Добротолюбие - борьба с блудной страстью
Насыщение чрева есть матерь блуда, а утеснение чрева – виновник чистоты.

По пресыщении нашем дух чревоугодия отходит, и посылает на нас духа блудного извещая его, в каком состоянии мы находимся, и говоря: "иди и возмути такого-то, чрево его пресыщено, и потому ты немного будешь трудиться". Этот, пришедши, улыбается и, связав нам руки и ноги сном, уже все что хочет делает с нами, оскверняя душу мечтаниями и тело истечениями.

Никто из обучившихся хранению чистоты да не вменяет себе приобретение ее, ибо невозможное дело, чтобы кто-нибудь победил свою природу; и где природа побеждена, там познается пришествие Того, Кто выше естества; ибо, без всякого прекословия, меньшее упраздняется большим.

Начало чистоты бывает, когда помысел не слагается с блудными прилогами, и без мечтаний случаются по временам во сне истечения; средина чистоты, когда естественные движения происходят только от довольства пищей, и бывают свободны от мечтаний и истечений; конец же чистоты – умерщвление тела, предваряемое умерщвлением нечистых помыслов.

Отгоняющий сладострастного пса молитвою подобен борющемуся со львом; кто низлагает его сопротивлением, тот подобен обратившему врага своего в бегство и преследующему его; кто же стал совершенно свободен от самого прилога, однажды навсегда сделав для него невозможным всякий доступ к себе, тот хотя и пребывает во плоти, но уже воскрес из гроба.

Если признак чистоты – не испытывать похотного движения и в сонных мечтаниях, то конечно крайняя степень похотливости будет – терпеть истечения и на яву от одних помыслов и воспоминаний.

Кто телесными трудами и потами ведет брань с сим соперником, тот подобен связавшему врага своего веревкой; кто воюет против врага своего воздержанием и бдением, тот подобен обложившему врага своего железными оковами; а кто вооружается против него смиренномудрием, безгневием и жаждою, тот подобен убившему своего супостата и скрывшему его в песке.

Ин есть, кто подвигами, ин, – кто смирением, и ин, кто Божиим внутрь присещением имеет связанным сего мучителя. Первый подобен деннице, второй – полной луне, а третий светлосияющему солнцу; но все они имеют жительство на небесах.

Лисица притворяется спящею, а бес целомудренным; та, чтоб обмануть птицу, а этот, чтобы погубить душу. Не верь во всю жизнь свою бренному телу сему; и не полагайся на него, пока не предстанем Христу.

С новоначальными падения в плотские грехи случаются обыкновенно от обилия яств; с средними они бывают от высокоумия, и от той же причины, как и с новоначальными; но с приближающимися к совершенству – они случаются только от осуждения ближних.

Некоторые ублажают скопцов по естеству (от рождения), как избавленных от мучительства плоти: а я ублажаю людей, которые повседневно делаются скопцами, и помыслом, как ножом, привыкли себя обрезывать.

Не думай низложить беса блуда возражениями и доказательствами; на его стороне благословные поводы, так как он воюет с нами с помощью нашего естества.

Кто надеется бороться с плотью своею, или победить ее своими силами, тот тщетно подвизается. Ибо, если Господь не разорит дома плотской похоти, и не созиждет дома души, то вотще бдит и постится покушающийся успеть в сем сам собою.

Повергни пред Господом немощь своего естества, сознав свое во всем бессилие, и не ощутительно получишь дарование целомудрия.

Поскользнувшиеся и падшие в ров похоти, далеко отпадают от восходящих и нисходящих по оной (Иаковом виденной) лествице, и чтоб опять приступить им к такому восхождению, потребны для них многие поты и крайнее пощение.

Есть блуд и без познания жены, – который, как противоестественный, большей подвергает муке. Это некая смерть и погибель, которую мы всегда носим в себе, а наиболее в юности. Но погибель сию я не дерзаю объявить писанием, потому что руку мою удерживает сказавший: бываемая отай от них срамно есть и глаголати и писати (Еф. 5, 12)

Человеколюбивым представляет Бога бесчеловечный враг, наущатель на блуд, внушая, что Он великое оказывает снисхождение к сей страсти, как естественной. Но понаблюдай за этим злокозненником, и найдешь, что, по совершении сего греха он уже иным представляет Бога, – только правосудным и не прощательным. Первое внушение делает он для того, чтобы вовлечь нас в грех, а второе – с тем, чтоб ввергнуть нас в отчаяние.

Когда, по совершении греха, томит нас туга и нечаяние, тогда снова предавать себя падениям не обычно нам; когда же они утихнут, тогда злобный враг снова начинает толковать нам о человеколюбии Божием.

Господь, как нетленный и бестелесный, радуется о чистоте и нерастлении нашего тела; бесы же ни о чем другом столько не веселятся, как о блуде злосмрадном, и никакой страсти не любят так, как эту, осквернительницу тела.

Матерь сладости (плодов, утешение доставляющих) – земля и роса; а матерь чистоты – безмолвие с послушанием. Чистота тела, одним безмолвием достигаемая, сближаясь с мiром, часто не оставалась непоколебимою; послушанием же стяжаваемая – везде благоискусна и непоколебима.

Кто одним воздержанием пытается пресечь сию брань, тот подобен человеку, который усиливается выплыть из пучины морской, действуя одною рукой. Сопряги с воздержанием смирение; потому что первое без последнего оказывается неполезным.

