История с возвращением храма апостола Иоанна Богослова, что под Вязом, целый год волновала православную общественность столицы. Но в день своего небесного покровителя Российский православный университет обрел свой настоящий дом – впервые за 85 лет в церкви на Новой площади была совершена Божественная литургия. Ректор РПУ игумен Петр (Еремеев) прокомментировал порталу «Православие.ру» это, без преувеличения, историческое событие.

  Ректор РПУ игумен Петр (Еремеев) – Отец Петр, накануне в храме прошла первая литургия. Но в то, что с момента передачи храма Церкви до первой службы прошло 19 лет, как-то не хочется верить. Это ведь рекорд, достойный Книги рекордов Гиннеса…

– Действительно, в новейшей истории Церкви это редкий случай. В 1992 году вышло постановление Правительства Москвы, согласно которому храм передавался Русской Православной Церкви на правах безвозмездного пользования. Были получены Свидетельства на права пользования и Охранный договор. Единственной и, как оказалось, самой большой проблемой стало то, что Музею истории Москвы, который занимал эти помещения с 1934 года, переезжать было некуда. Тогдашние городские власти признавали, что собственное постановление надо выполнять, но за почти 20 лет до переезда музея дело так и не дошло. Например, перед празднованием 850-летия Москвы мэрия попросила Святейшего Патриарха не форсировать переезд, поскольку музей был задействован в выставочных программах, посвященных юбилею столицы. Но юбилей прошел, а музей по-прежнему был в храме, при этом сами выставки занимали в комплексе незначительные площади.

В 2006 году федеральные власти передали городу комплекс «Провиантские магазины», что на Зубовском бульваре, знаменитого архитектора Василия Стасова. Мэрия приняла решение перевести туда все экспозиции Музея истории Москвы, которые были разбросаны по центру города. Тогда все думали, что Иоанно-Богословский храм отдадут вот-вот, ведь новые площади музея превышали пространство церковных строений в десять раз. Но пришлось ждать еще два года, пока комплекс «Провиантские магазины» был отремонтирован и приспособлен под организацию выставок. Но даже после того, как новый музейный комплекс открылся, храм все равно продолжал использоваться под нужды музея. Переезд постоянно откладывался под предлогом отсутствия необходимых для этого площадей.

– Когда вы стали приходить к храму и молиться на улице, многие решили, что это какая-то политическая акция, попытка оказать давление на музей.

– Мы не требовали от музея освободить помещения, хотя очевидное право у прихода, как представителя Московской Патриархии, было, ведь у нас на руках были документы, удостоверяющие права пользования, и Охранный договор. Более того, мы предложили, чтобы храм на период обеспечения условий для переезда оставался частью музея. Были готовы служить по договоренности в рамках расписания работы музея с тем, чтобы пространство храма стало не только местом для молитвы, но и как бы действующим выставочным залом, показывающим традиции и культуру московской церковной жизни. Мы были готовы полностью подчиняться требованиям музея и даже не зажигать свечи за богослужением, согласно противопожарным требованиям. Нам важна была литургия и молитвенная жизнь в этом святом месте. Но руководство музея тогда нам безоговорочно отказало.

За невозможностью совершать богослужения в собственном храме мы совершали молебны апостолу Иоанну Богослову на тротуаре у алтарной стены. Начались эти регулярные воскресные богослужения 9 октября прошлого года. Так происходило и в жару, и в холод, и в дождь, и в снег. И конечно, это не было демонстрацией позиции, не было каким-то публичным заявлением. Это было служение Богу и молитвенное обращение к нашему небесному покровителю. Вместе с сердечной потребностью в такой молитве это был еще и наш священный долг. Ведь Святейший Патриарх Кирилл своим указом возложил заботы по возобновлению богослужебной жизни в храме на нашу общину и на меня как на настоятеля.

– Кто приходил к вам на эти уличные богослужения?

– В основном это были студенты, преподаватели и сотрудники нашего университета. Бывало, что собиралось до 200 человек, а бывало – не более 20. Мы никого не заставляли приходить на эти службы. Все молящиеся, несмотря на то, что являются прихожанами разных храмов, расположенных в разных районах Москвы, приезжали сами. К богослужениям часто присоединялись и прохожие, и студенты других вузов, расположенных неподалеку. Иногда к нам приходили помолиться сотрудники Музея истории Москвы. Они, как правило, были настроены к нам благожелательно, соглашаясь с тем, что храм совсем не подходящее место для выставочной деятельности.

– Как часто вы сможете служить теперь в этом храме?

– Мы твердо намерены совершать богослужение в храме, где уже установлен престол и жертвенник, каждый воскресный день. И хотя наш храм и называют уже домовым храмом Российского православного университета, он будет открыт для всех.

Готовя первое богослужение, мы специально привезли в храм столы и стулья, чтобы в отдельной части храма сделать пространство для встреч, посвященных беседам о Православии. В стесненных пока условиях, но уже, по крайней мере, под крышей мы намерены вместе с молитвенной настраивать и общественную жизнь в храме.

– Сейчас купол весь в лесах, а верхний придел пока на ремонте. Где будут проходить богослужения?

Храм апостола Иоанна Богослова, что под Вязом – В нижнем храме, до революции освященном в честь Покрова Богородицы. Там у нас нет пока иконостаса, но помещение полностью пригодно для служб. На престольный праздник нам подарили несколько икон. Они станут первыми святынями храма.

Весь храмовый комплекс требует капитального ремонта. Сейчас невооруженным глазом видно, как от кирпичной стены отделяются несколько слоев штукатурки. Конечно же, весь объем площадей необходимо будет привести в порядок. Необходимо будет заменить электропроводку, да и все коммуникации. Сейчас мэром Москвы поставлена задача разработки плана реставрации всего храмового комплекса. Эта работа находится в зоне ответственности Мосгорнаследия и Мосреставрации. Храм и приходские постройки должны приобрести первоначальный вид, ведь это памятники истории и культуры. Благодаря этому храмовый комплекс на Новой площади вновь станет одним из красивейших мест в столице.

Мы благодарны мэру Москвы Сергею Собянину за его решение о переезде музея в новые здания и о реставрации храма. Именно поэтому за первым богослужением в храме все наши прихожане искренне желали ему с соработниками благоденствия и сил.

– Какие работы по реставрации уже начаты? Что, кроме здания храма, досталось вам в наследство?

– За короткий период, прошедший после выезда музея, проведен ремонт фасада храма, отремонтирована кровля. Сейчас завершается возведение барабана с куполком и с крестом – по окончании этих работ храм приобретет законченный вид. Работа спорится. Общаясь с руководством Мосгорнаследия, я вижу, что серьезный настрой на решение проблем прежде разрушающегося храмового комплекса исходит из понимания властями столицы того, что возрождение храма Иоанна Богослова, что под Вязом, – это на сегодня уже дело чести.

Пока же мы служим на антиминсе из домового храма историко-филологического факультета нашего вуза. К освящению собственных престолов в храмах комплекса сможем подойти не так скоро. Работы в верхнем и нижнем храмах, по разным оценкам, могут занять от двух до трех лет.

Кроме храма, Церкви возвращаются и приходские постройки – это еще четыре небольших здания. Мы рассчитываем разместить здесь ректорат Российского православного университета и Православного института святого Иоанна Богослова, а также активно создаваемый сейчас по благословению Его Святейшества факультет религиоведения, этнокультурологии и регионалистики.

– Какое место занимает храм в жизни студентов РПУ? Ведь у вас не семинария, а светское учебное заведение.

– В духовных семинариях и академиях храм занимает центральное место в жизни учащихся. В этих церковных вузах для обучающихся обеспечен полный пансион, и так получается, что студенты фактически живут при храме, бывают в нем каждый день. Это, конечно, и полезно, и удобно для возрастания будущих пастырей. Но в нашем случае жизнь учебного заведения устроена несколько иначе.

Мы не можем претендовать на то, что поступивший к нам молодой человек или девушка, имея родную общину, свой приход, где они были крещены и имеют духовника, разом оставят все и придут к нам. Духовная жизнь у нас строится в условиях личной свободы и самостоятельного выбора. Но за год наших совместных трудов в вузе я замечаю, что все больше и больше студентов и преподавателей охотно приходят на общие для университета богослужения, совершаемые по значимым поводам. Это ведь замечательная возможность совместной молитвы и братского общения. Вместе с тем, я надеюсь, что создаваемая в нашем новом храме община для многих наших воцерковляющихся студентов и преподавателей станет настоящей духовной семьей.

Какова будет численность нашего прихода, сказать сейчас трудно. Мы будет делать все возможное, чтобы храм апостола Иоанна Богослова стал центром духовной жизни не только университета, но и был востребован у москвичей. В храме будут трудиться студенты и преподаватели нашего университета, петь студенческий хор. Думаю, что тем самым удастся создать атмосферу живого общения, сделать наш университет и нашу церковь центром молодежной миссии. Правда, чтобы храм стал уютным, еще предстоит сделать очень многое. Конечно, замечательно, что город будет реставрировать сам храм, но об иконостасе, иконах, разнообразной богослужебной утвари мы должны будем позаботиться сами.

С Божией помощью и покровительством святого Иоанна мы надеемся осилить все трудности. Господь уже явил нам Свою помощь и попечение – кажется, совсем недавно мы собирались на наш первый молебен на улице, а теперь, спустя всего лишь год, служим уже под сводами храма.

Ввиду большого интереса, проявленного читателями к недавно вышедшей книге архимандрита Тихона (Шевкунова) «“Несвятые святые” и другие рассказы», открыт ее специальный промо-сайт http://www.ot-stories.ru/ . На его страницах можно получить информацию о книге, а также познакомиться с избранными рассказами, прочесть отзывы в СМИ и самому поучаствовать в обсуждении как самой книги, так и современной православной литературы.

  http://www.ot-stories.ru/

  Пришел как-то в храм знакомый человек и попросил какую-нибудь книгу о Матроне Московской. Книги не было, но мы с ним с обоюдной радостью и восхищением поговорили об этой святой, похвалили ее, поохали, повосторгались.

Больше всего удивлялись тому, что человек она была, с мирской точки зрения, абсолютно немощный и бесполезный. Всего, что любит и чтит мир, в ней не было. Ни образования, ни власти, ни богатства, ни красоты. Ни-че-го. Вместо же всех желанных качеств была у нее в изобилии немощь. Точнее – слепота и бездвижность.

Только представь себя на месте неходячей и слепой старухи, только представь себе ее беспомощность и зависимость от посторонней заботы, и тебя как током передернет. О какой тут святости можно говорить? Дома престарелых у нас переполнены подобными несчастными стариками. И что, много вы там святости видели? Но в том-то и чудо, что через человека, внешне беспомощного, но молящегося и неунывающего, Христос в данном случае явил Свою великую силу.

«Сила Моя в немощи совершается», – вспоминается при этих размышлениях. И еще: «И незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, – для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом» (1 Кор. 1: 28–29).

Разговор о Матроне закончился, оставив в душе смесь радости и удивления, мы со знакомым распрощались, а ум мой, как-то сам собой, ухватился за продолжение темы. «Христос явил многократно и продолжает являть Свою силу, – говорила зашевелившаяся мысль, – через людей немощных, ничего не значащих, на которых мирскому глазу остановиться лень. Калики перехожие, юродивые, странники – это проводники силы Господней. И это потому, что и Сам Он “уничижил Себя Самого, приняв образ раба… Смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной”» (Флп. 2: 7–8).

«Он взял на Себя наши немощи и понес болезни».

Эти истины веры, формально известные давно и многим, способны, по мере углубленного размышления над ними, растопить сердце и увлечь человека на такую мысленную глубину, на которой часы пролетают, словно минуты. Среди многих мыслей думалось и о следующем.

Христос не захотел ни принимать славы от людей, ни действовать в том духе и в том стиле, которого от Него ждали, который бы непременно понравился.

Вот представим себе Его на мгновение не идущим пешком, а едущим на коне или несомым в паланкине на плечах рабов.

Вообще попробуем представить себе картину, стилистически противоположную евангельскому описанию поведения Мессии.

Его окружают толпы народа, и Ему это нравится. Кормит голодных и исцеляет больных Он с таким видом, с каким римский патриций бросает нищим мелкую монету.

В Его свите – ни одного рыбака, но только знатоки закона и высшее храмовое духовенство.

Он так же дарует зрение слепым и очищает прокаженных прикосновением, только уже не запрещает разглашать об этом. Напротив, говорит: «Пойди и всем расскажи, что сделал тебе Мессия».

Он красиво и богато одет. Всегда безупречно чиста Его кожа, всегда тонкий и изысканный аромат благовоний исходит от Него. Он благосклонно позволяет целовать Свои руки и следы Своих ног на песке.

Стол Его роскошен. Первые богачи наперебой стремятся сделать Его своим гостем, и Он дает им согласие по очереди. Цари и высшие вельможи ищут встречи с Ним. Он удаляется с ними в тайные покои, чтобы вести сложные разговоры о политических судьбах Израиля. Разговоры эти не предназначены для простых ушей.

«Это не мой Господь! – встрепенется христианское сердце. – Такому Мессии я не поклонюсь», «Христос не мог Себя так вести». Да, не мог. Да, Он не таков. Но именно такого Мессию и ожидали израильтяне. Такой вождь, соединяющий в себе черты знатока Писания и религиозной традиции, черты властного политического лидера, притом чудотворца, человека умного, сильного и бесстрашного, гордого собою, своей миссией и своим народом, – такой вождь ответил бы их ожиданиям. Ответил бы, но этот человек не был бы Христом.

Христос истинный все сделал по-другому.

Рамки человеческих представлений о Нем или велики Ему, как велик сыну отцовский пиджак, или ничтожно малы. Но всегда эти рамки Ему не соответствуют.

Мы хотим величия, а Он пренебрегает им.

Мы жаждем яркости, эффектности, а Он настолько прост, что без действия Святого Духа никто не назовет Иисуса Господом.

Мы уверены, что Он должен руководить массами и, как вождь, быть на виду. А Он уходит в пустые места и подолгу молится.

Мы хотим, чтобы Он дал ответы на глобальные вопросы, чтобы Он вмешался в мировую политику и, может, стал во главе ее. А Он говорит нам все о сердце да о сердце. И еще – о покаянии, о милости, о духовной нищете.

Нет, Мессия истинный остается загадкой для сегодняшнего человека точно так же, как был Он неразгаданной загадкой для человека прежних эпох. Мы – о, горе! – то и дело вожделеем не Христа, а антихриста; ищем всемирного политического лидера, а не кроткого Исцелителя сердца. Прямо как в Евангелии: «хотим прийти, нечаянно взять Его и сделать царем, но Он удалился» (См.: Ин. 6: 15).

***

Сам еврейский народ не обрадовался бы, если бы Мессия действовал в духе земных властителей. И без того вечно скорый на восстания, еврейский народ с таким вождем, как Иисус, поднялся бы как один человек на борьбу против Рима. Что было бы после, прекрасно понимали первосвященники. Рим владел миром, а Римом владел божественный, по мнению римлян, император. Два вождя с божественным достоинством не могут ужиться на одной земле. Римская империя пошла бы войной, неизбежной и беспощадной, на Мессианское царство Израиля, возглавленное Иисусом.

«Придут римляне, и овладеют и местом нашим, и народом», – говорили испуганные религиозные вожди. То есть воодушевление народа и массовое следование за Христом неизбежно приведет к бунту, а бунт приведет легионы в Святую землю, и тогда всем беда. Именно в ответ на их обоснованные страхи Каиафа произнес свое зловещее пророчество: «Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» (Ин. 11: 50).

«Один Человек» и умер на Кресте от рук римлян, не дав римским мечам обнажиться против всего народа.

***

Нам же, бывшим язычникам, как можно было бы уверовать в Бога Живого, как можно было бы прийти к Нему, если бы не смирение Христово? Если бы Он пришел не для всех, не как Друг всякого человека, а исключительно как Мессия еврейского народа, разве допустили бы нас евреи до «своего» Мессии?

По причине своего национального эгоизма и крайней гордости они на пушечный выстрел не пустили бы никого прикоснуться к Святому Израилеву.

Справедливости ради скажем, что на месте евреев так поступил бы любой народ, поскольку гордостью все люди больны одинаково.

Значит Христос, этот живой Путь в дом Отца, мог стать Господом всех и Славой всех только в случае отвержения Его евреями, в случае их брезгливого непонимания и слепого отказа. Но и это – милость, поскольку «они (евреи) теперь непослушны для помилования вас (бывших язычников)» (Рим. 11: 31).

Отверженный евреями, Он стал Спасителем всех, не переставая быть Исполнителем пророчеств и истинным Мессией еврейского народа. Отверженным же Он мог стать не иначе, как только через такой образ жизни и проповеди, какого от Него не ждали.

Самое время процитировать восторженный возглас апостола: «О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его. Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему?» (Рим. 11: 33–34).

***

Он и милостив, и силен; и крепок, и смирен. Его кротость временами мешает видеть в Нем Судью. Его простота сначала обезоруживает и лишь потом пугает.

Он благоволит распространить познание о Себе не через внешние эффекты, подобные земной славе и величию, а через силу слов и дел, которые совершаются Его слугами: апостолами, евангелистами, праведниками.

Эти друзья Христовы во все времена действуют одинаково. Будучи простыми, они, тем не менее, сильны силою Божиею.

Как Христос, избегающие шума и показного величия; как Христос, не ищущие славы себе; часто, как Христос, униженные и отверженные, – они владеют оружием, «сильным Богом на сокрушение твердынь». Этим оружием они «ниспровергают замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяют всякое помышление в послушание Христу» (См.: 2 Кор. 10: 3–5).

Не внешним видом, но внутренней силой они влекут нас к вере в Спасителя.

Не по листьям, а по плодам мы узнаем в них угодников Божиих.

Благодаря им укрепляемся в спасительной вере.

Благодаря им время от времени радуемся, как дети, радостью чистой и в этом мире редкой. Вот так, как мы порадовались во время оно с моим знакомым о святости Матроны и о силе, которая в немощи совершается.

 

Первая ступень греха

  Грех, когда входит в ум наш, мал, как муравей. Ибо первая ступень греха — когда делают доброе дело с плохим намерением. Потому что доброе дело, совершенное с плохим намерением, не имеет награды, оно засчитывается на стороне намерения и погубляется. Душа и жизнь доброго дела — это его намерение. Потому и сказал божественный отец Максим: «Есть такое девство, и милостыня, и бдение, и пост, и подвиг, которые суть мерзость пред Богом, ибо совершаются не с правым намерением»!

Если доброе дело совершено с плохим намерением, оно переходит на сторону намерения и становится таким же, как оно. Намерение — это душа и запах доброго дела.

Если бы мы трезвились умом, совершая доброе дело, то должны были бы видеть, совершаем ли мы его с намерением угодить Богу, спастись или наш ум повернут в другую сторону. Божественный отец Ефрем говорит: «Когда ум оставляет цель — благочестие, то есть благоговение, все добрые дела уже не идут на пользу»

Ибо целью является или славолюбие, или страх, или любостяжание, как говорит святой Иоанн Лествичник. Послушай, что он говорит, объясняя, как мерзко даже отречение от мира со злой целью: «Кто ради любостяжания совершил отречение от мира, тот подобен мельничному жернову, в котором всегда вращается одно и то же», — говоря о трех видах отречения от мира.

И о иной цели: «Кто из страха совершил отречение от мира, тот подобен фимиаму, который вначале благоухает, а затем дымит». Эх! Это сказал святой Иоанн Лествичник! Там, на Синае, его именуют святым Иоанном Синаитом. Мы его именуем Лествичником по его книге, называемой «Лествица».

И что же он говорит? «Кто из любви к Богу совершил отречение от мира — то есть из любви Божией, — тот к желанию прилагает желание и огонь к огню, воспламеняясь любовью Божией, служа Богу со страхом и трепетом». Таковой любит Бога до конца!

И вот ум наш, трезвясь вниманием, должен наблюдать не только за помыслами, которые приходят, но и за целями, с которыми мы подвизаемся и следуем Богу. Может получиться, что мы подвизаемся, а в конце останемся ни с чем, если цель наша будет другой. Итак, целью добрых дел всегда да будет слава Божия. Ибо и великий апостол учит нас: «Едите ли, пьете ли или иное что делаете, все делайте в славу Божию» (1 Кор. 10: 31).

Итак, если человек трезвен умом, он убивает грех, когда тот еще муравей!

Если бы Пресвятой Бог помог нам быть трезвенными умом и умерщвлять грех, пока он еще муравей! Ведь потом, на следующих ступенях, грех делается львом, и мы уже не можем его одолеть!

Вторая и третья ступени греха

Итак, первая ступень греха — делать доброе дело с плохим намерением. Вторая — делать не полностью, не совсем доброе дело. Вот один пример: подаешь милостыню, но из краденого! И говорит святой Иоанн Златоуст: «Кто приносит Богу жертву от чужих трудов, тот таков же, что и приносящий в жертву вонючего пса». Так что это делается не как должно!

Третьей ступенью греха является приманка (прилог). Приближается к уму помысл, но без страсти. Женщина, скажем, или слава, деньги. Возьмем для примера только эти три. Но ничего из названного не плохо, ибо Бог вначале сотворил всё хорошим: и женщину, и славу, и деньги.

Как плющ и хмель цепляются к любому растению, оказавшемуся поближе, так и к простому помыслу о вещи прицепляется страсть. И именно в этом состоит борьба человека трезвящегося — мы ведь о трезвении внимания говорим здесь! Это самая зоркая (проницательная) брань ума христианина и монаха.

Все мы боремся за спасение. Но нужно отделять простые помыслы о вещах от сцепленных с делом! Не грех мне думать о женщине, ведь и в Евангелии сказано, что «кто смотрит на женщину» — не чтобы видеть ее, а — «с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф. 5: 28). Как только рядом с женщиной возникла похоть — всё! Это прелюбодеяние! Я, если посмотрел на нее, не помышляя со страстью, не прелюбодей. Я могу видеть миллион женщин! Но если похотел одну из них в сердце своем, то я тут же стал прелюбодеем.

Потому и говорит божественный Ефрем: «Не вводите меня в нерадение, братия мои, о грехах помышлением, будто они малы»! Если бы они не были велики, не нужно было бы, чтобы праведный Иов за 1850 лет до пришествия Христа приносил жертву за грехи помышлением своих детей, и премудрость Божия не вменяла бы в прелюбодеяние вожделение женщины и в убийство — ненависть к брату. Помыслом человек является убийцей и прелюбодеем во всякое время. Потому и говорил святой Ефрем Сирин: «Не вводите меня в нерадение!» Помысл вошел в ум, и человек переходит к воображению; с помысла начинается всякий грех.

Вся борьба наша и каждого из нас, желающих спастись, в том, чтобы различать простые помыслы греха от сцепленных с делом. Ибо ранит нас не простой помысл, а тот, который соединяет нас с грехом. И тогда бесы, видя, что мы приняли греховный помысл, который есть прилог простого помысла, ведут нас дальше, на следующую ступень греха.

Четвертая и пятая ступени греха

Четвертая ступень греха — это сочувствие. Наша душа согласилась побеседовать с простым помыслом! Поговорить с помыслом немножечко: «Да ну, а что это такое?» И всё! Мы на четвертой ступени греха! Это состояние беседы души с грехом.

На пятой ступени начинается брань: «Этот помысл нехорош; он приходит ко мне со страстью!» И брань ведется на всех дальнейших ступенях греха вплоть до отчаяния и смерти. Ум начинает бороться. «Этот помысл нехорош! Он ввел в мою душу страсть! Ты посмотри, я желаю женщину!» — или денег, или чина, или ненавижу брата. Или кто знает, какого еще оттенка будет грех в каждой из трех составных частей души. И тогда я должен быть внимателен, ибо мы говорим о трезвении. «Ну, диавол, хватит! Ты меня довел до такого!» А отсюда начинается борьба!

И в борьбе этой, я говорил вам, нам надо взывать: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий…» Ибо слышишь, что говорит Писание? «Не выходи, Израиль, без Меня на войну, ибо будешь поражен!» Ты видел, как они пострадали от аморреев. И говорили евреи: «Господи, мы пали!» — «А разве Я не говорил вам, чтобы вы не выходили на войну без Меня?» Так и мы в борьбе с грехом будем призывать имя Господне. Как бы ты ни трезвился умом и каким бы великим мудрецом ни был, бесы погубят тебя, если ты не призываешь Христа: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий…»

Трезвение внимания и молитва ума связаны между собой, как душа связана с телом. Трезвиться, противиться греху и призывать: «Господи Иисусе Христе…» — это духовное любомудрие! Вот такая связь существует между хранением ума, или трезвением внимания, и молитвой ума.

В этой борьбе с грехом ум наш начинает войну. В эту войну вступают умы трех видов: ум диавольский, ум ангельский и ум человеческий. Человек должен трезвиться и призывать Господа Иисуса. «Пребудьте во Мне, и Я в вас, ибо без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15: 4-5)! И если в этой брани христианин призывает Иисуса — он победитель! Если же полагается на себя и ленится, забывает призывать имя Господне, победителем выходит грех.

Шестая ступень греха

На шестой ступени возникает сомнение: «Ну, а что будет, если я чуточку соглашусь с помыслами зла, греха?» Если ты тверд и стяжал трезвение внимания, то можешь посомневаться немного, чтобы вызвать грех на борьбу, как говорится в «Невидимой брани». Ты поступаешь с ним, как кошка с мышью. Отпускаешь его и снова хватаешь. Позовешь его еще раз, затем скажешь: «Господи Иисусе Христе…» — и ты его поразил. Позовешь во второй раз, как говорится в «Невидимой брани»: «Кто трезвен умом, тот призывает грех». Вызывает его несколько раз и убивает его. Ибо бесы боятся: «Этот ум трезвен; он зовет меня, но убьет с помощью “Господи Иисусе Христе…”» И бес больше не приходит какое-то время. А немного погодя говорит: «Оставь его, сейчас он не побежден забвением; оставь его сейчас в покое! А когда задремлет умом, тогда мы и придем; не тогда, когда он зовет нас. Теперь он вызывает нас на борьбу, ибо он с Иисусом и не боится. А когда уснет, мы тогда придем!» Ибо диавол не устает, он не обливается потом.

Так говорится и в «Патерике»; как разбойники, карауля дом, если услышат, что в нем разговаривают, говорят: «Они не спят. Мы не можем туда войти, ибо сейчас не сможем грабить», — так и с разбойниками-бесами. Если бесы видят, что душа находится в беседе с Христом — то есть имеет внутреннюю молитву, — они не могут войти, ибо Христос там и пожжет их! А если не слышно никакого лепета в сердце, никакой беседы со Христом, тогда они входят!

Итак, в этой борьбе душа, если уступит немного, угождает на шестую ступень греха — согласие[6]. «Соглашусь. Ну и что, что побеседую с помыслами блуда, или гнева, или ненависти, или тщеславия?» И это согласие проистекает, как показывает святой Иоанн Пустынник, из самолюбия. Оно — матерь и корень сосложения и всех зол! Лишь бы всё время услаждать падаль[7], хотя бы в мыслях.

Из самолюбия рождается прежде всего саможаление, а затем самощажение, за которое Спаситель назвал Петра сатаной. «Будь милостив к Себе, Господи!» — сказал Петр. «Отойди от Меня, сатана! Жалеть Себя? Я для того и пришел, чтобы пожертвовать Собой, а не чтобы щадить Себя!» (См.: Мф. 16: 23).

За самощажением приходит самооправдание. «Ну и что? Но я же не могу; но я же немощен, ведь я тоже человек! Надо же и мне позволить себе что-то человеческое! Оправдай себя, человек!»

За самооправданием приходит удовлетворенность собой. «Благодарю Бога, что я только на грех помышлением соглашаюсь, а не совершаю греха прямо на деле».

За самооправданием приходит удовлетворенность собой и затем самодовольство. Какова его цель? Святой Максим Исповедник говорит: «Сделать душу сытой добродетелями»! Наш внутренний фарисей что говорит? Как тот в храме: «Благодарю Тебя, Господи, что я не таков, как прочие люди, и не как этот мытарь» (ср.: Мф. 18: 11)… Удовлетворенность собой говорит: «Благодарю Бога, что я только соглашаюсь с помыслом, а другие ведь совершают грех на деле!»

И что это такое?

Ты видел, какой диавол философ? Какой он богослов? Чтобы заполучить тебя этой удовлетворенностью и чтобы ты сказал, что грех твой, если он дошел только до сосложения или сочувствия, — это ничего! А об этой удовлетворенности, когда душа довольна своим состоянием, вот что говорит Евангелие: «Блаженны алчущие и жаждущие правды» (Мф. 5: 6). Во всякий час эта жажда и алкание добродетели! А удовлетворенность собой есть грех, ветвь самолюбия, ибо делает человека сытым добродетелью. Благодарю Тебя, Господи… Внутренний фарисей изнутри говорит ему: «А все-таки что-то в тебе есть! Ты все-таки не самый плохой человек!»

Из удовлетворенности собой человек тотчас начинает трубить о себе. Ибо диавол выставляет его добродетели напоказ: «Ты сделал так-то и так-то!» А потом самохвальство, а потом самодовольство. Он доволен своим состоянием. А из самодовольства рождается самомнение: «Да, я нечто!» А из самомнения он начинает воображать о себе. Воображает, будто он нечто!

Из воображения о себе рождается самоуважение. Он уважает себя. «Я! Да ты что? Не трогай меня, а то я разобьюсь! Ты что, тронул меня?» Из уважения к себе рождается надменность. За надменностью следует самопочитание: «Мне положено, потому что я нечто!» За самопочитанием приходит уверенность в себе, затем опора на свои силы, затем самонадеянность, а затем возникает нечувствие и окаменение сердца, которое есть смерть души, — и у меня нет времени, чтобы рассказать вам обо всех них.

