Русский солдат Александр Воронцов просидел в яме у лютых чеченцев 5 лет. За эти пять лет чеченского плена два года его НЕ КОРМИЛИ; испытывали на нем приемы рукопашного боя; несколько раз РАССТРЕЛИВАЛИ, стреляли почти в упор, но так и НЕ СМОГЛИ расстрелять!

    …В марте 1995 года штурмовая группа из 30 бойцов на трех БРДМ-ах выполняла штабной рейд по блокированию групп боевиков во Введенском ущелье. В одном месте под названием Ханчелак, что в переводе с чеченского «мертвое ущелье», группу поджидала засада, которая означала верную смерть. Но вовремя прибыла штурмовая группа и уничтожила огневые позиции противника. Наша группа уцелела. Но недосчитались снайпера Саши Воронцова. Он сидел на головной машине, на БРДМ-е, и взрывной волной его сбросило в ущелье метров 40-50 глубиной. Его искали, но не нашли. Уже стемнело. Нашли кровь на камнях, а его не было. Случилось худшее: он, контуженный, попал в плен к чеченцам. Поисково-спасательная группа трое суток искала его, но так и не нашла. Списали, как без вести пропавшего, потом представили к ордену мужества.

…Прошло 5 лет. В начале 2000 года, штурмуя Шатой, в Артурском ущелье при блокировке населенного пункта Итум-Кале, мирные жители сообщили, что у них в зиндане (в яме) сидит русский спецназовец уже 5 лет. Надо сказать, что 1 день в плену у чеченских бандитов — это ад. А тут — 5 лет! Наши солдаты – туда. Фарами от БМП осветили местность. Нашли яму 3 на 3 и 7 метров глубиной. Лесенку спустили, подняли, а там живые мощи. Человек шатается, падает на колени. Только по глазам узнали Сашу Воронцова. Он оброс, камуфляж на нем разложился, сам в мешковине, прогрыз дырку для рук, и так в ней грелся. В этой яме он испражнялся и жил, спал. И раз в два-три дня на работу его вытаскивали, он огневые позиции чеченцам оборудовал. На нем вживую чеченцы тренировались, испытывали приемы рукопашного боя: ножом в сердце били, а он удар отбивал. Изможденный, бессильный, он, конечно, промахивался — все руки у него были изрезаны. Саша перед ребятами на колени падает и говорить не может – плачет и смеется. Наконец, произнес: “Ребята, я вас 5 лет ждал, родненькие мои...”

    Ребята его в охапку, баньку ему истопили, одели. Кормят его, а он только кусочек хлеба мусолит и ест тихонечко: у него все вкусовые качества за 5 лет атрофировались. И вот Саша рассказал о всех ужасах плена…

«Два года меня вообще не кормили. Как выжил? Да я Крестик целовал, крестился, молился, брал глину, скатывал в катышки, крестил её — и ел. Зимой снег — ел. И эти катышки глиняные были для меня вкуснее, чем домашний пирог. Благословенные катышки снега были слаще меда. 5 раз меня расстреливали на Пасху. А чтобы не убежал, перерезали сухожилия на ногах, поэтому стоять не могу. Поставят меня к скалам, я на коленях стою. А в 15-20 метрах несколько человек с автоматами, которые должны меня расстрелять, говорят: “Молись своему Богу, если Бог есть, то пусть Он тебя спасет”. А я и молился: “Господи Иисусе, мой Сладчайший, Христе мой Предивный, если Тебе сегодня будет угодно, я ещё поживу немножко”. Глаза закрою и крещусь. Они спусковой крючок снимают — осечка. И так дважды — выстрела не происходит. Передвигают затворную раму — НЕТ выстрела. Меняют спарки магазинов, выстрела опять не происходит, меняют автоматы, выстрела все равно – нет. Подходят и говорят: “Крест сними”. Расстрелять не могут, потому что Крест висит на мне. А я говорю: “Не я этот Крест надел, а священник в таинстве Крещения. И снимать — не буду”. У них руки тянутся Крест сорвать, а в полуметре от меня их СКРЮЧИВАЕТ Благодать Святого Духа. И они скорченные ПАДАЮТ на землю. Избивают меня прикладами автоматов и бросают в яму. Вот так два раза пули не вылетали из канала ствола, а остальные вылетали и всё — мимо. Почти в упор – не могли расстрелять, только камешками посекает от рикошета, и всё.

А на третий год моего пребывания в яме случилось чудо – в меня, изможденного, изувеченного влюбилась 16-летняя чеченская девушка Ассель. То по промыслу Божьему. По ночам носила мне козье молоко, на веревочке спускала, и так выходила. Её ночью родители ловили на месте происшествия, пороли до смерти, запирали в чулан. Связывали, а она умудрялась за ночь разгрызть веревки, разбирала окошко, вылезала, доила козочку и носила молоко. Спросите: как я всё это пережил?  Да пока сидел в яме, плакал так, что вся глина подо мной мокрая от слез была. Я смотрел на звездное чеченское небо в воронку зиндана и ИСКАЛ — моего Спасителя. Я рыдал как младенец, ИСКАЛ — моего Бога. А теперь — я купаюсь в Его объятиях”.

    …Саша забрал Ассель с собой. Она крестилась именем Анна. Они повенчались, у них родилось двое деточек, Кирилл и Машенька. Семья прекрасная. Живут они в доме бывшей монахини, который подарил им старец Адриан из Псково-Печерского монастыря.