Какую страсть увидишь в себе господствующею, против той одной наипаче и вооружайся, в особенности же против естественного домашнего врага. Ибо если мы с тобою не победим сей страсти, то от победы над другими не будет нам никакой пользы; поразивши же сего Египтянина, конечно, и мы узрим Бога в купине смирения.

Находясь в искушении, чувствовал я радость, слезы и утешение, и по младенчеству думал, что это плод духовный, а это была прелесть вражьи.

Не вдавайся в обман, юноша! Видел я некоторых, молящихся о любимых ими лицах, которые, будучи побуждаемы на то блудною страстью, думали однако, что исполняют долг святой любви.

Когда повергаемся на постель, тогда наиболее должны мы трезвиться; потому что тогда ум без тела борется с бесами; и если он еще не отсек сочувствия сласти похотной, то охотно делается предателем.

Память о смерти да засыпает и да восстает с тобою, и вместе Иисусова молитва; ибо ничто не может тебе доставить столь сильное заступление во время сна, как сии делания.

Бывают истечения во сне иногда от изобилия пищи, и вообще от излишнего покоя плоти; иногда – от гордости, когда мы, долго пребывая свободными от истечений, этим возносимся; иногда – от того, что осуждаем ближнего; иногда же – и от одной зависти бесовской. Бог попускает сие иному, чтоб безгрешным сим злоключением поучить его смирению.

Не дозволяй себе днем помышлять о бывших во сне мечтаниях; ибо у бесов и то есть в намерении, чтоб сновидениями осквернять нас бодрствующих.

Во время бури искушения похотью, хорошею помощью бывают для нас – власяница, пепел, всенощное стояние, голод, жажда палящая, и не многими каплями прохлаждаемая, пребывание в гробищах, а паче всего смирение сердца, и если можно, духовный отец, или усердный брат, скорый на помощь, и старый разумом; ибо я почитаю за чудо, чтобы кто-нибудь мог один, сам собою, спасти корабль свой от сей пучины.

Некто, увидев необыкновенно красивую женщину, прославил о ней Творца. От воззрения на нее возгорелась в нем любовь к Богу и из очей исторгся источник слез. И дивно было видеть, как то, что для другого послужило бы в погибель, для него паче естества стало венцем (победы). Если такой человек всегда в подобных случаях имеет такое же чувство и делание, то он восприял нетление прежде общего воскресения.

Таким же правилом должно нам руководствоваться и в отношении к сладкопению и песням. Боголюбивые и мiрскими и духовными песнями возбуждаются обыкновенно к святому радованию, Божией любви и слезам, а сластолюбцы – к противному.

Некоторые говорят, что по вкушении плотского греха невозможно называться чистым, а я, опровергая их мнение, говорю, что хотящему возможно и удобно дикую маслину чрез прививку превратить в добрую. Если бы ключи Царствия были вверены девственнику телом, то мнение сказанных лиц, может быть, было бы справедливо. Но да постыдит их тот, кто, имея тещу, стал чист и носит ключи Царствия.

Многовиден змий телесной похоти: не вкусившим сласти ее внушает он – однажды только вкусить и перестать, а вкусивших сей коварный побуждает опять к новому вкушению. Многие из первых, по неведению сего зла, бывают свободны от брани; а последние, как испытавшие мерзость сию, терпят брани и подстрекания. Впрочем часто случается и противное сему.

Когда встаем мы от сна в благом и мирном настроении, то бывает это с нами по сокровенному воздействию Св. Ангелов, особенно если уснули с молитвою и трезвением. Но бывает, что встаем в мрачном и досадливом расположении, подвергаясь сему по причине злых сновидений.

Не диво – невещественному бороться с невещественным; но то чудо и чудо воистину дивное, что облеченный веществом обращает в бегство невещественных врагов, в борьбе с этим своим веществом, враждебным и коварным.

Рассудительные отцы полагают, что иное есть прилог, иное-сочетание, иное – сосложение, иное – пленение, иное – борьба, а иное – так называемая страсть в душе. Они определяют, что прилог есть простое слово (мысль), или образ какого либо предмета, вновь являющийся уму и вносимый в сердце; сочетание есть собеседование с явившимся образом, со страстью, или бесстрастно; сосложение есть склонение души к виденному, соединенное с услаждением; пленение есть насильственное и невольное увлечение сердца увиденным, или совершенное его с ним слитие, разоряющее наше доброе устроение; борьбою называют усильное сопротивление борющему, кончающееся или победою, или поражением, – произвольно; а страстью называют такое похотливое расположение, которое, вгнездившись в душу, соделывается потом чрез долгий навык, как бы природным ее свойством, так что душа уже произвольно и сама собою стремится к удовлетворению его. Из всех сих первое безгрешно; второе не совсем, третье бывает или грешно или безгрешно, судя по устроению подвизающегося. Борьба бывает виною или венцев, или мучений. Пленение иному подлежит суду, когда случается во время молитвы, и иному, когда бывает в другое время, – иному при помышлении о вещах безразличных, и иному при помышлении о вещах худых. Страсть же несомненно во всяком случае осуждается, и, если не будет очищена равносильным покаянием, подлежит вечному мучению. Но кто к первому, т.е. прилогу, относится бесстрастно (отревает его, не останавливаясь на нем вниманием), тот одним разом отсекает все последующее.