Вот как воздействует на нас самолюбие. И это происходит именно тогда, когда ум спит и не имеет трезвения внимания. Ибо когда трезвится, он всегда произносит: «Господи Иисусе Христе…» или размышляет об иных духовных вещах. И тогда он смиряется, ибо познаёт свою немощь. А тут что происходит?

При сосложении ум наш согласился с помыслом, полученным от диавола, который находится там. Он видит, что ум теперь или блудит, или грезит о тщеславии, или мечтает о деньгах или о чем-нибудь еще. Душа, если она согласилась, беседует с любым грехом.

 

 

Завершая эти немногие слова, помолимся Преблагому Богу и Всещедрому Спасителю нашему, да ниспошлет Он нам Свою милость и щедроты, всем нам, живущим здесь, и всем право верующим, внимательно проводящим свою жизнь. Не будем забывать Его Божественных слов, убеждающих нас всегда трезвиться и бодрствовать, как написано в Святом Евангелии: «Чтобы, придя внезапно, Он не нашел вас спящими. А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте» (Мк. 13: 36–37)!

 

Архимандрит Клеопа (Илие)

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Если я говорю языками человечес­кими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто... А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше (1 Кор. 13, 1-2, 13).

Святой апостол и Евангелист Иоанн Богослов. Византийская миниатюра Други наши, сегодня день преставле­ния святого апостола и евангелиста Иоан­на Богослова и сегодня же день прослав­ления святителя Тихона — Патриарха Московского и всея России.

Святая Церковь празднует память апо­стола и евангелиста Иоанна Богослова три раза в году, и память о нем всегда неиз­менно согревает души наши.

Долго, очень долго он один был власти­телем нашего внимания и любви в этот день, 26 сентября. Но вот три года назад Про­мысел Божий властно поставляет рядом с апостолом любви еще одного своего из­бранника — Первосвятителя, Патриарха Московского и всея России Тихона. Про­славление Первосвятителя, состоявшееся именно в этот день, и память о нем, ожив­шая обретением нетленных его мощей, вли­ваются в мощный поток церковной памя­ти, хранящей волей Божией предания о каждом человеке, жившем Богом, жившем Церковью, и особо поставляющей на свещ-нице праздников церковных имена тех, кто во всей полноте исполнили жизнью своей волю Божию и учение Божие.

Итак, две свечи горят ныне в Церкви нетленным Фаворским светом, освещая и нам своей жизнью путь к небу.

Святой апостол и евангелист Иоанн Богослов — первое звено в неразрывной цепи благодатного преемства от Самого Господа Иисуса Христа в I веке христи­анства, и звено последнее — святитель-мученик Тихон, на двадцать столетий уда­ленный от дней пребывания Христа Спасителя на земле.

И не возникнет ли у нас вопрос, поче­му так соединил Господь двух избранни­ков Своих здесь, на земле? Не единым ли сердцем, не единым ли умом жили они, хотя в разное время и в разных условиях, не единое ли дело исполнили, живя на земле, чтобы соединиться и в вечности и на земле в памяти людей. Посмотрим при­стальнее на жизнь их и почерпнем из ис­точника приснотекущего живую воду, да­ющую бессмертие душе.

Апостол Иоанн чистотой девственной души своей так возлюбил Господа, что никакие земные привязанности не отяго­тили его в жизни. Он отдал Богу сердце свое, полное ароматов чистой и святой любви только к Нему. Совсем юным он оставил дом отца своего, рыбаря Зеведея, и откликнулся на проповедь Предтечи Христова, призывающего людей Божиих приготовить путь Господу:

«...прямыми сделайте стези Ему...» (Ак. 3, 4). Юный Иоанн сам встал на этот путь в ожидании Грядущего за Крестителем, Который «...будет крестить вас [людей] Духом Свя­тым и огнем...» (Мф. 3, 11).

И вот святой Иоанн Предтеча указыва­ет ученикам своим Некоего и говорит им: «...вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира...» (Ин. 1, 29). И, послуш­ный слову девственника-учителя, девствен­ник-ученик оставляет Иоанна Предтечу, чтобы идти за Величайшим Девственни­ком и Учителем и Спасителем своим.

Последовал Иоанн за Христом, все оставив ради Него: и дом родной, и отца, и мать, и тихую, спокойную жизнь рыба­ря, — он пошел по бурному житейскому морю неведомым доселе путем в неведо­мую обетованную землю — в Царство Небесное. Так в I веке в присутствии Христа загорелось сердце Иоанна.

Святитель Тихон (Белавин), Патриарх Московский и всея Руси Но не так же ли загорелось сердце юного Василия Белавина в далекой от Израиля стране, холодной России, через девятнад­цать столетий, прошедших со времени под­вига Спасителя и трудов Иоанна Богосло­ва. Тринадцати лет Василий оставляет отчий дом ради учебы в духовной семина­рии, ибо уже в родительском доме уязви-лось юное сердце любовию ко Христу, к заповедям Его, к Его Церкви. И шутли­во-уважительное прозвище — Архиерей, данное ему семинаристами, пророчески зрит жизненный путь праведника в самом его начале.

И как Иоанн отдал Богу сокровище нерасхищенное — девственное сердце свое, так и Василий принес тот же дар Богу. И с любовью, как дар святой, принял Хрис­тос преданность юных сердец. От полноты Своей любви Господь излил в их сердца неиссякаемый источник живой действенной любви. А они, достигнув в любви совер­шенства, смогли освещать и согревать ею и дальних, и ближних. Любовь Иоанна Бо­гослова прошла сквозь века, а любовь свя­тителя Тихона воссияла нам от гроба.

В свое время возлюбил Иоанн Христа всею душою, всецело прилепился к Нему и неотступен был от Него до конца пре­бывания Христа на земле. Это были три года его «академии», где преподавателем стал Сам Божественный Учитель, где живое слово Нового Завета являлось ви­димым образом.

Иоанн Богослов — один из трех — стал свидетелем воскрешения Иисусом дочери Иаира. Иоанн — один из трех великих — узрел славу преобразившегося Христа. Иоанн лежит на персях Спасителя на пос­ледней вечери в Сионской горнице, где снедается пасхальный агнец Ветхого За­вета, законополагая навеки Христом — Агнцем Божиим — Новый Завет с людь­ми в Его Крови.

Это было время, когда краеугольный камень — Христос — закладывался в ос­нование Святой Православной Церкви. А первые ученики Его стали первыми учи­телями и апостолами этой Церкви.

Сердце ученика, преисполненное любо­вью, сливается воедино с сердцем Боже­ственного Учителя, и нет тайны, сокровен­ной от ученика. Вся жизнь Божественного Учителя, все Его дела, вся непостижимая глубина нового учения отверзаются любя­щему сердцу. И юноша Иоанн за три года пришел в меру возраста Христова, созрел до полного самоотвержения, чтобы жить только в Боге, созрел для служения Богу и людям, созрел для крестного апостольско­го пути, став для всех всем.

Прошел четыре года академии и буду­щий Патриарх Тихон, тогда еще юноша Василий. И его взросление прошло у ног Спасителя, в лоне Святой Православной Церкви, и он предзрел Господа, «...яко одесную мене есть...» (Пс. 15, 8). И но­вое уважительное прозвище — Патриарх, полученное им от академических друзей и оказавшееся провидческим, говорит нам об образе его жизни в то время.

И Василий воспринял своей чистою и свободною душою любовь Христову. И, согретый ее лучами, он, как и апостол Иоанн, созрел до полного предания себя в волю Божию, созрел до готовности идти туда, куда позовет его Господь, и испить до дна чашу, юже уготовал ему Бог. И он сделал первый свой шаг за Господом на крест, преклонив в двадцать шесть лет выю под три высоких монашеских обета: дев­ства, нищеты и послушания. И родился монах Тихон, для которого началась но­вая жизнь, с первого и до последнего дня отданная служению Богу, служению Рус­ской Православной Церкви.

И через шесть лет он стал уже еписко­пом, и епископство было для него «не сила, почесть и власть, а дело, труд и подвиг».

В тридцать один год он стал отцем отцов, любящее Бога сердце его исполнилось лю­бовью и чуткостью к людям, безошибочно увлекая в любовь Божию сердца пасомых. Таково свойство любви. Ведь и по слову апостола евангелиста Иоанна Богослова: «...Бог есть любовь» (1 Ин. 4, 8).

Приведу один на первый взгляд незна­чительный пример из жизни святителя Тихона, только год как вступившего тогда на высокое архиерейское служение. Всего год пробыл святитель Тихон на своей пер­вой кафедре, но когда пришел указ о его переводе, город наполнился плачем — пла­кали православные, плакали униаты и ка­толики, которых тоже было много на Хол-мщине. Город собрался на вокзал провожать так мало у них послужившего, но так мно­го ими возлюбленного архипастыря. На­род силой пытался удержать отъезжающе­го владыку, сняв поездную обслугу, а многие и просто легли на полотно железной доро­ги, не давая возможности увезти от них драгоценную жемчужину — православного архиерея. И только сердечное обращение самого владыки успокоило народ.

И такие проводы сопровождали святи­теля Тихона во всю его жизнь. Плакала православная Америка, где и поныне его именуют апостолом Православия; плакал древний Ярославль, плакала Литва, рас­ставаясь с архипастырем, ставшим для них родным отцом.

Оба угодника Божия — святой апостол и евангелист Иоанн Богослов и Перво-святитель Тихон — многими болезнями и трудами потрудились «во благовестии Христове». Любовь этих учеников к сво­ему Божественному Учителю оказалась сильнее страха перед врагами. Они так возлюбили Господа, что прошли крестным путем, взошли на крест и распяли себя и жизнь свою. Они жили не для себя, но для Умершего за них и Воскресшего.

У Креста Спасителя состраждущим Ему был Иоанн. Только его беспредельно лю­бящему сердцу вручил Спаситель Мать Свою, усыновив его Ей. Любимому учени­ку — любимую Мать вручает Господь на заботу о Ней и попечение до конца Ее дней.

У креста, предлежащего Русской Право­славной Церкви — Невесты Христовой на земле — поставляется святитель Тихон, при­нимая в грозные годы безвремения на Руси подвиг патриаршего служения. Любимому ученику — любимую Невесту Свою вруча­ет Господь на заботу о ней и сохранение.

А время было такое, когда всё и всех охватила тревога за будущее, когда ожила и разрасталась злоба и смертельный го­лод заглянул в лицо трудовому люду, страх перед грабежом и насилием проник в дома и в храмы. Предчувствие всеобщего над­вигающегося хаоса и царства антихриста объяло Русь.

И под гром орудий, под стрекот пуле­метов поставляется Божией рукой на пат­риарший престол Первосвятитель Тихон, чтобы взойти на свою Голгофу и стать святым Патриархом-мучеником.

Как слезно плачет новый Патриарх пред Господом за народ свой, за Церковь Бо-жию: «...Господи, сыны Российские оста­вили завет Твой, разрушили Твои жерт­венники, стреляли по храмовым и крем­левским святыням, избивали священников Твоих...» И он же произнес ответ Госпо­да, звучащий в скорбном его сердце в это тяжкое время восшествия на крест: «Иди и разыщи тех, ради коих еще пока стоит и держится Русская земля. Но не оставляй и заблудших овец, обреченных на погибель, на заклание... потерявшуюся — отыщи, уг­нанную — возврати, пораженную — пере­вяжи... паси их по правде». Пастыря доб­рого узрел Господь.

Да не хватит нам с вами времени, что­бы перечислить все труды и подвиги ныне вспоминаемых святых мужей. Оба они пронесли проповедь Евангелия Христова в самых жестких, страшных условиях, ок­руженные один — злобой языческого мира, другой — страшной бесовской злобой от­павших от истины новых богоборцев.

Гонение Нерона на новую религию под­вергло апостола многим мукам: он испивал яд, он горел в котле с кипящим маслом, но оставался невредим. Гонение новых бого­борцев XX века подвергло Святейшего Патриарха Тихона мукам несравненным. Он горел в огне духовной муки ежечасно и тер­зался вопросами: доколе можно уступать безбожной власти? где грань, когда благо Церкви он обязан поставить выше благопо­лучия своего народа, выше человеческой жизни, притом не своей, но жизни верных ему православных чад? О своей жизни, о своем будущем он уже совсем не думал. Он сам был готов на гибель ежедневно.

Повторю слова Патриарха, которые мы все не раз слышали: «Пусть погибнет мое имя в истории, только бы Церкви была польза». Вот мера подвига, вот мера ис­тинного служения. Он идет вослед за своим Божественным Учителем до конца.

Жизнь апостола Иоанна истощается. Уже написана изгнанником, созерцающим грозные видения на пустынных скалах Патмоса, последняя пророческая книга о будущих судьбах Церкви и мира. Осла­бевший столетний старец, труженик Хри­стов, говорит последнюю проповедь: «Дети, любите друг друга! Это заповедь Господня, если соблюдете ее, то и доволь­но». Вот все учение, которое преподает от полноты любви догорающий светиль­ник Христов возлюбленный.

Подходит к концу подвиг Патриарха-мученика. Льется, льется на Руси кровь мучеников. Истощается и его жизнь. И звучит его завет: «Чадца мои! Все право­славные русские люди! Все христиане!., только на камени сем — врачевании зла добром — созиждется нерушимая слава и величие нашей Святой Православной Цер­кви... и неуловимо даже для врагов будет святое имя ее и чистота подвига ее чад и служителей». «Следуйте за Христом! Не изменяйте Ему! Не поддавайтесь искуше­нию. Не губите в крови отмщения и свою душу. Не будьте побеждены злом. По­беждайте зло добром!» Христова любовь и незлобие к врагам — последняя пропо­ведь Патриарха.

Послушные приказанию учителя Иоан-новы ученики живым засыпали его земным прахом. Ближайшие сподвижники Патри­арха хоронят своего Первосвятителя-муче-ника, отшедшего в радость вечности.

Проходит мало дней, и Иоанновы уче­ники, открыв могилу, не обнаружили тела Иоанна. Могила опустела. Торжество любви и девства: дыхание смерти не уга­сило пламеневшего любовью.

Прошло только шестьдесят семь лет, и могила Патриарха-мученика тоже опусте­ла. Святые мощи его даровал Господь Рос­сии в укрепление ее на предлежащие труд­ные времена. И как некогда в годину испытания воззвал Господь Спаситель свя­тителя Тихона, так и ныне послал Он его в помощь земной воинствующей Церкви.

Вот, други наши! Надеюсь, мне уда­лось ответить вам на вопрос, почему в один день судил Господь праздновать память двух Своих чад избранных. И кто ныне, вникнув в жизнь двух Божиих людей, живших в I и XX веках, дерзнет теперь сказать, что закон Божий дан не для всех и не на все времена, если они — эти два примера — свидетельствуют нам сегодня, что все всегда возможно верующему и любящему сердцу. Ибо Господь и вчера, и днесь, и навеки Тот же. У ног Его ни­кому не тесно от первого века Е,го прише­ствия на землю до последнего. И равные награды ждут работавших Ему в первый час и в последний.

Припадем же и мы с вами, возлюблен­ные мои, чадца Божий, ко Господу, при­падем с любовию и мольбою, с верой и надеждой. И не посрамит Господь любви нашей, веру укрепит, надежду оправдает.

Не забывайте, дорогие мои, что «...те­перь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше». Аминь.

26 сентября (9 октября) 1992 года

 

Елгавский Успенский храм стал якорем в море житейском для десятков тысяч людей – от капитанов латвийского бизнеса до пасынков судьбы, оказавшихся на грани духовного и физического небытия. Так было не всегда. Небольшой приход знавал и сложные времена. Расцвет его выпал на последние 20 лет, когда во главе прихода оказался игумен Феофан (Пожидаев) – личность в латвийском Православии необыкновенная. В середине октября батюшке Феофану исполнится 70.

Морская судьба

Храм Успения Пресвятой Богородицы в г. Елгава Елгавский храм Успения Пресвятой Богородицы построили в начале ХХ века на кладбище. Здесь отпевали усопших, сюда на молитву приходили солдаты соседнего гарнизона. Сохранилась фотография, на которой бравые усатые молодцы ждут у ступенек храма.

Храм выполнял привычную работу в период межвоенной республики, уцелел в огне пожарищ Второй мировой. Роковым в истории церкви и кладбища оказался 1947 год. Старое кладбище закрыли, могилы сравняли с землей, и на большей части территории построили мукомольный комбинат. Церквушка какое-то время простояла закрытой. Потом службы возобновились.

Около 20 лет назад отец Феофан, бывший в миру морским офицером, взял ее под свою опеку и первым делом восстановил надгробия на нескольких десятках могил. В ходе земляных работ у церковной ограды нашли массивный крест. Его установили рядом с храмом в августе 2000 года – после гибели атомной подводной лодки «Курск». У креста большой корабельный якорь, на постаменте надпись: «Якорь – надежда кораблю на море. Вера – якорь человеку на земле».

Сразу за памятником – стена из гигантских валунов. Сверху по символической скале стекает вода и уходит вниз в небольшой бассейн – океан скорбей человеческих, слезы матерей, жен и дочерей погибших на море. Рядом – корабельный колокол, который трижды в день бьет склянки. Всего 12 раз – по числу апостолов. Неудивительно, что потянулись сюда ходящие в море, их родные и близкие…

Когда в латвийских здравницах проходили реабилитацию семьи экипажа «Курска», они приезжали в Елгаву, чтобы возложить цветы и помолиться. С момента возведения монумента его посетили тысячи людей из Латвии и многих стран мира, в том числе из России.

Вот еще несколько морских историй…

Игорь Винокуров в 1967 году в авиакатастрофе потерял обе ноги. Вопреки всему, он выдержал мучительные операции, заставил себя встать на протезы – и вернуться на флот. Еще 27 лет он работал радистом на судах дальнего плавания, в том числе под командой капитана Петра Пожидаева (таково мирское имя игумена Феофана). Выйдя на пенсию, радист Винокуров тяжело заболел. Восемь месяцев он неподвижно пролежал после очередной операции и решил, что все – больше не выкарабкается. Даже завещание написал. Но тут вмешалась рука провидения… Соседка Игоря рассказала про его состояние отцу Феофану. На следующий день в квартире страждущего раздался звонок батюшки: «Игорь Сергеевич, вы же знаете: моряки своих не бросают!»

Игумен Феофан (Пожидаев) Первым делом отец Феофан крестил своего бывшего подчиненного – в 60 лет! Спустя несколько дней Винокуров уже лечился в реабилитационном центре на Рижском взморье. Откуда после поправки здоровья его перевели в пансионат в семи километрах от елгавского Успенского храма. При любой возможности он навещает «своего капитана».

Частенько на Успенском подворье появляются российские военные моряки. В августе этого года в латвийском порту Мерсрагс бросили якоря два минных тральщика, участвовавшие в международных военных учениях «Open Spirit – 2011». Батюшка Феофан отслужил панихиду по «воинам, на поле брани убиенным и в пучине морской живот свой положившим». После чего священник, сохранивший морскую выправку, пригласил дорогих гостей к столу – отведать постных щей и поговорить по душам.

Особые отношение у батюшки к сохранению памяти выдающегося русского писателя-мариниста, юнги Северного флота Валентина Пикуля (1928–1990). На 80-летие писателя он отслужил панихиду у его могилы. А недавно освятил мемориальную доску на доме на рижской улице Весетас, где Пикуль жил и работал последние 12 лет своей жизни.

– Благодаря службе на флоте в годы войны он обрел крепость духа, силу воли и несгибаемость – все необходимые качества для достижения поставленной цели. И сумел поставить свои знания и писательский дар на службу истории, флоту и Отечеству, – отметил отец Феофан.

Якорь для потерявших надежду

Елгавский Успенский храм стал якорем в море житейском для десятков тысяч людей – от капитанов латвийского бизнеса до пасынков судьбы, оказавшихся на грани духовного и физического небытия. Сюда с последней надеждой приходят наркоманы и алкоголики, бывшие зэки и страждущие от психических расстройств, на которых махнули рукой врачи. Отец Феофан, или Батюшка (здешние прихожане произносят это слово с особой – непередаваемой – интонацией), никому не отказывает. Первым делом ведет в церковь, а потом обедать. Если человек готов отстоять несколько часов службы, значит, остается шанс на спасение.

По рассказу прихожан, первым целительный эффект Успенского подворья испытал на себе двенадцатилетний наркоман Алеша. Его привел отчаявшийся отец и оставил жить при церкви. В течение нескольких месяцев парень вставал в семь, кормил кроликов, помогал по хозяйству, ходил на все службы. Его психика, еще гибкая в этом возрасте, закалилась и окрепла. Вернувшись в город, он не вернулся к старым привычкам. Пока все в порядке.

В отличие от обычных нарколечебниц и коммун, здесь конечная цель – спасти душу. К обычной трудотерапии добавляются пост и молитва. В ходе «послушания» организм освобождается от вредных накоплений, психика дисциплинируется – человек обретает смысл существования.

Церковное хозяйство

Но прежде, чем завести с обездоленным и озлобленным человеком разговор о смысле существования, его нужно накормить, часто дать кров и одежду. Поэтому на подворье отца Феофана каждый день окормляются духовно и физически не менее сотни страждущих. А откуда на все это взять деньги? Вот и пришлось завести собственное хозяйство.

Из птичника и крольчатника на крохотном Успенском подворье оно разрослось до четырех «фазенд» с угодьями, достигающими сотни гектаров. Пасека, молочарня, козий загон и свиноферма. Не говоря уж о картошке, капусте и прочей зелени… Вроде бы ферма как ферма, но совсем непростое это хозяйство.

– На самом деле мы не просто семена и саженцы в землю сажаем, а взращиваем зернышки веры, честности, порядочности и открытости. Если посмотреть, сколько народу приходит в наш приход, то только милостью свыше можно объяснить, как батюшка со всем этим справляется, – говорит одна из прихожанок.

В «церковном колхозе» председательствует сам отец Феофан, во главе подразделений стоят верные люди, работающие не за страх, а за совесть. Летом на помощь приходят ребята из духовно-трудового отряда. Постоянно в нем находится человек 30. Одна смена продолжается две недели. Поработают и уступают место следующим. День у ребят начинается и заканчивается молитвой. Основной принцип отряда – как можно меньше праздности. С утра – четыре часа труда в поле или на ферме, после обеда – занятия по закону Божию. Потом для тех, кто постарше, еще три часа работы. По свидетельству педагогов отряда, главное – обеспечить присутствие во всем осмысленности и духовного измерения. И в труде, и в досуге, и при разборе конфликтов между ребятами.

– Некоторых ребят я на протяжении нескольких лет наблюдаю. Какими они пришли впервые и какими стали сейчас – это день и ночь. Стали более мужественными, работящими… Многие полюбили сам процесс труда – достаточно редкое качество в наше время. Ведь сейчас радости труда мало где могут научить, – говорит помогающая батюшке пасечница Елена.

Каждый, кто оставил здесь хотя бы частичку своего труда, прирастает сердцем к Успенскому подворью. И потом рвется сюда, где бы он ни находился. Осенью приезжают на подмогу собрать урожай, и на рождественскую елочку не забывают.

Остается добавить, что с игумена Феофана (при всех его хозяйственных заботах и бесконечной череде желающих побеседовать) никто не снимал прямых священнических обязанностей: крестить, отпевать, венчать, служить в церкви. А служит он так, что желающие попасть на службу стоят на улице – в храме места не хватает.

Елгава – Европарламент

Кроме моряков и пасынков судьбы, в Успенском храме побывали десятки тысяч прихожан. Много елгавчан, готовых стоять горой за своего батюшку. Кроме того, сюда приезжают на венчание или крестить детей люди со всех концов Латвии. Преодолевая визовые препоны, часто наведываются духовные чада из самых разных краев России и других ближних и дальних пределов.

А этой весной в елгавский храм пожаловали парижане – лектор лицея «Сантос-Дюмон» Петр Иванович Вифлянцев и его супруга Мишлин. Двум потомственным казакам: кубанскому – Петру Пожидаеву и донскому (зарубежное Всевеликое войско Донское) – Петру Вифлянцеву – было о чем говорить в православном храме вдали от России. Сюда приезжал помолиться и общий друг отца Феофана и Петра Вифлянцева – еще один парижанин граф Петр Петрович Шереметьев.

А в конце июня в гости к батюшке нагрянула делегация депутатов Европарламента от фракции «Европейский свободный альянс». Евродепутатов заинтересовало, какой вклад может внести один церковный приход в борьбу с бедностью и социальным отчуждением.

– Нигде не встречала ничего похожего, причем такого масштаба, – чтобы Церковь и верующие так глубоко занимались социальной сферой… Это просто поразительно! – так депутат Европарламента из Южного Уэльса (Великобритания) Джил Эванс отозвалась об отце Феофане и его помощниках.

Приход – стране

У руководящего удивившим европейских политиков хозяйством отца Феофана забот невпроворот. В условиях поразившего Латвию экономического кризиса он, не забывая о пастырском служении, отдает все силы приходскому хозяйству. Когда работа идет по умному плану, подкрепленному православной молитвой, все получается. Если обычно церковные приходы живут на пожертвования прихожан, то в данном случае все получается наоборот.

Услугами ежедневной кухни православного Успенского прихода за один 2009 год воспользовались без малого 44 тысячи человек. В отдельные дни число кормящихся переваливает за 300. Для маленького города с населением в 60 тысяч жителей это очень много. За хлебом насущным обращаются не только прихожане, но и лишившиеся работы и испытывающие другие нужды жители Елгавы и окрестностей. Тонны картошки, муки, капусты и других продуктов, произведенных в хозяйствах Успенского прихода, распределяются по школам, пансионатам и домам престарелых не только Елгавы, но и столичной Риги и далекой Валмиеры.

Правда, изначальная цель – добиться самоокупаемости – пока что так и осталась мечтой. Помощники батюшки так говорят об этом: «С одной стороны, материальная сторона – великое дело. Но наш труд не для получения материальных благ, а для спасения души. Возможно, с точки зрения рынка наше хозяйство нерентабельно, но люди здесь получают духовное, а потом и физическое исцеление».

Местные власти ничем не помогают, но и особых препятствий не чинят. Приедут иногда с проверкой и уедут восвояси – и на том им спасибо. Кроме силы духа и молитв батюшка опирается на своих бескорыстных сотрудников и доброхотов из числа предпринимателей.

К юбилею отца Феофана Рижский бизнес-клуб сделал батюшке подарок – в Интернете появилась домашняя страничка елгавского прихода.

По словам зампредседателя совета Рижского бизнес-клуба, президента рижской ювелирной фабрики «Gemmi» Евгения Волошина, страничка елгавского прихода Успения Пресвятой Богородицы получилась достойной.

– На сегодняшний день это один из лучших сайтов в Интернете, посвященных Православию. Сейчас время помогать нуждающимся. Что многие члены нашего клуба и делают. Отмечу, что слово батюшки для меня самого – закон. Я считаю честью выполнять его поручения и рассматриваю их как своего рода послушания.

Как сказал сам отец Феофан, Интернет активно используется Русской Православной Церковью, которая идет в ногу со временем:

– Благодаря передовым технологиям Церковь значительно расширила свое информационное пространство, и это позволяет донести слово Божие до людей.

Именно сейчас, в годину испытаний, экономического кризиса и истончения духовно-нравственного начала, слово и дело игумена Феофана востребованы как никогда. Небольшой латвийский приход показывает поразительное многообразие форм и способов служения ближнему в соответствии с великими заветами Православия.

Алфей Заморышев Когда читаешь историю болезни Алфея, становится не по себе: как у такого молодого человека может быть целый «букет» заболеваний? Судьба этого парня – нелегкая. Испытания начались уже после появления его на свет.

Через несколько дней после его рождения обнаружили тяжелое заболевание: аномалию развития почек – двусторонний уретерогидронефроз и кисту левой почки. Это привело к развитию хронической почечной недостаточности, гипертонии и энцефалопатии. В больнице Алфею пришлось пролежать восемь месяцев. После этого мать отказалась от больного сына. Ему пришлось воспитываться до 8-ми лет в детском доме №2 г. Череповца. Потом его направили в Харовскую школу-интернат для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Там Алфей окончил 11 классов.

Сейчас Алфей проживает в Спасо-Прилуцком Димитриевом монастыре г. Вологды, выполняет послушания пономаря, трапезника, иподиакона, библиотекаря. Юноша отличается добротой, каждому готов помочь, не отказывается ни от какой работы.

Алфей хочет посвятить свою жизнь Богу. Он окончил воскресную школу, ходил на занятия в Вологодское православное духовное училище, но по состоянию здоровья ему пришлось уйти, проучившись всего полгода.

Много времени проводит на процедуре гемодиализа, которая отнимает у него много сил. Быстро устает, постоянно хочет пить, но много потреблять жидкости ему нельзя, так как в организме скапливается вода, а избавиться от нее можно только через диализ.

Жить Алфею останется недолго, если не сделать операцию по пересадке почки, стоимостью 1.600.000 рублей (на данный момент собрано около 570 тыс. рублей). Эти деньги нужны для пересадки почки и диализа, который делают за плату.

Если не сделать такую операцию, то со временем организм больного человека быстро слабеет и человек умирает. Врачи говорят, что жизни у Алфея с диализом осталось 4-6 лет, без него – несколько месяцев.

Родственники не в состоянии оплатить эту дорогостоящую операцию, а от государства приходится долго ждать помощи. Обращаемся с просьбой о помощи благочестивому юноше ко всем, кто в состоянии это сделать!

