К Тебе, мой Бог, великий, вечный,
Желанья все мои парят:
Сквозь тьму и безды безконечны,
Где миллионы звезд горят.
Велик, непостижим Творец:
В бедах мне щит, в суде Отец.

Болезни взор мой помрачили,
Земля разверзлась подо мной;
Как сонм стесненных туч, печали
Носились над моей главой;
Переставало сердце биться,
Потек по жилам смерти хлад;
Уже ногой вступил я в ад...
Но вспомнил к Богу обратиться,
Сквозь небеса проник мой вздох -
Мой горький вопль услышал Бог.

И двигнулась, и встрепетала,
Земля, поверженная в страх:
От гнева Бога тьма возстала.
Содрогнулись сердца в горах.
Взглянул Он - море возмутилось.
И вихри пламенны взвились,
И страшны громы раздались;
Ступил и небо преклонилось;
Сошел - и крепкою пятой
Сгустил Он мраки под Собой.

И се, возсед не вихри скоры,
Несется облеченный в тьму.
Пред Ним кремнисты тают горы,
Курятся бездны в след Ему.
Как молния Его блистанье,
Он рек - и, грозный глас внемля,
Разселась в трепете земля -
Вселенной вскрылись основанья.
И воды в страхе, без препон,
Текут, смутясь, из бездны вон.

Подвигнувшись столь страшной бранью
Врагов моих карая злом,
Мой Бог Своею сильной дланью,
Как крепким медяным щитом,
Покрыл меня - и мне их срелы
Как ломкий и гнилой тростник:
Сколь Бог мой страшен и велик,
Столь тесны силы их пределы!
Едва я возопил стеня -
Он двинул громы за меня.

Пари мой дух за круги звездны,
Любовью к Богу вознесен;
Храни пути Его небесны -
И будешь в гибели спасен.
Беги мужей коварных, льстивых:
Беседа их для сердца яд.

Смиренных щит! Смиритель гордых!
Блесни зарями в грудь мою -
И в песнях я, надежды полных,
Твою державу воспою;
Чрез сети ухищрений ада
Переступлю как сын орлин,
Чрез бездны, страшные для взгляда -
И, верой воспален к Царю,
Как солнце, правдой возгорю.

С Тобой кого мне устрашиться?
Кого бы я не превозмог?
Кто славою с Тобой сравниться?
И где Тебя сильнейший бог?
Где небо, где есть круги звездны,
Для сил и для богов иных?
И где для молний есть Твоих
Недосягаемые бездны?
Твоим лишь духом все живет;
Ты Бог - един, иного - нет.

Не Ты-ль, вдохнув мне силы многи,
Дал крепость льва моим рукам,
Оленью скорость дал мне в ноги,
Орлину быстроту глазам?
Не Ты-ль на брань меня наставил,
Дал мышцы мне, как медян лук?
Не Ты-ль различны силы вдруг,
Чем в тысящах Себя прославил,
В одном во мне соединя,
Венчал царем земли меня?

Не силою-ль Твоей взлетает
Мой быстрый дух на небеса,
Где солнцев тысяча блистает,
Твои вещая чудеса?
Но где есть слово человека
Могущее Тебя вознесть?
В ком долгота найдется века
Твои все чудеса исчесть?

Смирись мой дух, в смиреньи многом,
И свой не устремляй полет
В пучины, коим меры нет.
Стремися быть в общеньи с Богом;
Пред Ним душой благоговей
И славь Его среди людей.

Иван Крылов

Умей смеяться, когда грустно,
Умей грустить, когда смешно,
Умей казаться равнодушной
Когда в душе совсем не то… (Есенин Сергей)

стихотворение Брюсов В. Я.
ОЗИМИ ЗЕЛЕНЫЕ, ОГОЛЕННЫЙ ЛЕС…

Озими зеленые, оголенный лес,
Небо серо-синее, мертвые цветы,
Станции заброшенной сумрачный навес,
И в мечтах задумчивых — маленькая ты.
Милый мой воробушек! ты клюешь подсолнух,
Прыгаешь доверчиво, смело предо мной;
Оба мы купаемся в предосенних волнах:
Ты с своей заботою, я с своей мечтой.
Пусть, бросая в воздух бело-серый дым,
Мимо нас стремительно мчатся поезда, —
Мы живем мгновением, кратким и одним,
Мы мгновеньем счастливы, нынче, как всегда.
Осень пусть кончается; взвеют вихрем вьюги
Белый снег над яркостью поздних озимей,
Будут мертвы бороны, будут мертвы плуги.
Ты зиме доверишься, я — мечте моей.
Прыгает воробушек, облака ползут,
Лес стоит безжизненный над простором нив,
Хорошо довериться быстрым снам минут,
Чувствовать, что в вечность я влюблен и жив.
4 октября 1911

Вячеслав Иванов

Озимь

Как осенью ненастной тлеет
Святая озимь,— тайно дух
Над черною могилой реет,
И только душ легчайший слух

Незадрожавший трепет ловит
Меж косных глыб,— так Русь моя
Немотной смерти прекословит
Глухим зачатьем бытия...

