Хочу вспомнить, как Рождество пришло в мою жизнь. Это было почти 25 лет назад. Сейчас странно об этом слышать, но тогда слово «Рождество» мало о чем говорило большинству советских людей.

Меня пригласили в гости. Странно было видеть квартиру, в которой вдруг и елка, и подарки, и маскарад каким-то невероятным образом оказались на своем месте. А сам праздник без оливье, случайных гостей и суеты был немного ранимым и отчего-то по-настоящему радостным. Играли вертеп. Мне досталась самая легкая роль – ангела, маленькая белая кукла на тонком пруте летала, возглашая: «Христос родился в Вифлееме». Взрослые пели колядки, читали стихи и, не стараясь походить на детей (что обычно у нас, взрослых, получается, прямо скажем, не очень), радовались как дети.

Были и подарки, и рождественские пряники. И все было так неподдельно, что я уже тогда начал задаваться вопросом, кто же украл у нас настоящий праздник и вместо него подсунул что-то очень похожее, но лишенное всякого смысла, тайны, а потому пустое и суетливое. Помните старую шутку про фальшивые елочные игрушки? Выглядят как настоящие, а радости никакой.

Так однажды в середине 1920-х годов 7 января перестало быть выходным. Елка, подарки и даже песни о празднике объявили пережитком прошлого. Не только Рождество, но и Новый год, как сказал бы Николай Дроздов, «оказался под угрозой полного уничтожения». Однако уже в 1935-м стало понятно, что народу – строителю коммунизма нужно как-то от строительства отдыхать. Да и не все перестали ставить елку, вспоминать о Рождестве, как та самая семья, пригласившая меня когда-то на рождественскую елку, с риском несла радость праздника через годы, когда жить стало «и лучше, и веселей».

С того момента, как в 1936 году елка вернулась в дома советских людей, Новый год праздновали без религиозной подоплеки. Без радости за приход на землю Спасителя от праздника осталась лишь суета и праздничный заказ в картонной коробке. Казалось, очень просто: замени Вифлеемскую звезда на рубиновую, как на Кремле, и никто не заметит.

Но дух христианского праздника не подчиняется разнарядке. И такие милые карнавалы, красные шапочки и коты в сапогах все равно не станут похожи на рождественские сцены о начале новой жизни – рождении Иисуса.

А ведь Церковь начала праздновать Рождество не сразу. Апостолы, ученики Христа, вспоминали и праздновали лишь те события, непосредственными участниками которых были они сами: Преображение, Крестные страдания, Воскресение (Пасху). Среди этих событий было и Богоявление (Крещение) – выход Христа на проповедь и встреча его с первыми апостолами. Именно в недрах Богоявления зародилось празднование Рождества. Позднее, уже в IV веке, появился самостоятельный праздник с этим названием. Тогда же начала зарождаться культура празднования Рождества.

У всех православных народов в традиции сохранилось много общего, но многое и различалось. Например, елка с праздничной Вифлеемской звездой на макушке появилась на Руси только в канун 1700 года, когда Петр I повелел начинать летоисчисление зимой, и в знак рождения новой, вечной жизни украшать вечнозеленые деревья.

В дни Рождества люди всегда задумывались о новой жизни, о смирении и о детском взгляде на мир, который, поверьте, очень часто намного ценней повзрослевшей умудренности. Пока у нас не украли праздник, вручив вместо него суету «нового» Нового года. Праздника для взрослых…

Как же праздновать Новый год? Ответ на этот вопрос я нашел, когда стал священником,в первую же зиму. Тогда 1 января пришлось на воскресенье. Надо было довольно рано утром идти в храм. Я увидел еще не убранные улицы, ребят, что ждали открытия метро, последних посетителей ресторанов… И понял, что за этот город кто-то должен помолиться. С тех пор 31 декабря я ложусь спать пораньше, а 1 января всегда совершаю литургию и думаю вот о чем: хорошо бы через неделю, 7 января, в день настоящего праздника как можно больше взрослых почувствовали себя детьми…