколько — сказал я. 
— Вы же должны зарабатывать на жизнь, — ответила она. 
— Есть и другие пассажиры, — ответил я. 
Почти не задумываясь, я наклонился и обнял её, она держала меня крепко.
— Ты дал старушке немного счастья, — сказала она, — Благодарю тебя.

Я сжал ее руку, а затем ушёл. За моей спиной дверь закрылась, Это был звук закрытия еще одной книги жизни… Я не брал больше пассажиров на обратном пути. Я поехал, куда глаза глядят, погруженный в свои мысли. Для остальных в тот день, я едва мог разговаривать. Что если бы этой женщине попался рассерженный водитель, или тот, кому не терпелось закончить свою смену? Что, если бы я отказался от выполнения её просьбы, или посигналив пару раз, я затем уехал? В конце, я хотел бы сказать, что ничего важнее в своей жизни я ещё не делал. Мы приучены думать, что наша жизнь вращается вокруг великих моментов, но великие моменты часто ловят нас врасплох, красиво завернутые в то, что другие могут посчитать мелочью…

Добра вам всем!