Наталия Губа
Он снова подошел к иконе, в третий раз. Вспомнил еще об одной забытой просьбе к Царице Небесной. Поднял глаза – и оторопел... На месте иконы — доска, темная доска... Нет ни ризы серебряной, ни четких очертаний ликов. Даже украшений, и тех нет. Не может быть!.. Он упал на колени и, опустив вниз голову, прошептал спасительную молитву: «Господи, помилуй! Богородице, моли Бога о нас!». Снова взглянул на икону... – Ничего... темная доска. Стало не по себе, холодными мурашками по телу пробежал жуткий страх… За ним стояли люди, молились. Похоже, они не разделяли его беспокойства. Да и сам он еще недавно пристально рассматривал старинный оклад и украшения, подаренные Божией Матери в благодарность за исцеления. Он быстро поднялся с колен и, не смея больше взглянуть на образ, вышел из храма. В этотмонастырь он приехал в первый раз, давно собирался, знал, что здесь хранится чудотворный образ Тихвинской иконы Божией Матери. Добирался через весь город. Потом радовался, что в будний день в храме служба малочисленна, и нет очереди к самой иконе, а значит, можно было подойти и спокойно помолиться. Вот он и молился, просил, чтобы управила Царица Небесная, разрешила все его семейные неурядицы. Уж больно тяжело стало жить. Куда ни посмотри — везде клин. Так что, чего греха таить, ехал он за чудом. Когда прижало, припекло — вспомнил и про обитель эту, и про образ чудотворный. — Может, грех какой-то за мной числится, а я его не исповедал? – крутился в голове один вопрос, когда он наматывал круги вокруг храма. Домой идти не мог, мешала неопределенность. Все происходящее с ним было явью, такой четкой реальностью, что он даже не грешил на свою голову и на возможные галлюцинации. К кому подойти? У кого спросить? А вдруг скажут: «У мужика совсем «крыша поехала!». Надо найти священника, а лучше монахиню: они ведь все время в молитве, в разговоре с Богом. Что-то мне подскажут, посоветуют. Он оглянулся вокруг. Мимо него прошли две худенькие, облаченные в черные одежды, послушницы. Так он сам для себя определил: уж больно молоденькие. Таких монахинь, наверное, не бывает. Мало ли что в «зеленую» голову придет – пусть пока присмотрятся к монашеской жизни, а уж потом отрекаются от мира.. Да и не каждый готов понести такой тяжелый крест… Эти мысли увлекли его куда-то в сторону, но он быстро вернулся к своей проблеме. Надо же, ехал сюда со своими бедами, а тут еще одна прибавилась. Да и какая! ..А вот и монахиня навстречу идет, старенькая, в очках. Наверное, много духовных книг прочла. Надо обратиться к ней... — Простите меня. Я хочу вас спросить. Он торопливо стал рассказывать ей о случившемся, боялся, что она прервет его, сославшись на занятость, на то, что ее ждет послушание. А в конце, со слезами в голосе, добавил: ? Не хочет меня Царица Небесная слышать… Что такого натворил, сам не ведаю. Страшно мне… Матушка внимательно слушала его, только сморщенные пальчики рук неустанно перебирали бусины деревянных четок. А потом вдруг спросила: — А вы – православный? — Конечно, — возмутился он. Как она могла такое подумать! — Я на службы хожу, исповедуюсь, причащаюсь. — А в какую церковь ходите? — Я прихожанин автокефальной церкви. Правда, она филаретовская, но какая разница? Там ведь тоже православные. — Так вот знайте, – ответила старая монахиня. — Сама Матерь Божия отказалась вам помогать, потому что вы неправильно исповедуете веру. Веру Ее Сына. Церковь, которую вы посещаете, раскольническая, и ее организовал раскольник. Вот и причина найдена. Исповедуйтесь, начните ходить в нашу каноническую церковь – и все наладится. Видите, как любит вас Господь. Он слышит ваши искренние молитвы и принимает их, но указывает на правильный путь – поэтому от вас закрылось то, что видели все остальные. Покайтесь, и Господь все управит. Она замолчала, потом поклонилась и собралась уходить. А в его голове, как рой пчел, кружились вопросы: хотелось многое узнать, обо всем расспросить, а главное — об этой удивительной иконе. — Простите меня, — сказала матушка. – Подождите немного, только не уходите. Он видел, как она подошла к игумении, они стали о чем—то говорить. Он понимал: в монастыре без благословения нельзя и шагу ступить. Послушание – великая наука. Где-то даже прочитал, что послушание для монаха — как «второе дыхание». Нарушить его — значит навредить себе. Да и преподобный Иоанн Лествичник заповедовал игуменам терпеть все немощи братии, кроме непослушания. — Надо же, — удивился сам себе. — Столько книг умных прочел, а распознать «волка в овечьей шкуре» не смог. Просто доверился друзьям: они-то и привели его к раскольникам, а не в «москальскую продажную» церковь. Потом даже злорадствовал, что московский патриархат не может людей по-человечески в последний путь проводить, вечно у них тягомотина какая-то. А филаретовцы свои часовенки на кладбищах возводят, ритуальные услуги оказывают. Так что людям в сей скорбный час не надо бегать, организовывать, лишний раз всем