1904

Октябрь уж наступил -- уж роща отряхает
Последние листы с нагих своих ветвей;
Дохнул осенний хлад -- дорога промерзает.
Журча еще бежит за мельницу ручей,
Но пруд уже застыл; сосед мой поспешает
В отъезжие поля с охотою своей,
И страждут озими от бешеной забавы,
И будит лай собак уснувшие дубравы.

О СЛОВАХ Л. Васенина

Я видела как словом убивают,
Я видела как словом раны лечат.
Я видела как словом утешают,
Как словом душу хрупкую калечат.

Я видела, как словом радость дарят,
Я видела как словом дарят слезы,
Как слово может послужить ударом,
Как слово может превратиться в розу.

Не с языка слова у нас слетают -
Они исходят из глубин сердечных.
Слова гремят, как гром, иль тихо тают,
Порой - обдуманы, порой - беспечны...

Мы сами говорить с собой не будем -
Слова даны нам Богом для общенья.
И со словами мы выходим к людям...
Что мы несем? Печаль иль утешенье?

От слов что нами сказаны, тепло ли?
Иль холодом пахнет на чью-то душу?
Что сеем мы - хорошее? Плохое?
От наших слов кому-то хуже? Лучше?

Из одного источника не могут
Потоки сладости и желчи литься.
А мы благословлять способны Бога
И теми же устами ранить ближних...

Слова Иисуса были с благодатью,
И сладостью уста Его дышали.
Словами мог спасать Он,
Где б ни был Он - к словам Христа бежали.

Он лишнего не говорил и злого,
Он ничего не добивался криком,
Не лгал, не унижал, не пустословил,
Он словом добрым в душу мог проникнуть.

Он обличал, но Сам терзался болью,
Слова Христа, о нет, не убивали.
Не посыпал Он чьи-то раны солью -
Слова Христа с любовью врачевали.

Он никогда в словах не ошибался,
Он не спешил со словом торопливым,
Он в поисках слов нужных не терялся,
А иногда Иисус был молчаливым...

Кто говорит что Иисуса знает,
Тот должен быть внимательным и чутким,
Тот не допустит, чтобы искра злая
Слетела с уст, боль причинив кому-то.

Кто говорит что знает Иисуса,
Тот должен на Иисуса быть похожим,
На чьи-то раны лить бальзам - не уксус,
И слов своих ошибки видеть строже.

Слов наших может мало быть и много,
Но пусть из уст любви текут потоки.
Что сказано с любовью, то - от Бога,
Что - без любви, то - от других истоков.

И кто воистину Иисуса знает,
Тот будет осторожен в слове каждом,
Словами утешая, обличая,
В речах своих любовь Христа покажет.

Сколько женщина может выстрадать,
Сколько выплакать может она,
А потом, приходя на исповедь,
Так сказать: "Виновата сама".

Сколько может любить и маяться,
Всё и всем без обиды прощать,
А потом вдруг виниться и каяться
И виновной себя считать.

Сколько может она надеяться,
Что и ей улыбнётся судьба
И когда-нибудь, всё изменится
И в окошко заглянет весна.

Сколько силы, терпения и жалости
Каждой женщине Бог подарил,
Просто вы их любите, пожалуйста,
Он для счастья их всех сотворил.

Что нужно сердцу моему,
чтоб быть счастливым? Так немного...
Люблю зверей, деревья, Бога,
и в полдень луч, и в полночь тьму.

И на краю небытия
скажу: где были огорченья?
Я пел, а если плакал я -
так лишь слезами восхищенья...

Набоков Владимир Владимирович (1921—1977)

Любил я в детстве сумрак в храме,
Любил вечернею порой
Его, сияющим огнями,
Перед молящейся толпой.

Любил я всенощное бденье,
Когда в напевах и словах
Звучит покорное смиренье
И покаяние в грехах.

Безмолвно, где-нибудь в притворе,
Я становился за толпой,
Я приносил туда с собой
В душе и радости, и горе.

И в час, когда хор тихо пел
О «Свете Тихом», – в умиленьи
Я забывал свои волненья
И сердцем радостно светлел...

Прошли года, прошли надежды,
Переменилися мечты.
В душе уж нет теперь, как прежде,
Такой сердечной теплоты.
Но те святые впечатленья

Над сердцем властны и теперь,
И я без слез, без раздраженья
Переживаю дни сомненья,
Дни оскорблений и потерь.

Иван Бунин

"Жизнь без Христа — случайный сон.
Блажен, кому дано два слуха, —
Кто и церковный слышит звон,
И слышит вещий голос Духа."
Я.П. Полонский