Диме Барсову было 17 лет, когда с ним случилось несчастье. Мама Димы Раиса Никитична вспоминает: «В тот вечер он собрался идти гулять, оправил чуб перед зеркалом, ушел и долго не возвращался… Я ждала час, другой третий, не находя себе места, ходила взад-вперед. «Ну, придешь, - думаю, - я тебе устрою!»




Он ведь, по сути, еще ребенком был... Дима вернулся через два месяца - родные привезли его домой, забрав из больницы под свою ответственность.

Здоровье – дар Божий. Его потеря – Божие попущение. В первом случае, наверное, нужно принять с благодарностью и не использовать во зло; во втором – попытаться принять со смирением и обратить в добро.

Маленькая женщина заботливо и непрестанно помогает своему сыну. Раисе Никитичне 77 лет, несмотря на то, что она старается не унывать, на лице ее часто проступают следы усталости










Нам, здоровым людям трудно понять, что чувствует человек, тело которого ему неподвластно. Какую непреодолимую преграду представляют лестницы и высокие бордюры. Как невыносимы пристальные взгляды прохожих на улице.

Человеческой природе свойственно не думать о плохом в отношении себя. Мысли, что в любой момент может случиться непоправимое, старательно гонятся прочь. Кажется с кем угодно, но только не со мной…

Страшный сон

Дима Барсов:
- Первые дни после травмы, мне казалось, что я вижу страшный сон: палата, капельницы, мама рядом со мной плачет, тетя… Видел все как бы со стороны, и даже по прошествии стольких лет воспринимаю это, как сон. Когда меня перевели из реанимации, не верилось, что болезнь - это навсегда, была надежда, что можно все исправить. Но, увы, произошли какие-то необратимые процессы - врачи сказали, что операция не поможет. Когда я это осознал, наступило отчаяние. Были такие моменты, когда засыпая, утром хотел не проснуться. Тогда у меня в больнице был томик Лермонтова, я наугад открыл его и прочел отрывок из поэмы «Литвинка»:

Есть сумерки души, несчастья след,
Когда ни мрака в ней, ни света нет.
Она сама собою стеснена,
Жизнь ненавистна ей и смерть страшна…

Это четверостишье отражало то, что меня в тот момент переполняло. Но, надо было приспосабливаться к новой жизни. Помню, вначале казалось невозможным появиться на людях, выехать на улицу – я знал, что приковываю внимание, и это было тяжелее всего. Были и другие сложности, например, тротуары в городе не приспособлены для езды в инвалидных колясках (как, впрочем, и для детских), из-за этого приходится передвигаться по проезжей части. Кроме этого, пенсия не позволяла кормиться и покупать лекарства.

В 1991 г., как раз на заре перестройки, друг-предприниматель, предложил мне попробовать себя в торговле. Я согласился. Как-то, когда покупателей не было, начал что-то рисовать, это увидела мама одного мальчика, который занимался в «Инва-студии» и, вероятно, рассказала руководителю. В один прекрасный день ко мне подошел Николай Николаевич Галкин, основатель «Инва-студии», и спросил, не хочу ли я научиться иконописи. Меня это крайне заинтересовало.

Инва-студия

Вот уже 16 лет в Краснодаре работает «Инва-студия», помогающая детям-инвалидам преодолеть последствия недуга и найти свое жизненное призвание.

Теплая, домашняя атмосфера встречает каждого переступившего порог студии. Со стен смотрят фотографии юных художников и их произведения: картины, поделки из соломки, бисера и керамики. Особое место в студии занимает иконописная мастерская – здесь пишут иконы не только для подарков и выставок, но выполняют заказы по написанию иконостасов и храмовых икон. Помимо обучения живописи и прикладному мастерству, с ребятами занимается психолог, есть здесь компьютерный класс, мини-типография, одна из комнат оборудована тренажерами. В ходе работы с детьми, их учителями были выработаны уникальные методики реабилитации средствами художественного творчества.

Итогом работы являются выставки. Где только ни побывали за это время ребята и их учителя, провели около 300 выставок в России и за ее пределами. Так в Совете Европы в Страсбурге (Франция), в Постоянном представительстве РФ при НАТО в Брюсселе европейцев познакомили с русской иконописью, живописью, народными ремеслами. В Германии накануне Дня Победы ребята приняли участие в семинаре по проблемам арт-терапии.

«Как правило, только в детском и юношеском возрасте инвалиды имеют возможность общаться вне дома и учиться чему-то новому, потом многие двери для них закрываются, и мир такого человека состоит из стен его квартиры. У нас нет никакого возрастного критерия, главное - желание человека посещать наши занятия», - рассказал педагог «Инва-студии» Василий Иванович Руськин.

Учеба в университете

Дима Барсов:
- С 1998 г. моя жизнь связана с «Инва-студией», я стал посещать занятия, мы с мамой поездили по стране, были и за границей (конечно, сами не смогли бы этого позволить). На выставке на Поклонной горе в Москве моими работами заинтересовался один человек. После возвращения домой, нас вновь пригласили в Москву, отвезли в магазин и предложили выбрать коляску с электроприводом. Этот человек оказался управляющим банком и решил сделать мне подарок. Теперь я могу самостоятельно передвигаться по городу.

В 2002 г. мне позвонили и спросили: «Хочешь учиться в университете? Скорее готовь документы, сегодня последний день приема». Оказалось, что руководители «Инва-студии» и Кубанского Госуниверситета заключили договор на обучение. Десять абитуриентов-инвалидов (и я в том числе) сдали вступительные экзамены и стали студентами художественно-графического факультета.

В первый год я ездил на некоторые лекции: мы садились на трамвай, люди помогали подняться на подножку, заносили инвалидную коляску, но самое сложное было подняться на 5 этаж, где находился факультет, ведь лифта в здании нет. Со второго курса уже посещал университет нечасто, был на домашнем обучении, мама ездила и сдавала мои письменные работы - до сих пор мы с улыбкой вспоминаем, как она простаивала под кабинетом со студентами, ожидая своей очереди. Кто больше учился я или мама сказать сложно (без нее я бы не справился, она мои руки и ноги), наверное, образование получали мы вместе. Иконописью со мной занимался Рома Мартыненко (он тоже учился на худ. графе в первой экспериментальной группе, организованной по инициативе «Инва-студии», специализацией там была иконопись), приходил домой и помогал. Вот так я и проучился 5 лет.

Примерно с 2003 г. начал писать иконы, постепенно выбрал свою манеру письма: красками мне работать сложно, более подходит графическая техника. Сейчас стараюсь писать каждый день, в зависимости от настроя, могу проработать до вечера. Время, затрачиваемое на написание иконы различно – все зависит от ее размера, но, как правило, от одной недели до месяца. Иногда выписывая мелкие трудоемкие детали, думаю, зачем трачу столько времени, все равно никто не заметит, а потом сам себя останавливаю: Бог все видит!

Путь

Дима Барсов:
- Помню, после того, как меня привезли из больницы, соседи заходили, интересовались: «Это у вас мальчик умер?» «Живой мальчик!» - отвечала мама, ее молитвами я остался жив.

Мы не сразу стали воцерковленными людьми, в первый раз зашли в храм в Крыму в 1987 г., когда были в санатории. На Пасху заходили раз в год, но только с 1991 г. начали регулярно посещать церковь. Помню свои чувства после службы – на душе как-то особенно хорошо стало, а после первого причастия внутри такое умиротворение наступило и все маленьким, незначительным показалось. Когда я торговлей занимался, утром рано проснусь и думаю, кому надо позвонить, с кем рассчитаться, а после того, а как в Церковь пришел – мысли совсем другие стали.

Сейчас мы с мамой каждое воскресенье и по большим праздникам ездим на литургию в храм св. Ильи, а в субботу я один езжу в храм Всех скорбящих радость, он недалеко от дома - там нет высокого крыльца и я без посторонней помощи могу попасть внутрь.

Находясь в Церкви, многое начинаешь понимать. Как-то в монастыре св. Духа, что в Тимашевске нас благословили переночевать, проводили в келью, там какой-то минимум мебели был – все самое необходимое, и вдруг я осознал, как мало на самом деле человеку надо. В другом монастыре в Ставропольском крае, на Страстной седмице монахи читали 12 Евангелий, читали и плакали – это была необыкновенная общность земного и небесного.

Я часто думал, почему именно со мной это случилось? Но Богу виднее. Кто знает, куда бы пошли эти ноги, будь они здоровы, и что делали бы эти руки. Сейчас немного страшно за будущее - ведь, чтобы полностью возложить упование на Бога, надо обладать крепкой Верой, а мне эту Веру только предстоит обрести.

Здоровье общества

Нравственный показатель здоровья общества – в его отношении к беззащитным, больным, беспомощным. В навязываемом культе молодости, красоты и материального успеха нет места тем, кого называют «люди с ограниченными возможностями». Не приспособлены для них наши улицы, не готовы мы впустить их наши сердца.

В России инвалиды составляют около 10 процентов всего населения. И самая большая беда – это наше отношение к ним: начиная от бестактного разглядывания и заканчивая откровенной грубостью. По официальной статистике, почти все опрошенные инвалиды, особенно женщины, сталкивались с грубым обращением в поликлиниках, больницах, транспорте. Людей (в том числе медперсонал) раздражает медлительность инвалидов, их ограничения в физических возможностях, даже если это и не мешает окружающим. Особо тяжело переносят такое отношение люди с нарушением опорно-двигательного аппарата. Большинство уверены, что самая ущемленная группа – это дети-инвалиды.

Можно дать несколько рубликов просящему, и тем самым считать, что милостыня сотворена, но есть милостыня другого рода, гораздо более ценная, – участие и сочувствие. И быть может, за стенами соседней квартиры живет тот, кого несколько теплых слов и краткое посещение вырвут из лап отчаяния и ощущения собственной ненужности. Не стоит забывать: на месте этого человека завтра могу оказаться я!