Просвещеннейшие и рассудительнейшие из отцов приметили еще иной помысел, который утонченнее всех вышесказанных. Его называют набегом мысли, – который без определенного времени, без слова и образа, с быстротою стрелы, внушает искушаемому страсть. Нет ничего скоробежнее в телах, ничего быстрее и мгновеннее в духах – того, как этот помысел одним тонким напоминанием – и безвременным, и несказанным, а для иных даже и неведомым, – вдруг являет свое присутствие в душе, без предварительного собеседования и сосложения с нею. – Кто плачем возмог постигнуть (понять, уразуметь), такую тонкость сего помысла, тот может объяснить нам и то, как бывает, что душа от одного взгляда, или прикосновения руки, или слышания пения страстно блудствует (оскверняется и растлевается похотью) не думавши о том и не замышлявши того

Иной раз похоть, родившись внутри души, переходит и в тело, а иной раз от тела переходит она в душу. Последнее обыкновенно бывает с живущими в мiре, а первое – с проходящими монашескую жизнь, по скудости у них вещества (или материала похотного).

Когда, после долгой борьбы с бесом, – союзником нашей бренной плоти, изгоним его наконец из сердца своего, камнями поста и мечами смирения, тогда сей окаянный, как червь, пресмыкаясь внутри тела нашего, усиливается осквернить нас неким щекотанием, возбуждая безвременные и бессловесные движения.

Этот бес тщательнее всех других наблюдает случай, когда мы не можем помолиться против него телесно. И тогда сей непотребный особенно покушается нападать на нас.

Тем, которые не приобрели еще истинной сердечной молитвы, помогает (в борьбе с блудною страстью) утомление себя в телесной молитве, – разумею, – воздеяние рук, биение в перси, очей на небо умиленное возведение, воздыхания с стенаниями и частое преклонение колен; – чего однако часто не могут они делать по причине присутствия других лиц. – Тогда-то особенно демоны и пытаются нападать на них; и они, не имея еще сил противостать им твердостью ума и невидимым действом молитвы, по необходимости может быть уступают иногда борющим их. Ты же в таком случае отскочи, если можно, поскорее от людей, скройся где-нибудь незаметно на короткое время, – и там, возведши горе око, душевное, если можешь, а если нет, хоть телесное, – и руки крестовидно распростерши, на посрамление и побеждение сим образом мысленного Амалика, – возопий к Могущему спасти, не преухищренными словесами, а смиренными речениями прежде и паче всего взывая: помилуй мя, яко немощен есмь (Пс. 6, 3). Тогда опытом познаешь силу Всевышнего, и невидимо невидимою помощью обратишь в бегство невидимых. Навыкший сим образом воевать скоро и одною душой станет прогонять врагов: ибо это второе дается от Бога делателям в награду за первое.

Как воду жизни, усердно пей поругание от всякого человека, желающего напоить тебя сим врачевством, очищающим от блудной похоти; ибо тогда глубокая чистота воссияет в душе твоей, и свет Божий не оскудеет в сердце твоем.

Не преставай воображать и воспоминать бездну темного огня, немилостивых служителей, Судию немилосердого и неумолимого, бесконечную глубину преисподнего пламени, и тесные сходы в подземные места, ужасные пропасти, и другое сему подобное; чтобы страхом, рождающимся от сих воспоминаний, ты мог удалить от себя ощущение блуда, соединиться с нетленной чистотою, и принять в душе своей сияние невещественного света, который блистательнее всех огней.

Есть бес, который, как только мы возляжем на одр, приходит к нам, и стреляет на нас лукавыми и нечистыми помыслами: чтобы мы, поленившись вооружиться против них молитвою, и уснувши с скверными помыслами, объяты были потом и скверными сновидениями.

Чего глаза не видели, того и гортань по одному слуху не сильно желает вкушать; так и чистые телом получают от своего неведения (сласти блудной), большое облегчение в брани против блуда.

Как сражающийся со львом, если отвратит от него глаза, тотчас погибает, так и борющийся с плотью своею, – если ее упокоит.

Тем, которые борются с телесною похотью, в свое время прилично бывает безмолвие, – но с разрешения хорошо знающего их наставника.

Узнал я, что бес уныния предшествует бесу блуда и уготовляет ему путь; чтобы крепко расслабив и погрузив в сон тело, дать возможность бесу блуда производить в спящем осквернения, как наяву.

Всякий Православный Христианин в течение всей своей жизни должен обязательно приступать к Таинствам Исповеди и Причащения как самым важным Таинствам Христовой Церкви. Если до сих пор это было вам неизвестно, или другие причины отвлекали вас от этих спасительных Таинств, умоляем вас устранить это недоразумение. Приходите к Исповеди и Причастию и да благословит вас Господь Бог наш Иисус Христос!

ССЫЛКИ

Библиотека православного христианина
Русская Православная Церковь
Православие и Мир

Спаси нас, Гоподи!
Уровень и пути проникновения страстей и формы передачи сегодня гораздо шире, чем даже лет 20 назад. И воюющие нас , стали гораздо изощреннее. Люди сами стали проводниками многих страстей.
Пример, седим мы за компьютером , общаемся, и вроде блуда нет, а вот есть и еще какой. Просто мы от страстей более простого порядка перешли к страстям более сложным., скрытым. Посидеть , помудрствовать, в экран по-глазеть - грешны мы.
Технический прогресс - начат потомками каина. И во всем этом дух каина витает.

