«Повесть о Петре и Февронии»: испытание любовью
…Многим «Повесть о Петре и Февронии» знакома еще из школьных хрестоматий. Это история крестьянки, которая вышла замуж за князя. Простой сюжет, русский вариант «Золушки», содержащий колоссальный внутренний смысл. Тут есть место и состязанию в мудрости, и догадливости, и чудесам, и борьбе с нечистой силой. И все это на фоне того, как нашли друг друга два некогда очень далеких человека.

Каким должен быть брак? Автор повести (или монах Ермолай-Еразм, или кто-то нам неизвестный) дает пример в самом начале. Когда к жене муромского князя Павла стал летать змей, она честно все рассказала мужу. В том, что ей досаждала нечистая сила, княгиня виновна не была. Но у этой женщины был выбор: не постыдиться и во всем признаться супругу или же хранить тайну, чтобы не навлечь на себя позор. Княгиня выбрала первое. Это было вернее по-человечески, и это же помогло ей избавиться от змея. Не откройся княгиня мужу, не убил бы змея его брат Петр.

Кровь змея обрызгала Петра, и его тело покрылось язвами и струпьями. Ни один врач не мог исцелить княжеского брата, пока один из его слуг не нашел в селе Ласково (Рязанская область) дочь древолаза Февронию. Феврония говорила мудреные и мудрые речи. Она согласилась исцелить Петра при условии, что он возьмет ее замуж. Что это? Честолюбивое желание крестьянки стать княгиней? В повести (по крайней мере, в ее основном варианте) на это нет даже намека. Феврония, говорящая загадками (почти как княгиня Ольга в «Повести временных лет»), знает и видит больше, чем князь Петр и его слуги. Она вещая дева, которой, возможно, было открыто, что ей суждено стать женой Петра, потому что только она может его исцелить. Те, кто анализировали текст повести, обращают внимание на то, что употреблен глагол «исцелить», а не «уврачевать». Можно предположить, что речь идет не только о телесной болезни Петра, но и о его душе. «Неверующий муж освящается женою верующею».

Феврония — образец кротости, смирения, скромности. Она мудра, но не кичится своей мудростью. Петр же совсем другой. Приняв от Февронии закваску, которой следует намазать язвы и струпья, он решает испытать девушку в мудрости. Неужели чтобы узнать, достойна ли она стать его женой? Он посылает ей маленький пучок льна, с тем чтобы, пока он будет мыться в бане и намазывать струпья, она соткала ему из него рубашку, штаны и пояс (или полотенце). Феврония могла бы огорчиться, посмеяться, долго объяснять, что это невозможно... А она в ответ посылает княжескому брату свое задание — из небольшого поленца сделать для нее (простой крестьянки ! ) ткацкий станок и прочие инструменты. Петр как будто забыл о своем задании. «Это невозможно ! » — отвечает князь. «Конечно, — говорит Феврония. — И из маленького кусочка льна соткать одежду взрослому мужчине тоже невозможно». Ни упрека, ни гнева. Простой и разумный ответ.

И возникает вопрос: кто из них кого испытывает? Кто выбирает? Создается впечатление, что Феврония идет по прямой дороге: суждено выйти за Петра — хорошо, взять на себя заботу о его исцелении — хорошо, наставлять его на путь истинный — хорошо. Это пример послушания. Петр же хочет, чтобы все было, как ему угодно. Может крестьянка исцелить его — а мы еще посмотрим, достойна ли она этого. Условие исцеления — брак, а мы еще поглядим, годится ли она на роль княгини. Другим он был в начале повести. Когда в храме отрок предложил ему указать место, где лежит Агриков меч (только им можно было убить змея), то сказал князю: «Следуй за мной». И князь смиренно пошел, сделал, что ему было велено, — и все получилось.

Исцелившись, Петр не женился на Февронии. Он решил от нее откупиться подарками. Подарков девушка не взяла: она знала, что должна стать женой. Тут есть щекотливый момент: когда она лечила Петра в первый раз, то один струп наказала не мазать лекарством. Что же получается — она сама хотела испытать Петра? Убедиться, что он ее достоин? У нас нет четкого ответа. Думается, что, если Феврония была мудра, она предполагала (или наверняка знала), что сразу Петр на ней не женится. Но если этот брак предопределен, надо было каким-либо образом заставить Петра снова обратиться к ней за лечением. Так и произошло. На этот раз свадьба состоялась.

Когда старший брат Павел умер, Петр стал муромским князем. По наущению жен бояре стали наговаривать князю на Февронию: дескать, не соблюдает она этикет, крошки со стола собирает, будто голодная. Придирка бояр ничтожна. Что плохого в том, чтобы бережливо собрать крошки со стола, покормить ими птиц (есть версия, что крошки предназначались для того зайца, который прыгал перед Февронией в ее избе)? Раньше считалось, что в животных могут жить бесы. Не обвиняли ли бояре Февронию в колдовстве?

