Бесконечная молодость в традициях Дориана Грея — одна из самых нелепых массовых маний нового времени. Она мешает браку быть таким, каким ему пристало быть: приобретать с годами новые оттенки и крепость подобно благородным напиткам

Спустя много лет после окончания школы на встречу собираются бывшие одноклассники. Какими глазами они смотрят друг на друга? Бьюсь об заклад, они видят перед собой не Петра Ивановича и не Семёна Олеговича, а Петьку и Сеньку. Они не столь безумны, чтобы не заметить лишнего веса, сетки морщин, лысин, завязанных галстуков и прочего ила, нанесённого временем. Но они и не столь слепы, чтобы не узнать в грузном дядьке соседа по парте, а в стареющей даме — свою первую любовь. Они видят друг друга в прежнем виде, более свежем, неповреждённом, юном. Он не исчез, этот юный вид, он лишь спрятался, ушёл в глубину и теперь открывается не всякому, но лишь тому, кто был перемазан с тобою одними чернилами и дёргал за косичку тех же девчонок.

А разве не так же смотрят на своих детей родители? Разве не видит родительское око, хотя бы по временам, в бреющемся перед работой и басом разговаривающем сыне всё ещё мальчишку? Разве не хочет мать вечно опекать, ласкать, кормить с ложки и давать советы своим давно выросшим детям именно потому, что видит их такими, какими, кроме неё, их не видит никто?

Этот возмутительный родительский бунт против неумолимо текущего времени так раздражает взрослеющих детей. Им так неприятно родительское сюсюканье, так обидны публичные знаки родительской любви и внимания! Но вряд ли возможно представить себе жизнь, в которой люди смотрят на мир «объективно», а не по-человечески. Поэтому нервничать не стоит.

А что же супруги? Видят ли они с течением времени в милых и изменившихся чертах отблеск своей первой весны, или они на это не способны без помощи фотографического альбома?

Источник: photosight.ru Автор: yuriikarpov

Люди все разные. То, что для одних является естественным и необходимым, для других звучит как сказка или вымысел. То, что у одних получается легко, для других представляется трудностью неодолимой

При общей тенденции к распаду, супружеские пары, состарившиеся вместе, но сохранившие любовь и нежность, есть. Их мало. Ещё во времена господства «классической» нравственности, в девятнадцатом веке, и Гоголь, и Тургенев уже изображали такие пары как нечто отживающее свой век. Тихие, добрые, бесхитростные старики, прошедшие жизненный путь рука об руку, вызывали весь спектр эмоций от умиления до иронии. Но всем уже было понятно, что надвигающееся грядущее неумолимо приведёт с собой новые формы быта, пугающие новизной и неестественностью.

Теперь раскроем Библию. В одной из ветхозаветных книг греческого канона, а именно в книге Товита, есть молитва молодожёнов перед первой брачной ночью. Не пересказывая сюжет и не вдаваясь в детали, просто приведём часть этого молитвенного обращения к Всевышнему.

Ты сотворил Адама и дал ему помощницею Еву, подпорою — жену его. От них произошёл весь род человеческий. Ты  сказал: нехорошо быть человеку одному, сотворим помощника, подобного ему. И ныне, Господи, я беру сию сестру мою не для удовлетворения похоти, но поистине как жену: благоволи же помиловать меня, и дай мне состариться с нею! И она сказала с ним: аминь (Тов. 8, 6–8).

Совместное старение предполагается с самого начала. Очевидно, что такие молитвы — не только плод личного благочестия или мудрости, но и плод воспитывающей среды. Эта среда словами и примерами влагала в души мысль о том, что жить надо долго и правильно, состариться вместе и умереть в окружении детей и внуков, словно в тени тобою посаженных деревьев.

Наш чин венчания тоже полон пожеланиями увидеть «сыны сынов своих, якоже новосаждения масличная», дожить до «старости маститыя, делающе заповеди Божии». То есть и наше венчальное богослужение, библейское по сути, молодым влюблённым парам влагает мысль о долгой жизни, которую нужно пройти совместно и до конца. Жаль, но не по этому камертону настраивается нынче массовое сознание.

Воздух каждой эпохи всегда насыщен смесью особых ароматов и зловонных испарений. Смесь эта впитывается в нашу кровь, и бывает, что мы мним себя свободно мыслящими, а на деле некритично повторяем чужие мысленные штампы.

