Тараканий ультиматум

Александр Чашев


Прогрессивное человечество встревожено: куда делись тараканы?

Версий много.

Основных две.

Первая: вымерли. Не выдержали химических и электромагнитных излучений, пронизывающих наши (и их) жилища.

Вторую сообщил Василий – сантехник нашего дома.

Следует сказать, что значительную часть времени, причём не только рабочего, техник сан (он себя так именует) проводит в подвале. Там находится слесарная мастерская и в ней почерневший от времени диван, на котором тело умельца отдыхает. Иногда от трудов праведных, чаще от изнуряющих организм шабашек.

Более всего от них страдала печень трудяги, протестовавшая против способа оплаты сверхурочных работ не рублями, а литрами. Разумеется, не молока.

Вот и этим утром застал Васю картинно возлежащим на подвальном ложе.

Из стоявшего на железном верстаке древнего приёмника с ностальгическим названием застойных времён «Спидола» доносились вопли диджеев молодёжной радиостанции. Наконец они замолчали и зазвучал умиротворяющий тяжёлый рок.

Напротив раритетного источника звуков сидела подруга жителя подземелья,с традиционным для серых грызунов именем - Лариска. Страстная меломанка и грозный страж подземных апартаментов. За выполнение охранной функции ей полагался продовольственный паёк и бесплатное проживание.

И ещё она обожала, боготворила Василия. Когда он забывался в тревожном сне, Лариса сидела возле храпящей головы и с любовью вглядывалась в дорогие черты тёмносинего лица.

Возможно, человечьим женщинам Василий не казался красавцем. Скорее наоборот. Но сердцу дамы, даже если она крыса, не прикажешь. Любовь зла. Ну и т.д.
Рога у Васи иногда появлялись. И об этом он с пьяными рыданиями докладывал сердобольной слушательнице.

Ненормативную лексику она ему также прощала. Да и что взять с человека, служившего в спецназе с названием "стройбат", среди зверей, которым даже оружие не выдают. Затем ходившего по морям на рыбацком сейнере. И, наконец, отсидевшего за ошибки буйной молодости несколько сроков подряд.

К шестидесяти годам Василий научился обуздывать свою горячую натуру. Когда у него начинали чесаться кулаки, он с остервенением впивался в них блестящими фиксами и грыз до тех пор, пока зуд не пройдёт. Таким образом ему удалось перехитрить судьбу-злодейку последние пять лет.

Но и жизнь на свободе Васю не в радовала. Законы раздражали своей бестолковостью и необязательностью исполнения. Понятия мест не столь отдалённых, в сравнении с ними, казались милыми, близкими сердцу, необременительными семейными правилами.

В целом подвальный обитатель слыл неплохим человеком и безотказным работником. Лаконичную характеристику дал ему мастер участка: «Васька парень неплохой, только ссытся и глухой».

Пусть она останется на совести руководителя.

Борец с канализационной системой пребывал в привычном, меланхолическом настроении. Глаза, устремлённые на бетонные плиты потолка, словно искали на их тёмной поверхности ответы на горестные вопросы бытия. Услышав шаги, он лениво повернул голову и пробурчал что-то типа «Чтоб вы все сдохли! Не даёте гегемону отдохнуть!».

Впрочем, это самый мягкий, изящный и короткий перевод дружеского приветствия.

В соревновании виртуозов мата и ругательств Василий, учитывая его университеты, мог выступать без предварительных отборов и стадий сразу же в финале.

Предложил как-то посредничество в организации записи на современные аудиносители его уникальной говОри, но он категорически и, разумеется, как всегда красноречиво отказался. Закончилось его получасовое выступление безобидными словами «...у пьяного осьминога».

Поскольку беден и скуден наш могучий язык, в сравнении с бездной, разнообразием тонов, полутонов и нюансов лексикона Васи, позволю в дальнейшем изложении заменить совсем уж неприличные слова на «гав», а более пристойные на «аллилуйю».

Итак, я спросил: «О чём твои думы высокие Василий? Всё, поди о судьбе Европы размышляешь?».

Посмотрел на меня, как скакун на шпоры наездника, и молвил: «Гав гав гав гав кнехт тебе в гав гав гав блок канифас в гав гав вантуз в гав гав…ещё с десяток гав, (и в финале) аллилуйя тараканы".

В переводе сказанное звучит примерно так: «Как важная частица социума я не могу не переживать по поводу загадочного исчезновения одного из ключевых звеньев фауны Земли. Эти храбрые и беспечные существа пережили вместе с нами ледниковые периоды, динозавров, мамонтов, фараонов, феодализм, социализм и даже гласность с перестройкой. Куда же они подевались при сытой суверенной демократии? Мои высокие мысли о них - спутниках человека – тараканах».

- И ты, Василий, решил эту важнейшую задачу современности?

(Далее пойдёт бедный, бесстрастный перевод.)

- Да уж! Решил.

Минувшей ночью вздремнул на рабочем месте. Проснулся от шороха непонятного происхождения.

Вспомнил, что принимал накануне. Всё как обычно - традиционный коктейль: водка, плюс портвейн № 15 с вермутом без номера и долька чеснока на сухой макаронине. Залез в память поглубже. Не могут быть они (шорохи) следствием употребления ни одного из протестированных мной за последнюю неделю амброзийных нектаров.

