«Религия – есть соль. Соль – добрая вещь», – сказано Христом. Но что бывает с пищей, если её пересолить? Поэтому в воспитании детей в наше время нужны осторожность и осмотрительность, но не строгая схема «диссертации», потому что в нашей жизни наблюдается следующее.

Ребёнок встаёт утром в школу с трудом, как это наблюдается у большинства детей. Никакой физзарядки он не делает, но родители следят, чтобы он встал на молитву. Так пусть же молитва крошки будет проста, но горяча, идущая от сердца: «Господи! Я иду в школу! Помоги мне быть внимательным, быть прилежным, сообразительным. Сохрани меня от злых людей, от бед, от ошибок. Пошли мне, Господи, ангела святого, чтобы он мне помог и хранил меня. Я иду по Твоей воле, так благослови же меня, Господи!» И, перекрестясь благоговейно, пусть бежит малыш с сознанием, что идёт исполнять дело, порученное ему Богом.

Но что мы наблюдаем на деле? Малыш наспех твердит заученные, непонятные ему молитвы, небрежно крестится, кладёт поклоны и косится на часы. «Ах, как длинна эта молитва!» – думает он. Но сократить нельзя, его слушает бабушка. Вдруг телефонный звонок. Бабушка уходит. Какое счастье! Можно уйти поскорее, чтобы порезвиться с ребятами лишние минуты на школьном дворе. Малыш упустил длинный ряд поминальных молитв и имён, но зачем ему они? Он не знал этих людей, имена которых ему велено произносить, так не всё ли равно для крошки, что ждёт за гробом их души. «Да притом же они и так в раю, ведь бабушка говорит, что они были хорошие люди», – рассуждает он.

В школе ребята аппетитно завтракают сосисками, колбасой и т. д. А наш малыш смотрит на них с завистью и с осуждением: «Греховодники! Ведь сегодня пост!». Постепенно недоброжелательство к товарищам, рождённое завистью и осуждением, растёт у малыша. Он охотно дерётся с товарищами и слывёт за «нервного» и «недотрогу». Но проходит некоторое время и вот малыш уже дома не всегда и не сразу слушает родителей. Его наказывают, и он боится уже этих наказаний. Приходится ему скрывать свои проступки, опоздания, лень, шалости; приходится обманывать мать, отца и др. Так за чем же дело стало? Он вскоре купит себе в буфете сосисок, ведь «они» не узнают, а Бог? «Да я покаюсь на исповеди, скажу в общем: «не слушался», ну и всё. Батюшка отпустит, Бог простит».

Так понемногу внутренне дитя «отделывается» от строгости и подвигов религии и начинает чувствовать себя бодрее и веселее. Да кто как не родители виновны в том, что иго стало ребёнку непосильным и он стремится его сбросить? Лучше бы они дали ему возможность питаться наравне с другими, играть и гулять вместе с товарищами, чем вынудили дитя своё скрывать, обманывать, лукавить и лицемерно молиться!

То же происходит и с телевизором, и с книгами. «Грех» не впускается в дом, и поэтому дитя стремится уйти из дома и насладиться тем, чем живут его товарищи. Длинные, непонятные церковные службы часто тяготят детей, они вздыхают и думают про себя: «Опять праздник! Опять пост! Как счастлив сосед, который часто ходит в кино и смотрит дома ТВ! Скорее бы вырасти и бежать из дома!».

Но эти мысли ребёнок носит в глубине души, никому не говоря, ибо знает, что последуют нотации, длинные внушения, а то и наказания. До поры, до времени, пока дитя боится ремня, оно терпит. Но вот уже 13–14 лет, и сын стал выше матери ростом. «С ним сладу нет – переходный возраст», – жалуется мать. О, нет, дорогая, теперь он вырвался, но жажда этой свободы зрела в нём давно – с 5-6 лет, и теперь родителям уже не взять его в руки. Надо было в 7-8 лет узнать душу его, не журить и таскать за собой по церквам, а пойти навстречу желаниям ребёнка: купить ему ТВ, отменить (не следовало бы и начинать) посты и молитвословия, ибо молитве-то настоящей его не научили. Молитва – есть беседа души с Богом, как с любящим Другом, а вашему сыну религия и Бог были преподносимы, как бесконечные ограничения, томления и страдания. Вера, которая должна бы его окрылять и делать счастливейшим из людей, стала с детства его бичом, отнимающим радости жизни; он рассуждал так: «Из-за того, что я верующий, мне нельзя, как всем, смотреть телевизор, а как это интересно! Нельзя читать ряд книг, а все о них говорят, все рассуждают, кроме меня. Я какой-то отщепенец. Из-за длинных бесконечных церковных служб не хватает времени на спорт, на гулянье – вот я слаб и не закалён, я стал из-за этого посмешищем для товарищей! К тому же я не могу позвать к себе моих школьных друзей, не могу быть ни с кем откровенным: родители меня не понимают, а от друзей я вынужден скрывать свою веру, иначе меня засмеют».

Подросток становится мрачен, озлоблен и скрытен, отказывается вскоре от всех внешних проявлений веры: от постов, от молитв, от церкви и т. д. Ужас родителей нельзя передать, но этого следовало ожидать, с того дня, как они увидели скуку и тоску в глазах ребёнка в ответ на их призыв к молитве, церкви и т. д.