Т.Н.Удальцова, г.Харовск

МЕДИЦИНСКИЕ И ПРОЧИЕ ДОКУМЕНТЫ
(паспортные данные, выписки из истории болезни, справки об инвалидности)

Заморышев Алфей Алексеевич. Паспорт Выписки из истории болезни Алфея Заморышева Выписки из истории болезни Алфея Заморышева Выписки из истории болезни Алфея Заморышева Справка об инвалидности Алфея Заморышева Справка об инвалидности Алфея Заморышева

САЙТЫ

Спаси жизнь Алфею: http://help-alfey.ru/

Страница Алфея Заморышева: http://vkontakte.ru/id67481914

 

Любая профессия накладывает отпечаток на характер человека. Что дал мне банк? Это четкость, аккуратность, честность, прежде всего. Есть, однако, и отрицательные стороны. Я была очень строгой на работе, и эту строгость приносила домой (кстати, именно под влиянием батюшки я постепенно становилась мягче). Требовала, чтобы дома был идеальный порядок, все вещи были разложены по полочкам, после приготовления обеда не оставалось ни следа от пищи, ко всему подходила принципиально. Однажды дочка пришла из школы, я сразу же встретила ее со своими требованиями, и тут она сказала: «Мама, но ведь дома же ты не кредитный инспектор!»

Особый характер

Когда отец Нафанаил заходил к нам в банк, он читал все объявления, абсолютно все инструкции. Не просто пробегал глазами, а внимательно изучал, досконально. Был момент, когда мы с вкладчиками заключали договора на депозиты. Он приходит и говорит: «Вот в договоре-то вы пишете, что обещаете проценты, все прекрасно. А если банк разорится, что вы делать будете? Этого у вас в договоре-то не написано!» Точность — это очень важное качество для казначея. Еще очень важно иметь хорошую память и широкий кругозор. Батюшка всегда поразительно владел информацией: он помнил наизусть все необходимые двадцатизначные номера счетов! Не знаю, как ему удавалось столько запоминать. У него не было экономического образования, но, когда его назначили казначеем, он стал самостоятельно осваивать новую профессию. В одном из разговоров он сказал мне: «Человеку все возможно, нужно только захотеть».

Однажды приехала группа проверяющих из Москвы (кажется, из Министерства финансов), они проверяли наше казначейство[2], а потом посетили обитель, экскурсию вел отец Нафанаил. Я случайно услышала, как одна москвичка беседовала с батюшкой: слышу, в ход пошла и сложнейшая экономика, и теоретическая механика, и математика… Как я удивилась! Батюшка столько всего помнил, а ему тогда было уже около 80 лет!

Как-то раз я увидела, что батюшка стоит в общей очереди с клиентами в нашем банке. Как же так — человеку под 80, стоять ему тяжело, а мои работники его не пропускают вперед! А сотрудники наши увлеклись бумагами и на людей в очереди внимания не обращают. Подошел человек — работают с ним, а уж кто там за ним стоит, им дела нет. Батюшка ждет терпеливо, кротко, никаких вопросов не задает. А мы-то к нему, если какие трудности, сразу бежим, в любой момент, и он всегда нам время уделяет, забывая о своих делах, отвечает на наши многочисленные вопросы. Так меня это задело! Говорю: «Как же так? Старый человек, священник, в очереди стоит, а вам и дела нет!» Подхожу к отцу Нафанаилу: «Батюшка, давайте ваши бумаги!» А он отвечает: «Нет, это хорошо, что я в очереди, люди-то все видят, что порядок соблюдается, и терпение есть, и все молчат, спокойны, никто не торопится». Это был пример для меня. Однажды я пришла в монастырскую лавку. Как сотрудники банка, мы всех продавцов знали. А тут группа какая-то с экскурсией подъехала, люди кинулись к лавке записки писать, сувениры покупать, а я тороплюсь, мне на работу надо успеть, стоять некогда в очереди. Хотела было попросить, чтоб меня пропустили. Но вдруг вспомнился тот разговор с батюшкой… я остановилась и сказала себе: «Нет уж, стой и терпи!»

Юлия Линде, Наталья Домашёва.

Далеко не каждый способен увидеть в деньгах просто бумагу.

Когда я работала в банке, произошел один очень неприятный случай с кассиром-операционистом (он имел право выполнять банковские операции, работал с деньгами). Стали мы однажды сводить операционный день (составлять отчет о банковских операциях за день), и выяснилось, что денег у этого молодого человека не хватает. Не может быть! Просчитываем по документам — все сходится… ни излишков, ни недостач… И тут он вспоминает: «Да я ж на базар сходил!» Я была ошеломлена! Этот человек был верующим, но считал, что ничего страшного, если он взял на время банковские деньги — ведь вернет же. Мне сложно понять, как он мог так поступить. Видимо, не всякий человек может работать с деньгами, разделять, где свои деньги, а где чужие. Поэтому, если ты пошел на такую службу, значит, должен быть уверен, что не поддашься соблазну. Ты должен быть примером четкости, точности и честности, иначе как будешь воспитывать кадры?

 

 

Источник: Фома.Ru

Увидеть в деньгах бумагу

Наталья Викторовна Домашёва Когда я, молоденькая сотрудница, впервые пришла на работу в банк, меня одолевали сомнения: «Что я почувствую, когда увижу много денег?» А в банке как раз в этот день проходила ревизия. И вот спускаюсь я в кассу, где проходит просчет всех фондов, и вижу: надо же, по всем стенам стеллажи с деньгами! Море денег! А я смотрю на них и мне абсолютно все равно: бумаги есть бумаги. К счастью, не возникло у меня этого ощущения, что теперь я королева денежная. Это был очень важный момент: я поняла, что не соблазнюсь.

Незаметный соблазн

Искушения у меня были другие, почти незаметные: иногда тратишь рабочее время на свои дела; бумагу, ручки используешь для своих личных писем, тот же ксерокс офисный... Получается, что государственное имущество на свои цели расточаешь. Кажется, такая мелочь, я же не похитила чужие деньги, не совершила преступление, не обманула вкладчиков. Никто не пострадает, если ксерокс напечатает три лишних бумажки или потратишь чуть больше чернил в ручке. Такой маленький, незаметный грех. Но для христианина и небольшой грех важен, он не дает покоя. Вот думаешь перед исповедью: «“Не укради”… вроде, это не про меня, ничего я не крала, но совесть-то мучит, не обманешь ее».

При пострижении каждый монах дает обет нестяжания, то есть обещает не заботиться о деньгах и материальных ценностях. У кого-то возникнет вопрос: а может ли монах, давший такой обет, быть казначеем? Не лучше ли пригласить светского человека на эту должность? Мне кажется, что не стоит нарушать внутренний мир монастыря. Возьмем, к примеру, нашу семью. Я же не буду соседку просить моим бюджетом распоряжаться. К тому же без денег, без учета монастырь не может обойтись, ведь и паломников нужно накормить, и нуждающимся помочь…

Раз уж начальство благословило на должность казначея, значит, это человек проверенный, честный. Это высокое доверие, которое нужно заслужить. Не стоит думать, что казначей — самый богатый человек в обители. Вот отец Нафанаил был всегда очень скромно одет: старый подрясник, простая сумка на боку… а ведь заслуженный священник, архимандрит!

  Источник: Фома.Ru

 

Может ли человек, через руки которого проходят большие суммы денег, увидеть в них просто бумагу, а не средства к существованию? Может ли финансовый работник всегда оставаться честным? Как работа с деньгами влияет на характер человека?

Наталья Викторовна Домашёва 24 года проработала в банковской системе и 12 лет возглавляла Печорское отделение Управления Федерального казначейства. Она многие годы тесно общалась с казначеем Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря архимандритом Нафанаилом (Поспеловым).

Просветитель банка

Архимандрит Нафанаил (Поспелов). Фото: архимандрит Тихон (Шевкунов) Мы познакомились с отцом Нафанаилом, когда батюшка приходил к нам в банк по монастырским казначейским делам. В каком-то смысле он был нашим коллегой. Всякий монастырь — это огромный организм: нужно и за хозяйством следить, и отчеты писать, и деньги считать. Этим и занимался отец Нафанаил. К нам в банк он часто приносил с собой маленькие монастырские брошюрки «Псково-Печерские листки», кстати, именно по его инициативе они стали издаваться. В этих брошюрках рассказывалось о церковных праздниках, давались духовные советы… «Большую книгу когда вы еще прочтете, а вот листочек возьмете и быстро прочитаете», — говорил он. Вскоре он стал для нас, работников банка, «негласным духовником». Мы часто спрашивали его, как поступить в той или иной ситуации. Отец Нафанаил никогда не давал готовых рецептов, он либо рассказывал что-то из своей жизни или же приводил цитаты из Священного Писания, чаще всего — из посланий апостола Павла. Спросил его что-то утром, а во второй половине дня он приходит с книгой толкования на Евангелие, где положены закладочки. Он всегда зачитывал нужные моменты сам, вслух, а потом оставлял книгу, чтобы я могла прочитать сама. Бывает, что человек прочитает что-то и поймет по-своему, а я, когда перечитывала оставленную книгу, слышала уже, как читал отец Нафанаил, и это помогало понять все правильно. Книг батюшка приносил много, большинство он дарил мне. Но были и такие, которые он, видимо, покупал в монастырской лавке, тогда он говорил прямо: «Эта книга стоит столько-то».

 

БОЖИЕ НАКАЗАНИЕ

Прощай же, обитель святая,
Прощай, наша Мать, навсегда,
Тебя же, обитель святая,
Не видеть уже никогда.
Погасли лампады и свечи
Навеки во храмах твоих,
Умолкли священные речи,
И звон колокольный утих.
Источники все опустели -
Не видно народу на них,
Веселье души улетело,
И грусть воцарилася в ней.
Скажи нам, обитель святая,
Где братья и сестры твои,
Где те, что, тебя создавая,
Все отдали силы свои?
Зачем ты пуста, одинока,
Зачем не зовешь нас к себе?
Мы все на чужбине далекой
Льем слезы в тоске по тебе.
Но нет уж надежды возврата,
Родная обитель, к тебе;
Горька для нас эта утрата,
Но кто ж не покорен судьбе!
Господь нам послал испытанья:
Враг отнял обитель у нас.
И вот мы томимся в изгнаньи...
О, Господи, вспомни же нас!
Прощай же, обитель святая,
Прощай, наша Мать, навсегда!
Тебя нам, обитель святая,
Не видеть уже никогда.

---

 

ПЕРЕД ОБРАЗОМ СПАСИТЕЛЯ

Пред Тобою, мой Бог,
Я свечу погасил
И премудрую книгу
Пред Тобою закрыл.
Твой небесный огонь
Негасимо горит,
Бесконечный Твой мир
Пред очами раскрыт.
Я с любовью к Тебе
Погружаюся в нем,
Со слезами стою
Перед светлым Лицом.
И напрасно весь мир
На Тебя восставал,
И напрасно на смерть
Он Тебя осуждал.
На Кресте под венцом
И спокоен, и тих
До конца Ты молил
За злодеев Своих.

---

МОЛИТВЕННОЕ ОБРАЩЕНИЕ КО ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЕ

В неизвестности, смиренно
В Назарете Ты цвела,
Средь молитв, уединенно,
Мирно жизнь Твоя текла.
Но Святой Своей десницей
Бог Тебя приосенил,
И небесною Царицей
Кроткой Деве быть судил.
Безызвестную обитель
Свет небесный осиял
Пред Тобою небожитель
С вестью радостной пристал.
Благовестнику внимала
Ты с смущенною душой, -
Но с покорностью сказала:
"Воля Бога будь со Мной!"
Все сбылось - Твоя Порфира,
Краше всех земных порфир!
Сын Твой - Бог, Спаситель мира!
Пред Тобой склонился мир!
Но и тяжких испытаний
Много Ты перенесла!
Крестных Господа страданий
Соучастницей была!
Ты молилась, изнывала;
Но к виновникам скорбей
Ты враждою не пылала...
Ты молилась за людей!..
И теперь, воспоминая Твоего Успенья час,
Мы взываем: "Пресвятая,
Заступи, - помилуй нас!"
Много бурь в житейском море!
Средь его сердитых волн,
Без Твоей защиты вскоре
Наш погибнет утлый челн!
Дай нам сил к сопротивленью
В нас бушующим страстям!
Укажи нам путь к спасенью,
К безопасным берегам!
Дай - чтоб нас взяла могила,
Чуждых мира суеты!
Дай почить, как Ты почила,
И проснуться там, где Ты!..

МОЛИТВА "ГОСПОДИ, ПОМИЛУЙ"

Из всех молитв, какие знаю,
Пою в душе иль вслух читаю,
Какою дышит дивной силой
Молитва "Господи, помилуй".
Одно прошенье в ней, не много!
Прошу лишь милости у Бога,
Чтоб спас меня Своею силой,
Взываю: "Господи, помилуй".
Плыву в житейском бурном море,
Встречаю радости и горе;
От бурь какой спасался силой?
Молитвой "Господи, помилуй".
И горе таяло, и радость
Мне приносила вдвое сладость,
И все то было дивной силой
Молитвы "Господи, помилуй".
Когда лились от горя слезы
Иль страстные смущали грезы,
Тогда с особой сердца силой
Твердил я: "Господи, помилуй".
Уж близок я к последней грани,
Но все ж горячими слезами,
Хотя с увядшей тела силой
Молюсь я: "Господи, помилуй".
Душа, окончив жизнь земную,
Молитву эту, не иную,
Тверди и там ты, за могилой,
С надеждой: "Господи, помилуй

К сожалению, имеются случаи, когда, если мы не готовы к святому причастию, не только не происходит всего того, о чем говорилось выше, но оно становится огнем, сжигающим человека. Не потому, что Бог огонь, а потому, что мы не готовы. Поэтому когда после нашей исповеди духовник говорит нам, чтобы мы не причащались столько-то дней, он говорит это не для того, чтобы наказать нас. Нет. А чтобы предохранить нас, подготовить, потому что святое причастие не принесет нам пользы, а послужит нам в осуждение. Потому я и говорил не раз: не заставляйте людей насильно причащаться, особенно вы, матери, не заставляйте детей, не подталкивайте их насильно, когда они в подростковом возрасте и старше. Вот мать спрашивает: «А что такого может быть у моего сына? Пусть идет причастится!» Если он малый ребенок, до 10–12-летнего возраста самое большее, то заставь его пойти причаститься. Ведь он еще маленький. Но в подростковом возрасте и старше у него уже есть грехи, из-за которых он не может и не должен причащаться. Он должен подготовиться, очиститься, иметь нужное расположение к тому, чтобы причаститься. В противном случае, если заставить его силой, а он не готов, тогда ему навредишь, и это будет в суд и осуждение. Потому святой апостол Павел и говорит: «Испытывайте себя, братия Испытывайте себя, не причащайтесь, если вы не готовы, если видите, что есть причина, есть что-то, что вам препятствует приступить к святому причастию.

Но тут подстерегает опасность сверхчувствительности. Я вот что имею в виду: чтобы воспрепятствовать нам принять святое причастие, сатана часто воздвигает против нас брань – какие-нибудь нечистые помыслы, и мы говорим себе: «Ну как же я пойду причащаться после того, как думал о нечистых и греховных вещах или совершил какой-то грех?», – так он вносит колебание в нашу душу и не дает нам пойти причаститься.

Это две крайности – пренебрежение и сверхчувствительность, две крайности, которые вредят человеку. Церковь указала конкретные грехи, которые препятствуют нам приступать к святому причастию. Плотские грехи, ненависть, раздор – все это препятствует нам приступать к святому причастию. Если мы в ссоре с кем-то, если ненавидим людей, если впали в плотские грехи, мы не можем причащаться. Нужно сначала покаяться, исповедаться. Надо подготовиться, чтобы потом пойти и смиренно причаститься. Что же касается других грехов, то думаю, мы можем и с личным покаянием смиренно приступить и причаститься, исповедовавшись в подходящее время.

Божественная литургия и таинства являют собой полноту Небесного Царства. Тот, кто участвует достойно в таинстве и на кого действуют святые тайны, тот познает и переживает Царство Божие в полноте. Он уже в этой жизни живет в раю и знает, что такое рай. Знает, что будет после смерти. Знает, что для него уже нет ничего неясного и недоумений. В нем есть полнота, он исполнен, насыщен Божиим присутствием, благодати Божия Царства.

«В дерзновение еже к Тебе»

Принятие святых таин придает нам силу и возможность иметь такое дерзновение к Богу, какое имеет сын к отцу. Бог – наш Отец, и Он любит нас, Он отдал Себя на Крест и Гроб ради нас. Для нас Он сделал все это. Если мы осознаем тот факт, что Он для нас сделал это – за нас умер, а также, что Он любит нас в абсолютной степени, как подобает Богу, тогда мы имеем дерзновение, даже если мы и осквернены, нечисты, уязвлены грехом. Давайте повернемся к Богу с дерзновением ребенка, пусть даже и ребенка непослушного, и помолим Христа, чтобы Он пришел к нам как добрый Отец, взял нас, отвел в Свой дом, исцелил нас, защитил, укрыл.

 

 

Затем в молитве говорится, что принятие святых даров действует «во оставление грехов». Каждое прикосновение к Богу – это момент, в который прощаются грехи. Все таинства действуют во оставление грехов. Вся жизнь Церкви, вся наша связь с Богом – во оставление грехов. Даже брак служит оставлению грехов. И крещение, и миропомазание, и водосвятие – все. Чтобы могла исчезнуть эта плита греха, покрывающая нашу душу, и душа наша увидела Господа.

Вспомните, что сказал святой Симеон Богоприимец, когда привели к нему Христа: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром; яко видеста очи мои спасение Твое, еже еси уготовал пред лицем всех людий…» – то есть: «Теперь заверши все, отпусти меня, ибо нет другой причины для жизни моей. Очи мои видели Твое спасение. Я вижу Твое спасение, вижу Христа, вижу спасение миру».

Всякий раз, когда чрез таинства мы прикасаемся к Богу, наша душа видит спасение Спаса Христа и мы говорим: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, с миром. Более не существует иной причины для нашего существования в жизни. Христос – начало и конец, Он – все, Христос – все».

«В приобщение Святаго Твоего Духа»

Литургия насыщена энергией Святого Духа. Святой Дух не нечто абстрактное, не нечто неопределенное, не некое веяние, а Личность, как Отец Личность, как Сын Личность. Мы можем участвовать в благодати Святого Духа. Таинства дают нам возможность участия в Святом Духе. Святой Дух – сила, энергия, которая входит в нас, как электричество входит в лампу, и она светит, но если ток прекратится, она гаснет. Так происходит и с нашей душой. Когда Святой Дух действует, Он совершает дело, которое видно. Когда Он не действует, душа угасает и становится мертвой. Следовательно, таинства действуют «в приобщение Святаго Духа».

Поэтому необходимо приходить в храм, мы не можем следить за литургией ни по телевизору, ни по радио, ни молиться одни. Там не существует общения со Святым Духом. Святой Дух действует там, где совершается таинство. Все мы, стоящие на святой литургии, участвуем в таинстве.

Вы знаете также, что не дозволяется что-нибудь из находящегося в храме использовать потом для другой цели. Например, если мы хотим поменять ковер в храме, то мы не можем взять этот ковер и постелить в своей гостиной – это запрещено. Все вещи в храме освящены. Даже отходы. Когда мы подметаем храм, мы не выкидываем мусор в мусорную корзину, а складываем его в специально отведенное место. Все в церкви освящается: стены, камни, дерево – все. Потому от нас требуется большая внимательность.

Храм – это пространство, в котором действует Святой Дух, пространство, насыщенное энергией Святого Духа. Наши предки, которые были мудрыми богобоязненными людьми, потому воздвигали храмы, наполняли страну нашу храмами, что знали: храмы – это очаги, хранилища благодати. Вот как какая-нибудь крупная держава – США, Англия – размещает по всему миру базы, чтобы можно было все происходящее держать под контролем, так же и храмы есть как бы базы благодати, а когда Божия благодать разливается повсюду через святые иконы, через храмы, тогда все вокруг освящается. Равно как и наоборот: когда все вокруг полно проводников греха и греховных вещей, тогда и само место оскверняется.

Вот и в доме происходит то же самое. Я не раз уже говорил: попробуйте повесить дома одну-две иконы и зажечь перед ними лампаду – и сразу почувствуете, как все изменится. Неприветливый, холодный, негостеприимный прежде дом – место твоего постоянного проживания – теперь стал намного уютней и гостеприимней, потому что там икона Христа, икона Пресвятой Богородицы, там лампада, от которой идет утешающий свет, напоминая нам о присутствии Святого Духа. И просто необходимо «наэлектризовать» наши дома энергией Святого Духа через святые иконы, лампаду, святую воду, ладан, наши молитвы.

Равным образом и в доме, где ругаются, кричат, происходит столько всякой всячины – естественно, ведь есть и энергия, противоположная Божией энергии. Но если хотя бы один человек в этом доме постарается противопоставить себя этой сатанинской энергии, если он будет молиться внутренне, будет иметь иконы и позаботится о том, чтобы освятить дом, тогда Божия благодать победит присутствие диавола.

Потому я и говорю вам, чтобы вы ввели у себя этот добрый и благословенный обычай, и вы, и другие, кто близок к вам, и имели освящающую благодать таинства Церкви дома. Мы можем и должны иметь, например, святую воду рядом с иконами и просфорой. Каждое утро, прежде чем пойти на работу, помолимся, примем просфору, примем святую воду, и знаете, как изменится вся наша жизнь и жизнь членов нашего семейства? Разумеется, не надо становиться тиранами в доме, насильно навязывать свою волю. Начать надо с себя, и со временем вы ощутите, как благодать неким таинственным образом вошла в души других и пропитала всю атмосферу дома – нашей домашней церкви. Это энергия Святого Духа, с которой мы можем общаться, в которой можем участвовать, это спасительная благодать и всемогущая энергия, которая находится прежде всего в храме, а затем во всем пространстве, куда Бог бывает призван. Куда бы мы ни пошли и где бы ни призвали Божие имя, туда Бог непосредственно явится.

 

 

Кроме этой практической работы существует и некоторые другие необходимые составляющие. Важнейшая из них – постоянное призывание Христа через молитву: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». Эта молитва всемогуща, потому что Тот, Кого мы призываем, Христос, всемогущ, и молитва становится энергией, которая идет от всемогущего Бога и входит в нас. Когда мы призываем Христа постоянно и крепко держимся за Христово имя, тогда эта молитва таинственным и непостижимым образом вторгается в нашу жизнь, разбивает каменное сердце, проникает в глубину человеческого бытия и так дает нам возможность иметь общение со Святым Духом. Поэтому молитва является необходимым условием. «Непрестанно молитесь», – говорит апостол. И еще: «Всякий, кто призовет имя Господне, спасется»[1]. Вот так. Невозможно, если ты призвал Христа, чтобы Христос не нашел способа спасти тебя. Невозможно. Бог всемогущ, невозможно, чтобы диавол – как бы коварен он ни был, сколько бы аргументов против нас у него ни было – победил Божию силу, когда человек призывает Христа.

Мы говорим: «Не знаю, как избавиться от этой страсти!» Мы пленники, мы все пленники. Кто здесь может гордиться свободой? Ни я, ни другой кто-нибудь. К сожалению, мы все рабы греха, пленники – одни меньших, другие больших страстей, потому что мы немощные люди. Однако когда мы с болью в сердце призываем Христа и понимаем, что нуждаемся в Его приходе, тогда мы предоставляем Богу действовать, а Он знает, как спасти нас. Достаточно лишь смиренно предать себя в Божии руки, а у Бога имеется много способов. Как врач, когда он должен вылечить человека, не жалеет его, а режет его, зашивает, отрезает у него плоть, делает уколы, истязает его, так сказать, безжалостно, потому что если он будет жалеть его, тот не вылечится, – так и в наших глазах дело выглядит так, будто благий Врач Бог не жалеет нас. И некоторые люди стонут: «Боже, неужели Тебе не жаль меня? Сколько же мне еще мучиться?» Тут мы походим на детей, которые не понимают целительного вмешательства Бога. Хотя, как люди, мы и не можем в здешней жизни понять этого как следует, но когда наступит пора покинуть мир сей, тогда у нас откроются очи души, и думаю, что первым благодарением, первым благодарственным воплем к Богу будет благодарение за все скорби, которые мы пережили в этом мире. Мы будем благодарить Бога за все скорби, за всецелую боль, за все трудности, через которые прошли, потому что самым великим лекарством, которое облегчает душу человека и разгоняет бесчувственность, являются боль, скорби, испытания.

Это лекарство – лекарство нашей эпохи. И всех эпох тоже, но в особенности сегодняшней. Сколько боли на свете, сколько скорбей, сколько испытаний, сколько трудностей, исключительно много трудностей! Почти нет дома или семейства, у которого не было бы своего креста.

Надо научиться с терпением нести свой крест. Вы знаете, какое это благодеяние – скорби? Возблагодарим же Бога еще в этой жизни – и в другой тоже, – потому что Он облагодетельствовал нас, дав душе нашей разнообразные скорби. Потом эти скорби породят сладкое утешение, сладость и радость глубокую в сердце человека.

Знаете ли, что когда человек вкусил сладость скорбей, то, если Бог после этого отнимет их у него, он испытывает ностальгию по тому времени, когда у него были большие скорби, но было и великое утешение от Бога, очень большое утешение от Бога? Поэтому святые, которые были мудры и разумны, не принимали никакого человеческого утешения, чтобы не уменьшилось Божее утешение. Там, где есть человеческое утешение, уменьшается утешение Божее. И там, где нет человеческого утешения, есть великое Божее утешение. А Бог утешает более, чем человек.

Верное соблюдение Божиих заповедей, непрестанная молитва, скорби и испытания – это горькие лекарства, которые пробивают каменное сердце человека. После этого, когда человек добавит и собственную свободу, приходит благодать, она проникает в эти отверстия души, и человеческое сердце становится исключительно чувствительным.

Думаю, нет чувствительности выше, чем чувствительность святых. Святые соучаствуют в боли всего творения, всего мира, они страдают, скорбят, болеют не каким-то болезненным эмоциональным способом, а духовным, единственно совершенным способом, будучи укрепляемы благодатью Святого Духа. Они участвуют во всечеловеческой боли, и так молитва становится усерднее, равно как и заступничество и любовь.

Всем нам известно, что мы, пока сами не испытали боль, не можем понять боль другого. Когда человек испытывает боль в своей жизни, тогда одна струна его души становится более чувствительной, и, если он услышит, например в новостях по телевизору, что в таком-то доме произошло такое, что он сам пережил, это трогает эту струну и раздается звук, звук сострадания, молитва, и он говорит: «Боже мой, помилуй этих людей, этих родителей, ибо мы знаем их боль, мы ее пережили!»

То же происходит и у святых. Так как у них высокая чувствительность, то они – единственные, кто может полностью понять боль другого человека, и не только понять ее, не только поплакать с ним, но и исцелить его, потому что они не просто испытали боль, но и были исцелены через боль. Так они становятся учителями, поскольку учат других людей, как через боль исцелить свою истерзанную душу и как превратить боль в великое благодеяние, чтобы таким образом душа пробудилась и обратилась с великой силой и любовью к Богу, от Которого получит милость и утешение.

Святое причастие – принятие Тела и Крови Христовых – способствует трезвению души. Почему? Потому что это восполнение нашей связи с Христом на этом свете. Христос в нас, и мы в Нем. Мы уже одно со Христом. Ощущение этого настолько сильно, что, думаю, ничто не сможет устоять против этого.

Думаю, у всех нас есть предощущение того, что видел я своими глазами – видел, как причащаются святые люди. Что вам сказать? Как человеку передать это? Когда мы видим, как святые люди молятся во время святой Евхаристии, как описать это? Это словно пропитанный горючим кусок ткани, который приближается к огню и вмиг вспыхивает и начинает пылать. Так же бывает и в душах святых. Это огонь Божественной любви, который нельзя описать; святой человек не может его удержать, этот огонь расплавляет его и действительно бывает во трезвение души.

Тогда душа становится многоочитой. В Патерике в одном месте старец говорит: «Монах, – разумеется, и христианин, – должен быть весь зрение»[2]. Иными словами, должен быть весь исполнен очей, быть как одно большое око, которое видит все вокруг себя, и ничто от него не может ускользнуть. Поэтому на иконах святых – на византийских иконах – такое большое значение придается глазам святого. Посмотрите, какие большие глаза у святых. Они не прикрыты и не подобны тем, что на латинских изображениях, где Христос вяло смотрит вверх, – это какие-то болезненные, фальшивые, еретические изображения. Посмотрите, ведь даже в Распятии нет ничего психопатологического – Господь изображается на Кресте как Владыка над Самим Собой, и следа нет человеческой страсти. Иконы святых являют нам, что это святые, чей ум и зрение открыты. Они наблюдают, видят, знают, и нет ничего, что происходило бы вокруг них и укрылось бы от их внимания.

Итак, внимание, трезвение, бодрствование – необходимые составляющие духовной борьбы. И первый дар, получаемый от принятия святых таин, – трезвение.

 

Божественная литургия – самое великое дело, которое может совершить человек, величайшая честь, величайшая данная Богом человеку привилегия – приобщаться Телу и Крови Христовым и более того – совершать самому это приобщение, стать органом благодати, чтобы осуществить это страшное и неизъяснимое таинство святой Евхаристии.

Якоже быти причащающимся во трезвение души, во оставление грехов, в приобщение Святаго Твоего Духа, во исполнение Царствия Небеснаго, в дерзновение еже к Тебе, не в суд или во осуждение.

Разберем же значение каждой из частей этой молитвы.

Мы знаем, что на Божественную литургию приходят для того, чтобы причаститься. Литургия совершается, прежде всего, для того, чтобы мы приобщились святых даров, Тела и Крови Христовых. Разумеется, желательно всегда быть готовыми причаститься, но поскольку мы немощные люди, то хорошо будет спросить у духовника и получить у него разрешение или совет касательно частоты причащения. Это не значит, что столько-то раз мы достойны этого, а столько-то недостойны, нет, мы делаем это, чтобы нам можно было постепенно возрастать и становиться все более достойными и восприимчивыми к Божией благодати. И Божественная литургия совершается, прежде всего, для тех, кто будет причащаться.