Если кто-нибудь решит заказать у Димы икону, это будет для него лучшая награда и вовсе не из-за материальной стороны, а из-за ощущения собственной востребованности. Телефон Дмитрия +79180291812

Текст и фото Натальи БАТРАЕВОЙ

Дата публикации: 21.11.2012

Ольга Балытникова-Ракитянская

Я люблю носить платки. Как приятно бывает перед выходом из дома вдумчиво подобрать подходящий к костюму платок, выбрать способ повязывания, повертеться перед зеркалом, тщательно драпируя складки головного убора… Конечно, все самое нарядное приберегается для воскресного дня: ведь каждая Литургия – это праздник Воскресения Христова, а поскольку мы, люди, состоим из духа и плоти, то радость праздника не может не выражаться у нас и в таких земных вещах, как красивая одежда. Впрочем, и деловой костюм будних дней может и должен быть красивым – а потому для завершения образа к нему подбирается и соответствующий случаю платок.

Я уже вижу скептические улыбки на ваших лицах, читательницы – взору многих из вас, вероятно, представляется неряшливая фигура в аляповатом нейлоновом платке, завязанным большим узлом под подбородком… «Что может здесь быть красивого и праздничного, зачем носить подобное каждый день, по доброй воле?» недоумеваете вы.

С подобным непониманием приходится сталкиваться часто. К сожалению, за последнее столетие, когда женский платок считался почти исключительно принадлежностью сельских жительниц либо «религиозных фанатичек», культура ношения этого головного убора оказалась практически утрачена на территории бывшего СССР. Казалось бы, эта культура должна была бы возродиться в церковной среде, поскольку традиции Русской Православной Церкви до сих пор предполагают покрытие женщинами головы во время молитвы. Но – опять же, к большому сожалению – многие недавно воцерковившиеся женщины в неофитском порыве стали придавать этой детали костюма почти сакральное значение (автору этих строк приходилось слышать утверждения вроде «голову можно покрывать только платком, никаких шляпок!») и тем создали у значительной части православного сообщества предубеждение против ношения платков. Увы, платок сейчас нередко воспринимается не как головной убор, не как красивый и удобный аксессуар – каковым он, безусловно, является – а лишь как своего рода значок «я – православная» или же как «пропуск в храм». А разве значок или пропуск могут быть нарядными и стильными?

В настоящей статье мне хотелось бы развеять хотя бы некоторые из мифов, связанных с женским платком, а также поделиться с читательницами небольшими секретами его ношения. Может быть, эти советы окажутся полезными, и кто-нибудь из вас, дорогие читательницы, даже выберет для себя этот головной убор, дающий женщине немало возможностей одеться красиво, стильно, удобно и вместе с тем оригинально.

Мифы и легенды

Миф №1: Пресвятая Богородица носила платок.

Думаю, многим православным любительницам шляпок приходилось слышать этот аргумент из уст тех, кто твердо убежден: в храме уместен только платок! Как ни странно, это, на первый взгляд, неоспоримое и благочестиво звучащее утверждение является мифом. Пресвятая Богородица, живя во времена поздней античности, несомненно, одевалась согласно своей эпохе – а женщины греко-римского мира и Ближнего Востока в то время еще не знали платков. Выходя из дома, гречанки, римлянки и благочестивые иудейки закутывались в большое покрывало, напоминавшее чадру. Эта накидка (греки называли ее гиматием) закрывала всю верхнюю часть тела или даже всю фигуру до пят. Особенно скромные – или же особенно заботившиеся о белизне своего лица – античные дамы закрывали краем гиматия и лицо.

Впрочем, сторонниц вышеназванного мифа можно понять: слишком мало существует православных икон, изображающих Пречистую Деву в Ее настоящем земном одеянии. Византийские иконописцы – а вслед за ними и другие народы – обычно писали Богородицу в привычном их собственной эпохе и культуре женском головном уборе, на первый взгляд действительно напоминающем большой платок или палантин. Однако это ни то, ни другое: такой головной убор назывался у ромеев «омофором» или «мафорием» и представлял из себя длинный и широкий прямоугольный или полукруглый плат. Мафорий накидывали на голову и перекрещивали его концы под подбородком, закрывая грудь. Под мафорий надевали также чепец, под который убирали волосы: чепец не позволял волосам некрасиво выбиваться из-под накидки и помогал самой накидке более прочно держаться на голове.

Интересно, что и гиматий, и мафорий сохранились практически до наших дней в культуре православных народов Ближнего Востока, Малой Азии и Кавказа. Например, еще в начале ХХ века замужние понтийские гречанки и грузинки в некоторых областях, выходя из дома, полностью или наполовину закутывались в подобные покрывала. От православных христиан Византии традицию ношения мафория переняли и мусульманские народы – так, у турок разновидность мафория известна под названием «чаршаф» (правда, мусульманки чаще носят мафории черного цвета, тогда как у христианок покрывала были белыми или цветными, черный же плат традиционно считался монашеским или вдовьим).

Миф №2: Существуют православные и неправославные, христианские и нехристианские способы повязывания платка.

Христианская одежда вообще и православная в частности – это одежда целомудренная. Нам заповедано именно целомудрие, но никак не определенный покрой одежды или, тем более, способ ношения платка: никаких указаний на это нет ни в Священном Писании, ни в канонах, ни в поучениях святых. Поэтому у христианских народов бытовали самые разные, зачастую совершенно не похожие друг на друга виды головных уборов.

Как мы только что видели, даже чадра изначально была частью иудейской и христианской одежды. То же можно сказать и о большинстве других способов повязывания платка, которые в наше время зачастую называют – и совершенно несправедливо – «мусульманскими». На самом деле подобные платки носили женщины самых разных вероисповеданий и задолго до, и после возникновения и распространения ислама.

Думаю, многие будут удивлены, узнав, что обернутый несколько раз вокруг головы, заколотый булавками и брошками и задрапированный у шеи большой палантин со свисающим сзади концом – не традиционно арабская, а исконно «западная» одежда. Именно такой плат носили православные жительницы Древней Руси домонгольского периода,

а также представительницы многих западноевропейских и балканских народов. У некоторых из этих народов – например, у литовцев и православных греков Эллады и Крыма – подобные головные уборы сохранились вплоть до начала ХХ века.

То же самое можно сказать и о квадратном платке, сложенном треугольником, надетом поверх шапочки или нижнего платка и заколотом под подбородком. Это традиционная одежда замужних женщин как в России (подобные платки и сейчас носят, например, старообрядки и единоверки), так и во многих православных странах Балкан и Кавказа.

Иногда приходится также слышать, что «неправославен» платок, завязанный назад, а не под подбородком. Однако, опять же, мы не находим никаких указаний на этот счет в Священном Предании, а «завязывание назад» также было популярно у многих православных народов.

Миф №3: Если часто носить платок, будут выпадать волосы.

Синтетические платки при частой носке действительно могут плохо повлиять на волосы, тогда как платки из натуральных тканей, наоборот, защищают волосы от воздействия внешней среды, которая в наше время, особенно в крупных городах, бывает весьма агрессивной.

Миф №4: В платке жарко, особенно летом.

Как жительница Юга, уверяю вас: это далеко не так! Тонкий платок из натуральной ткани предохраняет голову от солнца. А если закрыть платком шею и грудь – то и защищает от солнечного ожога и создает приятную прохладу, так как кожа под ним, недоступная прямым солнечным лучам, не нагревается так сильно и не отдает избыток влаги. Кстати, то же самое справедливо для просторной закрытой одежды: она хорошо защищает тело от перегрева и обезвоживания.

Миф №5: Мне не идет платок.

Действительно, треугольный платок-косынка, повязанный «капюшоном» («по-колхозному») или завязанный узлом у подбородка, идет далеко не всем. Но вообще платки и способы их повязывания настолько разнообразны, что вряд ли можно найти женщину, которой не подойдет абсолютно ничего из этого огромного множества. Скорее всего, вы просто еще не нашли того, что подходит лично вам. Пробуйте, экспериментируйте, фантазируйте – и рано или поздно вы обязательно найдете «свой» платок.

Миф №6: В платке женщина обязательно будет выглядеть, как деревенская старуха.

А этот миф мы постараемся развенчать в следующей части нашей статьи: правильно подобранный платок может только украсить свою хозяйку.

Платки: выбираем и носим

Материал

Не советую покупать нейлоновые платки: они заманчиво дешевы, но при этом вредны для волос, неприятны при соприкосновении с кожей, не дают коже дышать, плохо держатся на голове и быстро теряют вид. Лучше потратить чуть больше денег – разница, в общем, невелика – и приобрести платок из натуральной ткани или вискозы, в котором вам будет удобно и комфортно, и который прослужит вам гораздо дольше.

При подборе платка к конкретному костюму обращайте внимание на фактуру: например, платок из гладкого атласа вряд ли будет хорошо смотреться с джинсовой тканью.

Цвет

Платок, как и любой другой головной убор, должен смотреться органично, как составная часть костюма, а не как нечто отдельное, самостоятельное. Поэтому он должен сочетаться с остальной одеждой, в том числе, и по цвету. Например, синяя юбка, белая кофточка и синий с белыми разводами платок будут смотреться гармонично, а тот же костюм с зелено-желтым платком будет аляповатым, хаотичным. Если одежда на вас – темных тонов, можно освежить костюм, надев белый или кремовый платок, или же платок того же цвета, что и одежда, но более светлых тонов. Пример: темно-коричневый костюм и платок теплого светло-коричневого цвета с темно-коричневыми узорами. Можно также надеть платок контрастного цвета: например, ярко-красный к черному платью.

Размер

Наиболее удобны большие платки: квадратные от 90Х90 и длинные широкие палантины, так как они дают больше возможностей для моделирования фасонов.

Под платок

Чтобы платок лучше держался на голове и из-под него не выбивались волосы, можно надеть под него небольшую матерчатую шапочку-чепчик или эластичную повязку-ленту. Такие шапочки и полоски можно купить в магазине женских аксессуаров или же сделать самим: например, отличные повязки получаются из кружева-стрейч, которое можно приобрести в любом магазине тканей или принадлежностей для шитья.

Вы можете сдвинуть повязку чуть назад, чтобы ее не было видно из-под платка, а можете, наоборот, слегка надвинуть ее на лоб, чтобы край повязки был виден и выполнял, в том числе, декоративную функцию. В последнем случае цвет повязки или шапочки должен сочетаться с цветом платка и костюма в целом. Для большего эффекта можно надеть повязку контрастного цвета: например, белую под синий платок или розовую под белый.

В качестве шапочки можно также использовать нижний платок: небольшую косыночку, повязанную назад, поверх которой и надевается верхний платок.

Фасоны

С костюмом должны сочетаться не только цвет и материал платка, но и способ повязывания. Так, степень закрытости платка должна соответствовать степени закрытости одежды. Если на вас юбка чуть ниже колена или блузка с коротким или 3/4 рукавом, нелепо будет смотреться большой квадратный платок, подколотый «по-старообрядчески», или широкий палантин. К подобной одежде лучше надеть небольшой платок, повязанный назад, или же стильный тюрбан из тонкого шарфа или палантина. Тюрбан вошел в моду в Европе в начале ХХ века, второй пик его популярности пришелся на 40-е – 50-е годы, следующий – на 70-е, и в наши дни этот головной убор по-прежнему остается модным и актуальным.

Существует несколько способов повязывания тюрбана. Опишу самый простой из них. Нужно взять тонкий шарф или палантин, завязать его вокруг головы сзади, так, чтобы получилась покрывающая голову «шапочка» (под нее при желании убираются волосы) и свисающие сзади два конца одинаковой длины. Затем оба конца складываются в виде лент или слегка скручиваются и оборачиваются вокруг лба навстречу друг другу (можно просто обернуть концы, перекрестить их на лбу или же перекрестить два раза, сначала в одну, потом в другую сторону). Оставшиеся кончики связываются сзади в нижней части затылка и заправляются под «шапочку». Как вариант, можно сделать один из концов длиннее другого и затем обернуть его вокруг шеи и подколоть на затылке булавкой.

Если на вашем платье или блузке имеется широкий вырез, платок должен либо полностью или почти полностью закрывать его, либо вообще не спускаться на шею. Очень неряшливо выглядит, когда женщина завязывает или оборачивает платок или палантин вокруг шеи, оставляя при этом широкую, бросающуюся в глаза полоску обнаженной кожи между платком и нижним краем выреза.

Обращайте также внимание на общий силуэт. Если на вас плотная, просторная зимняя одежда или же широкое платье в пол, не стоит надевать маленький тюрбан или платок: вы станете похожи на динозавра с большим телом и маленькой головой. К такому костюму больше подойдет крупный тюрбан, широкий платок или палантин, желательно закрывающий шею.

Платок должен соответствовать ситуации, то есть в нем должно быть комфортно. Например, если вы предполагаете только стоять на службе в храме, можно просто набросить на голову палантин или шарф, откинув на плечи его концы.

Но если вы собираетесь на работу или прогулку, если в храме будет крестный ход или вам придется долго добираться куда-либо на метро и автобусах – другими словами, если вы предполагаете провести время в движении – этот вариант окажется крайне неудобным, так как платок постоянно будет сползать с головы. Для таких случаев больше подойдут тюрбаны, платки, плотно завязанные назад или сколотые под подбородком, а также палантины, обернутые вокруг головы и сколотые булавками и брошками. Если же вам все-таки очень хочется надеть шарф с откинутыми назад концами, лучше надеть под него шапочку или повязку и приколоть к ней шарф булавками. Сам шарф в этом случае должен быть из нескользящей ткани.

Женщины нередко спрашивают, что можно надеть в храм зимой, в мороз – ведь в одном платке холодно идти по улице, а стоять в натопленном храме в зимней шапке жарко. Для подобных случаев есть несколько вариантов, ниже приводятся некоторые из них.

Вариант №1: большой плотный (например, шерстяной) платок, подколотый под подбородком. Поверх такого платка можно надеть шапку, а в храме снять ее. На улице такой платок будет также защищать горло от холодного ветра.

Вариант №2: большой плотный палантин накидывается на голову (поверх шапочки/повязки или же без нее) так, чтобы один его конец был максимально длинным, а другой – максимально коротким, и скалывается под подбородком. Затем длинный конец оборачивается вокруг затылка, снова проводится под подбородком и скалывается на плече брошкой. На затылке или виске палантин можно дополнительно скрепить булавкой. Поверх такого палантина также можно надеть шапку.

Вариант №3: тонкий палантин завязывается так же, как в варианте №2, а поверх него оборачивается вязаный палантин-паутинка из пуха или же пуховый платок. В храме верхний теплый платок можно снять.

Аксессуары

Существует немало аксессуаров, облегчающих повязывание платка, дающих больше возможностей создавать оригинальные фасоны, а также украшающие сам платок. Перечислим основные.

1. Булавки. Булавками можно приколоть платок к нижней шапочке или повязке, чтобы он плотнее держался на голове, а также скалывать между собой складки платка в сложных фасонах. Для этой цели удобнее всего так называемые портновские булавки с цветными шариками-головками. Нежелательно, чтобы булавки бросались в глаза, поэтому лучше иметь булавки разных цветов, примерно под цвет ваших платков. Впрочем, в продаже встречаются портновские булавки с декоративными головками (например, в виде листьев), такие булавки, наоборот, станут оригинальным украшением к платку.

Чтобы сколоть платок или палантин под подбородком, лучше использовать тонкие английские булавки. Они безопасны и практически незаметны.

2. Броши. Брошью можно сколоть платок или палантин на плече или под подбородком. Броши с цепочками хорошо смотрятся у виска (в фасонах, когда палантин оборачивается вокруг головы). Брошь можно также приколоть в центре тюрбана.

3. Кольца и зажимы. Сколов большой квадратный, сложенный треугольником платок под подбородком, можно продеть его концы сквозь кольцо или специальный декоративный зажим для платка. Подтяните кольцо или зажим примерно до середины свисающих концов платка, расправьте их. Этот фасон смотрится весьма оригинально и очень удобен для носки.

Конечно, в небольшой статье невозможно рассказать обо всем многообразии платков и их фасонов. Но я надеюсь, что мои скромные советы помогут кому-нибудь открыть для себя мир платков, взглянуть на них не как на досадную необходимость, а как на красивые головные уборы, дающие неограниченный простор для творчества. Разнообразие фасонов зависит здесь только от вашей фантазии. Поэтому не бойтесь экспериментировать – и не забудьте поделиться с нами новыми оригинальными фасонами, которые вы, несомненно, сочините!

Шесть представительниц разных поколений одной семьи соберутся вместе, чтобы отметить День матери

111 лет – 88 лет – 70 лет – 39 лет – 16 лет – 7 недель  

Семья в американском штате Вирджиния, состоящая из шести поколений женщин, начиная с самой молодой 16-летней мамы и кончая прапрапрабабушкой, в этом году будет отмечать День матери в шестикратном объеме, сообщает агентство ABCNews.

Самая старшая мама в семье – Молли Вуд – отметила свое 111-летие в апреле, а самой маленькой «женщине» Брейлин Хиггинс всего семь недель отроду.

Дамы в этом дружном семействе признаются, что секрет долгожительства их семьи заключается в упрямом характере и самодостаточности ее членов.

«Этим девчатам палец в рот не клади», – говорит Дэн Гудсон, муж 70-летней Бетти Гудсон, внучки Молли Вуд. «Я не имею в виду, что они жестокие и злые, но они вполне способны справляться с трудностями».

И эта независимость передалась по наследству и 16-летней Саванне, маме малышки Брейлин, сообщает ABC.

«Моя дочь ни разу не попросила о помощи», – говорит мама Саванны и правнучка Молли Вуд. «И я подумала: в кого это у нее? А потом поняла, что мы все такие».

Хотя они и признают, что беременность Саванны была для них неожиданностью, но в то же время рождение малышки еще сильнее всех сплотило.

«Она, конечно, была незапланированным ребенком, но в ней вся моя жизнь», – говорит Саванна, уже отметившая помолвку с отцом Брейлин.

Месяц назад все шесть дам собрались вместе, чтобы отметить 111-й День рождения “матриарха” семейства Молли Вуд, пишет издание Newsplex.

Фотограф Кристиан Дебон специально приехал, чтобы запечатлеть этот памятный момент.

Дебон, который вот уже более десяти лет живет по соседству с 88-летней дочерью Молли, Луизой Минтер, говорит, что виновница торжества – самая почтенная жительница Шарлотсвилля – «прекрасная женщина», сохранившая острое зрение и «чуткое восприятие мира».

«Мама и дочка не фотографировались вместе уже лет 20-30. Поэтому я и решил приехать и сфотографировать их вместе», – цитирует его слова Newsplex.

«Дай Бог нам всем когда-нибудь пережить такое счастье», – так подписал он выложенный им в Facebook альбом с фотографиями Вуд и ее семьи.

Перевод с английского Натальи Суитмэн

У меня их трое.
У меня – не много.
Ем на кухне, стоя,
Чтоб никто не трогал.

Я белье не глажу
И полы не мою.
И на ужин даже
Подаю второе.

Я могу одеться
По горящей спичке;
Кошку, как младенца,
Нянчить по привычке.

Знаю, как построить
Башню и машину.
Знаю, как устроить
Куклам именины.

Делать я умею
Шлейф из покрывала.
На сто лет умнее
За три года стала.

Я читаю: «Ма-ма»
Утешаю… «Мамаааааааа»!
Отвечаю: «Мама?»
И качаю:
«Ма-а-ма».

Свое счастье строим
В маленькой квартире.
У меня их трое.
А хочу – четыре…

(чью стихи не знаю)

По одному из толкований Библии Бог сотворил женщину не из мужчины Адама, а из человека Адама, разделив его на две половинки: мужскую и женскую. Митрополит Антоний Сурожский так комментирует этот отрывок: «Переводы Библии  часто говорят, что Бог взял ребро Адама (см. Быт.2,21). Еврейский текст предлагает другие переводы, один из которых говорит не о ребре, а о стороне. Бог не отделил ребро, а разделил две стороны, две половины, женское и мужское. Действительно, когда читаешь текст по-еврейски, ясно становится, что говорит Адам, когда лицом к лицу встречается с Евой. Он восклицает:  она жена, потому что я муж (см.Быт.2,23). По-еврейски это звучит: иш и иша, одно и то же слово в мужском и женском роде. Они вместе составляют человека, и они видят друг друга в новом богатстве, в новой возможности перерастать то, что уже дано, в новую полноту».

У Владычицы скорбны глаза...
Что ни горница, то и церквушка.
На колодцах кресты, образа,
И часовенок свет по опушкам.
Не мигает, чуть дышит свеча.
Крошку ладана сверху пристрою.
Коль молитва твоя горяча,
То она да чего-нибудь стоит.
Тихо-тихо... Вечерняя Русь
От стара до мала на молитве...
Было так. А теперь только грусть
Над лампадкою, маслом налитой.
Льется свет на иконный убрус.
Покаянию сердце открыто.
Только Бог, только боль, только Русь.
И невидима тайная битва.

Алла Константинова
 

Что хочется узнать о человеке?

Зачем спешим знакомиться в сети?

Когда болит душа – не до аптеки

И хочется лекарство здесь найти…

Сближает сеть замужних, одиноких,

В разводе, молодых и пожилых,

Весёлых, добрых, лживых и жестоких…

Но нет… Сейчас не будем мы о них.

Онлайн… И жёлтый светится кружочек,

Как-будто огонёк чужой души.

В ней столько запятых, пробелов, точек…

Но с выводами в гости не спеши.

Когда горит душа, как свет в окошке,

И хочется скорей спросить «Кто там?…»,

Побудь на той страничке ты немножко-

И блог чужой себя покажет сам…

Ищи людей, что сердцем освещают

Не только жизнь, но даже интернет.

И раз тебя душой воспринимают,

То приходи туда, где яркий свет…

Когда душе, что светится, взгрустнётся,

Она не потемнеет всё равно!

И будет греть собою, словно солнце,

А тёмным душам это не дано…

И если в жизни света маловато,

То значит рядом мало тех людей,

В ком светят неземные киловатты,

Что так нужны всегда душе твоей…

Ищи тепло, пусть даже виртуально,

Но если ты найдёшь его в сети,

То ,может быть, когда-нибудь реально

Начнёшь шагать по верному пути,

А рядом, озорными светлячками,

Светиться будут добрые сердца.

И верь, что мы найти способны сами

Тот свет, что прогоняет тень с лица...

Семья французских фотографов нашла общий язык с дикими животными
Африки. Спустя некоторое время здесь же родилась их дочь, Типпи. Типпи с
рождения росла в окружении своих лучших друзей — тигров, слонов, змей,
обезьян и других животных

С малых лет она училась беречься змей и скорпионов, смело смотреть в
глаза диким кошкам, не поворачиваться к ним спиной и не убегать от них.
"Это неправдоподобно трудно, — говорит Сильвия, мать Типпи, — но для
ребёнка, пожалуй, сложнее научиться переходить улицу с оживлённым
движением". У Типпи Дегре изредка была возможность поиграть со
сверстниками — детьми бушменов или карапузами из племени химба, которые
брали с собой на прогулки чужеземную малышку со светлыми волосами. Но в
основном ей приходилось довольствоваться общением с животными, к которым
она приближалась осторожно, но без всякого страха. Она подружилась со
слоном Абу, хамелеоном Леоном, делила послеобеденный сон со львёнком
Муфазой, иногда играла с толстыми лягушками или питонами... ...

Ее лучшим другом был леопард

J,
кратко и емко — как известная марка виски. Леопарда, когда тот был
маленьким, подобрал местный житель, так как мать малыша погибла в
капкане. По словам мамы Типпи, животное жило с человеком, но не утратило
звериных инстинктов, хотя было с девочкой ласковым, как котенок.
Однажды леопард напал на соседского ребенка. Отважная Типпи сразу же
наказала негодника, дав ему увесистую оплеуху. J смутился, убежал и
наверняка бы покраснел, если бы мог.

О
себе девочка говорит, что ее не прельщает слава современного Маугли,
она хочет быть поближе к живой природе и помогать животным. Несмотря на
юный возраст, ее можно смело считать самым отважным путешественником и
исследователем нашего времени. Подкупает детская непосредственность и
искренность, с которыми Типпи рассказывает о жизни в джунглях и
взаимоотношениях с дикими животными.

Девять
лет она ходила в набедренной повязке и общалась с самыми грозными из
ныне живущих на планете хищников. Хотя Типпи не нравится сравнение с
Маугли, но ей, как и юному герою Киплинга, удалось подружиться с
тиграми, гепардами, львами и слонами. Она совсем не подготовлена к жизни
в городских джунглях: чувствует себя потерянной на людных парижских
улицах и бульварах. За три года, проведенных в Европе, Типпи многое
успела. Вышла книга о ее приключениях «Типпи в Африке», она дала десятки
интервью на телевидении и была избрана спикером Международного детского
фонда по охране дикой природы. Не так давно девочка вернулась в Африку и
поучаствовала в съемках шести программ для канала «Дискавери». Мама
Типпи — Сильвия Роберт — говорит, что поездка была просто замечательной,
но график пребывания слишком напряженный, работать приходилось по
тринадцать часов в день. Типпи не столь восторженна, как ее мать.
Девочка была очень рада встрече со своими четвероногими друзьями. Однако
присутствие оператора и камеры ее заметно смущало и стесняло. Девочка
жаловалась на дотошных журналистов, мучавших ее глупыми вопросами. Один
китаец, например, спросил: правда ли, что она разговаривает с животными и
недолюбливает людей? Типпи, конечно, не разговаривает с животными, но
это не мешает ей общаться с ними, потому что она не боится их. Типпи Дегре
родилась в Намибии. В этой стране ее родители, Сильвия Роберт и Ален
Дегре, работали фотографами, там же у них завязался роман. Пара,
наблюдая за гепардами, сделала интереснейшие снимки Калахари. Мадам
Роберт считала, что ребенок не должен отвлекать ее от любимого дела.
Через три недели после рождения дочери в больнице столицы Намибии
Виндхуке она взяла малышку и вернулась в Африку. Девочку назвали в честь
американской актрисы Типпи Хедрен, которая очень любила животных.
Второе имя — Оканти — досталось ей от местного наречия: так здесь
величают гепардов. В десятимесячном возрасте девочка исследовала
африканские заросли, ползая на четвереньках. Тогда же у нее появился
первый друг — двадцативосьмилетний слон Абу.

Непосвященному
покажется, что нет ничего опасней, чем оставить ребенка со взрослым
слоном. Ведь он может наступить и даже мокрого места не оставит! Но Абу
нежно обхватывал хоботом девочку за талию и сажал ее себе на спину.
Иногда он ложился рядом, когда она спала, и отмахивал хоботом назойливых
мух и насекомых. Когда Типпи начала говорить, она назвала слона «брат
мой». Повзрослев, самостоятельно забиралась Абу на спину, чтобы
покататься. Семья девочки постоянно переезжала; родители разбивали
лагерь там, где им больше нравилась местность для фотосъемки. По дороге
ребенок подружился еще с парочкой довольно необычных существ. Она
плескалась в водоемах с крокодилами, играла со львятами, хамелеонами и
гигантскими трехкилограммовыми жабами. Ей удалось «договориться» с
жирафами — что практически невозможно! — чтобы они наклонялись к ней.

Идиллическая жизнь Типпи Дегре
на лоне природы закончилась после того, как она с родителями вернулась
во Францию. Они посчитали необходимым дать дочери европейское
образование, сделать цивилизованным человеком. Вначале было очень
сложно. Первые два года девочка ходила в местную школу, но вскоре
обнаружила, что мало чем походит на детей в классе. Ей приходилось
наверстывать упущенное и не обращать внимания на замечания и колкости
одноклассников. На определенном этапе девочка перестала общаться с
детьми, потому что часто наталкивалась на стену непонимания. Дети
жестоки. Они не любят тех, кто чем-то отличается от них, кто видел и
знает больше, чем они. Иногда Типпи казалось, что к ней относятся, как к
инопланетянке. Родители забрали ее из школы, теперь она занимается с
частными преподавателями.

Сегодня ее лучший друг — это голубой волнистый
попугайчик, который свободно летает по квартире. Как призналась его
юная хозяйка, она не могла заставить себя посадить птичку в клетку.
Маленькая двухкомнатная квартирка в центре Парижа, где Типпи живет с
матерью, полна парадоксов и африканских сюрпризов, как и жизнь девочки.
Она запуталась в культурных, социальных, природных различиях двух таких
непохожих континентов. С одной стороны, хочет быть актрисой или певицей,
а с другой — с грустью в голосе повторяет, что хотела бы вернуться
домой, в родную Африку.

Типпи понемногу привыкает к городу, хотя и

жалуется на перенаселенность, отсутствие простора и свежего воздуха. Она

не оставляет мечту, что рано или поздно ей удастся создать заповедник

для вымирающих видов животных в Африке.