я только одного никак еще не понял....в Библии действительно указывается, что потомки Каина стали развивать прогресс и цивилизацию, но...ведь потом случился потоп, который уничтожил все и всех, остались лишь дети Ноя, они не были каинитами, откуда же в мир пришел тот каинитский дух?

А до какого колена потомки Каина и Авеля не смешивались? Может быть Ной и его семья уже были "заражены" этим?

Плоти погибли, а дух остался.
У Авеля небыло потомков.
Человек сам послушиствует всякому духу., чрезмерной любознательностью например.
Хам - 3 ий сын Ноя по дерзости своей принял этого духа, и вырвался на свет , в мир наш дух хама - хамство.

Кстати - люди сегодня пытаются в ноготе увидеть Бога, - это уж слишком. Всякие там ускорители, расщепители и пр. технические извращения.

Ночной звонок

Огюст Сабо
или… что такое мужская солидарность?

("пьеса" в 3-х картинах из моей давней, почти забытой жизни)

Пролог.
У нас странная семья и разнополюсность наша с мужем, представление любви в отношениях мужчина-женщина имеет свои отклонения, со своими преимуществами, равно как и недостатками, отразившимися в нашей дальнейшей жизни.
Но…
Главное – мы с мужем друзья!!!
И люди мы довольно веселые!!!
И у нас нет слова – Ревность!!!
И мы - люди без комплексов.
Итак….

АКТ ПЕРВЫЙ.
Ночной звонок по домашнему телефону. За полночь. Я чертыхаюсь и беру трубку. Тихий, ласковый мужской голос спрашивает.
- Привет, солнышко. Ты одна? Твой!!! еще не приехал?
(врубаюсь очень быстро в ситуацию, поскольку голос незнакомый. И у меня нет любовников, только «любовницы», да и то платонические. И потому ласково, интимным шепотом, с сексуальным придыханием, отвечаю):
- Одна!!!
- Я приду?
- Да!!! Жду!!!

И… спокойно ложусь спать дальше.
Разбуженный звонком муж спрашивает:
- Кто это?
- Не знаю. Мужик какой-то к даме сердца собрался, но ошибся номером и попал к нам. Еще и напросился на свидание.
- А ты чего?
- Сказала – приходи!
- И… кто придет?
- Да никто не придет. Он ошибся номером. И сейчас верно рулит на всех парах к своей подруге.
- Так, значит, это не к нам?
- Есссно… С какой стати. Я его не знаю. Во-первых - он чужой муж и, следовательно, мне без интереса. Во-вторых, у него даже пальцы кривые - набрать номер и то не смог правильно. Спи.
Мы умолкаем.

АКТ ВТОРОЙ
Почти заснула.
Вдруг мой благоверный резко вскакивает и включает ночник. Потом довольно громко меня спрашивает:
- Так ты куда его послала… а? Ты чего наделала? Ты ж… это… человека подвела. А если там засада… тьфу… это самое… муж… дома. Если он не понял, что ошибся номером и в полном «стояке» рванул к любовнице
- Ну и что! Аааааа…. ээээ.. этооооо… нууууу… так пусть и не ошибается. И будет аккуратнее в связях, особенно в телефонных…
- Ну ты даешь!!! Это ж просто свинство с твоей стороны. Так нельзя - надо его предупредить. Позвонить ему, объяснить, сказать чтобы не ходил или поговорил с подружкой. Перезвони - вдруг он он еще не вышел из дома.
- Ага… жди... не ушел еще до сих пор! Ха! Ты недооцениваешь меня, дорогой. Я же так страстно в трубку дышала, да еще и оргазменно... "Кончала" можно сказать. И ты думаешь, что он после такого подогрева-накала до сих пор дома? Ну….. если только презервативы по карманам рассовывает или «виагру» ищет… Да и кому звонить–то? У нас телефон без АОН.
- Нда… плохо. Вот попал парень в переплет. Жалко.

Я просыпаюсь окончательно и мне становится смешно и очень весело. Устроить что ли спектакль? Театрально-разгневанно вскакиваю, заматываюсь в одеяло, как в римскую тогу, включаю торшер и весело-торжественно произношу речь:
- Что это такое??? Слов нет… аааабидна даже!!! Ааааа… знаешь, твоя реакция на происходящее меня не устраивает! Ты сейчас должен думать обо мне, а не о каком-то чужом мужике. Да ты сейчас просто обязан, как все натуралы, устроить мне скандал, причем агромадный и… желательно с битьем посуды, выпытыванием имени любовника… ээээ… нуууу… ебонента этого нещасного И… еще и с подробным отчетом о длительности наших отношений. И... особенно про интимные подробности. И... ревновать меня бешено, по-шекспировски. Сверкать глазами как Отелло, наливаться гневом до маврского оттенка кожи, пытаться удавить или хотя бы выдавить из меня молитву какую-нибудь… или клятву верности, что я овечка безвинная. И вообще переживать за собственную жену нужно, между прочим, а не за чужого, тупого мужика, который даже номер телефона не может набрать правильно!!!

Лерусик машет на меня рукой и, почти не слушая, задумчиво и расстроено говорит:
- О… ё-маё и чё за тебя переживать? Ты же тут рядом со мной, а мужик, возможно, на верную гибель отправился… Вот любишь ты прикалываться, не думая о последствиях. Скандал уж точно парню обеспечен, особенно если муж у этой мамзельки дома. И чего ты тут изображаешь Цицерона, а не скромную Дездемону и машешь одеялом, как флагом. Пыль подняла – не продохнуть.
- Ооооо… извини за пыль, я забыла, что у тебя реакция на постельное белье, но… не переживай ты за него. Ой… слушай, а вдруг он еще и адресом ошибется и к нам зарулит, следуя кривизне своих пальцев. Для бешенного самца и семь верст не крюк. Усё… готовимся к визиту нашего любовника телефонной связи. К половой тоже. Ну.. чего ты глазки на меня растопыриваешь? Объясняю подробно - я иду за ведром с тряпкой замывать ПОЛ от будущей крови, пролитой в битве половых самцов…. А ты как настоящий мужик – иди за топором. А я пока слезы по невыспанной морде буду размазывать, репетировать роль Катеньки Масловой и даже вопить: «Не виноватаааааая….. яяяяяяяяяяяяя……»
- Кончай балаган.. а! Блин, и что ты какая несерьезная? Тебе все бы хиханьки и хаханьки. Разыграла человека, испортила ему жизнь и еще и издеваешься над нами… мужчинами. Эх… вредина ты!!! Хотя… действительно смешно: я - с топором, а… ты – с тряпкой половой. У нас в семье как-то это... вроде... всегда наоборот...
(наш общий хохот завершает картину. Падают декорации в виде торшера и подушек, весело швыряемых друг в друга)

АКТ ТРЕТИЙ ( заключительный)
В дверях спальни появляется старший сын (взрослый, но тогда еще не женатый). Плюхается к нам в середину постели, отбивает наш подушечный шквал ногами и руками и вопит:
- О… родители. Я все слышал. Оригиналы вы у меня… как всегда. Можно я тут у вас посплю. Весело с вами. Где еще такой сумасошлый бред услышишь? Только в нашем доме. У вас все!!! и всегда!!! не как у всех человеков. Как я вас люблю, предки вы мои ненормальные.

Финал.
Все трое мирно засыпаем в одной постели.

("ружье", упавше в последнем акте и выстрелившее после ухода зрителей)
Сквозь сон течет одна мысль – « Эх… и чего я не мужчина…а…? Вот, пожалуйста, сейчас доказано: мужская солидарность это совсем не глупый анекдот, а изумительная реальность!!!»
Или это все-таки редко у мужчин бывает?



© Copyright: Огюст Сабо, 2007

Владимир Орлов

ЗАЖИГАЛКА С ГОЛОВОЙ СФИНКСА.

Самолет набирал высоту и пассажиры старательно пристегивали ремни безопасности. Лайнер вгрызался в ночное небо, разбивая мощной грудью рыхлые облака, унося в небо горстку людей, рискующих жизнью ради скорости передвижения... Сергей тоже пристегнулся и стал листать журнал, оставленный кем-то на соседнем кресле...Но вскоре журнал выпал из его рук и он устало закрыл глаза. Голова была тяжелой и мысли вяло ворочались в ней, не давая возможности сосредоточиться...А ему надо было обязательно максимально сосредоточиться и просчитать каждый свой шаг прежде, чем выполнить то, что задумал...

Он должен был прилететь завтра утренним рейсом и, как всегда, из аэропорта отправиться в офис с докладом о проделанной работе, а потом шеф, как правило, отпускал его после обеда домой...Сегодня он решил изменить устоявшимся за два года правилам и улететь ночным, добавочным рейсом, чтобы прилететь в два часа ночи...Зачем? А чтобы убедиться, наконец, изменяет ли ему Ольга с шефом или нет? То, что он ловил на себе иногда удивленные взгляды сотрудниц и то, что друзья по работе старались отводить глаза, когда речь заходила о шефе - еще не говорило об измене жены, но дымком уже попахивало...

Уверенность его укрепилась тогда, когда он случайно наткнулся на шкатулку жены с украшениями: на самом дне лежали кольца и браслеты, которые он ей никогда не дарил...Это сразу объясняло ее участившиеся отговорки от интима, а если и удавалось уговорить жену, то он чувствовал, что она исполняет пустую формальность...Он стал раздражительным, плохо спал, на работе был рассеянным...

С Игорем Петровичем, если говорить о начальнике, или с Игорем, если говорить о друге и однокурснике по экономическому факультету, их соединяла многолетняя дружба, начавшаяся еще тогда, когда они играли в одной команде по баскетболу...Но после окончания института пути их разошлись. Сергей женился на своей однокурснице Ольге, наверно, самой красивой девушке, хотя для влюбленных критерий красоты отсутствует, а Игорь пропал с горизонта на несколько лет, пока вдруг они не встретились случайно возле института...

Обрадовавшись друг другу, они разговорились и Сергей пригласил его в гости, где познакомил его с Ольгой. Тогда он не обратил внимания на удивленный взгляд, которым гость окинул его супругу. Только теперь он понял, что уже тогда выгодное приглашение о работе в фирме Игоря прозвучало не без заинтересованности Игоря его женой. Конечно, это было спасением для них тогда, потому что Сергей хватался за любую работу, но денег катастрофически не хватало, а Ольга тоже не имела постоянного заработка и перебивалась случайными подработками...