Она не для смотрения и не для слушания. Она совершается не для того, чтобы мы за ней следили, слушали ее и смотрели, а чтобы приобщились, чтобы причастились, чтобы стали участниками принесенной Евхаристии (благодарения).

«Во трезвение души»

Что такое трезвение души? Термин «трезвение», или глагол ????, означает, что мы находимся в состоянии бодрствования. Из Предания Церкви мы знаем о подвиге трезвения и отцах, подвизавшихся в нем. Разумеется, все святые отцы жили в трезвении, потому что постоянно бодрствовали душой, чтобы избежать сетей и ловушек сатаны. Как говорит и святой апостол Петр: «Трезвитесь, бодрствуйте, зане супостaт вaш диaвол, яко лeв рыкая, ходит, иский кого поглотити» (1 Пет. 5: 8) – иными словами, чтобы ты бодрствовал, бдел постоянно, был внимателен, потому что противник, как лев, рычит, ходит вокруг и ищет, кого проглотить. Вы видите, он пишет не «кого укусить», а кого проглотить целиком, чтобы от него не осталось ничего. Не просто поранить человека, а целиком проглотить его.

Трезвение души – одна из самых необходимых составляющих духовной борьбы, то есть от человека требуется быть бодрствующим, не спать, ум его должен быть бдительным, чтобы человек не был окраден сатаной, чтобы человек не дремал и не совершал грех, сам того не чувствуя. Подвиг трезвения – это целая наука, одна часть которой – труд, напряжение человека, но есть в ней и иная составляющая – Божия благодать.

Мы говорим, что дары Евхаристии – во трезвение души, потому что когда мы причащаемся, мы приобщаемся животворящей энергии Святого Духа. Жизнь, которую Христос дает нам, входит в нас, и тогда мы духовно бодры. Божия благодать – это энергия, страшная энергия, которая окружает и покрывает всего человека, защищает его, предупреждает его, направляет его внимание ко всему тому, что посещает его с той целью, чтобы прельстить. Наша же важнейшая обязанность – понимать, что надо всегда бодрствовать.

Противоположным трезвению, которое служит признаком того, что мы духовно живы, является бесчувствие души. И по опыту своей собственной жизни, и жизни людей вокруг нас мы знаем, что до того, как открыть для себя Христа, то есть в то время, когда мы были еще духовно незрелы, мы совершали много разного и мало что понимали. Совершали и те грехи, и другие, жили в небрежении, безразличии и ничего не понимали. Только с виду все было спокойно. Как будто ничего у нас и не было – ни брани, ни беспокойства, ни тревоги, ни помыслов, ничего. Почему? Потому что мы находились в упоении, во сне, в глубоком сне. Вокруг нас и в нас происходило такое, а мы и понятия не имели, а нам и дела до этого не было, равно как и до того, что мы сами творили.

Когда же Божия благодать посетит душу и начнется пробуждение ее к духовной жизни, тогда нам постепенно становится понятным, что такое мы совершаем, – разные наши грехи, и мы начинаем осознавать, что вот это неправильно, это грех, что Бог не желает этого. Мы начинаем чувствовать скорбь из-за преступлений, которые совершили. Наша совесть постепенно становится более чувствительной, начинает обличать нас, угрызать, не оставлять в покое, беспокоить, чтобы мы мало-помалу не только исправились, но и более того – приобрели покаянное чувство. Это только бесчувственность нашей души причина того, что нам хорошо и комфортно и нет в нас никакого желания каяться. Подобное мы видим, когда человек приходит исповедоваться в первый раз. Если этому не предшествовал период духовной работы, то он приходит исповедоваться, не считая, что он так уж грешен, и все твердит: «Я ничего такого не делал!» Он не чувствует никаких причин для покаяния. Более того – он не только не чувствует причин для покаяния, не только думает, что у него нет никаких грехов, но готов и хвастаться тем, что он очень хороший человек, помогает всем, любит весь мир, никого не обвиняет, не сделал никакого зла за всю свою жизнь, все люди облагодетельствованы им и он прощает всех. Он не находит в себе ни единого греха! Да простятся мне мои слова, но это верх бесчувственности, душевной бесчувственности. Во всех нас есть эта бесчувственность – и во мне, и в каждом человеке.

Святые же люди, которые действительно не совершали ничего греховного и жизнь которых была сообразной Божиим заповедям, когда исповедуются, плачут слезами покаяния. И сама их жизнь – глубокое покаяние. Спрашивается: почему святой кается? Ведь он внешне безгрешен. Но так как душа его пробудилась и у него уже есть покаянное чувство, то исчезла бесчувственность, он видит, как далеко Бог и где находится он сам, понимает, насколько свят Бог и насколько грешен он сам. Понимает, что такое Бог и что такое человек. Видит бескрайнюю Божию любовь к человеку, видит богатые дары, которые Бог дал нам, видит, сколько возможностей Он предоставил нам и как украсил нас столькими добродетелями и дарами, а мы не делаем ничего, мы не отзываемся, не отвечаем на эту Божию любовь. Этого чувства достаточно, чтобы удерживать душу святого в постоянном покаянии. Разумеется, покаяние животворно, потому что пробуждает душу и начинает задействовать все, что Бог дал нам.

Когда у человека есть глубокое покаяние, тогда даже при совершении чудес гордость не может приблизиться к нему. Покаяние как пламя, как огонь, от которого сердце человека загорается, и, что бы ни случилось, его ничто не взволнует. Он как человек, который глубоко скорбит, он словно потерял любимого человека, своего близкого, свое дитя, боль скорби сжигает его, и, чему бы он ни был свидетелем, чтобы ни совершал сам, он этим не взволнован, и ничто в этом мире не привлекает его, потому что он чувствует глубокую боль внутри себя. Вот этому подобно покаянное чувство, живущее в душе святого, и потому ничто в этом мире его не волнует. И даже если весь мир поклонится ему, почтит его и примется прославлять – для него это ничего не будет значить. Он отвращается от этого. И пусть мир станет поносить его, оплюет, унизит – тоже ничего. Он смотрит на все как на спектакль, который скоро придет к завершению.

Божии люди не обманываются, потому что покаяние помогает им иметь трезвение, быть бодрствующими, постигать суть вещей. Потому мы сказали, что святые были очень умными людьми, ибо они подобны снайперу, который вглядывается вперед, прицеливается и не отходит поговорить о том о сем, а внимательно следит за движением цели и как только она оказывается на мушке, он поражает ее и получает первый приз. Они подобны хорошему ученику, который, охваченный страстью к чтению, в любое время и на всяком месте читает. Ничто его не отвлекает, его ум – в уроках. То же происходит и с Божиими людьми – ничто не может их прельстить, потому что они живут в трезвении и бдительности, и это позволяет им непрестанно направлять свой ум и сердце к Богу.

Бесчувственность, охватывающая всех нас, – это плод попрания Божиих заповедей. Когда мы попираем Божии заповеди и не каемся, а повторяем это вновь, тогда грех уподобляется наждаку, который все время трется об острие совести, притупляет ее, и в конце концов совесть наша становится настолько затупленной и черствой, что она уже ни на что не может отозваться. Постоянное пренебрегание Божиими заповедями приводит к бесчувствию, или умерщвлению, сердца. Тут нужно чудо, чтобы человек смог воскреснуть. Намного большее чудо – когда воскресает мертвая душа, утонувшая в смерти и грехах, чем биологически мертвый человек.

Богу нужно, прежде всего, воскресение нашей души. И всякий день мы видим это в церкви. Что нас укрепляет и изумляет величием Божией славы, так это не чудеса (когда какой-нибудь человек выздоровел или мертвый воскрес – это временное чудо), а когда мы видим, как мертвый душой человек приходит в церковь на исповедь, животворное веяние которой обдает этого человека, и его душа воскресает. Вот тогда действительно поражаешься Божией силе.

На исповеди мы становимся свидетелями тысяч таких чудес. Здесь происходит великое чудо Божией любви – когда мертвые души воскресают и обретают Бога. После этого то, что раньше было для них трудным, становится очень легким. И то, что раньше было очень легким, становится отвратительным и трудным. Когда говоришь человеку, не вкусившему Божией благодати: «Тебе же надо молиться, поститься, ходить в церковь, соблюдать Божии заповеди…» – ему это кажется тяжелым, трудным, его охватывает отчаяние, он воспринимает это как тиски, сдавливающие его. Но когда его посетит благодать, тогда, если ему скажешь: «Да, ты хорошо делаешь, что ходишь в церковь, молишься, причащаешься, но сходи же иногда и развлечься, потанцуй!» – то оказывается, что он даже не может захотеть этого, так все изменилось в нем.

Когда нечистый дух выйдет из человека – дух, который раньше был в его сердце, владел им, и он соглашался с духом мира сего, находил утешение там, где был князь мира сего, – и когда войдет Христос, тогда дух Христов не найдет покоя там, где есть дух мира. Попробуйте привести Божиего человека в какой-нибудь клуб или, скажем, в пивную – он не выдержит там, он возмутится, он не вынесет этого.

Мы иногда спрашиваем: «Это грех, если я пойду на дискотеку? Это грех, если я пойду развлечься?» Вопрос не в том, грех это или нет. Вопрос в том, что это критерий для тебя, критерий твоей духовности. Если ты выносишь эти места, если ты находишь отдохновение в таких местах, это значит, что Божий дух еще не действует в тебе. Как можно найти утешение там, где воспевается грех, где прославляется сатана, где совершается грех? Это невозможно. Это значит, что Божий дух еще не освятил твое сердце, что оно еще спит, что еще идет война за то, чтобы оно проснулось.

Это великая война, это не пустяк. Святые провели всю жизнь, молясь со многими слезами, чтобы Бог воскресил их мертвую душу. Они неотступно просили этого у Бога.

Благой Бог, однако, чтобы не обвинить нас безосновательно, дал нам возможность духовно использовать все, что происходит вокруг нас. И всякое обстоятельство, всякая боль, всякая напасть, всякое искушение и даже всякое падение, если используется духовно для смирения и покаяния, может стать инструментом, с помощью которого мы разобьем окаменелость нашего сердца.

Выше мы говорили уже, что попрание Божиих заповедей приводит к бесчувственности и умерщвлению души; так же верно и обратное: соблюдение Божиих заповедей ведет к оживлению нашей души и сокрушению бесчувственности. Поэтому отцы кладут в основу духовной жизни соблюдение Божиих заповедей. Иными словами, если мы хотим быть духовно здоровыми, тогда не будем заблуждаться: существует один путь – верное соблюдение Божиих заповедей. Этим мы наносим удар по камню, который лежит на нашей душе, камню, твердому, как гранит, и препятствующему нашей душе принимать благодать.

Соблюдение заповедей постепенно оживотворяет душу человека, и это подобно тому, как если у человека есть радиоприемник, но без тока, без батареек, однако как только он включит его в сеть, радио начнет принимать звуковые волны и передавать транслируемое радиостанцией. То же бывает и с сердцем человека: как только оно проснется от летаргии греха, душа начинает принимать Божии послания, и прежде жестокий, блудный и мертвый человек становится кротким, терпеливым, смиренным, начинает подниматься над земными вещами и постепенно идет к Богу. Верное соблюдение Божиих заповедей – это ключ, освобождающий от бесчувственности наше сердце.

 

 

 

                                                                                         ***

 

Из поучений отца Арсения

Я хотел бы побеседовать с вами о том, что тронуло бы вас. Надо лететь обоими крыльями, только вверх – без малейшего отклонения. Ради того, что сделал для нас Христос, не разрешается ни малейшего уклонения. Но если и случилось такое, без нашей воли, то надо бежать к духовнику, чтоб отпустил нам. Потому что любая напасть не значит ничего, если вера остается на ногах. Самый большой выигрыш сатаны – это наша обескураженность после какого-то падения или немощи. Дорогие мои, преодолеть уверенно большие расстояния можно не иначе, как шаг за шагом. Я не спрашиваю вас, слышали ли вы об аде. Вы слышали о нем, но не знаете его! Беритесь с этого момента познавать рай. Вы знаете себя только по паспорту, но не знаете свои сердца, свои возможности.

Нет малого греха

Один человек сказал мне, что он имеет маленький грех. Но я знаю грех и меньше, чем его. Адам не сделал ничего, кроме того, что только откусил от яблока. Он не был против Бога, не сомневался в существовании Божественной силы, но он не послушался. И перевернул и небо, и землю. Не существует малого греха! Должен был прийти Христос спасти естество человеческое. И Он принес нам больше того, чем погубил нас Адам! Христос дал нам возможность обожествления. Мы, малое существо, имеем божественные силы! В нас есть животность, но где заканчивается она, начинается человек. До каких пор, спрашивается, будем давать ей свободу действовать в нас?

Бог создал нас только для Себя

Дорогие мои, человеческое существо выше всего творения. Человечество выше ангелов. Бог создал ангелов с великой миссией. Они многое могут, потому что чисты. Бог создал нас только для Себя. Ни для кого другого – ни в коем случае! Создал нас, чтобы мы были с Ним во веки веков, и для этого сделал нас свободными и дал нам ангела-хранителя, которого вы забыли! Но чувствовали ли вы диавола за своей спиной? Тогда можно понять, насколько важен против него ангел-хранитель. Говорят, что невозможно не умереть, если увидеть ангела в его истинном свете. Ангел имеет грандиозно важную миссию. Все ваши мысли и слова, адресованные Богу, ангел относит к Нему.

Смерть приходит не для того, чтобы ей приготовили кофе

Мне доводилось быть возле многих людей, находившихся при смерти. Страшные крики издавали они от вида демонов и своих грехов – вот какое прозрение приходит в последние минуты! Но не могли спастись, потому что смерть приходит не для того, чтобы ей приготовили кофе! Она приходит, чтобы взять тебя. И уносит туда, где только факты, а не разговоры. И все они хотели прожить еще один день. Скажете, что это очень мало, но вы видите, что, когда дыхание останавливается, насколько важно это мгновение. Божественная справедливость обрамлена великой Божественной любовью и прощает нас одним вздохом. Это побудило меня говорить, что мгновение может быть временем и один вздох может быть и молитвой. А один великий сказал, что этот момент является более важным, чем кувшин слез. Бог хочет искреннего сердца, а не тысячи молитв. Он хочет наше сердце. Нет ничего у Бога более дорогого, чем время. Он дал нам его, чтобы мы спаслись. Он терпел нас, ждет нас: может быть, мы поднимемся?! Это милость Божия держит нас всю жизнь! Если бы мы могли спросить у тех, кто на небесах: каким способом вы достигли такого счастья? – ответ был бы: «Временем. Немногим временем, прожитым хорошо». Бог сотворил нас свободными, чтобы мы воевали, так как Божия милость не приходит к какому-то убогому, а приходит к герою.

Если вы не можете любить своих врагов, хотя бы не ненавидьте их

Любить врагов своих – это заповедь, а не совет! Я, беседовавший со многими людьми, чувствовал, что люди хотят сказать мне: «Батюшка, не могу! Делайте все, что угодно, дайте мне тысячу поклонов в день, но не говорите мне, чтобы любил врагов моих». Видите диавольские когти, которые властвуют над каждым? Если не можешь любить своих врагов, хотя бы не надо их ненавидеть – и вот вы больше не в болоте, а на ступеньке. Давайте немножко взвесим по-купечески. Эти люди не виноваты, виновны мы, потому что мы не умеем любить и ценить их! Что мы сделали для этого мира, если пойдет речь о деталях спасительного пути? Что мы сделали для этого мира? – это просится с нас. Огонь ада – это реальность, а не стращание, придуманное духовниками или священниками для религиозного воспитания. Ад – это страшная реальность! И если ты не прощаешь, то идешь в вечный огонь. Там огонь в тысячу раз сильнее, чем огонь здесь, и он без света. Не видно никого! И остаешься там не на некоторое время, а навсегда! Постарайтесь понять, как это ужасно! Потому что не только физическая боль мучает тебя, но и сознание того, что ты оторван от Божественной любви навсегда. Ужасает эта вечность, братья мои!

40 лет – это время, а не вечность

Одному человеку открылись страдания ада: он увидел стоящего по лодыжки в огне человека, который страшно кричал. И спросил он его, почему так страшно кричит. «Потому что вечно я в этом огне!» – был ответ. И пошел тот дальше и встретил другого, который был по шею в огне, но время от времени радовался. И сказал этот: «Гораздо больше, чем другие, я в огне, но радуюсь, когда кто-то из моих родственников становится священником, а через 40 лет он вытащит меня отсюда». Видите: 40 лет – ведь это время, а не вечность. Он был счастлив, потому что у него была надежда. Братья, на Божием суде нас спросят: почему вы не любили? Потому что были враждебными, потому что осуждали, потому что убивали?! Боритесь! Почему не хотите попросить Божией благодати? Когда приходят различные соблазны, взывайте ко Христу: Господи Иисусе, Господи Иисусе! Не стойте истуканами, проживайте каждый момент. Это трудно, но Бог понимает и хочет вам помочь. Он с нами, потому что любит. Давайте и мы любить друг друга.

Не осеняй себя крестом так, словно играешь на балалайке

Когда мы осеняем себя крестом, мы поклоняемся Святой Троице. Когда вы поднимаете руку ко лбу, это вся высота – Отец, потом вся глубина – Сын, и переходишь на плечи, на всю ширину – Святой Дух. Поэтому бежит диавол от креста! Но если вы делаете так, словно играете на балалайке, то тогда не знаю, какие демоны убегут – скорее этим подбодришь их.

Большая любовь к Богу требует постоянной жертвенности

Община, как и целая нация, живет теми, кто вырывается, кто пребывает на кресте не сдаваясь. Большая любовь к Богу требует постоянной жертвенности. Мы никогда не будем жить без проблем и без мечей, направленных против нас! Не помните разве учения Христова? «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел я принести, но меч… Враги человеку – домашние его». Но это не должно никого обескураживать никоим образом. Даже если человек страдает от этих несчастий, это не означает, что ему нужно сдаваться. Нет. Бог знает о твоем горе, а эти страдания закаляют тебя – чтобы помочь, чтобы ты заслуживал быть увенчанным Богом, потому что Он этого хочет. Мы не можем представить себе спасенного человека без заслуг. Откуда приходят эти заслуги? От борьбы со страданиями. А борьбы без жертв не бывает! Крест спас человеческий род! Не Божия справедливость, не Его чудеса, а Крест! Только когда Иисус был распят, тогда был побежден сатана. Спаситель пережил триумф на Кресте, а сатана был побежден. Так что ни один христианин не освобожден – ни в коем случае – от своего креста, потому что это подарок от Бога, мои дорогие! Это не обязательно наказание. Но даже и наказание как таковое означает возможность возвращения к добру.

Не творите добрые дела из чувства обязанности

Если вам посчастливилось сотворить добрые дела, то нехорошо делать это только из чувства обязанности, потому что так вы становитесь «казенными». Сотворим их из любви в любом проявлении и столько, сколько мы можем. Потому что Бог не держит нас на этой земле из-за того, что мы очень достойные. Он держит нас потому, что Он очень милостивый, и отсюда и приходит вся наша милость. К примеру, если есть кто-то враждующий с кем-то, не осуждайте его, хоть он на самом деле ведет себя неправильно и не понимает этого. В этом случае неудобно и вам, и другим. Но если бы человек спросил у Бога об этой ситуации, то Он ответил бы ему: «Дорогой мой, Я люблю его таким, какой он есть. Именно поэтому держу его в жизни. Переходи на мою сторону, оставь и не враждуй больше с ним. Я Бог, и тебя тоже Я держу. Ты сколько ошибок делаешь, и Я не принимаю их во внимание!» Это интимный диалог со смирением. Поступите так, и вы застрахованы. И восходит любыми способами любовь, без которой невозможно ничего сделать, даже если вы сдвинете горы, даже если вы разорвете ваше тело или сожжете его ради Христа. Благодеяние – это ведь не только положить что-то в сумку. Милосердие – это когда принимаешь человека, разрешаешь ему быть рядом с тобой, не изгоняя его в своих мыслях. Есть у вас кто-то, у которого есть беда, – нужно знать, как его утешить, как распрямить складки на его лбу. О бедных можешь кратко помолиться: «Господи, помилуй его!» – если ты не можешь что-то дать ему, потому что, например, ты едешь в трамвае, а он стоит на тротуаре. Вопрос ставится так: как наше сердце относится к страданиям вокруг нас? Самая важная вещь, о которой нас спросят на Суде Божием, – это: почему мы не дали больше внимания нашим близким?

Быть милосердным – значит быть с Христом

Если ты милосердный с одним, с другим, то очевидно, что ты с Христом. А ты и не ведаешь, что тот, кому ты помогаешь, может быть Христом. Он не протягивает руку, чтобы ты ему дал, он протягивает руку для того, чтобы дать тебе Царство Небесное, а ты не замечаешь этого. И обычно люди ищут самую мелкую монетку в своем кармане.

Братья мои, помните, что нищие – это библейские персонажи! И ты прошел мимо твоего спасения так легко! И еще страшнее то, что ты отнесся с презрением к этому нищему. Нищие не погибают никогда. Они собираются вместе на краю дороги и делят то, что им подали, и говорят: «Это от этого – помяни его, Господи, в Царствии Твоем!» И это имеет значение. Спаситель, чтобы воодушевить нас, сказал: «Получите сторицей!» Хотите разбогатеть? Отдайте все, что у вас есть! Получишь сторицей! Эти слова говорю не от себя.

Если бы вы знали жизнь святого Иоанна Милостивого, устрашились бы! Святой Иоанн, когда пришел в архиепископию, спросил: «Сколько золота в aрхиепископии?» Ему ответили: «Столько килограмм золота!» – «Отдайте бедным!» Когда услышали это экономы, сказали, что они обеднеют. Но вернулось обратно сторицей – и без того, что он отдал. Опять отдавал, опять приходило в сто раз больше. Экономы всегда сетовали. Видите: человек не замечает, когда получает, но замечает, когда отдает. Но приходило сторицей – с точностью! Есть слово в Священном Писании. Я не имею права противоречить этому слову. И привыкайте к авторитету слов из Священного Писания. Таинства Церкви основаны на словах Священного Писания.

Откройте любую книгу с церковнославянским текстом. Например, Часослов или Октоих. В случае, если названия эти вам ничего не говорят – потрудитесь заполнить брешь в образовании.

 

(От подобной бреши корабли тонут)

Там вместо номеров страниц, данных в привычной арабской цифири, вы увидите буквы. Да-да, буквы. Привычные «К» там соседствуют с непривычными «S». Встречаются, по мере нарастания количества страниц, комбинации из нескольких букв. Все буквы даны под неким крючочком, который называется «титлом». Целая таинственная система знаков. По крайней мере, так кажется непосвященному. Есть и церковнослужители, поседевшие в алтаре за многие лета исправной службы, но толком в этих букво-цифрах не разбирающиеся. Так и пишут для удобства карандашиком подле славянских загогулин арабские соответствия.

Можно было бы давно упроститься и выбросить эти архаизмы из церковной жизни, как предлагали когда-то выбросить Пушкина с парохода истории, если бы не одно «но». Этот благоуханный нюанс – начертание цифр и чисел при помощи букв, а не автономных знаков, сохраняет для церковного сознания идею чрезвычайной важности. А именно: слово и буква первичны, цифра – вторична. Можно и так сказать: человек, научившийся читать, научится и считать, а считать, отдельно от чтения, научиться по-славянски невозможно.  

Вдумайтесь, ради Христа, в эту органическую цельность. Она противостоит современному мировоззрению так, как небо отстоит от земли. Современный человек (все образование нынешнее ведет его к этому) выучивается считать гораздо раньше и лучше, нежели выучивается читать. Да и потом, оставив парту, во взрослой жизни человек охотно калькулирует и весьма неохотно погружается в тексты.

Научиться считать, ничего не читая, в современном мире не то что можно, а часто даже нужно. И на фоне этого любящего цифру и не любящего слово человечества древняя мудрость выглядит, как «золотое сечение», как цельная истина, чуждая всякому дроблению.

Это не есть уникальное свойство одной лишь церковной кириллицы. Точно так же относились к буквам и цифрам евреи, арабы, греки, армяне. Все культуры, в основе своей содержащие Священный текст, цифру подчиняли букве, и не позволяли цифре вести отдельное и независимое существование. Внутри этих культур человек вначале учился читать, потом ему давали в руки то, что единственно достойно «таинства чтения» – Писание, а затем умение считать прилагалось уже, как вспомогательное.

Конечно, при современном развитии точных наук, при той высокой зауми, которая связана с миром алгебры и ее дочек, мы уже никогда не вернемся к вспомогательному и служебному использованию чисел. Ведь одно дело связки сушеных смокв считать (тут и малыми числами обойдешься, даже без дробей), а другое – рассчитывать траекторию выхода спутника на орбиту. Так что иллюзий у нас нет, как нет и призывов к отказу от точных наук. Но есть и сейчас прикладные области, где непонимание библейской первичности буквы перед цифрой рождает странные явления. Я имею сейчас в виду пресловутые три шестерки, о которых только глухой не слышал, и только немой не говорил.

***

Как известно, Откровение говорит о начертании, которое будет свидетельствовать о рабстве зверю. Само же начертание будет заключаться в «имени зверя или в числе имени его» (См. Откр.16:17)

Как видим, страшны не сами цифры или образуемые ими числа. Речь идет о имени или числе имени. Первична, таким образом, личность зверя и его имя, а три шестерки являются числовым выражением имени.

Что же такое число имени?

Каждое имя или слово может быть превращено в соответствующее ему число при помощи так называемой гематрии, то есть числовых соответствий между буквами и цифрами. Так, к примеру, имя «Алла» состоит из двух «а» и двух «л». Букве «а» соответствует цифра 1, а букве «л» – число 30. Два раза по 30 плюс два раза по единице в сумме дают число 62. Это и есть числовое выражение имени «Алла», или – число имени на церковно-славянском языке.

Так можно подойти к любому имени. В ту же меру можно будет отнестись со временем и к имени зверя. Не всем, правда, ибо сказано: «Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя» и проч.

Каждому из нас кажется, что мы «имеем ум». Вот многие и бросились со своим умом в толкование самой таинственной книги Нового Завета, как правило – одной единственной главы из нее, и в этих толкованиях додумались единственно до панического страха перед невинными числами как таковыми. А числа невинны воистину. В Библии есть 666-я страница. В разных изданиях, в зависимости от качества бумаги и величины шрифта на нее попадает разный текст. Но хотел бы я видеть того чудака, который бы предложил вырвать эту страницу из Писания.

Итак, слово первично, оно важнее, да и по времени идет впереди цифр и чисел.

В человеческом мире все должно быть вначале поименовано, а лишь затем посчитано. Никогда иначе. Прежде чем считать, нужно знать, кого или что ты, собственно, считаешь. Когда вопрос «что?» имеет ответ, тогда считай, будь то годы плена, или тучные года перед наступлением голодных, или солдаты в строю, или люди в покоренном городе.

Точно также и с числом имени. Покажи мне личность и скажи, как ее зовут, и тогда, если у нас есть разум, мы найдем «число имени» этой личности. Причем искать придется, быть может, на греческом языке или на еврейском.

***

Вообще гематрия не создана и не найдена для обслуживания одних лишь апокалипсических страхов. Ею по временам можно наслаждаться и утверждаться в Христовой вере.

Все мы слышали накануне Рождественских праздников евангельское чтение с длинным перечнем имен, вошедших в родословие Спасителя. Когда все имена прочитаны. Евангелист подводит итог: от Авраама до Давида – четырнадцать родов; от Давида до Вавилонского переселения – четырнадцать родов, и от Вавилонского переселения до Христа – четырнадцать родов. Трижды по четырнадцать. И вот почему.

Начиная родословие, Матфей пишет: «Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Аврамова». Давида ставит раньше Авраама, хотя тот и жил позже. Уж очень было важно для евреев, чтобы Мессия был сыном Давида, отсюда и особенность речи евангелиста.

Так вот, гематрия слова «Давид» в еврейском языке – 14!

Кричите «Аллилуйя!»

«Далет», «вав» и еще раз «далет», так пишется имя Давида. 4+6+4=14.

Таким образом, на языке гематрии Иисус Христос – «трижды сын Давида», то есть Мессия истинный. Слава Святой Троице!

***

За подобными изысками еврейские книжники проводили долгие годы, и слепли, склоняясь над книгами и вычислениями. Нам Господь эту тяжесть на плечи не кладет. Избавляя нас от ярма закона, Господь ждет от нас усилий в достижении святости и хочет, чтобы наша праведность превзошла праведность книжников и фарисеев. Но это вовсе не значит, что мы должны быть невежественны и пугливы. Чтобы вместо апостольского «всегда радуйтесь, непрестанно молитесь» мы изобрели для себя свои правила, вроде «всегда бойтесь, от всех шарахайтесь».

***

Слово, драгоценное Слово, которое стало плотью и обитало с нами, оно было вначале. Тому поклонимся.

Оно в воплощении – Эммануил, то есть «с нами Бог». Уместно вспомнить постовое песнопение, позаимствованное у Исайи. «С нами Бог. Разумейте языцы и покоряйтеся, яко с нами Бог». Там есть такие слова: «Страха же вашего не убоимся и не смутимся. Господа Бога нашего, Того освятим, и Той будет нам в страх. Яко с нами Бог»

***

Нам нужно полюбить чтение больше счета. Слово важнее. Бессловесный, непоименованный мир, это мрак, в котором шевелятся чудовища. Человек осмысливает мир, давая вещам и явлениям имена, и освящает мир, молясь и прославляя Бога.