кланяться... Господи, прости меня... — Вы что-то хотели спросить? – нарушил его мысли приятный женский голос. Он обернулся – сзади него стояла пожилая монахиня: ? Меня благословили на разговор с вами. Поначалу он немного растерялся: неужто надо начинать все заново? Нет. Он сегодня же пойдет на исповедь, здесь же, в монастыре. А потом снова – к Божией Матери на коленях просить прощение… — Я хотел узнать, — он на минутку задумался. – Понимаете, я первый раз в вашей обители, увидел образ необыкновенный, а вот историю его совсем не знаю. Сейчас она принесет мне почитать какую-то брошюру», – мелькнуло в голове. Он снова взглянул на монахиню и вдруг увидел, каким светом загорелись ее глаза. В них было столько любви, столько тепла и душевного участия, будто речь зашла о самом дорогом и ценном в ее жизни! — У нас, действительно, уникальная икона, – улыбнулась матушка. — Необыкновенно любящая Матерь Божия. Это список с чудотворной Тихвинской иконы, которая, по преданию, была написана святым апостолом Лукой еще при жизни Богородицы. До пятого века она находилась в Иерусалиме, откуда ее перевезли в Константинополь. Но когда мусульмане заняли город и начались притеснения христиан, Матерь Божия ушла оттуда в Россию в город Тихвин. Там для Нее был выстроен монастырь. Но время было беспокойное, частые набеги иноверцев никому не давали покоя, а сильные пожары превращали окружающие земли в выжженную пустыню. Поэтому с Тихвинского образа был сделан список для храма, а оригинал закрыли кирпичной кладкой. Так он и хранился в стене, правда, периодически его доставали для поклонения. Но однажды случился такой набег, такой пожар, что уничтожил монастырь до основания. Нашли только чудом сохранившуюся икону – список с Тихвинского образа. На нем полностью повредились и сошли лики, но не было ни пузырей от вздувшейся краски, ни других следов. Только одна темная доска. Потом верующие стали молиться перед этой иконой и видели ее чудотворения. — Так это та самая икона? А как она попала в ваш монастырь? То, что наша обитель будет женской, — на то было благословение киевского старца Фиофила, но в честь какого образа Божией Матери? И вот одной верующей приснился сон, будто видит она иноков, которые поют: — Радуйся, всего рода христианскаго скорое заступление; — Радуйся, всех верных твердое упование. — Радуйся, Владычице, милостивая, о нас пред Богом Заступнице. Что это было за песнопение? Тогда никто не знал, но когда его сравнили с Акафистом Пресвятой Богородице в честь иконы Ее Тихвинской, то увидели точно такие же строки. Сомнений не было. Срочно была выделена делегация в город Тихвин. И когда посланники южного города переступили порог северного монастыря, до их слуха донеслось: — Радуйся, Владычице, милостивая о нас пред Богом Заступнице. Это был молебен, где сотни верующих просили и прославляли Честнейшую Херувим и Славнейшую без сравнения Серафим. Увидев иноков, они поведали свою историю, как Господь открыл, что будет у них монастырь в честь Тихвинской иконы Божией Матери. И вот именно там им подарили эту икону – список с оригинала, но без ликов, которые пострадали во время пожара. Это произошло в 1867 году, с тех пор этот образ является главной святыней нашего монастыря. — Не думал, что он такой старинный, такой древний. — Он намолен столькими верующими! Говорят, если человек искренне кается, усиленно молится, то он может увидеть и глаза, и лик Богородицы. Как щедр и милостив Господь ко всем, кто к нему обращается! Как бы ни согрешил человек, но, исповедав поступок, он может вернуться ко Христу. Только нельзя сразу исповедовать две веры. Как-то к нам пришла одна женщина, говорит, приснился ей усопший муж – хмурый, недовольный. А она не поймет, в чем тут дело? Отпела его, как полагается. Только оказалось, что отпевали ее мужа на кладбище раскольники. А там нет ни апостольской преемственности, ни благодати. А что такое благодать? Это – нетварная сила, которая нисходит на человека. Она исцеляющая, просветляющая, животворящая. Спасительная! И нам для спасения дан путь — через исповедь и причастие. Когда Кровь и Тело Христа растворяется в нашей крови и в нашем теле — мы становимся Христовыми детьми. Господь говорит: Я – истина, Я – Любовь. Молитесь, обращайтесь ко Мне – и Я помогу вам. И если человек открывает свое сердце Господу, тогда Господь входит и обновляет человека. Наша вера — это обновление, это обожение: стать подобным Господу. Это принятие святости. Помните первое слово Господа после Преображения, когда Он посетил своих учеников? — «Возрадуйтесь!» Возрадуйтесь — ибо Господь показал нам путь ко спасению! А когда многие люди поймут это, вернутся к Богу — с верой, с искренним покаянием, — тогда, возможно, икона Богородицы обновится, и лики проявятся. Ведь как много сейчас обновляется икон! А мы будем ждать и уповать на милость Божию, молиться Царице Небесной, единственной заступнице и покровительнице нашей. Материал предоставлен газетой «Начало»