Так они стали работать рядовыми сотрудниками в фирме Игоря, которая занималась продажей подержанных импортных автомобилей и запчастей к ним. Это были первые годы третьего тысячелетия и иномарки пользовались большим спросом, особенно подержанные потому, что были в приличном состоянии и цена была приемлемая. Постепенно фирма разрасталась и у нее появились филиалы в разных городах по всей стране. Сергей стал начальником отдела, а Ольга секретаршей Игоря...

Пожалуй, тут всё и началось: заработок у Сергея вырос почти вдвое, но он должен был постоянно ездить по стране, договариваться, согласовывать, подписывать, а жена оставалась одна, вернее, в компании Игоря...И тот, по-видимому, свой шанс не упустил...Но доказательства у Сергея не было, а была только боль и ревность...

- Попрошу всех пристегнуть ремни! - услышал он голос стюардессы, - самолет идет на посадку!
Полет продолжался около часа, так что Сергей даже не заметил, как быстро пролетело время...

У выхода из аэровокзала стояло несколько такси и Сергей подошел к одному из водителей.
- В дачный поселок "Прибрежный" отвезете?
- Ну, это же за город еще десять километров! А там кого я возьму? Придется обратно ехать пустым...Двойная цена устроит?
- Устроит.
Он загрузил багаж и уселся на переднее сидение, рядом с водителем.

- А в два часа ночи, несмотря на лето, не очень-то жарко? - поежился водитель, заводя двигатель.
- У вас курить можно?
- Курите...Я сам такой...Без курева нашему брату никак нельзя.
- А сколько, примерно, ехать?
- Дорога пустая, так что минут за двадцать доедем. Домой едете или в гости?
- Да к другу...Был тут как-то раз, но ночью все выглядит совсем по-другому...Улицу не помню, а дом и как проехать, думаю, найду...

- Ночью не хотелось бы плутать по закоулкам, - произнес без энтузиазма шофер, - да и время - деньги, как говорится.
- Ну, не найдем - отвезете меня на вокзал. Зато клиента сохраните, - улыбнулся Сергей.
- И то верно, - кивнул водитель.

Вскоре они подъехали к поселку, который был почти не освещен: был конец лета и многие дачники уже разъехались по городским квартирам. Сергей жил с женой на даче только потому, что в квартире шел капитальный ремонт...
- Так, сейчас направо у этой развилки, а потом - прямо, - попросил он.
Вскоре он увидел свой дом, возле которого стоял джип Игоря.
- Что и требовалось доказать, - пронеслось у него в голове.
Проехав всю улицу, они свернули налево и остановились.
- По-моему, вот тот дом, - указал Сергей водителю на небольшой, кирпичный домик с деревянной мансардой.

Он вылез из машины и подошел к калитке.
- Вот будет хохма, если кто-то оттуда выйдет! - подумал Сергей. - Что я ему скажу? А вдруг меня узнают?
Но дом никак не отреагировал на тех, кто тревожил его покой и Сергей вернулся к машине.
- Отвезите меня на вокзал.
- Да, жаль, конечно... - попытался посочувствовать таксист, но это больше для того, чтобы поддержать пассажира.

На вокзале Сергей с ним щедро расплатился и пошел внутрь здания, где вскоре нашел свободное место... Слушая голос диспетчера о прибытии и отправлении очередного поезда, он задремал...

Утром, выпив кофе и побродив по городу, до того часа, когда он обычно показывался на работе, Сергей пошел по направлению к фирме. Игорь Петрович уже был у себя, как всегда чисто выбрит, свеж и румян.
- Как это ему удается? - невольно подумал Сергей.
- Ну, здравствуй! Как слетал? - протянул ему руку Игорь.

- Нормально. Все договора подписал и договорился о поставке еще десяти внедорожников, как и договаривались...
- Отлично...Ты не устал? Что-то вид у тебя какой-то помятый? Может, поедешь отдохнешь домой? Тебе через три дня снова туда надо смотаться...
- Через три дня?.. А Ольга где? Я не видел ее в приемной?
- Пошла в Плановый отдел, я попросил принести последнюю смету...
- А...Ну, я по пути зайду. Тогда до завтра?
- Давай. Отдыхай.

Зайдя в Плановый отдел, он увидел жену и улыбнулся ей.
- Привет!
- Привет! Как всё прошло? Долетел хорошо?
- Отлично. А у тебя? - она вопросительно посмотрела на него.

- А что у меня? Одной на даче страшно и темно...Поскорее бы закончился ремонт, - она потянулась к нему и поцеловала в губы.
- Актриса, - зло подумал Сергей, но заставил себя улыбнуться. - Скоро вам действительно будет темно и страшно...
А вслух сказал:
- Шеф отпустил меня, так что до вечера...
- До вечера...

Дома он обратил внимание на то, что комнаты проветрены, постель прибрана, никаких следов пребывания постороннего мужчины ночью...
- Вот стерва хитрая, - мрачно размышлял Сергей. - Не будь я здесь сегодня ночью никогда бы не подумал, что здесь кто-то работал ночью за меня.

Он еще раз посмотрел на постель, представляя, как жена выгибается навстречу Игорю и затихшая было ревность вновь опалила его разгоряченный мозг.
- Нет, пора кончать с этим...Значит, через три дня снова командировка и эти голубки уже явно запланировали очередное свидание...Что ж, оно для них станет последним...

Выкурив подряд несколько сигарет и проглотив бутерброд, он прилег на диван и мгновенно уснул...

Вечером он не захотел сблизиться с женой, сославшись на усталость, хотя видел, что та сама заигрывает с ним.
- Как нашкодившая кошка пытается приласкаться, - угрюмо подумал Сергей. - Ничего...Не долго осталось...

Дни до вылета прошли в обычной суете, а перед поездкой в аэропорт Игорь вручил ему папку с документами, которые надо было подписать.
- Ты как?
- Нормально.
- Когда вернешься?
- Наверно, завтра утром, тем же рейсом, если всё пройдет без каких-нибудь осложнений.
- Постарайся скосить немного сумму за оптовую покупку десяти машин. Как говорится, лишняя копейка не помешает!
- Постараюсь!

Пожав этому Иуде руку, Сергей поехал в аэропорт.
- Сука! Сейчас зайдет к ней и, похлопав по заднице, скажет:"Всё в порядке, твой будет только завтра утром, так что ночка - наша!"..А она улыбнется и скажет:"А ты уже соскучился?"...

- Лезет же всякая хренотень в голову, - выругался он про себя.
Пройдя регистрацию, Сергей стал ожидать посадки, мысленно анализируя всё то, что ему предстояло совершить...В самолете те же мысли не покидали его ни на секунду...Он боялся что-то упустить и снова прокручивал разные варианты ситуаций...Осечки, вроде, не должно было быть, но иногда какая-то мелочь могла нарушить весь план...

В гостинице он взял угловой номер на первом этаже. Окно выходило во двор и вечером из него можно было незаметно вылезти. В пункте проката взял автомобиль и припарковал его на стоянке недалеко от гостиницы , оформив его не на свои документы и изменив внешность, на всякий случай...

До вечера Сергей занимался делами фирмы...Наконец, подписав все нужные документы и условившись о дате отправки внедорожников, отправился в гостиницу. Наскоро перекусив, он лег на диван и последний раз мысленно проверил каждый свой шаг... Самолет улетал завтра в десять утра, а до этого ему надо было на автомобиле съездить в "Прибрежный" и вернуться обратно. Утром в гостинице смена будет другая и никто не обратит внимания на его приход. Потом он сдаст номер и поедет в аэропорт...Но это все будет потом, если...

Сергей поднялся с дивана и выглянул в окно. Мягкие сумерки уже заботливо пеленали дома в темные покрывала. Ночь обещала быть темной и прохладной...Осторожно открыв окно и убедившись, что во дворе никого нет, Сергей спустился на землю и направился туда, где оставил машину. Хорошо прогрев двигатель и заправив полный бак на автозаправке, которая находилась неподалеку, он нажал на акселератор...

Спустя три часа фары его "Мазды-6" высветили табличку "Придорожный". Повернув в сторону поселка, он посмотрел на часы: было около двух часов ночи. Переключив свет фар на ближний и сбавив скорость, Сергей поехал по направлению к своему дому...Джип Игоря стоял возле дома, свет в окнах не горел...

- Либо спят, либо еще трахаются, - заключил он.
Поставив машину в тени деревьев пустующего дома, Сергей проверил все ли у него на месте: ключи от своего катера, который стоял недалеко от дома, ключи от замка с цепью, которая была привязана к толстому суку прибрежной ивы, охотничий нож, бутылка с бензином, чтобы поджечь катер, веревка для рук и ног, вата и флакон с хлороформом, чтобы усыпить влюбленных основательно и без проблем доставить на катер, на котором они отправятся в свое последнее огненное путешествие...

Тихо прикрыв дверцу машины, он вдоль забора стал медленно продвигаться к дому, затем открыл калитку и вошел во двор. Было довольно темно, но, зная свой двор, ему без труда удалось бесшумно подойти к двери...Он прислушался... В доме было тихо...Открыв своим ключом дверь, Сергей направился в спальню и замер перед дверью...Но из спальни доносилось лишь легкое похрапывание Игоря да ровное дыхание жены. Слегка приоткрыв дверь, он заглянул в комнату... На столе стояла пустая бутылка коньяка, валялись обертки от конфет, остатки какой-то закуски...Любовники спали голыми, едва прикрывшись одеялом. Смочив вату хлороформом, Сергей поднес ее к носу жены и слегка придавил...Та слегка дернулась и затихла. То же самое проделал с Игорем...Тот подергался, помычал и успокоился...

Включив свет, он связал их, стащив на пол. Собрал все вещи в один пакет, а в другой - всё, что было на столе, тщательно заправил постель и оглядел комнату. Убедившись, что не осталось ничего, что могло бы привлечь внимание, Сергей пошел к машине, открыв по пути ворота. Подогнав автомобиль к самому порогу, перетащил в салон бесчувственные тела Ольги и Игоря, пакеты...Закрыв дом и ворота, не включая свет медленно поехал по направлению к реке. Дорога плавно уходила вниз и вскоре он достиг того места, где стоял катер...

Заглушив двигатель, Сергей запрыгнул на катер и подтянул его за цепь вплотную к берегу. Открыв маленькую каюту, освободил небольшой диван от всякого тряпья и перенес на него тела своих пленников, прикрыв их вещами из пакета. На столе разложил то, что осталось от ночи, включая пустую бутылку от коньяка...Включив мощный фонарь, который всегда стоял под столом, окинул презрительным взглядом тела любовников...Не удержавшись, подошел к жене и сильно потряс ее за плечи...Через некоторое время она с трудом открыла глаза и посмотрела на Сергея...

- Ты?..
Наконец, придя в себя попыталась сесть, но почувствовала, что руки и ноги у нее связаны. Повернув голову набок, увидела Игоря...
- Где мы? Как ты здесь оказался? - уставилась она на Сергея. - Или это мне снится?.. Что-то голова кружится и всё плывет перед глазами...
- Мы на катере...Перед вашим последним путешествием по реке...

- Что ты задумал? Ты же должен был прилететь завтра?
- А я и прилечу завтра...
- Как так?
- Я приехал на машине...
- Зачем?..Ах, да...Теперь я понимаю: ты все подготовил...Ты решил нас убить! Сергей, но я не хочу умирать...
- Конечно...А кто ж хочет?
- Ну, клянусь, что такое больше никогда не повторится! Я сделаю все, что ты захочешь! Тысячи людей нарушают супружескую верность! Что же их всех убивать?
- Тысячи - это пустой звук для меня...А ты - одна...Я так любил тебя...

- Ты уже говоришь в прошедшем времени...Сергей, опомнись!
- Так, хватит, пора привести любовничка в чувства, так сказать, для последнего слова...

Он подошел к Игорю и стал изо всех сил трясти его...Послышалось мычание, бормотание...В конце концов, Игорь открыл глаза и с удивлением огляделся. Увидев Сергея, он с ужасом попытался встать, но понял, что связан...
- Что это значит? Почему ты меня связал?
- Не только тебя...
- Оля, что происходит? Откуда он здесь взялся? Где мы?
- Мы - на катере, который Сергей решил поджечь вместе с нами...
- Что? - заорал Игорь и с трудом сел. - Ты это сделаешь? - обратился он к Сергею.
- Сделаю.

- Но мы же друзья, ну, с кем не бывает...Честно говоря, Ольга мне нравилась еще в институте...Не смог удержаться...Прости...Можно закурить?
Сергей достал пачку "Кента" и, вытащив одну сигарету, протянул Игорю.
- Нет, я уже привык к своим...Там, в куртке, пачка "Мальборо" и зажигалка.
- Твоя фирменная с головой Сфинкса?
- Да...

Сергей полез в карман его куртки и вытащил сигареты, но зажигалки не было. Проверив другие карманы и не найдя ее, протянул ему сигарету и зажег своей.
- Что- то не нашел твоей...
- Наверно, на подоконнике в кухне оставил, где курил...
- Что? Ты оставил ее в доме?
- Наверно...
- Твою мать! - с ужасом подумал Сергей. - Это была бы первая улика...Ведь такая зажигалка только у Игоря. Он привез ее, как сувенир, из Египта...А, может быть, это знак свыше: остановиться пока не поздно?

Ненависть его стала утихать и появилось безразличие, сменившиеся жалостью...Он достал бутылку с бензином и открыл пробку...
- Не надо, Сергей! Умоляю! Не делай того, о чем все равно потом пожалеешь, - закричала Ольга.
Покрутив в руках бутылку, он снова ее закупорил.
- Ладно, хрен с вами...Живите...Ты сейчас едешь домой и забываешь сюда дорогу, - обратился он к Игорю.
- Да, спасибо, друг...
- И не называй меня больше другом...

Он вытащил нож и разрезал веревки, которыми их связал.
- Ключи от машины у тебя в куртке...Дорогу найдешь...Одевайся и уходи.
Игорь стал поспешно одеваться, не попадая то в рукава рубахи, то в брюки...Руки его тряслись...Сергей заметил, что Ольга смотрит на Игоря с жалостью и презрением...На нее тот даже не посмотрел и ничего ей не сказал. Через минуту он выскочил на берег и быстро пошел по направлению к дому...

- Так, теперь разберемся с тобой, - повернулся Сергей к Ольге.
- Я же сказала: больше никогда! Клянусь! Ну, дура я: повелась на его подарки и сладкие посулы, но я его не люблю, поверь...Как это прозвучит ни странно, но я люблю тебя и только теперь поняла какую боль тебе причиняла и сколько ты мучился из-за меня...Прости...
- Хорошо...У тебя появился пробный шанс всё исправить, хотя я в это не особенно верю...А теперь поедем домой, что-то я проголодался. Надеюсь, мне что-нибудь оставили? - усмехнулся он.
- Да в доме полно еды...Я же ждала тебя... - и она запнулась... - Извини.
- Чего уж...Поехали.

Когда они подъехали к дому, машины Игоря уже не было. Открыв дом и включив свет, Сергей прошел на кухню, где на подоконнике сразу увидел зажигалку Игоря. Повертев ее в руках, он сунул ее в карман.
- Пусть будет при мне, как сувенир, который предотвратил убийство двух человек, - подумал Сергей...

Спустя месяц он ушел из фирмы Игоря и открыл свою, взяв хороший кредит. Благодаря тому, что ему часто надо было ездить по стране, он установил много нужных связей...Игорь не стал становиться у него на пути и спокойно принял конкуренцию, хотя мог бы сильно его прижать...Ольга пока была верна своему слову и жизнь в семье постепенно налаживалась...А зажигалка с головой Сфинкса так и прижилась у Сергея в кармане...Иногда он ее даже нежно поглаживал...

Так значит хорошо что курил любовничек? Не курил бы, и три души пропали.