Бог же, как написано, творит не иначе, как Словом. И когда впоследствии наука внедряется в глубины Словом сотворенного и Словом содержимого мира, то она – наука – находит там тончайшие и точнейшие закономерности, для выражения которых служит математика и язык цифр.

Но это все потом, потом. Ведь цифра служебна. Она всегда после слова или внутри его, но никогда – над ним.

 

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

ЮРОД

Прослыл для всех юродом и блажным.
Любой мог улюлюкать за спиною.
Но был Господь в уединеньи с ним,
И дал ему моление ночное.

Он отошел от жирных пирогов,
Стремился к Правде не за ради куса.
Он всех простил, он позабыл врагов,
Дыханьем призывая Иисуса.

Его душа уже не знала бурь,
Она постигла чудные границы.
Он мог заплакать, глядя на лазурь,
На лилию, снежинку, на блудницу.

Он черпал из колодца Красоты,
Мог до утра стоять под Небесами.
Он понимал мерцание звезды,
И шел на ложе с мокрыми глазами.

Он отряхнул и славу, и позор,
Впускал стучащих, не взирал на лица.
Он водрузил над плахою топор,
И ожидал, как Ангела, убийцу.

Он приготовил посох и суму,
Хотел страдать, но видел утешенье.
Он возлюбил премного, потому
У ног Христа трапезовал с Прощеньем.

Он не нуждался более ни в ком,
Не ждал, не звал — он выстрадал Свободу!
Любил ходить в рубахе, босиком,
Как, впрочем, и положено юроду.

Властей имущих мог изобличить,
Оставить все и побрести по свету...
Юродам невозможно повредить,
Они у Бога под особой метой.

2 марта 2001 г.,
скит Ветрово

У входа в лес всегда стучу:
Никто не входит в дом без стука.
Молитву краткую шепчу –
И вот уже в гостях у друга.

Как хорошо во мхи нырнуть,
От всех на свете затеряться,
Целить лесным покоем грудь,
Боровиками любоваться!

И чувствовать себя своим
Среди зверей, среди пернатых,
И помогать порою им,
Без преступленья виноватым.

Грибов сейчас полным–полно,
Поделим с белкой даровое.
Какое благо нам дано –
Ответствовать за всё живое!

Всё чудно без людских причуд,
И жду во мхах, как в океане,
Когда сосновую свечу
Закат затеплит на поляне.

21 сентября 2006 г.

скит Ветрово

 

Радость моя, наступает пора покаянная,
Радость моя, запожарилась осень вокруг.
Нет ничего на земле постоянного,
Радость моя, мой единственный друг.

Желтое, красное - все разноцветное,
Золотом, золотом устланы рвы.
Прямо в лицо роднику безответному
Ветер повыбросил мелочь листвы.

Затосковали деревья бесправные,
В ризах растерзанных гибели ждут.
Лишь золотые Кресты Православные,
Радость моя, нас в бессмертье зовут.

Радость моя, эта суетность грешная
Даже на паперть швыряет листы.
Но возжелали покоя нездешнего
Белые Церкви, Святые Кресты.

Их не прельщают купюры фальшивые,
Не привлекает поток золотой.
Нужно ли Вам это золото лживое,
Вам, лобызающим вечный покой?!

Белые Церкви светлеются издали,
Благовествуя о мире ином,
Живы еще Проповедники Истины,
Радость моя, не скорби ни о чем.

Белые Церкви исполнены кротости,
Ими доднесь освящается свет.
Радость моя, что кручинишься попусту,
Белым Церквам нынче тысяча лет.

Выжили Вы, бессловесные Зрители,
Бури прошли, расточились врази.
Сколько всего за века перевидели
Белые церкви, осколки Руси!

Белые церкви плывут в бесконечности,
О, кладенцы неземной чистоты!
Непокоренные граждане вечности,
Белые церкви, Святые Кресты.

Вас не касаются запахи тленные,
Этот октябрьский отчаянный пир.
Белые Церкви - твердыни Вселенныя,
Не устоите - развалится мир.

Звон колокольный летит сквозь столетия,
Встретим же в храме молитвенный час:
Радость моя, мы с тобой не заметили:
Осень уже за порогом у нас.

Сентябрь 1987 г.

1. Крест начертав Моисей, впрямо жезлом Чермное пресече Израилю пешеходящу, тоже обратно фараоновым колесницам ударив совокупи вопреки, написав непобедимое оружие. Тем Христу поим, Богу нашему, яко прославися.

Перевод: Моисей начертал крест на Чермном море: ударив жезлом прямо, он разделил море для пешешествовашего Израиля, а ударив поперек, он вновь соединил воды над фараоновыми колесницами и тем вполне изобразил непобедимое оружие (крест). Потому воспоем Христу, Богу нашему, ибо Он прославился.

3. Жезл во образ тайны приемлется, прозябением бо предразсуждает священника: неплодящей же прежде Церкви, ныне процвете древо креста в державу и утверждение.

Перевод: Жезл (Аарона) берется для изображения тайны, ибо он процветанием предуказывает в Аароне избранного Богом священника; и в Церкви, прежде бесплодной, ныне процвело древо креста для ее силы и утверждения.

4. Услышах, Господи, смотрения Твоего таинство, разумех дела Твоя и прославих Твое Божество.

Перевод: Услышал я тайну домостроительства Твоего, Господи, уразумел дела Твои и прославил Твое Божество.

5. О, треблаженное древо, на немже распяся Христос, Царь и Господь, имже паде древом прельстивый, тобою прельстився, Богу пригвоздившуюся плотию, подающему мир душам нашим.

Перевод: О, треблаженно ты, древо, на котором был распят Христос, Царь и Господь, чрез которое пал обольстивший (Еву) деревом, быв сам уловлен пригвоздившимся на тебе плотию Богом, дарующим мир душам нашим.

6. Воднаго зверя во утробе, длани Иона крестовидно распростер, спасительную страсть проображаше яве; тем тридневен изшед, премирное воскресение прописаше плотию пригвожденнаго Христа Бога, и тридневным воскресением мир просвещшаго.

Перевод: Иона, крестообразно распростерши руки в утробе морского зверя, ясно прообразовал спасительное страдание (Христово); а исшедши оттуда чрез три дня, предызобразил вышеестественное воскресение Христа Бога, пригвожденного плотию и просветившего мир тридневным воскресением.

7. Безумное веление мучителя злочестиваго люди поколеба, дышущее прещение и злохуление богомерзкое; обаче три отроки не устраши ярость зверская, ни огнь снедаяй, но противодышущу росоносному духу, со огнем суще пояху: препетый отцев и нас Боже, благословен еси.

Перевод: Безумное веление нечестивого властителя, дышущее угрозою и мерзким богохульством, смутило народ; однако трех отроков не устрашили ни зверский гнев, ни истребительный огонь, но, находясь среди пламени, против которого веял росоносный дух, они пели: Благословен Ты, препрославленный отцев и наш Боже.

8. Благословите, отроцы, Троицы равночисленнии, Содетеля Отца Бога, пойте снизшедшее Слово и огнь в росу претворшее, и превозносите всем жизнь подавающаго Духа Всесвятаго во веки.

Перевод: Отроки, равночисленные Троице! Благословите Бога — Отца Создателя, воспойте Слово, снисшедшее и претворившее огонь в росу, и превозносите подающего всем жизнь Духа Всесвятаго во веки.

9. Таин еси, Богородице, рай, невозделанно возрастивший Христа, Имже крестное живоносное на земли насадися древо. Тем, ныне возносиму, покланяющеся ему, Тя величаем.

Перевод: Ты — таинственный рай, Богородица, невозделанно возрастивший Христа, Которым насаждено на земле живоносное древо креста. Посему, при Воздвижении его ныне, покланяясь ему, Тебя мы величаем.

О том, что делать

В чем же сегодня нуждается Русский Север?

Прежде всего, в людях.

В тех, у кого хватит мужества связать с Севером всю свою жизнь – служить в его храмах, быть духовным наставником его людям, учить целые деревни складывать пальцы для крестного знамения. В тех, кто готов всю жизнь посвятить служению Богу и людям вдали от той суеты, что мы привыкли называть «цивилизацией». В таких людях, как отец Феодосий из Большой Шалги, отец Николай из Савинского, отец Александр из Онеги.

В тех, кто захочет поучаствовать в восстановлении северных храмов – волонтерах и профессиональных реставраторах. «Общее дело» каждый год набирает группы желающих принять участие в экспедициях на Русский Север. Рассказы и фотографии об уже состоявшихся поездках, о результатах проделанных работ можно увидеть на сайте проекта http://obsheedelo.ru. Там же – подробная информация об экспедициях, готовящихся в следующем году.

Русский Север нуждается во всех тех, кто захочет помочь проекту «Общее дело». К сожалению, одного энтузиазма его создателей недостаточно: спасение деревянных храмов Русского Севера возможно лишь в том случае, если на каждый разрушающийся храм найдется хотя бы один попечитель, который позаботится о сохранении выбранного им храма.

Людям нужно место для молитвы, а уникальным памятникам русского зодчества – реставрация. И это не пустые слова. «Вы ворвались в нашу жизнь. Вы изменили ее», – позже скажут нам пияльцы, и в этих словах будет все: и «спасибо», и «прости», и «с нами Бог».

О каплях, искрах и соломе

Поскольку «у себя», в Пияле, мы все работы успели в срок, всю вторую неделю провели в разъездах по соседним деревням, где есть заброшенные храмы и часовни. Разбились на команды – и в ускоренном режиме пытались внести в жизнь порученного нам местечка позитивные изменения. Где-то – «по отработанной схеме»: латали дыры в прохудившейся крыше часовни, стирали надписи со стен, выносили мусор, где-то – успевали даже отслужить в прибранном храме акафист и показать местным детям православный фильм.

Часовня в деревне Чешьюга С каждой стертой надписью, с каждой положенной доской храм становился все роднее. Еще вчера, на вечернем сборе у костра, в Центре Управления Работами распределяли «человеческий ресурс»: «Так-так… Ты завтра едешь с командой в Чешьюгу. Там две часовни: одна совсем плохая, завалилась сильно – надо бы поднять. Вторая, говорят, ничего: там крышу кое-где подлатать. Надписи, мусор – это само собой. Ну, с Богом».

Что еще за Чешьюга такая? Название-то какое, так и скрипит на зубах – бррр. А потом, вечером, после дня работы, сидишь с ребятами в лагере у костра, чай попиваешь и на все вопросы мурлычешь нежно: «Как куда завтра? К себе, в Чешшшьюгу…» Надписи почти все стерли, с местными договорились – часовню завтра помогут поднимать, старые доски на крыше заменили – куда же теперь еще, как не к себе?!

Скажете, капля в море. Маленькая искорка. Да, капля. Но разве не каплями полно море? Да, искра. Но искра может упасть на сырую землю и погаснуть, а может –   на сноп сухой травы, и он тут же вспыхнет ярким пламенем.

О том, что дальше

«Я решила: теперь утром и вечером буду приходить сюда молиться. Что ж, раз священника нет, сама буду молитвы читать, как умею. Книги есть, да и своими словами молиться можно», – так говорила женщина в одной деревне, сидя на лавочке у храма, который только что сама, своими же руками вместе с нами убирала.

Это было в деревне Большая Фёхтальма, женщина – директор местной школы, единственной на десятки километров вокруг. Прямо у храма мы устроили прощальное чаепитие: на импровизированном столе – самовар, местный вклад в торжество. Повод для праздника достойный – работы в храме закончили, только что отслужили акафист, посмотрели с местными школьниками православный фильм.

Большая Фёхтальма – еще один наш «объект». Еще одно царапающее слух название, еще один бесценный храм – обветшалый, накренившийся, мучительно красивый и гибнущий буквально на глазах. Кинотеатр, библиотека, общественный туалет – здесь за минувший век было, кажется, все – все, кроме того, что должно было быть. Много лет неживой, заколоченный и – снова открытый нами.

Акафист в Фехтальме В первый же день местные жительницы вынесли навстречу нам – неизвестным, пришлым людям – угощение из своих домов, предложили помощь в уборке храма – и вместе с нами смывали надписи со стен, мешками выносили мусор. Удивительно, но очищен храм был теми же руками, что когда-то выдавали здесь комсомольцам книги – убирать святое место пришла, среди прочих, и бывшая библиотекарь. Эти же руки всего час назад были сложены для крестного знамения – на первом за десятки лет акафисте мы все вместе молились – каждый о своем и – об общем: чтобы наш акафист стал теперь и не последним на долгие годы.

Вроде бы можем уезжать со спокойной душой – а все равно царапает: снова вешаем на двери храма замок, снова – неизвестность: что с ним дальше будет? Местные жители решили собрать деньги на пленку и сами, уже без нас, затянуть ею оставшиеся окна. Но все чувствуют – этого не достаточно: без молитвы храм – лишь деревянный дом, без пастыря паства – лишь стадо овец.

«Сегодня богослужения зачастую прихожане вынуждены совершать своими силами. Священники могут посещать свои приходы нечасто: деревни удалены друг от друга, в некоторые заболоченные местности можно добраться только зимой. На весь Онежский район (размером чуть меньше Бельгии) служит только два священника: я и отец Константин Грушин», – эти слова принадлежат еще одному замечательному человеку, с которым нам довелось встретиться, – онежскому священнику Александру Коптеву. Музыкант, создатель Онежского православного патриотического клуба, тренер по рукопашному бою, ученики которого стабильно занимают первые места на всероссийских молодежных соревнованиях, отец Александр считает: многие сегодня ходят в храм, соблюдают пост, наслаждаются чтением творений святых отцов в уютной квартире, а помощи нуждающимся нет.

«Если православные не помогают ближнему, которого они видят, то что говорить о Боге, Которого они не видят? А что значит возлюбить ближнего? Это значит помогать ему конкретным делом».

Жанна Бобкова

О цветах и соцветиях жизни

Едва ли не больше, чем в храме, оказалось работы в колокольне. Наверное, потому, что местная молодежь облюбовала ее как место своих тусовок. Судя по окуркам, бутылкам и надписям, встречи тут бывают часто и сидят молодые люди «душевно». Что говорить: даже при нас по вечерам деревенские продолжали свои посиделки – правда, не в самой колокольне, а чуть поодаль, на пригорке. Но все же достаточно близко, чтобы показать, кто тут на самом деле хозяин. Эдакая форма протеста и в то же время явная борьба любопытства с гордостью – что за москвичи? Что за Православие, ради которого они так далеко ехали?

Знаешь, мой друг, не берусь судить о результатах нашей поездки в масштабах человечества, но то, что к концу нашего пребывания эта компания от колокольни отодвинулась на почтительное расстояние; то, что вместо бранных слов из их кружка стал долетать звон гитары и песни (пусть и в противовес нам, поющим за соседним пригорком); то, что некоторые из наших ребят сумели найти с ними общий язык и даже подружились; то, что в последний день несколько человек все же преодолели гордость и робость и сами пришли к нашему костру, – все это я считаю нашими достижениями.

Некоторые надписи, которые нам пришлось оттирать (или вырубать – кто-то в порыве дьявольского усердия глубоко вырезал их на бревнах) датировались аж 1950-ми годами. Оставлены дедами тех молодых людей, которые тушат об эти же стены окурки. И эти надписи, по злой иронии, тоже уже стали нашей историей…

Местные легенды, кстати, отсылают особо любопытных к истории некого господина N, оставившего такой ножевой след на колокольне, а в скором времени попавшего за решетку. Не будем ломать голову, где в этой истории причина, а где – следствие, мой друг…

В первый же день работ местные дети прибежали нам помогать в колокольне – пришли сами, завладели вениками и совками и, оставив нас, удивленных и умиленных, деловито удалились работать. Когда же мы, глупые взрослые, снисходительно поулыбались и благополучно о них забыли, они явились перед нами и весело сообщили: «А мы уже все!» Оказалось, что четверо голенастых пацанят и шустрая девчонка вымели кучу мусора и «оформили» ее в мешки в два раза больше себя самих. Позже выяснилось, что мы тогда не сговариваясь подумали: а ведь эти дети уже не придут сюда писать на стенах и курить… Увидим – всему свое время!

О том, что уже вечереет

А у нас между тем 14:00 – время обеда и небольшой сиесты. Эти две недели стояла небывалая для Севера жара! Мы изнемогали, барахтались в Онеге-Ганге и снова изнемогали, однако были счастливы, так как жара избавляла нас от печально знаменитой северной мошки и комаров и открывала путь в лес, к чернике…

… Вечером жизнь в лагере активизировалась: наступало время культурной программы. Смена деятельности как лучший отдых, а значит, перед ужином – православные беседы, обсуждение с послушником Ярославом глав из Святого Евангелия, а после – игры (да, да, мой друг, ты не ослышался; но ты же помнишь: «Будьте просты, как дети»…). И, конечно, песни под гитару, а в нашем случае – еще и под гусли, игрой на которых нас радовал Ярослав.

О душе, причудах архитекторов и перспективе

Мы открыли двери храма Вознесения. Впервые за полвека в этих стенах прозвучала молитва. На стенах появились иконы. Впервые за десятки лет сюда пришли люди, склонили головы и преклонили колени.

Храм Вознесения в Пияле Каждый в этой поездке, осознанно или нет, открыл целых три храма. Своими руками, своим трудом – храм деревянный. Проповедью, молитвой, даже самим своим присутствием – храм в душах местных жителей. Ежедневным трудом во имя Господа – храм своей собственной души. И – кто знает – какой из этих храмов дольше стоял забытым и заброшенным, где накопилось за десятилетия больше мусора.

Храм нашей души так же, как и пияльский, имеет форму креста. Кто-то не знает об этом, а кто-то – забывает. Чтобы разглядеть форму, которую придал храму Вознесения архитектор, нужно подняться на колокольню. Чтобы разглядеть форму, которую придал нашим душам Господь, тоже нужно подняться – над миром, над суетой, над своим «я». И – кто знает, мой друг? – быть может, для того, чтобы разглядеть форму своей души, тебе придется отправиться за тридевять земель. Или за три моря. Или в леса Архангельской области…

 

Жанна Бобкова

О сгущенке, шпателях и старых досках

После акафиста – обратно в лагерь, на завтрак. Но сначала – неизменная утренняя молитва: пространство под тентом превращалось в молельню, и мы – все вместе, вслух, обратившись лицом к храму, – приносили свою молитву Господу. После завтрака, как правило, кашей, улучшаемой дежурными всеми подручными средствами (сгущенка!), мы вооружались привезенным из Москвы инструментом и выдвигались в храм, на работы. Мужчинам доставалась тяжелая артиллерия – пилы, ножовки, а также все те недоступные женскому разумению режуще-шлифовальные машины, питающиеся от Переносной Электростанции – третьего по значимости объекта в лагере после Онеги-Ганга и Сгущенки.

Дамам священнодействовать с машинами не доверялось; мы и не порывались – на нашем фронте работ требовались совсем другие орудия: тряпки, щетки, шпатели, наждачка и рубанок на случай вынужденного применения силы. Мы подметали (нет, мой друг, ты сейчас представил пыль, а ты представь мешки строительного мусора вперемешку с трупами птиц), соскребали птичий помет со стен, оттирали надписи или выскребали рубанком, если они были вырезаны глубоко.

Ребята сделали в храме новое крыльцо, подлатали внутреннюю облицовку стен, застеклили несколько окон. Кое-что сделать оказалось уже невозможным – второй этаж храма оказался в аварийном состоянии. Под тяжестью накопившегося за десятки лет мусора и птичьего помета старые доски так просели, что, когда мы ступили на них, чтобы очистить, весь второй этаж оказался под угрозой обрушения. Решение далось нелегко, но работы на этаже решили прекратить: здесь нужен был уже профессиональный реставратор.

Особенно было страшно за небесный свод храма – удивительно красивый, с прекрасно сохранившимися писанными маслом иконами, представляющий огромную ценность хотя бы уже своей древностью.

 

Жанна Бобкова

О первом акафисте

Поднимались по-спартански, в 7:00. Для тех предательски-сладких минут утреннего сна, когда спальник особенно тепл, сны – особенно интересны, а дух – особенно нетверд, светлыми головами был придуман особый «побудный» клич. После того, как в 7:00 из громкоговорителя (больше известного у нас как «Орало») по всему лагерю прокатывалось: «Православные – на акафист, остальные могут спать дальше», – пробуждаемость была повсеместная и стопроцентная… Полчаса на сборы и – в храм, на акафист.

Вспоминаю наши первые дни в деревне, первый акафист в храме. Сначала, конечно, наш «табор» непонятно-зачем-приехавших москвичей наделал в деревне много шума. Приехали ночью, как саранча, усеяли все поле палатками, а утром вооружились рабочим инструментом (непонятно еще с какими целями!), открыли храм и что-то там химичат. Именно такими, как потом выяснилось, мы предстали в глазах деревенских в первые дни. Тех самых деревенских, которые спустя две недели надавали нам в дорогу солений и варений, звали обязательно вернуться и долго махали вслед уходящему автобусу.

Первыми к нам потянулись дети. Они пришли в лагерь в первый же день, робко-любопытные, смешливые, и, кажется, уже не уходили: не было и дня, чтобы велосипеды не были свалены в кучу, острые коленки не торчали из-за стола и кто-нибудь с визгом и писком вдруг не заключал тебя в объятья. Именно дети стали ниточкой, связавшей нас со взрослыми. Это они принесли в свои дома весть: завтра утром в церкви будет акафист! Ты только представь, мой друг: в храме, почти полвека закрытом, в стенах, едва ли не сотню лет не слышавших молитвы! Надо ли говорить, как волновались, как готовились, сомневались – не придут! – и надеялись… И как отлегло от сердца, когда следующим утром в двери храма сначала робко просунулись три ребячьих чуба, а затем – бочком, подталкивая друг друга, пугливо озираясь – вошли взрослые.

Так и повелось: каждое утро – акафист в храме, крестный ход, обращение к местным жителям послушника Ярослава. А однажды – даже отслуженная мирским чином служба. Сила Слова, укрепляющая силу Дела. Миссия совсем иного рода.

Ты любишь, мой друг, журить меня за мой идеализм, но я хочу верить: мы здесь не только за тем, чтобы восстановить деревянный храм. Ведь нельзя запретить себе задуматься: для чего мы его реставрируем? кому мы его оставляем? Есть мнение, что если не менять мировоззрение, то доски менять бесполезно.

Восстановление храмов Севера – это еще и попытка с храмом деревянным восстановить одновременно храм в душе каждого пришедшего на молитву. Ведь душам людей тоже нужен свой «реставратор». Там тоже хватает житейского мусора, неподобающих слов на стенах, грязи. Там тоже нужна где-то – уборка, где-то – уже профессиональная реставрация. Мы, люди, находим «профессионального реставратора» в лице священника – он восстанавливает наши храмы исповедью и молитвой.

Ты возразишь, мой друг: вы уедете, а все останется по-прежнему! Человека так быстро не изменишь. Результат вашей миссионерской работы не виден.

Можно ли что-то кардинально изменить в душах людей за две недели? Наверное, нет. Но можно напомнить, что рядом с ними живет Красота. Показать, как по-другому относиться к наследию их предков. Попытаться прогнать уныние и безразличие. Все это, по-моему, нам сделать удалось. Когда же отступят уныние и безразличие, дальнейшие изменения не заставят себя ждать.

После уборки это будет уже другой, преобразившийся храм. Да, то, как преображается душа, не видно. Но люди после наших общих молитв станут – другими. Пусть немного. Пусть даже незаметно для человеческих глаз. Но что могут увидеть человеческие глаза?

Жанна Бобкова

 

  Мой друг, тебе, конечно, интересно, как протекала наша жизнь в Пияле.

Мы раскинули наш лагерь на краю деревни, у реки Онеги, впадающей в Белое море. Место выбирали очень тщательно, встали поодаль от храма – боялись, чтобы искра от костра случайно не попала на доски. Жили, как ты уже догадался, в палатках. Продукты на всю команду закупили еще в Москве и теперь привезенные с собой крупы и тушенку готовили по очереди на костре на нашей импровизированной кухне. Кухня – свежесрубленный столик и лавочки вокруг – была сердцем лагеря. По мере надобности это пространство под тентом превращалось то в гостиную, то в Центр Управления Работами, то в комнату культуры и отдыха, а то и в народный форум.

Главной артерией, за неимением в деревне водопровода, была, конечно, река Онега, тут же ласково прозванная нашими шутниками Гангом за необычайную мелководность и мутность в это время года. Местные легенды отсылают особо любопытных к некоей мифической бабушке, резво перебегавшей речку через ей одной известный брод. Побродив пару дней по колено в воде вдоль берега в поисках места для купания, мы уже были почти готовы поверить в мифическую бабушку.

Не обошлось и без маленького «переселения народов». Мы, как истинные кочевники древности, вытеснили издревле обитавшее на месте нашего лагеря коровье племя. Племя оскорбилось и ушло за соседний бугор, но вылазки продолжало и частенько оставляло нам между палаток «черные метки» в виде лепешек. Мы юмор понимали и не обижались.

Жанна Бобкова.

Часть 1

О вредных запретах, крестьянах-миллионерах и горе-туристах

Мудрый Север постепенно готовил нас к нашей главной встрече. И все равно – захватило дух! – когда вышли из автобуса, поеживаясь, запрокинули головы и… черный гигант навис над нами в свете белой ночи. Вот он, наш Храм. Мы прибыли в Пиялу.

  Темная громада храма, поразившая нас, полусонных, в ночь приезда, при свете утра произвела еще больший эффект. Пияльский храм Вознесения, без преувеличения, уникален. Памятник шатровой архитектуры – исконно русской техники строительства куполов, не имеющей аналогов в мире. Вышедший в середине XVII века указ патриарха Никона о запрете строительства шатровых церквей – он усматривал в этом отход от буквы древнего Православия – северных земель практически не коснулся. Не коснулся он и деревни Пияла, где в 1651 году неизвестные нам зодчие построили на живописном берегу реки Онега храм Вознесения Господня, а рядом, спустя полвека, – колокольню. Судя по значительным размерам храма, приход был велик. И, без сомнения, и богат: рядом с храмом – прекрасно сохранившиеся мраморные памятники крестьянам Малыгиным, на свои деньги перестроившим храм. Процветающий в начале XX века, еще функционирующий благодаря батюшке-подвижнику в послевоенные годы, к концу столетия храм приходит в упадок: «туристы» и «волонтеры» вывозят иконы и церковную утварь, а деревенские мальчишки облюбовывают храм для своих посиделок. В 1970-е очередная группа реставраторов, работавшая в соседнем пятикупольном зимнем храме, уезжая, забывает поставить громоотвод, и этот храм, почти ровесник шатровому, сгорает, а с ним – едва ли не полдеревни. Чудом спасенный – деревенские окружили его с иконами, спасая от огня, – храм Вознесения тогда решили закрыть.

Эту нехитрую, такую типичную для северных храмов историю мы по крупице собирали две недели: в Пияле вместо архива – рассказы старожилов. А поняв историю, поняли и простили и первую настороженность жителей, и недоверие к нам, пришлым людям.

Жанна Бобкова

Я написала тебе, мой друг, будто бы на Русском Севере сейчас нет подвижников. Это, к счастью, не так: их очень мало, но они есть, и это люди, имена и ежедневный подвиг которых должны быть известны.

Когда иеромонах Феодосий (Курицын) приехал в деревню Большая Шалга Архангельской области, то увидел в чистом поле место своего будущего служения: две церкви – каменную, XIX века, и шатровую деревянную церковь Рождества Христова 1745 года. Сегодня отец Феодосий каждый день совершает в каменном храме богослужение для прихожан из пяти окрестных деревень. Один – против запустения и уныния. Помимо приходских обязанностей он имеет монашеские послушания и регулярно бывает в своем монастыре. Рядом с церквями – нарядный бревенчатый дом священника. Большое хозяйство, которое монах ведет один: аккуратные ряды грядок, во всем – ухоженность, забота.

У отца Феодосия В доме – своя иконописная мастерская (священнослужитель получил художественное образование), столярная мастерская, большая трапезная с русской печкой – большая, чтобы принять и накормить в своем доме всех путешественников, вроде нас, кто постучится к нему в дверь. Для своих увлечений часто не находится свободной минуты. Даже с нами до конца трапезы отец Феодосий остаться не может: надо возвращаться в храм – сегодня крестины ребенка. Видно сразу: священника в деревне любят; по всему дому встречаются маленькие знаки любви прихожан: то детская поделка, то картинка, то заботливо вышитая салфетка. «Мне бы помощника! Может, кто из ваших останется?» – улыбается отец Феодосий, крепкий, подвижный человек лет сорока. Улыбается – и дальше продолжает свое служение. Один.

Другой пример – настоятель храма преподобного Антония Сийского в поселке Савинский протоиерей Николай Ласточкин. Храм, где он служит, устроен в бывшем доме быта поселка: в одной комнате – сам храм, в другой – воскресная школа, в соединяющем их коридоре – библиотека: два кресла и множество православных книг на полках. Богослужения в церкви проходят уже двенадцать лет, и каждый раз в праздник части прихожан приходится молиться в коридоре – всех небольшая комната просто не вмещает.

Я не знаю, мой друг, что есть счастье и где его искать. Но мне показалось, что где-то там, в сером северном поселке-призраке, где редко встретишь человека среди одинаковых черных от времени деревянных домов, откуда, кажется, ушла жизнь, – где-то там в небольшой комнате с алтарем люди знают, что такое счастье. Быть может, потому, что не тратят время на его поиски, а просто, без пафоса, делают то, что должны, несут свое служение?

 

Жанна Бобкова

Так да светит свет ваш перед людьми,

чтобы они видели ваши добрые дела

и прославляли Отца вашего Небесного.

(Мф. 5: 16)

Вместо предисловия

Я совсем тебя не знаю, мой читатель, а ты не знаешь меня. Но я хочу говорить с тобой, хочу, чтобы ты понял и услышал то, что я тебе сейчас скажу. Могу я быть откровенной с тобой? Можно, я буду говорить тебе «ты»? Я хочу рассказать тебе о замечательном путешествии, о благом деле, которое перевернуло мою жизнь и может – стоит тебе только захотеть! – перевернуть и твою.

Большая Фехтальма Давай притворимся, будто сто лет друг друга знаем, что много пройдено, переговорено, пережито вместе. Давай даже представим, что ты – да, да, ты, друг мой, – теплым июльским вечером провожал меня в то самое путешествие, махал рукой вслед отъезжающему автобусу… А теперь вот ждешь подробного отчета об этих двух неделях и… читаешь мое к тебе письмо. Договорились? Если да, тогда

Здравствуй, друг мой!

Я даже не успела рассказать тебе, куда и зачем я, собственно, еду! Расскажу теперь.

Сретенский монастырь совместно с проектом «Общее дело. Возрождение деревянных храмов Севера» организовал двухнедельную поездку в Архангельскую область, в деревню Пияла. Зачем? Тут нужно сказать несколько слов об «Общем деле». Цель этого замечательного проекта – объединить людей по всей России, которым небезразлична судьба памятников русского зодчества – уникальных деревянных церквей. Их сохранилось множество на Русском Севере, но большинство из них – на грани исчезновения. Ты спросишь: с чего бы им, стоявшим пять веков, вдруг разрушаться сейчас, в век современных технологий? Виной тому, во-первых, само время. Оно не щадит деревянных церквей: доски гниют, стены кренятся, крыши проваливаются.

Но не это главное. Главное – ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕ. ЗАПУСТЕНИЕ. ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ БЕЗРАЗЛИЧИЕ. Наше с тобой, мой друг, безразличие.

Представь себе деревню, глухую северную деревню с черными деревянными избами. До ближайшего города – сотня километров по грунтовке, сотовой связи нет, вместо водопровода – речка и коромысло с ведрами. Тут доживают свой век старики, отсюда бежит в города молодежь, не потому, что работать не хочет, а потому, что работать негде. Деревня давно превратилась в «дачный поселок»: жители Архангельска и Северодвинска приезжают отдохнуть на лето в дома стариков-родителей. А зимой – десяток этих стариков остается в отрезанной от мира деревеньке, куда добраться можно разве что на снегоходе.

А теперь представь посреди этой деревни – церковь. Большой храм: когда-то – приход семи богатых деревень, теперь – инородное тело, как будто позабытый здесь кем-то в спешке. Величественный, построенный «на века», почерневший от времени. Черные бревна северных домов, узнаваемая черточка Русского Севера! Как ты, должно быть, хорошо представляешь это, мой друг. И вот храм – окна, двери – все забито, заколочено и не открывалось уже несколько десятков лет.

Казанский храм в Фехтальме История у этих храмов похожая. До революции – процветающий приход. В советские годы – склад, сельский клуб, кинотеатр, общественный туалет… Это в лучшем случае, в худшем – разрушен или взорван. Те храмы, которые чудом пережили «век-волкодав», дограбили уже новоявленные россияне в перестройку. Иконы, оклады, церковная утварь, даже облачения священников – все отправилось на «черный рынок». Вот местные и решили: раз служить некому, закрыть храм совсем от греха подальше.

Ну это, ты скажешь, понятно. Но сегодня-то что же в этих храмах не служить? Храм – вот он, паства – есть. Главное, что духовная жажда у людей есть: сами просят – вы только приезжайте, служите! Креститься хотят. Ждут.

А не едет никто: места глухие, люди невоцерковленные, приход нужно поднимать с нуля. Словом, всю жизнь, все силы, всю душу отдать этой деревне. Каждый день в безвестности совершать подвиг, созидать то, что, может, на твоем веку еще и не даст видимых плодов и что уж точно никто никогда не оценит по достоинству. Никто, кроме Бога. Но этого, похоже, людям оказывается недостаточно…

Вот и не едет никто в северную деревню, и стоят – почти в каждой деревне стоят, мой друг! – такие вот заколоченные, обветшалые храмы. И то ли не знают, то ли не хотят об этом знать в «центре»: не находится там на Русский Север ни времени, ни денег. Не слышно голоса северян в Москве!

Об умении слышать, нашей миссии и помощи «сверху»

Никто не услышал этот голос – никто, кроме отца Алексия, иерея храма Тихвинской иконы Божией Матери в Алексеевском, создателя проекта «Общее дело». Он первым понял и сумел объяснить людям, что можно не ждать помощи «сверху», а своими силами сохранить эти храмы. Своими руками провести хотя бы простейшие аварийные работы, чтобы состояние храмов не ухудшалось: отремонтировать кровлю, закрыть окна, заменить сгнившие венцы в основаниях. По благословению протоиерея Димитрия Смирнова, отец Алексий начал это богоугодное дело. Если не помочь сейчас, многие храмы вскоре исчезнут, как исчезли уже сотни северных деревянных церквей. И вот тогда помощь непременно придет. «Сверху». От Господа.

Миссия нашей экспедиции в архангельскую деревню Пияла – посильное восстановление там храма Вознесения Господня, памятника архитектуры середины XVII века, и колокольни – почти его ровесницы. Нашей задачей было вынести мусор, копившийся в заколоченном храме десятилетиями, очистить стены от надписей и птичьего помета, провести необходимые плотницкие работы. Если же успеем закончить намеченное в Пияле раньше срока, побывать и в окрестных деревнях, где тоже есть свои «жемчужины» и «жемчужинки» деревянного зодчества, ждущие реставрации. Опыта таких работ почти ни у кого из нас не было, но это никого и не смущало: инструментом мы запаслись, что же до энтузиазма, то об этом и говорить не приходится.

Но была у нашей поездки и другая цель, миссионерская: повесить в храме иконы, отслужить там – впервые за несколько десятков лет! – службу, попытаться за это короткое время объяснить жителям, какое сокровище досталось им от предков и как бесплодна будет наша работа без их участия. Кто же это – мы?

О северном духе, черничных зарослях и таких разных нас

Тридцать волонтеров разных профессий, возрастов, люди с разными интересами, но схожие в главном – в своей вере и в небезразличии к культурному наследию своих предков. Большинство – прихожане Сретенского монастыря; сретенская молодежь объединена работой в воскресной школе. Кого-то – как, например, меня – привело к воротам Сретенки провидение: прочитали объявление о поездке на этом сайте или в самом монастыре. А кто-то уже знал о том, что такие поездки проводятся несколько лет подряд и что уже сегодня «Общему делу» удалось полностью восстановить три храма и две часовни.

Пияла До Пиялы – деревни в Архангельской области, нашего конечного пункта назначения, – предстояло добираться на автобусе около двух суток. Север открывался нам постепенно. Северная природа – в таинственном свете белой ночи, в темнеющих за окном лесах, в чистейших темных озерах. Северная архитектура – в красоте Вологодского кремля, в темном дереве шатровых церквей. Северный дух – в величии Спасо-Прилуцкого монастыря, в неспешном таинстве его всенощной службы, в его неприступности и в то же время открытости миру. Северное гостеприимство – в радушной встрече отца Феодосия в деревне Большая Шалга и отца Николая в поселке Савинский.

Жанна Бобкова

 

***

Милосердный самарянин «Здравствуйте, Мария! Первый раз пишу в газету – даже не думал, что когда-нибудь буду описывать ситуацию из своей жизни. И если бы от кого-нибудь услышал про чудо, которое приключилось со мной почти год назад, ни за что бы не поверил. Но вот я, живой и невредимый, как ни в чем не бывало продолжаю жить и работать, и вот документы, подтверждающие произошедшую в тот ужасный день трагедию. Но обо всем по порядку.

Мария, уже три года я являюсь совладельцем компании, юридической, которая помогает решать вопросы должников и взыскивающей стороны. Сейчас, в условиях кризиса, недостатка в клиентах у нас нет. Но и несколько лет назад, когда судебные приставы получили широкие полномочия в борьбе с должниками, вплоть до права запрещать пересечение границы уже в момент возбуждения исполнительного производства, клиент в фирму пошел косяком.

Бизнес у нас не простой, юристы, знакомые с нашей правовой практикой только по учебникам, ничего в нашей сфере не стоят – никому они не нужны. Как было написано в рекламном проспекте нашей фирмы, мы помогаем клиентам урегулировать всевозможные вопросы, касающиеся взыскания долгов, и наоборот, отстаиваем интересы должников перед взыскателями. Можем, к примеру, оперативно взыскать долг через банковские счета, минуя службу судебных приставов, а можем, если ситуация запущенная, урегулировать конфликт, сотрудничая со службой судебных приставов. В принципе фирма в рекламе не нуждается – все, кому надо, и так о нас знают: большинство сотрудников в этом бизнесе с 1990-х варятся. Поэтому наш конек – комплексный подход: не только юридическое обеспечение проблемы, но и сугубо конкретное ее разрешение: мы всегда ищем и обычно находим индивидуальный подход к участникам конфликта. В общем, сбоев у нас не бывает, ребята все проверенные, и после первого обращения за помощью мы обычно и дальше сопровождаем клиента по ходу его бизнеса, помогая решать возникающие проблемы. Понятно, что все это конфиденциально.

Я, хоть и совладелец, но некоторые деликатные дела веду сам, и в тот день мне как раз надо было подбросить кое-какие документы к аэропорту – человеку разблокировать вылет. В принципе все проблемы я уже решил, надо было только забрать документы и успеть к нужному часу передать все клиенту.

Выехал я заранее, надо было за документами заскочить на Тверскую, а потом в аэропорт… Время было. Припарковался я на Тверской перед нужным зданием и зашел-то туда ну буквально на десять-пятнадцать минут – забрать папку да спасибо сказать. И вот выхожу я на улицу, смотрю, а моего красавца “Рэндж Ровера” нету. “Ну, – думаю, – неужели и отсюда угнали!” Хоть я и офицер в запасе, много чего видел, но тут прямо сердце екнуло. Потом взял себя в руки, стал просчитывать, какие еще варианты могут быть – все-таки бизнесом занимаюсь, мало ли, какие сюжеты могут возникать. А тут вижу: недалеко, у скверика, пацан сидит – бездомный, нищий. Я, понятно, к нему: “Брат, ты тут не видел, где машина моя?” А он инвалид вроде, сильно заикается, пока дослушаешь, сам заикаться начнешь. И вот он мне тянет: “Ваку-ваку-ваку, ту-ту, ту-ту…” И за угол показывает. Тут до меня дошло, что, может, эвакуировали внедорожник мой. Но я-то, точно помню, припарковал его там, где можно, – что я, враг себе, что ли? Я к пацану: “Туда, – показываю, – эвакуировали?” А он, как дитя, радостно так кивает: “Ту-ту, ту-ту!” И смотрит мне в глаза, и руку протягивает – видно, попрошайка.

Я, Мария, обычно милостыни не подаю; все знают, что у нищих мафия своя, все равно им это в прок не пойдет, только сопьются. Да и вообще я, когда еще в 1990-х только начинал с должниками работать, понял правило: с такими людьми нельзя никогда общаться глаза в глаза. То есть нельзя тем, кто у тебя что-то просить будет, в глаза смотреть. Тут тонкая штука: нельзя от их взгляда свои глаза прятать – будут глаза все время бегающие, по жизни помешать может, – но нельзя и в глаза смотреть.

Выход один: научиться смотреть как сквозь стеклянную стенку. По науке это называется “не вступать в эмоциональный контакт”. Сейчас этому наших ребят психолог учит, а раньше мы до всего этого сами доходили да старшие товарищи учили. Потому что, если глаза встретятся, должник, с которым ты работаешь, обязательно начнет на жалость бить. И тогда труднее будет свою работу делать. Или есть такие, что сначала и про мать больную расскажут, и про детей, и в ногах валяться готовы, а потом, видя, что бесполезно, начинают тут же проклинать тебя, про грех говорить. А какой грех? Какой грех может быть, если ты только исполнитель? А сами они чем думали, когда долги набирали?.. В общем, правило простое: взглядом не встречаться. Как учил меня один старший товарищ: тут тебе не любовь, тут работа; в привычку это должно войти, иначе в нашем бизнесе не удержишься.

Но здесь я в такую ситуацию попал, что, хочешь не хочешь, вступил, как говорится, в эмоциональный контакт. Потом смотрит пацан этот как юродивый, ласково, весело даже. “Ладно, – думаю, – дам ему чирик”. А сам от всего этого забыл, что в кошельке у меня в тот день только “пятихатки” были (купюры по 500 рублей). Открыл кошелек, а он смотрит на меня с благодарностью, и проще мне ему эту бумажку кинуть. Да и время терять нельзя: понятное дело, надо гайцов искать, про машину выяснять, наверняка где-то рядом стоят. А еще к клиенту добираться…

В общем, Мария, скинул я этому убогому “пятихатку” и за угол. А там, и вправду, сотрудник ГИБДД. Корректно все мне объяснил: мол, наверное, не параллельно с проезжей частью машину поставил, а под углом, и за это сейчас тоже забирают. Не стал я на него нервы тратить, спросил только, куда звонить, чтобы про машину узнать. Он мне еще и свой телефон дал – у меня, вот невезуха, мобила отрубилась.

Ну, на штрафстоянку у меня времени ехать не было, такси тоже брать не хотелось, и решил я к клиенту на “Матизе”, который своей Наташке подарил, добираться – времени уже в обрез было, не до имиджа. И вот, Мария, еду я на этой игрушке, до точки назначения всего ничего осталось, и тут “Мицубиси” передо мной решил по встречке перегнать грузоперевозчик, ехавший впереди. Выехал на встречку и лоб в лоб с “Рэндж Ровером”, таким же, как мой, столкнулся.

Джип загорелся, “Мицубиси” отбрасывает в многотонник, тот от удара разворачивается, цепляет “девятку”…

Я это все описываю так, как потом эксперты разложили. Одно они не могли понять, как я на этой игрушке, на этом “Матизе”, находясь в центре месилова, уцелел. И такие версии выдвигали, и сякие. И никак не складывается: ну не должен был я, по законам физики, в этой аварии, где погибло шесть человек, причем двое из внедорожника, уцелеть. Не должен.

Сам я ничего не помню. Как во сне встал, вышел – руки дрожат, колени тоже, весь в поту холодном, а в глазах, верите, Мария, “пятихатка”, которую пацану отдал…

Геннадий Ф.».

Здравствуйте, Геннадий! В Православии есть святой Петр, живший в VI веке в Африке и бывший мытарем – сборщиком налогов. Святитель Димитрий Ростовский пишет о Петре-мытаре как о человеке жестокосердном. Однажды, рассказывает он, нищие города, где жил Петр, поспорили, сможет ли кто-нибудь из них выпросить у Петра хоть что-то. И один, по-видимому самый умелый, побился об заклад, что ему это удастся.

Нищий дождался, когда мытарь выехал из дома с ослом, нагруженным хлебом, и, перегородив дорогу, стал просить этот хлеб. Петр, разозлившись на попрошайку, швырнул ему хлеб в лицо и потом спокойно продолжил свой путь.

Прошло несколько дней, и Петр заболел. В горячке он вдруг увидел, что стоит на суде, рядом с ним весы, и на них кладут его дела. Одна чаша полным полна – туда «смрадные духи» радостно складывали его грехи. А вторая совсем пустая, и рядом стоят скорбящие ангелы, не знающие, что туда положить. Вдруг появляется еще один ангел и кладет в пустую чашу тот самый хлеб, брошенный нищему в досаде. Тут Петр и очнулся: «Если единственный хлеб, брошенный в лицо просящему, так помог мне, что бесы не смогли взять меня с собой, значит, если я буду давать нуждающимся с любовью, то смогу приблизиться к ангелам». И это был переломный момент в жизни Петра, это было начало его пути к святости.

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) писал, что те, кто просит сейчас помощи нашей, «виновато и испуганно глядя на нас, зарабатывают нам своим нелегким нищенским трудом Царство Небесное». Но наша милостыня ближнему (не обязательно нищему) – это не столько деньги или вещи, которые мы даем. У любого такого поступка есть духовная составляющая, в основе его должны лежать участие, любовь, сострадание, только тогда, писали святые, мы уподобляемся Богу. А святитель Григорий Двоеслов сказал: «Помни: подавая лежащему на земле, мы подаем Сидящему на Небе».

Молитва подающего милостыню святого Иоанна Кронштадтского

Господи! Научи меня подавать милостыню охотно, с лаской, с радостью и верить, что, подавая ее, я не теряю, а приобретаю безконечно больше того, что подаю. Отврати очи мои от людей с жестоким сердцем, которые не сочувствуют бедным, равнодушно встречаются с нищетой, осуждают, укоряют, клеймят ее позорными именами и расслабляют мое сердце, чтобы не делать добра, чтобы ожесточить и меня против нищеты. О, Господи мой! Как много встречается таких людей! Господи, исправь дело милостыни! Господи, да идет всякая милостыня моя в пользу, а не во вред!

 

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

С праздником, возлюбленные братья и сестры!

Недавно закончился церковный год и начался новый. Мы праздновали новолетие всего несколько дней назад. И очень символично и значимо, что новый церковный год начинается с великого праздника Рождества Пресвятой Богородицы. Здесь заложен глубокий смысл. И если мы будем размышлять, то мы должны углубиться в Библейскую историю и увидеть причины, почему именно этот праздник – Рождество Пресвятой Богородицы – как бы является главизной нашего спасения, потому что именно он – начало и средоточие всего того, что значимо в деле нашего спасения.

Иеромонах Иов (Гумеров)

 

Рождество Пресвятой Богородицы Что за необычайный и многолюдный праздник нынешнего светоносного и радостного дня. И какой это благостный ангел возбуждает вас к этому веселью души и песнопениям уст? К чему относится эта чрезвычайная радость, написанная на ваших лицах? Я смотрю и вижу во взоре каждого из вас выражение великой радости, которая вызвана великой вестью. Прислушиваюсь, и стены этого божественного и святого храма потрясаются от восклицаний и рукоплесканий; и при звуках сладостных песнопений и при радостном свете вижу, как Церковь преобразуется в другое, наземное небо и в небесное чиноначалие. И чем же вызвано это радостное и светлое торжество? Я понимаю причину вашей справедливой радости, усердные мои слушатели. Этому, конечно, нет другой причины, как рождение Пречистой Дщери, ради явления Которой наш развращенный род человеческий утруждал небо своими молитвами в течение пятидесяти веков; и да позволят мне так выразиться, непрерывные слезы нашей стенающей природы оказали свое действие, и Дева прозябла от неплодного чрева Анны. Радуюсь и я вместе с вами. Сегодня, наконец, воссиял тот желанный день, так давно предопределенный Богом, так страстно ожидаемый людьми, столь плодотворный для земли и столь страшный для ада; день, в который буква ослабевает и усиливается дух, преходит клятва и настает благодать. Этот день, являющий свету Матерь Света, предуказывает нам пришествие Солнца, Которое светозарным Своим явлением рассеет душетленную тьму нечестия и в омраченных помышлениях наших зажжет животворный луч истинного благочестия и веры. Я вполне понимаю, что по поводу такой радостной вести ваш взор справедливо полон радости, но дайте мне, неопытному, возможность доставить вам еще более приятное наслаждение объяснением причин, возбудивших эту радость в ваших благочестивых сердцах.

Едва выйдя из бездны небытия в область сущего, человек, или стыдясь подчинения, или не зная своего происхождения, отступил от своего Творца. Праотец наш Адам не удовольствовался принадлежащей ему, как одушевленному образу Божию, царской властью над всем земным миром — он восхотел и принадлежащего одному Богу познания сущего. Соделавшись добычей дьявольского обольщения и нарушителем первой и единственной Божественной заповеди, со вкушением плода он вкусил и смерть и в возмездие за преступление (можно ли этому поверить!) в раю сладости обрел ад наказания. Падение праотца увлекло и нас в это наследие, и он с неслыханной жестокостью предал нас смерти раньше, чем дал нам жизнь. Гибельное и достойное слез разрушение человеческого счастья! Этот человек, малым чем умаленный от ангелов, впал в такое неразумие, что приложися скотом несмысленным и уподобися им (Пс. 48, 21). Тотчас все цветущие красоты рая превратились в терния и волчцы земли, блаженство – в горести, благодать – в проклятие. Первыми деяниями, совершенными после такого печального события, извратившего мир, были зависть и убийство. Потеряна благодать, а вместе невинность, и земля так осквернилась грехами, что понадобился для нее всемирный водный потоп, не знаю, для очищения ли, для того ли, чтобы ей скрыться от очей Творца. Никогда дьявол так спокойно не наслаждался своим царствованием и его господство в сердцах людей не было так сильно, казалось, он утвердил на земле свое владычество, которого безуспешно домогался на небе. Нечестие безумствовало всюду: священное везде осквернялось, храмы наполнялись бессмысленными идолами, ад был населен человеческими душами, в мире царило почитание дьявола, так что можно было сказать, что ад сделался местопребыванием людей, а земля превратилась в царство демонов. Даже звезды и прочие небесные планеты, которые тогда почитались как боги, я думаю, – если можно так сказать, – стыдились незаслуженного почитания и порицали неразумие тех, кто воздавал тварям поклонение, подобающее Творцу. Добродетели изгнаны из мира, всюду царило зло; с площадей изгнана истина — там торжествует ложь; в судах нет справедливости — там судит неправда; от содружеств удалилось единомыслие — там действует прекословие и спор. Где простота? Где благочестие, где скромность, где страх перед законом Божиим? Законом сделался произвол каждого, и богом – чрево; потерял мир прежнюю красоту и после достойного слез изменения сделался печальным зрелищем, зрелищем, где распорядителем был дьявол, зрителем – Бог, предметом позора – род человеческий. В такую темную ночь греха были погружены люди, настолько же удаленные от света, насколько лишенные Божественной благодати, повторяю, в ночь, в которой были видны все звезды, почитаемые как лжеименные боги; а тьма была так же глубока, как и безумие, мрак таков же, как и неведение. Но да будет прославленно бесконечное промышление и крайнее снисхождение Божие, устроившее, наконец, так, что воссияла светоносная и лучезарнейшая заря, всечистая Дева и Богоотроковица Мария, Которая восшедши из освященной утробы праматери Божией Анны, украшенная всеми небесными добродетелями, просвещает, освежает и радует вселенную. И поистине, Дева просияла, как заря, при светлом явлении Которой бежит богопротивное демонское многобожие, исчезают сени древнего закона, расстроенная толпа неверных, не вынося далеко сияющего света истины, скрывает свои несчастные лица; уста святых учителей начинают петь непрестанные славословия; человеческий род, погруженный в греховный сон, пробуждается к христианской жизни в православной вере. Заря, перед которой рассеивается тьма неведения, является светом благодати, ложь уничтожается, наступает истина, открывается начало нашего спасения, приходит конец наших страданий. Заря, своими яркими лучами света достигающая туда, вниз, мест подземной тьмы ада и пробуждающая души горестных патриархов к внезапному веселию, так что все, пораженные чрезмерным сиянием, голосом радости и изумления поют торжественную песнь Соломона: Кто Сия проницающая аки утро..? (Песн. 6, 9) Особенно сегодня, в воспоминание этого радостного дня, все души блаженных и с ними все небесное чиноначалие с подобающей радостью умножают эти чудесные клики: кто Сия проницающая аки утро..? В ответ на них здесь, на земле, святая Церковь в тысяче песен выражает свою радость и веселье, так что одновременно небо и земля, алтари и хоры согласно возглашают: Кто Сия проницающая аки утро..? И если при появлении зари кажется, что весь мир возрождается с новым сиянием, то кто же в рождении Девы не видит возрождения всей вселенной?! Обратитесь туда и сюда, смотрите во все части света. Где вы видите лжеименное почитание идолов, где нечистое жертвоприношение безбожников? Где всемирное владычество дьявола? Древняя мимоидоша, радуется с нами святой Григорий, се, быша вся нова (2Кор. 5, 17). Прошла ночь, и настал день, исчезла ложь, и явилась истина, снято проклятие, и снизошла благодать. Святая и светоносная заря, блестящая предшественница Солнца славы, прохладное веяние перед божественным Светом, благодатная предвестница счастливейшего дня; заря, рожденная в мире ради возрождения мира, востоком рождения своего Ты имеешь восток вселенной, вместо светлого горизонта – чистые пелены, вместо ранних лучей – приближающуюся мудрость, вместо нежных цветов – божественную силу, вместо приятного предрассветного ветерка – небесное озарение, вместо сладкогласных птиц – ангельские лики. Кто Сия проницающая аки утро..?

Чего же теперь больше мы можем ждать от беспредельного промышления Божия. Какой более великий дар могло нам ниспослать крайнее милосердие? Чего мы, сидящие во тьме, могли желать, как не света? Заблудившиеся, чего мы могли ожидать, как не руководства? Грешные, чего, как не спасения? Подойдите ближе, прошу вас, мысленно приложите к сей новорожденной Деве великие чудеса Божественного величия, знамения нашего блаженства. Посмотрите, как облагодатствована эта Дева, и вы поклянетесь, что Она богосозданное изображение небесной красоты и наиболее избранное творение вседержительной десницы Божией! О, как величественна глава Ее! О Ней Дух Святой говорит: глава Твоя на Тебе яко Кармил (Песн. 7, 5). Гора Кармил, близкая более к небу, чем к земле, указывает, что Мария стоит выше всякой человеческой суетности. Воззрите на Ее светозарный лик. Разве не видно, что небо заключило в эти очи всю чистоту и красоту звезд? Очи Твои яко езера во Есевоне (Песн. 7, 4). Представьте себе Ее червленые уста, источающие небесный мед и млеко. Яко вервь червлена устне Твои (Песн. 4, 3), и еще: сот искапают устне Твои, Невесто, мед и млеко под языком Твоим (Песн. 4, 11). Из этих уст, источающих мед, выйдет то сладкое «да будет», которое привлечет Божественное Слово с неба на землю. Чрево Твое яко стог пшеницы, огражден в кринах (Песн. 7, 2). Страшная тайна! Чрево Твое яко стог пшеницы – вот плодоносное семя. Огражден в кринах – вот присноцветущее и неистленное девство! Непонятное чудо, чтобы плод был соединен с цветом, с девством было соединено рождение! Что более! Это девственное и богозданное тело не имеет ни одной части, которая бы не дышала чистотой, освящением и красотой. Вся добра еси, ближняя Моя, и порока несть в Тебе (Песн. 4, 7). В этом нежном Младенце Божественный Промысел, по-видимому, чудесно возглавил все дары и явил одушевленное сочетание добродетелей. Всех праведных украшал один какой-либо дар, а сию Деву, как Царицу, увенчало все множество божественных дарований Духа, так что без преувеличения Она носит Его в Себе.

Каждому из избранных благодать дана отчасти, Марии же – вся полнота благодати, говорит блаженный Иероним. Поэтому, сообразно Божественному решению, Ей дано таинственное благодатное имя Мария (именно Мария), которое состоит из пяти букв, указывает на известных пять великих жен Ветхого Завета: на Мариам — сестру Моисея и Аарона; Авигею — жену Навала; Рахиль — жену Иакова; Иудифь — святейшую вдову; Анну – жену Елканы. Это имя указывает таинственным свойством своим на то, что все дарования и добродетели, какие в отдельности имели те жены, в совокупности восприняла Богоотроковица Мария. В Мариам — сестре Моисея сияли два достоинства: пророчество и девство; и сия благодатная Мария пребывает Приснодева и признается пророчицей, как вы услышите в пророческом пении в ответ на целование Елисаветы: Се… отныне ублажат Мя вси роди (Лк. 1, 48). Авигея была прославлена за смирение; и сия Дщерь еще более смирением превзошла: яко призре на смирение рабы Своея (Там же). Рахиль была известна своей красотой; а сию Деву само украшение небесное, архангел, должен приветствовать, как наиболее из всех благодатствованную и прекрасную, словами: Радуйся, Благодатная (Лк. 1, 28). Иудифь была возвеличена за то, что оказалась в силах поразить Олоферна; и эта Дева, умерщвляя мысленно Олоферна, дьявола, из пелен возглашает: Яко сотвори Мне величие Сильный (Лк. 1, 49). Анна торжествовала, потому что, быв ранее бесплодна, родила великого Самуила; а Мария особенно торжествует, ибо должна быть не неплодной, а Девой и вместе с тем Матерью величайшего Еммануила, Сына и Слова. Но что же я сравниваю праведных жен с несравнимой по благодати Девой? По Своей святости Мария превосходит и самые невещественные и бестелесные лики ангелов. (Простите мне, что я так говорю, огнезрачные чины небесного украшения.) Она, Невеста, Дщерь и Матерь Божия, выше ангельского естества так же, как и выше служителей Божиих. «Радуйся, Благодатная, — приветствует Ее Епифаний Кипрский, — Святейшая херувимов, серафимов и всякого чина ангельского!..»

Мария – сад заключенный, куда не может проникнуть злоначальник, сатанинский змий. Вертоград заключен сестра Моя Невеста (Песн. 4, 12). Она легкое облако, совершенно не испытывающее тяжести греха. Видех Господа, седяща… на облаце легце (Ис. 6, 1; 19, 1). Она – крин посреди терний. Якоже крин в тернии, тако искренняя Моя посреде дщерей (Песн. 2, 2). Поэтому златом блистающая красота Ее чистоты не потерпела никакого ущерба, хотя и прозябла среди терний всеобщего бедствия. Вся добра еси, ближняя Моя, и порока несть в Тебе. Такова должна быть Та, Которая имела соделаться вместилищем Божества и как солнце чистым престолом Царя славы.

Итак, счастлив и преблажен человеческий род, от корня которого произошел столь святой и благодатный плод. От нас через обольщение родился тлетворный яд греха — от нас через благодать должно было родиться и животворное ему противостояние. От нас получили начала проклятие и смерть — нас первых должны были коснуться благодать и жизнь. Обозрите чудесные дела всемогущего Божественного Промысла, как мудро он извлекает лекарство из того самого, из чего рождаются болезни. Какая радость видеть сегодня рождение Девы – изменение несчастного нашего состояния! Видеть, что отверзаются перед нами врата, которые заключило преслушание! Что нам даруется благодать для достижения того блаженства, которого лишало нас коварство дьявола! Какая слава для нас возвыситься до того, чтобы войти в близость с Самой Пресущественной Троицей, дав Отцу Дщерь, Сыну – Матерь и Святому Духу – Невесту! Поистине я дерзаю сказать, мы вынудили Бога быть милостивым и имеем теперь в лице Марии прекрасное ограждение, чтобы далеко отражать от нас стрелы угрожающего гнева. Нам следует не на белых камнях, как это было обычно в древности, но на наших собственных сердцах отметить этот светлый и радостный день, низведший на нас столько небесных милостей. Древние, приветствуя новорожденных царских детей, говорили: «Радуйся, младое чадо!» Соберемся же и мы сегодня, когда рождается этот царственный младенец, Владычица и Богоотроковица Мария, и, совокупив все наши радостные голоса, будем приветствовать ее словами: «Радуйся, новый свет человеческого спасения, утро благодати, вечер греха; радуйся, умственного Солнца первое сияние, первородный луч счастливого дня, первое творение Божества. Радуйся, нескверное зерцало святости, сокровенный образ совершенства, полный идеал девства, радостнотворное проявление божественного всемогущества; радуйся, желанная надежда патриархов, исполнение пророчеств, общее чаяние людей. Радуйся, как роза прозябшая среди снегов хладного возраста Твоих родителей, рожденная от неплодного чрева, видевшая свет блаженства ранее, чем свет солнца. Ты душой стала обитательницей неба раньше, чем телом – земли, Дщерью предвечного Отца раньше, чем дщерью Иоакима и Анны; прежде чем ступить на землю, Ты попрала голову изрыгающего яд змия. Радуйся, Ты, чудесно зачатая по многолетней бесплодности матери, просиявшая, как жемчужина в раковине. Ты рождаешься, как утро, украшенное цветом небесных добродетелей, возрастаешь, как солнце увенчанная лучами Божественной благодати, и живешь среди рожденных женами, как феникс, единственное чудо природы.

Мы слезами начинаем свою жизнь, ни о чем ином, кроме несчастий, не говорим в жизни, и это повествование наше заключаем только горькой и жестокой смертью. Ты одна, Богомудрая Дщерь, при воздействии Божественного Промысла не только начинаешь радостью Свою жизнь, но даешь начало общей радости. Рождество Твое, Богородице Дево, радость возвести всей вселенней, из Тебе бо возсия Солнце правды, Христос Бог наш, и разрешив клятву, даде благословение, и умертвив смерть, дарова нам живот вечный. На пути Твоей жизни Ты будешь возвещать только о величии, на которое возвел Тебя Бог. Яко сотвори Мне величие Сильный; Твоим концом будет сладкий сон, от которого Ты восстанешь на небе лучезарной и светоносной Царицей ангелов. Жена облечена в солнце… и на главе Ея венец от звезд двоюнадесяте (Откр. 12, 1).

О, Всесвятая Дева, если бы нам грешникам узреть горе светозарное Твое превознесение так же, как здесь всей душой, сердцем и помышлением мы прославляем Твое святое рождество!»

Москва, 

Факультет социальных наук Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета открыл свой сайт по адресу www.ortho-socio.ru

На сайте представлена учебная и студенческая жизнь факультета, публикации ведущих религиозных и светских СМИ о факультете, а также социально-религиозные исследования, выполненные информационно-аналитическим центром при факультете.

«Наш факультет был первым в истории учебных заведений Русской Православной Церкви, где соединились традиционное богословское и социально-экономическое образование, - отмечает декан факультета, доктор экономических наук, профессор Игорь Павлович Рязанцев. – В дальнейшем мы планируем представить англоязычную версию сайта, а также сделать обзор религиозных исследований, выполненных крупнейшими социологическими центрами России».

Северное Приморье, 8 сентября 2011 г.

Десятки жителей отдаленных сел северного Приморья приняли Святое Крещение, – вот итог миссионерской экспедиции, предпринятой по благословению архиепископа Владивостокского и Приморского Вениамина, управляющего также Арсеньевской и Дальнегорской епархией.

Поездку совершили трое отцов – протоиерей Александр Сулема (благочинный Кавалеровского округа и врио благочинного Арсеньевского округа), иерей Иоанн Крылов (благочинный Дальнегорского округа) и иерей Олег Пушенко (настоятель храма св. равноап. князя Владимира пос. Терней), – ночуя то в гостиницах, а то и в палатках, крестя новообращенных в местных реках и источниках и передвигаясь по тайге на джипе, предоставленном благочестивым мирянином Гочей Басилая.

В первом пункте, – селе Амгу – миссионеры крестили девятерых новообращенных полным погружением в минеральном источнике. Другим итогом пребывания отцов в селе стало решение местных жителей построить свой храм. «Предстоит определиться с земельным участком и утвердить проект здания, а проблем с материалом для строительства, – лесом, – не будет», – рассказал отец Иоанн. После Амгу миссионеры поехали в Максимовку, – в одноименной реке, на берегу которой стоит это село, и были крещены 11 поселян.

Последним пунктом экспедиции стала деревня Светлая с населением в 1200 человек – сюда миссионеры Арсеньевской и Дальнегорской епархии добрались впервые. В водах реки Светлой приняли Святое Крещение 20 человек.

«Добраться в эти отдаленные села епархии было очень важно, ведь таежные места – это настоящая глубинка Приморья, где пока не выстроены храмы, и местное население особенно нуждается в духовном окормлении. К сожалению, условия жизни там суровые, территория приравнена к районам Крайнего Севера, а дороги – труднопроходимые», –говорит отец Иоанн.

На будущий год миссионеры хотят доехать до еще более отдаленных поселений, – таких как Единка, Самарга и Агзу, сообщает сайт Владивостокской епархии.

 

Время отпусков для православного человека – повод задуматься о паломничестве. О духовной и практической сторонах поездок по святым местам рассказывает руководитель Управления Московской Патриархии по зарубежным учреждениям архиепископ Егорьевский Марк (Головков).

***

Архиепископ Егорьевский Марк. Фото: Богослов.ru – Вы являетесь главным редактором журнала «Православный паломник». В этом году это издание заметно изменилось – как внешне, так и по содержанию. Сейчас выходит немало качественных и интересных православных изданий. Какое место журнал призван занять среди них?

– Наш журнал издается уже десять лет и имеет свою историю. Это единственное издание в России, посвященное именно паломничеству. Сейчас действительно много качественной печатной продукции православной тематики. Чтобы соответствовать современному уровню, редакцией журнала был предпринят ряд шагов по изменению облика издания и его дизайна. В «Православном паломнике» отныне станет больше художественных фотографий и иллюстративного материала в целом, улучшится полиграфия. С этого года полностью обновлена рубрикация. Все перечисленное делается с целью максимального соответствия реальным практическим нуждам читателей. Как главный редактор, убежден, что принципиальным отличием журнала от иных православных изданий и телевизионных программ о путешествиях должно стать не просто изложение информации о святых местах Православия, а серьезные аналитические материалы и интервью, основанные на личном паломническом опыте известных священнослужителей и мирян. На страницах журнала будут вестись дискуссии о паломничестве, а в публикациях будут затрагиваться самые острые вопросы, которые возникают в связи с этой темой. Мы хотим, чтобы журнал стал более живым.

– Какие проблемы современного паломничества вы считаете наиболее серьезными?

– К сожалению, таких проблем немало. Самая большая в том, что люди часто не понимают разницы между паломничеством, трудничеством и туризмом. Это особенно было заметно в начале 1990-х годов, когда огромное количество туристических компаний стали вдруг в одночасье предлагать «новый продукт» – паломнические поездки. Людям стали продавать экскурсионные туры по святым местам, это оказалось востребованным, но даже сейчас, спустя 20 лет, трудно как-то упорядочить подобный бизнес.

Что ждет человек, отправляясь в паломничество? Главным в таком путешествии является не рассказ экскурсовода, не фотографирование на память, а молитва и поклонение святыням, участие в богослужениях, то есть то, что духовно питает и укрепляет. Вместе с тем большинство людей, которые приезжают на экскурсию в храм или монастырь, прежде всего нуждаются в просвещении. Для тех, кто только недавно начал интересоваться церковной жизнью, такая поездка может стать началом его пути в Церковь, а может отвратить от веры навсегда. Поэтому развитие и правильная организация такого религиозного туризма – очень важная для нас, священнослужителей, проблема.

Журнал «Православный паломник»   Бывает, что, обратившись в монастырь с намерением пожить там, помолиться, посетить святыни, потенциальные паломники слышат в ответ: «Если хотите приехать и пожить в обители, то вы должны и потрудиться здесь». Фактически из этого ответа следует, что свое пребывание человек обязан отработать, а те, кто хотел бы приехать и просто помолиться, монастырю не очень-то нужны.

Конечно, сейчас множество монастырей еще не до конца восстановлены и не все из них имеют даже физическую возможность принимать много паломников, которые не являются трудниками. Но я считаю, что все-таки нужно стремиться предоставлять возможность мирянам приезжать на некоторое время в монастырь, чтобы просто побыть там и помолиться, почитать духовную литературу, увидеть пример благочестивой монашеской жизни. Эта традиция, существовавшая в дореволюционные времена, должна сегодня развиваться. Было бы хорошо, если бы монастыри все-таки изыскивали возможность принимать таких богомольцев и не относились к ним, как к бездельникам. В конце концов, проживая в монастырской гостинице, паломник обычно вносит плату – это и есть его материальная жертва монастырю.

В разных монастырях в этом отношении разная ситуация. В больших обителях, там, где много паломников, все более-менее ясно. Например, в Валаамском монастыре есть разделение на паломников и трудников. Такая же ситуация в женском Горненском монастыре в Иерусалиме. Но в некоторых обителях к такому разделению еще не пришли.

– Присутствие паломника, тем более лица, живущего в монастыре и располагающего свободным временем, создает определенные сложности для уединенной монашеской жизни. Может быть, именно этим объясняется нежелание принимать тех, кто не готов посильно разделять труды с насельниками?

– Монастыри, разумеется, имеют право не принимать паломников. Ведь монахи, уходившие от мира и строившие обители в дремучих лесах и пустынях, не предполагали, что к ним будут приходить мирские люди, да еще сотнями за день. Но одно дело, когда это – уединенный скит, а другое – если это знаменитый большой монастырь, где находятся какие-либо известные святыни и куда стремятся множество паломников и туристов. Тогда, наверное, долг монахов – позаботиться о том, чтобы люди, которые приезжают туда помолиться, имели возможность где-то приклонить главу.

– Как сегодня обстоят дела с монастырскими гостиницами?

– Целевых программ по открытию монастырских гостиниц сегодня нет, даже крупные монастыри таких планов не имеют. Хочу напомнить, что даже в Троице-Сергиевой лавре гостиница для паломников была открыта совсем недавно. До этого момента богомольцы, которые в огромном количестве приезжали в Сергиев Посад, останавливались на частных квартирах и в городской гостинице, недавно прекратившей свое существование.

Пока монастырских гостиниц немного, но в таких крупных центрах, как Дивеево, Валаам, Сергиев Посад, они появляются.

– Сейчас у Церкви и государства есть несколько проектов совместного развития туристско-рекреационных и паломнических зон. Примером этого могут служить Соловки и Верхотурье. Насколько успешными можно считать эти начинания? Будет ли в будущем создаваться новые подобные зоны, и где они будут располагаться?

– Эти проекты пока находятся в начальной стадии, и оценить результаты этого начинания просто невозможно. Но я надеюсь, что все они завершатся успехом, и мы получим новый, очень нужный опыт церковно-государственного сотрудничества.

– Вы упомянули фирмы, которые продают паломнические туры. Может быть, пришла пора так же, как и книгам, и православным СМИ, присваивать таким фирмам особый гриф, который гарантировал бы качество? Собирается ли Церковь как-то систематизировать работу с турфирмами?

– На сегодняшний день паломничество как отдельный законодательно утвержденный институт не существует. Есть туризм, одной из разновидностей которого является религиозный туризм. Этот сегмент, по данным Всемирной туристской организации, является самым динамично развивающимся видом туризма на сегодняшний день, причем не только в России, но и во всем мире.

Церковь не может вмешиваться в эту деятельность – ее регламентирует государство, а потому о какой-либо сертификации говорить не приходится. Если законодательное разграничение паломничества и туризма состоится, тогда можно будет создать специальные органы, которые будут проверять соответствие целей, заявленных той или иной турфирмой, религиозным нормам и правилам. Пока проверить это невозможно. Некоторое время назад предпринимались такие попытки, но все достаточно быстро сошло на нет. Туристический бизнес в России приносит ощутимый доход, в том числе в виде налоговых поступлений в бюджет, поэтому упорядочить ситуацию сложно – мы заведомо вторгаемся в сферу серьезных финансовых интересов. В то же время нельзя нарушать право человека свободно исполнять свой религиозный долг. Ведь, например, государство помогает организовать хадж мусульманам. Я вижу в этом поле для очень серьезного церковно-государственного диалога и совместной работы, в том числе и на законодательном уровне.

– Как все-таки обычному паломнику разобраться в предложениях турфирм и организовать свою поездку правильно?

– Сейчас многие православные паломнические организации вынуждены регистрироваться как туристические компании. Иной формы нет. Например, паломническая служба Екатеринбургской епархии или паломническая служба Валаамского монастыря являются официально действующими турфирмами. Чтобы отправить паломника в путешествие, нужно состоять в специальном реестре туроператоров.

У мощей святого апостола Марка. Фото: Екатерина Соловьева В свое время турфирм, претендующих на организацию паломнических туров, было несколько тысяч. Сейчас их число уменьшилось – все-таки наша просветительская деятельность принесла свои плоды, и люди уже не так доверчивы, как раньше. В то же время за последние семь лет в Русской Православной Церкви возникло около 500 паломнических служб. Призыв священноначалия был услышан. Многие архиереи и священники стали заниматься этой деятельностью.

Часто священники просто собирают свою паству и едут как группа самостоятельных паломников, например в Иерусалим. Проблема в том, что в разных странах свои законы относительно туризма, поэтому таким самостоятельным группам нередко приходится хитрить. Например, в Израиле нельзя пройти по святым местам без специального бэйджа. Там строго следят за тем, чтобы группу вел дипломированный экскурсовод; если это не так, то остановят и потребуют объяснений. В других странах могут оштрафовать водителя за то, что он не выполняет требований туристического законодательства. Могут даже и не пустить куда-то. Но, несмотря на все препятствия, например монахини нашего Горненского монастыря водят паломников по Иерусалиму без этих бэйджей, и их никто не трогает.

– Занимается ли Церковь подготовкой гидов-экскурсоводов и других специалистов, которые могли бы организовать и сопровождать паломнические группы?

– На протяжении нескольких лет при Паломническом центре Московского Патриархата проводились курсы повышения квалификации работников паломнических служб. Они пользовались успехом, на потоке могло собраться 20–30 слушателей, направленных епархиями, при этом люди приезжали не только из России, но даже из стран СНГ. Это были краткие двухнедельные курсы. Мы знаем, что потом значительная часть выпускников стали либо руководителями паломнических служб, либо специалистами-сопровождающими. Думаю, было бы целесообразно такие курсы возродить снова. Ведь чтобы вести паломническую группу, недостаточно просто быть грамотным человеком и знать исторические факты, хотя сейчас даже и такие сопровождающие редки. До сих пор помню, как, проходя собеседование при поступлении на курсы, одна из слушательниц мне рассказывала, что Гроб Господень находится в Турции.

– Может быть, лучше всего было бы поручить сопровождение паломников исключительно священникам?

– Думаю, у священника и так на приходе есть большое количество обязанностей и послушаний, не всегда он может заниматься еще и паломничеством. Хотя такие примеры есть. Например, настоятель прихода святых Жен-Мироносиц в Венеции отец Алексий Ястребов сопровождает группы паломников. Недавно он даже выпустил книгу и снял фильм о Венеции. Но все же это единичный случай.

Фото: Екатерина Соловьева   На мой взгляд, организацией паломничеств должны заниматься грамотные миряне. Епархии на сегодняшний день решают этот вопрос своими силами. Нужно помнить, что в каждом регионе своя специфика, свои святыни, и какого-то универсального рецепта работы с паломниками нет. На курсах можно лишь рассказать о методологии, о принципах работы с группами.

Убежден, что паломничество без участия Церкви организовать нельзя. Если религиозный туризм под силу туристической компании, то паломничество возможно только когда в организации поездки принимает участие Церковь, и не просто как благословляющая инстанция, а как непосредственный организатор.

– Раньше встречались паломники, которые ехали к святыне «подзарядиться» энергией, «почистить ауру» или просто для того, чтобы магическим образом прибавилось здоровья. Насколько это распространено сейчас?

– Основная масса паломников стала грамотнее, однако прагматизм, который пронизывает все существование современного человека, проникает, естественно, и в жизнь церковную.

До революции паломничество было просто одной из форм религиозной жизни: так люди молились и служили Богу. А теперь человеку уже сложно представить, что он едет поклониться святыне без четкой цели что-то конкретное попросить у Бога. Но иногда и посещение святынь изменяет людей. Даже побывав в туристической поездке в святых местах или увидев своими глазами уклад жизни в монастыре, можно избавиться от суеверий и иллюзий, сделать шаг навстречу Богу.

– Допустим ли в паломничестве комфорт? Не секрет, что многие фирмы, прикрываясь благочестием, говорят паломникам: «Терпите, вы же поехали за духовной пользой, а не на курорт». То есть, прикрываясь Православием, прилагают минимум усилий для организации тура, а деньги берут немаленькие.

– Думать о комфорте совсем не грех. Везде должна быть своя мера. Конечно, когда человек едет в паломничество и думает, чтобы ему непременно попасть в пятизвездную гостиницу, то это показывает, что человек стремится не в паломничество, а на отдых, и ему надо признаться самому себе, что он турист. Паломники склонны к воздержанию и подвигу, и свои запросы нужно ограничивать. Роскошь не нужна, но слово «паломничество» ни в коем случае не должно звучать как синоним дурной организации поездки. Если фирма берет деньги, она должна объяснить за что. Подвиг тогда имеет смысл, когда он совершается добровольно. Если люди ночуют в автобусе и делают это недобровольно, то, конечно же, это плохо. Честь и хвала этим паломникам, если они терпеливо переносят лишения. Но все-таки это неправильно. Паломничество – это труд, поэтому поездку надо организовать так, чтобы была возможность передохнуть, а силы направить на молитву и участие в богослужениях, а не на преодоление бытовых сложностей. Необязательно и то, что надо жить по нескольку человек в одном гостиничном номере. Иногда необходимо уединение, чтобы почитать духовную литературу или помолиться. Присутствие других людей, к тому же, возможно, не вполне воцерковленных, будет рассеивать и, скорее, наносить вред.

– Какие места в России и за рубежом пользуются наибольшей популярностью у паломников, а какие, напротив, совсем неизвестны, но по своей духовной значимости не менее ценны и на них стоит обратить внимание?

– Если говорить о российских святынях, то, безусловно, на первом месте стоят Троице-Сергиева лавра и Дивеево. Много людей приезжает в Екатеринбург. Посещают паломники и Валаам, но там возможности по приему большого числа путешественников ограничены. Киево-Печерская и Почаевская лавры тоже очень чтимы паломниками со всей России. То же можно сказать и о Соловках, которые замыкают список самых посещаемых мест.

Каппадокия Среди зарубежных святынь на первом месте Святая Земля. Кроме того, наши паломники посещают Афонские монастыри, храмы в Греции и Италию, где собрано немало святынь древней неразделенной Церкви. Наверное, нет православного человека, который не знал бы о городе Бари, где находятся мощи святителя Николая, и не стремился бы туда, равно как и в «вечный город» Рим – место апостольской проповеди.

Из уголков, которые пока еще не стали знаменитыми и не так популярны, могу назвать Вышенскую пустынь, где подвизался знаменитый христианский писатель Феофан Затворник. Оно, может быть, пока не так хорошо обустроено, но это действительно святое, необыкновенное место.

Лично для меня большое значение имеет Афон. Я там бываю и по долгу службы, и как паломник, и это ни с чем не сравнимый опыт – участвовать там в богослужениях и служить самому, окунуться в эту атмосферу духовной чистоты, быть среди людей, которые полностью отдали себя Богу, ведь даже среди монахов афониты считаются образцом благочестия. Хочу пожелать нашим паломникам пережить именно эти чувства, а не питаться какими-то внешними впечатлениями.

 Москва, 2 сентября 2011 г.

    Сопредседатель Российской антитабачной коалиции Дарья Халтурина считает, что Россия в сфере борьбы с курением отстает от европейских стран и ограничения по всем фронтам смогут спасти до 150 тысяч жизней в год. На данный момент в нашей стране курят 40% населения – больше 43 миллионов человек, смертность от заболеваний, связанных с пагубной привычкой, достигает 400 тысяч ежегодно, сообщает Милосердие.ru.

Битва за здоровье населения, согласно документу, будет идти по всем фронтам: с 2013 года купить сигареты можно будет только в магазинах площадью более 50 кв.м., и выбрать марку можно будет только по прейскуранту. При этом стоимость самой дешевой из них, из-за повышения акциза, составит 61 рубль.

С 2014 года должна исчезнуть реклама продукции: производители не смогут спонсировать мероприятия, проводить промо-акции и раздавать бесплатные образцы, а в фильмах, снятых после вступления закона в силу, в кадре не должно появляться курящих людей, это же коснется и телепередач. С того же года нельзя будет курить на рабочих местах, находящихся в помещении, на территории образовательных, спортивных и медицинских учреждений, учреждений культуры и в любом виде транспорта, в том числе поездах и кораблях дальнего следования, к транспорту отнесли и все вокзалы со станциями и остановками, включая десятиметровое пространство вокруг них. Запрет коснется еще и общепитов, а также мест общественного отдыха (парки, скверы и так далее). А с 2015 из круга допустимых для курения зон исчезнут гостиницы, рестораны и ночные клубы. В общем-то, с этого времени появиться с сигаретой можно будет лишь у себя дома и на улице, а в подъезде - только с разрешения всех собственников жилья. Должно измениться и оформление пачек: 50% на них должны занимать страшные фотографии последствий табакокурения: труп человека, легкое ракового больного, язва на ноге. Кстати, в Украине это станет обязательным уже через 4 месяца. В оформлении пачки предполагают допускать лишь название торговой марки на нейтральном фоне.

Сейчас в России действует закон от 2004 года, в котором есть много лазеек для рекламы, ограничения частичны - нельзя пропагандировать курение лишь на внешних носителях и телевидении. Эксперты говорят, что принимался он при участии депутатов, имевших связи с табачными компаниями. По словам Халтуриной, стопроцентной гарантии того, что законопроект будет принят, конечно, нет. Но масштабная поддержка среди депутатов прогнозируется, хотя есть в Госдуме и представляющие интересы производителей сигарет депутаты. Например, Надежда Школкина,считающаяся одним из главных табачных лоббистов в России. А вот Иван Саввиди по результатам праймериз «Единой России» в Думу не проходит, во многом, вероятно из-за скандала с рекламой производимых компанией «Донской табак», которую он возглавляет, сигарет, явно позиционирующихся как детские или подростковые.

Если закон будет принят, жизнь курильщиков достаточно осложнится, причем запреты коснутся не только сигарет, но и трубок, сигар, кальянов, нюхательного и жевательного табаков. Но, по мнению руководителя отделения детской наркологии Национального научного центра наркологии Минздравсоцразвития Алексея Надеждина, важно не перегнуть палку, чтобы курение не стало для россиян запретным плодом, который, как известно, сладок. По его мнению, терапевты должны предлагать своим курящим пациентам помощь в избавлении от зависимости, причем бесплатно. Никотинозамещающие препараты же, по мнению Надеждина, вполне доступны, всевозможные пластыри и жвачки обойдутся курильщику так же как, как 1,5 пачки сигарет премиум-класса в день.

Минздравсоцразвития предлагает всем желающим ознакомиться с законопроектом на своем сайте, высказать замечания и пожелания, которые будут учтены при его доработке.

 

 Новосибирск, 2 сентября 2011 г.

        31 августа уже в пятнадцатый раз корабль-церковь «св.ап.Андрей Первозванный» вернулся в Новосибирск из двухнедельной благотворительной экспедиции, сообщает«Церковный вестник».Цель экспедиции, в которую ежегодно отправляются священники и прихожане новосибирского храма Александра Невского, а так же врачи и социальные работники – доставить помощь тем, кто не может прийти за ней сам, в глухие села и деревни, от которых ближайшего храма больше ста километров. Из 22 двух поселков и деревень, возле которых швартовался «Андрей Первозванный» (жителей еще 46 поселений подвозили к месту сбора автотранспортом) храмы есть только в семи. Тем не менее, везде служились Божественные литургии на переносном антиминсе, проходили крещения и исполнялись церковные требы. В этот раз крестилось 477 человек, а еще 200 смогли исповедаться и причаститься.

Крещение предусматривало миссионерскую программу, включающую в себя беседу, ответы на вопросы, просмотр фильма «Вера святых» (цикл об основах православной веры). «Вопросы были самые разные, – вспоминает отец Константин, который за все пятнадцать лет не пропустил ни одной экспедиции – но очень многие спрашивали о загробной жизни, как правильно поминать усопших и молиться о них. Думаю, тема смерти для людей деревенских таинственна, и они хотели бы знать о ней больше. Многие понимают, что потеряли традицию поминовения и ее нужно восстановить с христианской точки зрения». Почти везде, в отсутствии прихода, местные жители спрашивали, как им организовать у себя православную общину.
Вспоминая первые экспедиции, отец Константин говорит, что жизнь в деревне стала лучше: «Во время самого первого похода в 1997 в некоторых селах, люди после крещения падали в голодные обмороки, потому что им не хватало продуктов питания, зарплаты не платились, медикаментов не было, повсюду царили отчаяние и страшное уныние. На одного рожденного было 17 смертей. Но обращение к вере принесло в их жизнь новые цели и ориентиры, в первую очередь духовные, придало сил жить, надеясь на себя и на Бога. Жизнь изменилась. Люди стали рожать детей, уныние и отчаяние уходит из сердец, они строят жилье, государство финансирует медицинские амбулатории, снабжает их лекарствами, ремонтируются Дома культуры и школы».
За две недели похода была оказана медицинская (прием врачей и проведение функциональной диагностики -УЗИ и ЭКГ), социальная (продуктами, вещами, обувью, консультациями) и духовная помощь свыше 5 тысячам человек из 68 населенных пунктов (Болотнинского, Мошковского, Колыванского и Новосибирского районов), расположенных в труднодоступных местах.

 

 Дорогие ПравЗнаковцы!!! Мира всем!!!

Я снова с вами. Мне очень радостно, что я могу общаться на полюбившемся сайте, где нашла единомышленников, добрых и отзывчивых людей.

ЗДРАВСТВУЙТЕ !!!!

Дорогие братья и сестры!!!

Сердечно благодарю всех вас за ваше внимание ко мне, грешной, за ваши тёплые дружеские комментарии, весёлые добрые картинки, и чудесные граффити!!!

У меня сломался компьютер, я уже уже вторую неделю не имею возможности выходить на сайт. Надеюсь скоро, с Божией помощью, всё исправится, и я снова буду вместе с вами.

Храни вас всех Господи, Пресвятая Богородица и все святые, стоящие у Престола Господня.

 

 

 

Петров пост относительно нестрогий. Кроме среды и пятницы на трапезе разрешается рыба. Это – летний пост, и в нашем распоряжении – свежие ранние овощи, зелень, грибы, ягоды и фрукты. Летняя пора также позволяет разнообразить стол холодными супами, любимой окрошкой, к примеру, и прохладительными напитками. Многие отдыхают за городом, рыбачат, и улов служит хорошим дополнением к меню.

 

 

Источник: Отрок.ua                    Протоиерей Андрей Ткачёв

  Хочу иметь бинокль. Да не простой, а волшебный. В обычный бинокль смотришь, и то, что далеко, вырастает до огромных размеров. Например, был человек точкой на горизонте; глядь, а он уже большой, и даже оспинки на лице видно. А поверни бинокль — наоборот, то, что было рядом, становится маленьким, как божья коровка.

Всякий бинокль волшебный. Но мечтаю я не о таком. Я не артиллерист и не охотник, и даже не театрал. Мне в топографических далях высматривать нечего. Да и купить можно такой бинокль, который делает далёкое близким, а близкое — далёким. Я хочу иметь бинокль, который меняет нравственные масштабы происходящих событий.

Например, вы на работе пропадали до полуночи, выпрыгивали из штанов буквально, чтобы положенное задание в срок сделать. А вместо вас премией наградили лодыря-соседа. Вам же ни слова, ни полслова благодарности, плюс выговор за чепуховую провинность на ближайшей планёрке. Другой бы на вашем месте запил или драться полез. Другая бы от слёз опухла и перестала краситься, чтоб тушь по лицу не размазывать. А вы — хоть бы хны. Потому что у вас бинокль есть. Вы в него глянули тайком, и предстала перед вашим взором эта бытовая несправедливость не в виде огромной картины, а-ля «Девятый вал», а в виде блохи, пусть даже Левшой и подкованной.