Черти бывало приходили. Нормальные, кстати, ребята. У них там всё, как у нас, только вместо чертей им снимся, или кажемся мы.

Инопланетяне прилетали обычно после бокала голубого, как небо аи. То есть жидкости против обледенения. Да и когда это было? В скудные времена антиалкогольных страданий.

А в наши дни эти наглые треугольные рожи крысятничать (прости Лариса, ты не такая) повадились. С вечера схороню бутылку в потайном месте, утром, предвкушая радость реанимации, ползу, как бедуин, к заветному источнику. На последнем издыхании протягиваю руку. И... падаю замертво, сраженный циничной несправедливостью. Опять эти гады всё выжрали! Да ещё и пляшут возле моего пересохшего тела. И пищат, словно витасы.

А шорохи что-то совсем непонятное.

Ладно, думаю, не один я. Лариса за меня любую кошку порвёт. А уж с какими-то шелестящими тварями справится без труда.

Лежу. Снова шорох. Зажёг спичку. И... чуть не совершил одномоментно акты дефекации и мочеиспускания...На меня смотрел мутными глазищами огромный, двухметровый таракан! Усы его касались потолка. В средних лапках держал черную кожаную папку.

Спичка погасла. Когда зажёг другую, обалдел: этот монстр уже сидел в моём любимом кресле-качалке. ...И сигару курил!?

Хоть и страшно, пришлось встать, свет включил.

Не пропал усач! Сидит. Одну нижнюю ногу положил на другую и колечки вверх пускает.

Собрал я волю в кулак, спросил культурно: - Ну чо те, рогатый, надо?

А тот папочку под нос мне сунул, дальше курит и в кресле покачивается.

Открыл папку. Там бумага. Читаю: «Ультиматум человечеству»???.

Эх мать вашу в тысячу гав! Тараканьи вы беспредельщики! Против кого вы мумии шестилапые, стрелку забиваете? Против нас, царей природы? Вы что дихлофоса обожрались?

Этот в кресле деловой такой, спокойный, как авторитетный урка, глянул своими бельмами и транслирует мне в мозг: «Всё ништяк! Не кипишуй братан. Маляву прикинь чисто конкретно, а уж потом так и быть побазарим за вашу паскудную жизнь».

Хрен с тобой, думаю. Читаю: «Мы, тараканы всея Земли, предлагаем людям добровольно, в течении двадцати четырёх часов покинуть поверхность планеты со всеми причиндалами технического и химического прогрессов. Разрешаем взять с собой еды не более, чем на неделю. Всё остальное поступает в наше распоряжение. Если наш ультиматум в указанный срок не будет исполнен, мы начинаем войну. Тела пленных и погибших людей будут рассматриваться в качестве источника питания для наших братьев и сестёр. Время пошло».

Челюсть у меня так и брякнулась о бетонный пол. Поднял её. Запихал на место. Вспомнил всех прокуроров и судей, что меня сажали, подлых жён и подруг, мастера участка, другие обиды, пакости жизненные. И высказал рыжему наглецу всё, что думаю о нём, его маме, жене, тёще, дочерях,других родных и близких.

А тот в ответ нагло ухмыльнулся и телепатирует: - Бесполезны ваши причитания, Вася. Наши войска уже приведены в состоянии повышенной боевой готовности. Вторжение, или точнее триумфальное возвращение, начнётся в назначенный час.

Я ему в ответ: - Да мы же вас раздавим, как клопов! Ногами!

А он мне: - Не выйдет, о мой будущий обед! Мы времени зря не теряли. Позаимствовали из вашей поганой химиии гормоны роста и теперь наши воины достигают в высоту не менее пяти метров. Я дипломат-разведчик и поэтому маленький такой.

Успокоился я немного и спросил посла: - Хорошо! Допустим, я поверил в собственный бред. И ты, как его часть, ответь мне - человеку, за что вы нас хотите извести?

Рыжий пошевелил усами, словно штырями телевизонной антены, и ответил: "Довели вы Землю до ручки. Наш, общий с вами, дом. Загрязнили. Бытовым и словесным мусором. Хозяин (показал одной из лап на потолок) решил поставить на других. Выбор пал на нас. …Ладно. Моё время вышло. Базар прекращаю. Хау! Я всё сказал! Пора и к своим возвращаться. Надеюсь, ты запомнил текст? ...А документы надо уничтожить.

Сунул в пасть папку с бумагой и с хрустом сожрал.

Свет в это время погас. Зажёг спичку. Исчез тараканище. Лариска смотрела на меня бусинками глаз и мотала головой. Возмущалась творимому беспределу, наверное?

Рассвело. Башка болит после вчерашнего. Опохмелиться что ли?
Как пионер горн, бутылку ко рту поднёс. Не звучит музыка! Не идёт внутрь содержимое.

Взял сосуд за горлышко и хрястнул об пол.
Всё! Шабаш! Допился до гигантских тараканов!

Или это было на самом деле? Что скажешь Лариса?

Боевая подруга пискнула несколько раз. И утвердительно закивала изящной головкой.