«Диссертация»* толкует о благодатных утешениях, которые должны заменить верующей душе земные блага. Но ведь до благодатных-то утешений надо дорасти? Дух-то Божий надо стяжать? Надо побороть в себе дурные наклонности, а борец-то должен быть прежде всего с умом. А ума-то как раз и нет у дитяти. Поэтому «иго» религии его тяготит и сломит, если оно возложено на него с детства и не осторожно, а со строгой требовательностью.

Надо бояться «пересолить» больше, чем недосолить. Не всякий душе дано с детства ощущать веяние Духа Святого. Насильно благодать душе не привьёшь. Если тот, кому даны 4 таланта, чувствует Бога и отраду пребывания с Ним с младенчества, то тот, кому даны лишь 2, почувствует эту же благодать лишь на краю могилы, свершив уже свой жизненный путь, полный подвига. Так не надо нагружать дитя всеми внешними формами религии, чтобы отрок не отбросил свои «два таланта», не закопал их, решив, что 5 ему всё равно не приобрести, так стоит ли стараться приобретать 4? Но Господь дал второму ту же награду, что и первому, потому что у Него в «хозяйстве» нужны всякие сосуды – и глина, и металл, и фарфор, и хрусталь. Так и у всякого своя мерка на молитву, лишь бы она шла от сердца и горела любовью к Богу, чтобы религия была юной душе отрадой, опорой, руководством в жизни, а не тяжким бременем, мешающим идти. Помоги Бог воспитателям, поистине мудрость змеиная нужна им, о чём да просят они Бога усердно и горячо. Нельзя подходить всегда лишь схематично к вопросу воспитания детей. Надо учитывать наследственность и то, что сами родители – грешные люди. Ведь в притче Своей Господь сказал: одному дано 5 талантов, другому – 2, иному – 1. Если требовать с ребёнка, которому дано 2, то же, что с того, кому дано 5, то воспитатель промахнётся: сломится его душа от излишнего напряжения. А статьи диссертации написаны так, как будто родители уже святы и должны быть святы их плоды. На самом-то деле родители сами без конца падают (греховно), и дети с пелёнок видят вокруг себя грех. Так как же их наказывать тем, кто сам не мог искоренить грех в себе и сам испортил своё дитя?

Не услышим ли мы голос Господа: «Сначала вынь бревно из своего глаза...».

Поэтому основное внимание родителей должно быть направлено на свой духовный рост, на воспитание себя самого. Кто себя не сумел воспитать, как сумеет воспитать другую душу? До семи лет, пока ребёнок слов не понимает, его можно заставить силой повиноваться, т. е. применить наказание. Но в отроческом возрасте надо действовать лишь убеждением, иначе будет одно зло: кончится дружба между воспитателями и детьми, кончится и влияние старших. Надо твёрдо помнить: «Насильно мил не будешь». Если ребёнок не любит отца и мать, то зря они стараются подбирать ему книги, общество и т. п. Он ускользнёт от их влияния. Поэтому прежде всего надо беречь любовь и уважение к себе детей. Потеряв это – потеряешь и детей. Поэтому можно зачастую и сделать ослабление к своим требованиям, т. е. быть снисходительными и прощать, как и Христос прощает нас.

Бог – есть Любовь. Если нарушен этот принцип – нарушено всё в семье. Напрасны тогда иконы, лампады, посты, кресты, духовное чтение, молитвословия и т. п. Нет любви в семье – значит, нет среди нас и Бога. А любовь не раздражается, не гордится, не ищет своего. А в какой семье нет подобного греха? Дети всё чувствуют, чувствуют и уход благодати из семьи. Остаётся внешнее, без внутреннего содержания. Соль, потерявшая силу.

Слава Богу, что у нас есть Таинство Покаяния, после которого надо начинать всё сначала. Прежде всего надо воззвать к Богу и попросить Его от всей души помочь подняться из той пропасти, в которой мы находимся. А с ребёнком нужно идти нога в ногу: вникать в его желания, объяснять их ему, помогать разбираться в картине, в книге, в жизни, указать, к чему что ведёт, ибо грех в жизни часто украшен красивой, обольстительной оболочкой, а потому сильно влечёт немудрёную простую душу ребёнка. Пусть лучше дети смотрят фильмы дома, чем на стороне, ибо дома есть родители. Если запрещать то, что дети желают, то они начнут обманывать, и один грех повлечёт за собой другие. Наказание отшатнёт детей окончательно, и все слова родителей будут «как об стенку горох».

Родителям надо учитывать, что враг беспрестанно сеет плевелы в душе неокрепшей, неразумной, податливой. Поэтому надо засевать самим душу, интересоваться всем, чем интересуются дети, и помогать им разбираться, что на пользу душе, а что во вред. Поэтому главное – контакт с детьми и добрая совесть перед Богом.

Родителям всегда надо учитывать, что душа изменчива и всю жизнь свою способна принимать как хорошие семена, так и плохие. Что касается «духовных радостей», то до этих радостей надо детям ещё дорасти духовно, а пока надо дать им доступную радость.

Из IV книги Н. Е. ПЕСТОВА 
«Современная практика православного благочестия».