Вот пожелайте, ради хохмы или от чистого сердца, молодым на свадьбе «состариться вместе». Эти здравые слова житейской мудрости, да ещё и подкреплённые библейским текстом, для многих прозвучат как оскорбление. А почему? Потому, что никто стареть не собирается. Старость не вписана в житейские планы. Она — враг, имя которого называть не принято. В этом, господа, дух эпохи, всосавшийся в кровь. Дух Дориана Грея, готового оставаться молодым даже ценой продажи души дьяволу.

Все настраиваются на бесконечную молодость и такое же бесконечное счастье. Пришедшее увядание будет обнаружено с мистическим ужасом. Никто не удивляется морозному рисунку на зимнем стекле, потому что это дело природы. Но на увядающую красоту человек, всерьёз о старости не думавший, будет смотреть совсем не так, как поэт смотрит на осенний лесной убор. Там — «пышное природы увяданье», а здесь — смесь брезгливости и страха, как при виде трупных пятен. Культ молодости, культ здоровья и красоты, культ потребления максимально большего количества удовольствий — это, господа, Молох. За спиной этого кровожадного идола, этого ложного бога скрыты тысячи трагедий. Это трагедии людей, выброшенных на свалку за ненадобностью; людей, не готовых видеть жизнь такой, какая она есть, а не такой, какой её изображает реклама.

Супругам необходимо вместе и взрослеть (если брак был заключён в юности), и стареть. И готовиться к этому надо. Лучший способ подготовки — это хранение в памяти здравых мыслей и корректировка жизни в соответствии с ними.

Явным признаком неудачи можно считать даже не побег стареющего Дон Жуана к молодой любовнице, а зависть. Да-да, зависть. Если зрелый человек с завистью смотрит на юность, а старый человек завидует молодости, то жизнь прожита неправильно, а зависть тому свидетель. Человеку, уразумевшему в жизни хоть что-то серьёзное, а не поверхностное, свойственно жалеть молодых, а не завидовать им. И всякий свой возраст следует благословлять и приветствовать, а не отшатываться от зеркала, чтобы бежать затем в косметический салон или клинику.

В жене нужно научиться любить каждую морщинку, замечая при этом в ней не только сегодняшние черты, но и «те», когда-то пленившие тебя,а ныне ушедшие в глубину черты, которые только ты один можешь оживить.

Скорее всего, очень мало супружеских пар сказали Богу в виду расстеленного ложа те слова, которыми Товия предварил первую брачную ночь и которые были приведены выше. Но, благодарение Богу, у нас есть время исправиться. Молитва — твёрдый залог того, что желаемое исполнится.

Благоволи же помиловать меня,
и дай мне состариться с нею.
И она сказала с ним: аминь.

Протоиерей Андрей Ткачев

Все профессии рождены нуждой. Железо ржавеет, пломбы выпадают, обои отстают. И значит, нужно будет ремонтировать, клеить, шить и лечить, пока не вступит в свои права жизнь будущего века. Одно только священство рождено не нуждой, а радостью, и оно останется во веки. Сказано: «Ты соделал нас царями и священниками» (Откр. 5: 10).

У священства есть и временное оправдание, временные цели. Они заключены в естественном поиске людьми защиты и освящения. Глубокое, естественное желание человека – освятить свое жилье, помолиться над нивой или колодцем, благословить брак. Обряда и молитвы взыскует похорон, чтобы хаос и страх, именуемый смертью, был закрыт и преодолен при помощи обряда и слова, пения и гармонического плача. Все это называется требами: погребением, молебном, венчанием, водосвятием. Но не в требах священство, а в радости. Требовать от священства одних лишь треб – значит забивать гвозди микроскопом. Да одними требами священство нынче уже и не выживет.

Не знаю, как было раньше. Догадываюсь и могу представить, но не хочу ни гадать, ни придумывать. Знаю то, что есть сейчас. А сейчас требы нужны далеко не всем, и поэтому священство на одних требах не протянет. Впрочем, и слава Богу. Требы нужны лишь тем, кто знает нечто большее или интуитивно к большему тянется.

Прежде, нежели приступить к освящению внутреннего пространства души, человек сначала пробует освятить вещи бездвижные и неживые: квартиру, машину, дачный участок. На самом деле это лишь первый шаг. В глубине души большинству хочется слов о «едином на потребу» и пасхальной радости. А машины и квартиры – это так, повод. В этом случае можно говорить об интуитивной тоске по истине, а от священника ждать, что он не просто покропит, попоет и уйдет, а постарается раздуть в человеке огонек из уже тлеющей в нем искры. Об этой искре сказано: «Льна курящегося не угасит».