Князь Петр решает убедиться в невиновности жены. Он специально обедает с ней и, когда та собрала в пригоршни крошки, разжимает ей руки. Что же он видит? — Чудо: крошки превратились в фимиам. Это чудо еще раз доказало ему, что Феврония достойна быть его женой (и сколько раз еще придется доказывать это право?). С тех пор, говорится в повести, князь не сомневался в Февронии.

Теперь бояре приходят к Февронии. «Отдай нам то, что мы у тебя просим ! » — «Берите. Но и мне дайте то же» («то же» в смысле «то, что я попрошу» или «то же» в смысле «то, что вы у меня просите»?). Феврония говорит мудрее бояр. Они просят у нее князя Петра (в смысле — отпусти его, разведись с ним), она же у них — своего мужа. Бояре приходят к Петру, перед князем стоит выбор: или жена, или княжество. Что перевесит: любовь или власть? Для христианина ответ однозначный: живой человек (тем более супруга) дороже богатства и власти. Кроме того, разведись Петр с Февронией, он бы поступил не по-христиански. Ведь тот, кто разведется с женой, толкает ее на прелюбодейство.

Петр и Феврония уходят из Мурома. Они плывут по озеру. И в лодке один человек, вместе с которым едет и его жена, засматривается на Февронию, имея нечистые помыслы. Феврония угадала это и преподнесла мужчине урок. «Зачерпни воды с одного борта лодки и с другого и отпей. Одинакова ли вода?» — «Одинакова, госпожа моя». — «Вот и женское естество одинаково». Не думай, мол, помышлять об измене. В нескольких словах, снова просто и разумно, Феврония объяснила нелепость и ненужность измены. Это тоже обращение к теме брака.

На берегу, вдалеке от города, князь Петр сокрушается и размышляет: а верно ли, что он оставил город ради Февронии? Неужели он снова будет ее испытывать? Феврония и сама угадала это. Она сотворила чудо — благословила срубленные для костра ветви, и наутро они выросли большими деревьями. Она не прельщала Петра своими чудесами — она просто давала ему понять, что с ними Бог, ведь это Он через нее творил чудеса. Значит, все будет хорошо.

Наутро же бояре пришли с повинной: в городе разразилась настоящая война за право быть князем, поэтому они просят Петра и Февронию вернуться в Муром и править ими. Так супруги и сделали.

Они правили разумно, были своим подданным как отец и мать и вели праведную жизнь. Незадолго до смерти они приняли монашество. Петр — под именем Давид («возлюбленный», вероятно, и Богом, и женой), Феврония — под именем Евфросинья («радость»). Они решили умереть в один день, и ради этого Феврония-Евфросинья даже оставила недоделанным покров — воздух, который она вышивала для храма. Покров мог дошить кто-то другой, а исполнить обет и умереть одновременно с мужем могла только она.

Супруги заповедали похоронить их в одном гробу, но люди похоронили их в разных. Дескать, они монахи, негоже им лежать вместе. Но трижды тела супругов оказывались в совместном гробу, так что их в конце концов похоронили вместе.

Повесть о Петре и Февронии неоднократно пытались отредактировать в XVI, XVII и XVIII веке. Одним из редакторов был даже патриарх Гермоген. Казалось, что в повести недостаточно подробностей и деталей. Была даже попытка ввести в повесть элемент политической пропаганды. В тот месте, где Петр и Феврония возвращаются в Муром , было вставлено описание радости народа при встрече законных правителей. Во времена Ивана Грозного (который в 1552 году, когда ехал брать Казань , заезжал в Муром, чтобы помолиться святым супругам) шло собирание земель вокруг Москвы. Укрепляя свою власть, царь чувствовал сопротивление бояр, которые не желали потерять влияние в обществе. Поэтому повесть должна была быть им образцом: пока не было князей, в городе началась смута. И только князь смог восстановить порядок.

Главные усилия редакторов были направлены на то, чтобы придать повести форму канонического жития (ведь она не была включена в Четьи Минеи). Такая правка ограничивалась, как правило, добавлением эпитетов «праведный», «благочестивый» и т. п. к главным героям и некоторыми фразами, содержащими христианскую мораль. Например, вставкой о том, что Петр почитал старшего брата Павла, послушно исполнял его повеления и каждый день приходил к нему на поклон.

Но эти редакции не очень прижились, и люди по-прежнему воспринимали «Повесть о Петре и Февронии Муромских» как историю удивительной любви. Сегодня можно услышать, что это «православный день святого Валентина» (в смысле праздник влюбленных). Это не совсем верно. В народе день памяти святых супругов был (и эта традиция возвращается сейчас) праздником любви, прежде всего, супружеской. Не забудем, что он приходится на период Петровского поста. В этот день принято молить Господа о даровании мира, гармонии и любви в семье и о сохранении Русской земли.

На этой фотографии: