Куда бы вы посоветовали поехать тому, кто уже на его взгляд обрел Бога ?

В сутках, как известно, 24 часа. И так же известно, что этих 24-ех часов нам вечно не хватает. Все плотнее становится ритм жизни, все сложнее найти время для действительно важного. И, когда наступает долгожданный отпуск, мы стремимся не упустить каждой его минуты. В том числе, мы можем вспомнить, что это то время, которое мы можем потратить с пользой для души. Куда бы вы порекомендовали поехать тем, кто уже на их взгляд обрел Бога?

Интересно было бы почитать, кто куда ездил в паломничество. Ездила один раз и то в своей области на ст. Любино, где стоял поезд царя, перед тем, когда его, жену и дочь перевезли для казни В Екатеринбург. В этом году там проходили ЦАРСКИЕ ДНИ. Собрались прихожане 10 южных районов Омской области. Опять встречали все под музыку поезд из Екатеринбурга, КРЕСТ-мощевик, икону, облачение Иоанна Кронштадского, был концерт, всенощная служба. Был коллектив певчих из Петербурга. Было все очень хорошо. Следующую поездку хочу сделать в Ачаир, монастырь в нашей области, рядом с Омском. Там был лагерь политический репрессированных. Погибло много народа. Стоит "на костях", сейчас там женский монастырь. Там еще хранятся частицы мощей Святой Людмилы. Есть теплый источник.

Питер за отпускную неделю не обойдешь) Летний сад, Петергоф, Царское Село, Кронштадт, Ориенбаум...мне нравится чередовать "светские" достопримечательности типа этих с паломничеством в Вырицу к Серафиму Вырицкому, в храмы самого Питера (Казанский собор, Никольский собор, часовня Ксении, храм Кулича и Пасхи, могилка Матроны-босоножки, Александро-Невская Лавра).

Да,тоже обычно, если намечается какая-то поездка светская, посещаю достопримечательности, и конечно же храмы и монастыри...
 

Традиционно места паломничества — это такие места, которые напрямую говорят нам о духовной жизни, о Христе. 

Это Иерусалим. Главное, что я чувствую, попадая туда, — это подлинность. Весь антураж за две тысячи лет поменялся, и сейчас вокруг святых мест арабские лавки, где торгуют произведенными в Индии и Турции сувенирами, туристические автобусы, толпы самых разных людей. Но идешь и понимаешь: это было здесь. Дело даже не в камнях самих по себе, хотя и камни святые сохранились. А дело в понимании непрерывности истории, в чувстве живого человеческого присутствия в ней Христа, которое там приходит.
В этом особенность Иерусалима. 

Прикосновение к святыням этой земли дало мне какое-то новое чувство, новое измерение в духовной жизни.

Сегодня мне хочется рассказать про  Грецию. Хочется передать, как здесь, словно большими кусками мозаики, море врезается в скалы, скалы врезаются в леса, леса сменяются равниной с серебристыми лоскутами оливковых рощ. Стремишься выделить каждый листок, в природной аскетике — найти детали, в просторе — отыскать мелочи, в которых концентрируется смысл. Чрезмерное внимание к деталям… Иногода ты слишком увлекаешься частностями, теряя при этом ощущение пространства, величины. Как в жизни, как в вере — за четким исполнением правил и предписанных действий не можешь разглядеть Того, ради Кого они…

Я много думала об этом, путешествуя по Греции. Здесь разбиваются частности. Помню, как проплывала на корабле мимо Афона. Святая гора там, а я здесь — этого не было. Вдали от Афона я в то же время чувствовала себя внутри его — в поле действия его Молитвы…

Православная молитва широким мазком проходит по полотну жизни Греции. Будучи состоянием и действием внутренним, она постоянно прорывается наружу — в доброте и радушии встречающихся тебе людей, в маленьких часовенках в частных дворах, в табличке с телефоном настоятеля на закрытой двери церкви: мол, надо? — Звони, и я сразу открою для тебя храм…

Мне трудно описать Грецию мелкими деталями. В память она входит массивами, величинами — природы, православных святынь, следов античности и средневековья. И память эта остается живой в тебе.

Мое открытие Греции началось с ее северной столицы — Салоник, расположенных на полуострове Халкидики. По форме полуостров напоминает трезубец. Потому и говорят, что Салоники расположились на «первом пальце» трезубца — полуострове Кассандра. В этом современном мегаполисе между жилыми постройками двадцатого века то и дело мелькают византийские храмы, встречаются в самых неожиданных местах части некогда окружавшей город стены. Более ранние базилики можно увидеть, пожалуй, только в итальянской Равенне. До наших дней в Салониках сохранилось 17 церквей византийского периода, один из самых древних — храм Дмитрия Солунского, ему не менее 1500 лет.

У этого храма непростая судьба. Во времена завоевания города турками-османами христиане могли молиться лишь в одном небольшом приделе, так как все прочие помещения храма были отданы под мечеть. Уникальные фрески и мозаики либо уничтожили, либо замазали штукатуркой. В XII веке были похищены мощи святого Дмитрия. Они вернулись в храм всего тридцать лет назад. А в 1917 году здание пострадало от страшного пожара, в котором сгорела большая часть Салоник. Уцелела лишь нижняя часть каменной кладки. Восстанавливали церковь долго, до 1948 года, и сейчас она выглядит так же, как в начале VII века.

Метеоры. Здесь скалы парят между небом и землей, а монастыри каким-то невероятным образом умещаются на их вершинах. Сейчас от монастыря к монастырю проложены дороги: хочешь — езжай, хочешь — иди. Но когда первые монахи-отшельники еще

в X веке селились в Метеорах, они выбирали эти места именно из-за их труднодоступности. В XIV веке в этот скалистый район прибыл афонский монах Афанасий. На самой высокой скале он основал первую обитель, наподобие Афонской, — Преображенский монастырь, — собрав братию из отшельников. По преданию, именно святой Афанасий дал этому месту название Метеор. С течением времени на соседних скалах стали появляться и другие монастыри, и к XVI веку их насчитывалось уже двадцать четыре. Многие не пережили войн, бомбежек Второй мировой войны, до наших дней сохранилось лишь шесть.

В Преображенском мужском монастыре (Большой Метеор) всего четверо монахов. Днем, когда монастырь заполняют туристы и паломники, монахи не выходят из келий, отделенных от доступных для посещения территорий. Поднявшись по каменным ступеням, вырубленным в скале, можно попасть в ту часть обители, которая больше похожа на музей. Здесь и трапезная, и кухня, и многое из того, что веками составляло ежедневный быт монаха. Чувство, что ты турист, исчезает, когда видишь сохранившиеся росписи со сценами мученической смерти первых христиан. Их трудно разглядывать отстраненно: события раннехристианских времен становятся осязаемыми, а скупая цветовая гамма лишь усиливает впечатление. Стены центральной части главного метеорского собора богато расписаны фресками. Некоторые из них принадлежат кисти Доменикаса Теотокопулоса.

Пейзажи в окрестностях Салоник похожи на крымские: сосны, растущие на склонах, круто спускающихся вниз к дорогам, тут же ровные ряды олив. Там, где рельеф переходит в равнину, часто-часто сменяют друг друга посадки пшеницы, ржи, винограда и вновь олив.  Сельское хозяйство в Греции полностью частное. Небольшие участки поделены на еще меньшие и засажены всем, что только может произрастать на этой богатой земле.

Меня удивило, как много здесь маленьких часовен вдоль дорог. «Здесь сильна, должно быть, потребность совершать молитву», — подумала я. Гид разъяснил: в Греции принято возводить часовни на местах автокатастроф, в каком-то смысле они даже служат предупреждением об опасном участке дороги. Впрочем, такие же храмы с миниатюрными куполами стоят и рядом с частными домами. Потребность в молитве действительно велика.

Очень красиво и хорошо описано!

 Спасо-Преображенский Соловецкий монастырь и в целом Соловецкие острова.
Там дивная молитва, настоящая монашеская жизнь. Но для меня важно и то, что Соловки — напоминание о природе до грехопадения. В наше время посреди дел человеческих увидеть Бога непросто. Для этого нужна жертва. На Соловках природа не первозданна, а преображена усилиями многих поколений монахов: и растительность уже не такая, как на окрестных островах, и даже климат свой. Причем преображена она не просто так, а зримо и ощутимо в согласии с Божиим замыслом. И это Божие присутствие укрепляется тем, что Соловки — место людских страданий. Соловки поистине  являются символом мужества и  веры.

Место жестокости, зверства, пролитой крови — и молитвы, которая посреди всего этого возносилась. Как и Иерусалим, это место распятия.
Того, кто первый раз ступил на архипелаг — Соловки ошеломляют, оглушают и поглощают. Неофит на архипелаге ходит первый день задрав голову и с глупой улыбкой гладит теплые рыжие лишайники на башенных валунах. Поклонные кресты, Святое озеро, бухта Благополучия, морской музей, музей СЛОНа, скиты, острова — очень легко растеряться в наслоениях тягучей соловецкой истории. У гостя архипелага и впрямь нет другого шанса, нежели смириться и отдаться в руки экскурсоводов.

80 лет назад — это была территория подвигов, боли, репрессий, карцеров, смертей от голода и болезней. Архипелаг узников. Острова несогласных. 
Лагерное прошлое  давит. Очень силен контраст между Соловками туристическими и Соловками тюремными. С одной стороны — природа,  море,  закаты, туманы, прокат велосипедов, новые гостиничные комплексы, рестораны и кое-где даже вай-фай. Очень вкусные монастырские квас, морс, мармелад и пироги. Соловецкая ярмарка и экскурсии на квадроциклах. А с другой — кресты на Секирной горе с надписями «8 чел», «9 чел», братские могилы на Анзере и колючая проволока, проглядывающая сквозь голубые колокольчики лугов Большой Муксалмы. Эти артефакты отрезвляют. Не укладываются в голове в одну линейку квадроциклы, вай-фай, кресты и колючая проволока.

Соловки невозможно разделить на только монастырские или только гулаговские. Расстрельные захоронения на Секирной горе, знаменитая лестница в 294 ступени, по которой конвоиры скидывали тела убитых, трагические судьбы ссыльных на Заячьи острова, — лагерная история архипелага навеки переплелась с церковной.  Десятки монахов, не желавших покинуть остров, обрели на Соловках мученическую кончину. 

Соловецкий архипелаг, расположенный в Белом море близ берегов Карелии, состоит из шести крупных и более чем 100 мелких островов. Здесь насчитывается свыше 400 памятников истории и культуры.

Важнейшее место занимает Спасо-Преображенский Соловецкий мужской монастырь, основанный в 1429 году.

В 20-30-е ХХ века здесь располагался Соловецкий лагерь особого назначения для политических и уголовных заключенных.

В 1992 году Соловецкий историко-культурный комплекс внесен в список памятников Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Да, Соловки у нас, как государство в государстве. Как в Греции Афон.

Действительно, удивительное место!