Конечно, о требах знают те, кто загибает пальцы обеих рук, подсчитывая года «церковного стажа». Но и им требы нужны не ради треб, а ради большего с пастырем общения, ради лишнего случая задать вопрос, помолиться вместе, угостить, в конце концов.

То, что в священнике от нужды человеческой, – это разновидность ремесла. А то, что бескорыстно, не для чего-то земного, а оттого, что Бог Свят, от радости, то и есть священство по сути.

Радость – она от Пасхи, от пустого гроба Иисусова, от пасхального канона Иоанна Дамаскина. И врагов у нее – что внутри, что снаружи – хватает. Суета – враг. Неизбежный подневольный труд, поденщина – враг. Свой грех – враг, чужой – тоже враг. Ишак, крутящий мельничный жернов, не только сам не может радоваться – он раздражается против всякого, кто радоваться может. «Чего это вы тут развеселились? Что это вы из себя изображаете? Где ваше смирение?» Того и гляди, запишут в еретики, потом не отмоешься. Но все равно: жизнь без радости – не жизнь, и священство без радости – не священство.

Чтобы радоваться самому, нужно побеждать страсти и иметь в себе Утешителя. К этому труду призваны все крещеные люди, без всякого изъятия. Но священник прежде полной внутренней победы (да и будет ли она?) носит на себе помазание и Дух. Ему в таинстве рукоположения дается то, о чем сказал Самуил Саулу: «И найдет на тебя Дух Господень, и ты будешь пророчествовать… и сделаешься иным человеком» (1 Цар. 10: 6). Он, священник, должен нести и распространять вокруг себя радость знания о Господе. Временами он сам не чувствует этой радости и действует лишь как орудие, но радость чувствуют люди. В книге «О вере, неверии и сомнении» митрополит Вениамин (Федченков) пишет, вспоминая свое детство, что ходившие по домам прихожан для молебнов в праздничные дни священники приносили с собой, словно за плечами, особую радость. По лицам же их не было видно, что сами они радуются. «Привыкли, наверно», – думал мальчик. Может, привыкли, а может, задавлены были, как большинство из нас, своим грехом, бытовой нуждой и поденщиной. Но радость была! Радость входила в дома простолюдинов на плечах бедного сельского попа и еще более бедного сельского причетника точно так же, как въезжала в Иерусалим Живая Истина на спине смиренного вьючного животного.

***

Мы разносчики радости. Не продавцы радости, а именно разносчики. Даром приняли – даром отдаем. Кто чем отблагодарит, на том спасибо. Такса за радость не назначена. Только бескорыстное искусство может отчасти уподобиться священству в своей неотмирности. Ни скрипач, ни трубач своей игрой не накормят человека, и по этой причине они могут казаться бесполезными. Но трубач и скрипач могут, если угодно, повести человека в бой, или устроить праздник, или отогнать уныние. Они могут дать человеку крошку той самой радости, без которой человек иногда от самой жизни готов отказаться. Священник чем-то сродни этим людям. Он не создает материальных благ, но освящает то, что уже создано; он учит видеть красоту там, где ее видеть не надеялись. Птица освящает восход солнца пением молитв на птичьем языке, и священник освящает жизнь воспеванием Солнца правды.

Он ведь поет, священник. Не всегда красиво, как соловей, но зато иной раз раньше всякой другой птицы. И в народе сказано: «Поп да петух и не евши поют».

***

Ох, уж мы его, бедного, поносили в зубах. И с осликом, и с птичкой не поленились сравнить. Не поленились и не побоялись. Но ведь он еще и ангел. Сказано у Малахии, что «уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его, потому что он вестник Господа Саваофа» (Мал. 2: 7). «Вестник» – это и есть «ангел». Нужно, значит, ему вместе с бесплотными проповедовать Воплощение в Вифлееме. Нужно вместе с ними говорить: «Что ищете Живого с мертвыми? Его здесь нет. Он восстал». Вместе с ними нужно смотреть в небо с горы Елеонской и помнить, что Он вернется. И все это нужно делать с радостью.

***

Не для обустройства земного быта и не для иных целей временных и преходящих создал Господь Церковь и в ней – священство. Церковь и священство в ней существуют для свидетельства о том, что есть иная жизнь, есть Царство Света и есть непоколебимый покой. Царство это уже подарено, но нужно потрудиться ради того, чтобы суметь вступить в обладание этим великим подарком.

Для родящихся в мир сей нужна повитуха. Для родящихся в вечную жизнь нужен помощник в лице священника. Если все будет сделано правильно, то родившийся услышит: «Войди в радость Господа твоего». Услышит и поймет, зачем на земле священники.

Протоиерей Андрей Ткачев