То есть хочется мне иметь инструмент для того, чтобы видеть мир в его естественном виде, таким, каким его Бог видит. Так, чтоб добрые дела замечались и оценивались, неприятности переносились с терпением и без истерик, чужое добро помнилось, а своё — забывалось. Без этого — чувствую, что живу в королевстве кривых зеркал. Не в адеквате живу, другими словами.

Например, я сделал что-нибудь относительно хорошее. Сходил, положим, в больницу к родственнику. И не хотел долго идти, и оттягивал этот визит, и денег жалел, и даже яблоки купил самые мелкие и дешёвые. Но когда сходил, то почувствовал себя титаном духа и отцом православной добродетели. Теперь я собой гордиться буду, хотя, по совести, таких добрых дел стыдиться надо. Вот тут бы взять бинокль и посмотреть на это добро в уменьшительное стекло, чего оно, собственно, и заслуживает.

Или совершил я грех. Да что грех? Грешок, не более. Сущая мелочь. Его и не видно вовсе. Но между «не видно» и «нет вообще» разница огромна. Ни радиацию, ни болезнетворных микробов тоже никто не видит, но умирать от них люди не перестают. Вооружаюсь мысленно волшебным биноклем и рассматриваю свой грех. И никакая он не инфузория-туфелька. Отвратительная и болезнетворная бацилла, похожая на сороконожку и стремительно размножающаяся. Дай этому «мелкому» греху свободу и спокойствие, он и тебя самого убьёт, и всё вокруг заразит, причём в сжатые сроки.

Мой желаемый бинокль тем и хорош, что если рассматривать в него мною сделанное добро, то этим добром не загордишься. Ну а если зло рассмотришь, то не будешь легкомыслен и преступно благодушен. Зато в отношении ближних бинокль действует с точностью до наоборот. Добро, сделанное мне, я рассматриваю тщательно в те стёкла бинокля, которые добро увеличивают. Вот они, все те, кто учил, лечил, защищал, кормил и наставлял меня! Их много, и помощь их бесценна. Без их слов и дел, без их невидимого присутствия я давно бы погиб, пропал, потерялся, запутался.

Ну, а если кто то сделал мне что то недоброе, переворачиваем бинокль и со спокойной душой смеёмся над той мелочью, которая только смеха и достойна.

О блаженный склероз! Склероз, напрочь стирающий из памяти нанесённые тебе обиды! Как хорошо с тобой жить! Забыл — и до свиданья.

Мы ведь, если не все, то многие, издёргались от злопамятства, от обидчивости, от повышенной чувствительности к словам и взглядам. Какой злодей, какой злой волшебник внушил нам преувеличенное чувство собственного достоинства? Из-за него мы готовы подставлять обе пригоршни даже тогда, когда нам дают одну маленькую крошку. Насколько лучше быть спокойным и невозмутимым. Правда, чтобы не возмущаться от укоров, нужно не любить и похвалу. Одно без другого не существует. И любовь к похвале, и чувствительность к обидам — дети одной матери, тщеславия. Из этого корня растут и зависть, и злопамятство, и прочие ядовитые побеги.

«Иди, — говорил старый монах молодому, — на кладбище и там хвали и ругай покойников». Тот пошёл и долго упражнялся в расточении похвал и оскорблений тем, кто спал в земле в ожидании звука трубы Архангела. «Ну что?» — спросил его по возвращении старец. — «Я устал их ругать и хвалить, а они молчат», — был ответ. — «Старайся подражать им, чадо. Ведь и ты умер для мира», — заключил старец.

Правда, мы в большинстве своём не монахи. Но это слабая отговорка. Заповеди Божии даны всем, без деления на чины и состояния. Все слышат слова евангельские: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят». Все повторяют вслед за Давидом: «Сердце чистое сотвори во мне, Боже». Сердце — это ведь и есть орган духовного зрения.

В плане обычной жизни органом зрения считается глаз, а бинокли, линзы, очки — это инструменты для улучшения качества зрения. В плане же зрения духовного глаза — это всего лишь инструмент. А органом зрения является сердце. Если оно чисто или, по крайней мере, находится в процессе очищения, то глаз превращается в волшебный бинокль. Чем чище сердце, тем более вырастают в наших глазах добродетели ближних и уменьшаются наши собственные; тем легче забываем мы полученные обиды и тем дольше помним оказанное нам добро.

Так что желание моё нельзя назвать несбыточным. Оно реально. Очень хочется мне иметь волшебный бинокль. И чем чище будет моё сердце, тем быстрее совершится мой переход из королевства кривых зеркал в мир благословенной реальности.

А в магазин идти не надо. Нет таких магазинов.

 

  Человек – существо с прямым позвоночником. Ему невозможно, не теряя достоинства, менять естественное положение тела. На четвереньках человек – не совсем человек. Вот блудный сын, измученный голодом, желает питаться из свиного корыта. Не иначе, ему для этого нужно склониться, опуститься на землю, стать одного роста с презираемыми животными.

Так грех гнет нас к земле. Сначала – напором искушений, от которых подгибаются колени. Затем – стыдом, когда лицо опущено и на высоту небесную смотреть совестно. Еще грех не стал делом, не совершился как факт, еще он только в виде помысла живет в сердце, словно червь – в яблоке, а человек уже опускает глаза.

Так было с Каином, когда жестокая боль обиды уязвила его гордыню. «Каин сильно огорчился, и поникло лице его» (Быт. 4: 5). Зная сердце человеческое, видя, какие мысли зреют в его недоступной человеческому взору глубине, Бог предостерегает Каина от зарождающегося в нем греха. «Если делаешь доброе, – говорит Господь, – то не поднимаешь ли лица? А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним» (Быт. 4: 7).

Что было после с Каином, мы помним. И та успешность в делах земных, которой отличалось затем потомство Каина, есть отчасти следствие его некогда опущенных в землю глаз. Отсюда – успехи в скотоводстве, металлургии и выделывании тканей, которыми отличались каиниты. Опустив однажды лицо к земле от стыда, Каин стал со временем отцом успешной в делах земных цивилизации.

Такое естественное движение головы и глаз, как взгляд на небо, не всем дается одинаково просто. Человек, мучимый совестью, гораздо естественней сгибается к земле, опускает глаза. Небо, этот «престол Божий» (Мф. 5: 34), осознается чистым и святым. Поэтому блудный сын, составляя покаянную молитву, готовится сказать: «Отче! Я согрешил против неба и пред тобою» (Лк. 15: 18).

И вот Вознесение выпрямляет наши согбенные спины. Оно заставляет смотреть вверх. Причем – с радостью.

Смотрели вверх и очевидцы Христовых страданий. Гора сама по себе высока. Снизу вверх смотрят на гору все, кто стоит у ее подножия. Крест же возвышается над самою горою. Христос сказал: «Когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин. 12: 32). Он доныне влечет к Себе человеческие души, и, когда мы поднимаем лицо к Голгофе, глаза наши бывают полны слез.

Но не так в Вознесение. Тогда, проводив Его долгим взглядом, апостолы возвратились в Иерусалим «с великой радостью. И пребывали всегда в храме, прославляя и благословляя Бога» (Лк. 24: 52–53).

Христос жив! Христос вышел победителем из схватки со смертью! Правда, Царство Израильское Он устроит еще не в это лето. И вообще Он творит много такого, что люди оказываются к Его делам не приготовленными. Вот и сейчас повелевает не отлучаться от Иерусалима, но ждать «силы свыше». Он не говорит все сразу, а то, что говорит, не сразу понятно. Его мысли – не наши мысли. Но главное – Он жив и обещал быть с нами до скончания века! А раз так, то ничего не страшно.

Христос возносится, и люди смотрят в небо. Вот знаменательная картина. Ничего великого и интересного в этот час нет для апостолов на земле. Все самое важное для них там, куда Христос восходит.

Как интересно, что язычники всматривались некогда в ночное небо, и это небо светом особенной звезды привело их к Младенцу-Мессии. Первое пришествие возвещено темным небом, украшенным звездами. Небом же, но уже ясным и дневным, будет возвещено и Второе пришествие. Вот ангелы в белых ризах говорят апостолам: «Мужи Галилейские! Что вы стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо» (Деян. 1: 11).

Праздник Вознесения становится праздником возвещения о Втором пришествии. Это теперь – главная цель поднятия на небо глаз.

Но не забудем и Крест Голгофский. Он тоже, как помним, заставлял поднимать лицо к небу. Крест, Вознесение, Второе пришествие. В последний день все эти события сольются в одно, потому что перед славным явлением Христа для суда над миром, «явится знамение Сына Человеческого (Крест, то есть) на небе; и тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою» (Мф. 24: 30). Восплачутся, потому что до сих пор все время смотрели в землю, все дела свои делали только ради земли, земным успехом мерили свои усилия. Тем же, кто не забыл о небе и о Том, Кто восшел туда после Воскресения, Господь говорит: «Когда же начнет это сбываться, тогда восклонитесь и поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше» (Лк. 21: 28).

Восклонимся и распрямимся, грешники. Распрямим спины все, искупленные кровью Сына Божия; все, не забывшие об этой великой цене искупления; все, говорящие Христу: «Ей, гряди, Господи Иисусе!» (Откр. 22: 20).

Нам не нужно более ползать в прахе и стоять на четвереньках. Достоинство нам возвращено, и усыновление нам подарено. Вертикальную координату сообщает вознесшийся Господь мыслям верующего сердца человеческого. И вновь слышит домой вернувшийся сын голос Отца: «Принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться» (Лк. 15: 22).

 Как здорово, что есть на свете,
Профессия - которой нет важней!
И взрослые, и старики, и дети -
Находят помощь у заботливых врачей!

Спасибо за последнюю надежду,
За жизнь, спасенную в который раз!
С болезнями вы в бой идете смело,
Благодарим за это вас!

Желаем радости, успеха,
Здоровья, счастья и любви!
Пусть вам удача улыбнется
Не раз на жизненном пути!

***
Слава, слава докторам,
Санитаркам, фельдшерам,
Всем медсестрам, окулистам,
Акушерам, протезистам,
Стоматологам и лорам,
Славу мы поем всем хором.
Даже если кто здоров,
Жизнь ведь начал с докторов!
Их заботливые руки
Облегчали мамам муки,
Чтобы мы могли родиться.
Не дай Бог нам простудиться,
Подхватить бронхит иль грипп -
Сразу вспомним мы о них!
Вам про них расскажет каждый,
Как умелы и отважны;
Как окутают вниманьем,
Чтоб улучшить состоянье;
Как борясь за жизнь людей,
Забывают о своей.
Дали клятву Гиппократа,
Ей верны в работе свято.
Слава, слава докторам!
Низко кланяемся вам!

 

 ДУХОВНАЯ БРАНЬ 

Я жил под кровом веры Благодатной, 
В тиши молитвы к Богу воссылал... 
Вдруг искуситель нагло и превратно 
Не те слова нашептывать мне стал. 

С тех пор лукавый расставлял ловушки... 
Внезапно попадая в них — на миг! — 
Как часто я служил послушною игрушкой 
И, падая, чуть духом не поник. 

Зачем хулу и яд вливаешь в уши, 
Назойливый и тайный супостат? 
Куда ведешь? Зачем пиявишь душу? 
Ты, мерзкий, опротивел во сто крат. 

Но враг упрям, коварный и безстыжий, 
Терзает душу, истязует плоть... 
В безсилии своем я к Богу — ближе.. 
К Нему взываю «Помоги, Господь! 

Ты всюду: солнце, море, птицы, сосны- 
Всё Ты- в дрожаньи каждого листа. 
Пребудь со мной, Зиждитель Живоносный, 
Не дай погибнуть, на защиту — встань!». 

И прояснилось: ложные наветы 
Не что иное — тление и дым... 
К Тебе стремимся — истине и Свету, 
Хвалу тебе, о Боже, воздадим!

протоиерей Рафаил Яганов

 

МОЛИТВЕННОЕ ОБРАЩЕНИЕ КО ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЕ

Батюшка Николай Гурьянов

В неизвестности, смиренно 
В Назарете Ты цвела, 
Средь молитв, уединенно, 
Мирно жизнь Твоя текла.
Но Святой Своей десницей 
Бог Тебя приосенил, 
И небесною Царицей 
Кроткой Деве быть судил. 
Безызвестную обитель 
Свет небесный осиял
Пред Тобою небожитель
С вестью радостной пристал. 
Благовестнику внимала 
Ты с смущенною душой, - 
Но с покорностью сказала: 
"Воля Бога будь со Мной!"
Все сбылось - Твоя Порфира,
Краше всех земных порфир!
Сын Твой - Бог, Спаситель мира!
Пред Тобой склонился мир! 
Но и тяжких испытаний 
Много Ты перенесла! 
Крестных Господа страданий 
Соучастницей была!
Ты молилась, изнывала;
Но к виновникам скорбей
Ты враждою не пылала...
Ты молилась за людей!..
И теперь, воспоминая Твоего Успенья час, 
Мы взываем: "Пресвятая, 
Заступи, - помилуй нас!"
Много бурь в житейском море!
Средь его сердитых волн,
Без Твоей защиты вскоре
Наш погибнет утлый челн!
Дай нам сил к сопротивленью 
В нас бушующим страстям! 
Укажи нам путь к спасенью, 
К безопасным берегам!
Дай - чтоб нас взяла могила,
Чуждых мира суеты!
Дай почить, как Ты почила,
И проснуться там, где Ты!..

 СПАСИ, ВЛАДЫЧИЦА, СВЯТУЮ РУСЬ ТВОЮ!

 Т.А. Кривенко

 Иеромонах Роман (Матюшин)

 

Иже во всем мире мученик Твоих, /
яко багряницею и виссом, /
кровьми церковь Твоя украсившися, /
теми вопиет Ти, Христе Боже: /
людем Твоим щедроты Твоя низпосли, /
мир жительству Твоему даруй /
и душам нашим велию милость.

 

Дорогие братья и сестры!

Сердечно поздравляю всех православных христиан с праздником Всех святых.

 

 

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

 М.Ю. Лермонтов

А. Жураковский

 

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

 

Источник: Радонеж

  Невнимательность, зависть, неблагодарность. Как вам такие качества, вернее, недуги души?

Вопрос на засыпку: может ли быть счастлив человек, страдающий завистью, невнимательностью, неблагодарностью? Кому как, но мне лично счастье такого человека представляется невозможным.

Зависть будет непрестанно влечь взор этого человека в «прекрасное далеко», туда, где лучше, потому что нас там нет.

Невнимательность будет скрывать от глаз множество вещей и событий красивых, удивительных, трогательных. Неблагодарность заставит топтаться по головам любимых и кусать ласкающие руки.

Все будет не так на свете человеку. Весь мир будет ему не «таков». В порыве страстных неудовольствий жизнью человек дерзнет сказать словами Сальери, что, мол, нет правды не только на земле, но даже выше.

Если это заразное внутреннее состояние завладеет множеством душ в отдельно взятом государстве, то дела в нем пойдут совсем худо. А внутренние состояния, без сомнения, могут быть заразными. Словно «трихины» из бредового сна Раскольникова на каторге, волны беспокойства, недовольства, ворчливого раздражения могут передаваться от души к душе, не взирая на расстояния.

Мы живем именно в такой ситуации. Не древнее пьянство и не новый разврат являются нашими главными пороками, а уныние. Уныние, рожденное недовольством, невнимательностью, завистью и неблагодарностью. «И ничего во всей природе благословить он не хотел», – вот диагноз. Это – бесовское состояние.

А как же «всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за все благодарите»?

Где спасенье от тоски? Конечно, не в умножении удовольствий. Внимательный человек должен знать, что умножение удовольствий углубляет тоску и делает ее неисцелимой. Исполнение всевозможных желаний способно дать только один несомненный опыт, а именно: от исполнения желаний подлинное счастье не приходит. Жажда распаляется, иллюзии отлетают, а счастье не приходит.

Чтобы жить, и трудиться, и радоваться, человеку нужно благодарить. Благодарность это естественное и сильное лекарство и против зависти, и против невнимательности, ну и, конечно, против неблагодарности.

Вот почему наша главная служба это Евхаристия, Благодарение, а главная часть этой службы знаменуется словами «Благодарим Господа!»

Благодарим за сотворенный мир; за наш в сей мир вход и будущий исход; за ведомые и, много более, неведомые бывшие на нас благодеяния. Нам нужно научиться ходить в храм именно для благодарения. Все остальное приложится, как второстепенное, на своем месте. Будем и свечки лепить, и записки писать, и панихиды заказывать, и молебны слушать. Но главное, будем идти в храм, чтобы благодарить Господа.

Благодарный, он же по-славянски и «благодатный». А «благодатный» человек это человек энергичный, сильный, умный, внимательный. Он, по апостолу, «на всякое благое дело приготовлен»

Унылое и бурчливое христианство, это – добровольное гетто. Сильное христианство, это христианство радостное, о Господе радостное. «Благовестите день от дне спасение Бога нашего»

К этому и нужно звать людей, не нашедших пока пути к Литургии.

Все реформаторы обещают человеку счастье, и если полагать это счастье в исполнении обещаний, то придется умереть несчастным. Но человек должен быть счастлив не «когда-то» и «где-то», а сегодня. И это возможно, если стоит перед Богом человек, и не говорит «дай», но – «Благодарю Тебя»

***

У Сэлинджера, автора «Над пропастью во ржи», есть две повести, объединенные в одну книгу – «Фрэнни и Зуи». Героиня по имени Френсис (Фрэнни) – учится на актрису. Это молодая интеллектуалка, ищущая смысла жизни и духовных озарений. Ее тошнит от чванства, от поверхностных знаний, которыми кичатся преподаватели, от мелких интересов сверстников. В своих духовных поисках она находит книгу «Откровенные рассказы странника» и начинает творить Иисусову молитву (sic).

Эти духовные упражнения еще боле обострили в ней отторжение от мирской жизни, но не дали ни силы, ни светлости, ни радости. Получилось мрачное и озлобленное подвижничество.

Спасти сестру от опасных духовных экспериментов над собой пытается родной ее брат (Зуи). Брата возмущает, что Фрэнни в грош не ставит мать, которая лезет к дочери с нежностями и пытается кормить ее, отощавшую, бульоном. Его возмущает, что сестра пытается относиться к молитве, как к психофизической практике. Для неё молитва – не способ общения с Богом, Которого она любит, а почти магический способ достижения «благодатных» состояний и озарений. Он говорит сестре:

– Скажу тебе одно, Фрэнни. Одну вещь, которую я знаю. И не расстраивайся. Ничего плохого я не скажу. Но если ты стремишься к религиозной жизни, то да будет тебе известно: ты же в упор не видишь ни одного из тех религиозных обрядов, черт побери, которые совершаются прямо у тебя под носом. У тебя не хватает соображения даже на то, чтобы выпить, когда тебе подносят чашку освященного куриного бульона.

Даже если ты пойдешь и обшаришь весь мир в поисках учителя – какого-нибудь там гуру или святого, – чтобы он научил тебя творить Иисусову молитву по всем правилам, чего ты этим добьешься? Как же ты, черт побери, узнаешь подлинного святого, если ты неспособна опознать чашку освященного бульона, когда тебе суют ее под самый нос? Можешь ты мне ответить?

Чашка бульона была «освящена» заботой и любовью матери, то есть тем, на чем мир стоит. А все мы очень виноваты в том, что не умеем опознавать «освященный» бульон, «святые» улыбки, «священные» рукопожатия и прочие небесные дары, ежедневно предлагаемые нам под неброской земной упаковкой. Именно из-за этой неспособности опознавать святое в повседневном мы и несчастны.

Невнимательность. Неблагодарность. Зависть. Мечтательность.

Сами религиозные порывы не лечат человека при неправильном устроении души; не лечат и приносят нежелательные плоды. Молитвенное подвижничество невозможно, если человек не способен оценить простую красоту и искреннюю теплоту. Вот он, духовный закон, действующий неумолимо: в жизни совсем ничего не возможно достигнуть, если невнимательность и неблагодарность закрыли человеку глаза на повседневное «обыкновенное чудо»

Мы все окружены милостями и погружены в сплошное чудо. Поэтому благодарное удивление должно стать одной из доминант нашего внутреннего состояния. Этому нужно учиться всем: и тем, кто, как ему кажется, воцерковлен; и тем, кто ищет дорожку в Церковь; и всему народу, наконец.

Не зря главные слова нашей главной службы: «Благодарим Господа!»

 

РАССКАЗЫ ОБ АРХИМАНДРИТЕ ИОАННЕ (КРЕСТЬЯНКИНЕ)

  Сейчас уже самой не верится: неужто было такое время, когда можно было подолгу сидеть «при ногу» старца, внимая богомудрым словам архимандрита Иоанна (Крестьянкина)? Правда, случалось это нечасто – старца всячески «оберегали» от посетителей. И картина обычно была такая – батюшка выходит из храма, а множество паломников, приехавших в монастырь на совет к старцу, бросаются к нему.

– Батюшка, – кричит через толпу какая-то женщина, – сын пропал месяц назад. Может, жив или убили его?

Старец оборачивается к плачущей женщине, но поговорить им не дают. Какие-то люди (охранники, что ли?) отпихивают женщину от старца, а его самого быстро-быстро ведут через толпу, профессионально подхватив под руки. Только женщина не унимается, бежит за старцем и кричит, захлёбываясь от слёз:

– Батюшка, родненький! Сын единственный! Матерь Божья, спаси, помоги!

И тут батюшка как-то выворачивается из рук охранников и благословляет женщину, утешая её:

– Жив ваш сын и скоро вернётся.

Вот так и общались со старцем – на ходу, на бегу, чаще письменно, передавая свои вопросы через келейницу Татьяну Сергеевну и через неё же получая ответ. А сын той женщины уже наутро приехал домой.

Но всё же бывали и на нашей улице праздники, когда батюшка Иоанн (Крестьянкин) подолгу и подробно беседовал с людьми. Вот почему ярко помнится осень 1988 года в Псково-Печерском монастыре. Тепло, небо синее, а клёны светятся таким золотым сиянием, будто это не кроны, а нимбы над храмами. Монастырское начальство вызвали в Москву, и архимандрит Иоанн (Крестьянкин) говорит, выйдя из храма:

– Ну вот, начальство от нас уехало. Остались только мы, чёрные головешки.

Батюшку, как всегда, окружает народ, и короткая дорога до кельи превращается в двухчасовую беседу. Кто-то ему приносит стул, мы рассаживается у его ног на траве. И вопросы идут за вопросами:

– Батюшка, что такое перестройка?

– Перестройка? Перепалка-перестрелка.

– Батюшка, благословите нас с мамой переехать в Эстонию. Мы в Тапу хороший обмен нашли.

– Как в Эстонию? Вы что, за границей хотите жить?

Слушаю и недоумеваю: ну, какая же Эстония заграница? А перестройка – это… Это же время митингов, восторга и опьянения свободой. Но каким же горьким было похмелье, когда обнищала и распалась великая держава. Эстония стала заграницей. А в горячих точках и у Белого дома вскоре пролилась большая кровь.

Но пока над головой синее небо, и застенчивая девица с румянцем во всю щёку спрашивает батюшку, как доить коров. Кто-то морщится, не скрывая насмешки: мол, с таким пустяком обращаться к архимандриту? Но для девицы это не пустяк – у неё в монастыре послушание доярки, а коровы, бывает, брыкаются и не даются доить. От смущения девица говорит шёпотом, а вот ответ батюшки слышен всем:

– Был у меня в детстве случай. Одна корова давала много молока и вдруг стала возвращаться с пастбища пустой. Начали следить за коровой и обнаружили, что на водопое у реки она всегда забредает в ту заводь, где, мы знали, водились сомы. Подплывают к ней сомики и пьют молоко. Губы у сомика мягкие, нежные, а корове нравится нежность. Поняла, как надо доить?

– Как сомик, – улыбается девица.

– Как сомик.

* * *

Разные вопросы задают старцу, но главный вопрос – как жить?

– Батюшка, я недавно крестилась и хочу теперь бросить работу, чтобы жить возле монастыря и молиться Богу, – рассказывает паломница из Норильска, преподавательница музыки, лет пятидесяти.

– Значит, вы хотите стать безработной? – уточняет старец. – А за электричество как будем платить?

– Как за электричество? – переспрашивает женщина и осекается, понимая, что даже в деревне надо оплачивать счета за электричество и на какие-то средства покупать хлеб. – Батюшка, подскажите, как же мне жить?

– Надо бы всё же доработать до пенсии. Пенсия нам крылышки даёт.

– Батюшка, – продолжает расспрашивать паломница, – а православным можно лечиться лекарствами?

– Почему же нельзя? Врачи от Бога.

Эту паломницу я знаю. Мы обе недавно крестились в монастыре, там и познакомились, попав под опеку строгих богомолок в чёрном, предрекающих скорое пришествие антихриста и чувствующих его вездеприсутствие в мире. Нам с моей новой знакомой это пока не понятно, и богомолки-»ревнительницы» просвещают нас: чай и кофе – напитки бесовские. Обувь на каблуке тоже бесовская, ибо каблук на самом деле копыто, и понятно чьё. Ну а про то, что в аптеках торгуют бесовской химией, а искусство – это зловонные миазмы преисподней, тут и говорить нечего. А ещё «ревнительницы» убеждают нас, что надо одеваться благочестиво, и вскоре преподавательница музыки появляется в храме, одетая, как они: чёрный платок в «нахмурку», повязанный по самые брови, кособокая сатиновая юбка до пят и грубые большие мужские башмаки. Смотреть на этот маскарад как-то неловко. Однако уже через неделю «ревнительницы» обряжают во всё чёрное и меня.

А дальше картина такая. Иду я через двор монастыря этакой маскарадной чёрной вороной, воображая себя благочестивой, а батюшка Иоанн (Крестьянкин) смотрит из окна своей кельи на моё благочестие и стучит по стеклу, пытаясь что-то сказать. Келья батюшки на втором этаже, окна уже заклеены к зиме, и что он говорит – никак не разобрать.

– Батюшка, не слышно! – отзываюсь я снизу.

И тогда архимандрит Иоанн присылает ко мне своего письмоводителя Татьяну Сергеевну, чтобы передать, мол, батюшка просит вас не одеваться в чёрное.

Переоделась я в свою обычную одежду, и «ревнительницы» так запрезирали меня, что с той поры я лишилась ценной информации о бесовских свойствах чая, а также искусства. В общем, пью чай, читаю Тютчева, а ещё люблю хорошую живопись и дивной красоты павловопосадские платки. Платки – это тоже из той осени: на совет к старцу приехали художники, муж и жена. Оба пишут пейзажи и участвуют в выставках, а для заработка (семья многодетная) расписывают на фабрике платки. Жена, чуть стесняясь, достаёт из сумки и показывает их. А платки – чудо, праздник радости в красках! Но муж, похоже, смотрит на эту фабричную подёнку иначе, рассказав чуть позже, как его срамил некий «ревнитель», говоря, что надо расписывать храмы, а не бабье тряпьё. Словом, художники смиренно просят батюшку благословить их оставить мирское искусство, чтобы писать исключительно иконы. Помню ответ старца:

– Иконописцов и без вас хватает, а мир заболеет без красоты.

А ещё батюшка говорит нам про те «самодельные кресты», когда человек отвергает данный ему Господом путь ко спасению – не хочет нести крест кормильца многодетной семьи или ухаживать за больными родителями, но выдумывает для себя в горделивом мудровании особую «духовную» жизнь. Мы переглядываемся – это про нас. У каждого из нас своя подёнка, свои скорби и те тяготы жизни, от которых хочется сбежать в монастырь или уйти сгоряча из семьи. Сколько же семей, уже находившихся на грани развода, сохранилось тогда благодаря старцу! Но об этих семьях надо рассказывать особо. А пока скажу о главном уроке, полученном тогда от старца: с креста не сходят – с креста снимают, а бежать от креста – это бежать от Христа.

Но как же нелегко порою нести этот данный Господом крест! Помню, я пожаловалась тогда батюшке на свои скорби, а вскоре получила от него письменный ответ:

«Дорогая моя многоскорбная Нина! А я ведь вас позову к подвигу – идти дальше за Христом, идти по водам, одной верой преодолевая скорбные обстоятельства жизни своей. Уже многому научило вас страдание, многое приоткрыло из сокровенных тайн духовной жизни, а сколько их ещё впереди, но цена их страдание.

А вам, дорогая Нина, говорю не от себя, но от святых отцов:

“Что успокаивает в лютые времена душевного бедствия, когда всякая помощь человеческая или бессильна, или невозможна? Успокаивает одно сознание себя рабом и созданием Божиим; одно это сознание имеет такую силу, что едва скажет человек молитвенно Богу от всего сердца “да свершится надо мною, Господь мой, воля Твоя”, как и утихает волнение сердечное от слов этих, произнесённых искренне, самые тяжкие скорби лишаются преобладания над человеком”.

Это вам на те дни, когда мгла застилает небо над головой и Господь, мнится, оставил создание Своё.

Божие благословение вам и О.

“Одно мне предписывает плоть, другое – заповедь.

Одно – Бог, другое – завистник.

Одно – время, другое – вечность.

Горячие проливаю слёзы, но не выплакан с ними грех”.

И вот выплачем и спасёмся. Храни вас Господь, а мы о том молиться будем.

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)».

Как же меня поддерживали в те трудные годы письма и молитвы архимандрита Иоанна! Батюшка-солнышко, батюшка-утешитель и батюшка с мученической судьбой. Из лагерей он вернулся с перебитыми пальцами на левой руке, но о годах заточения избегал говорить, пресекая все разговоры о том. И всё же однажды, не утерпев, я спросила:

– Батюшка, а страшно было в лагерях?

– Почему-то не помню ничего плохого, – ответил он. – Только помню: небо отверсто и Ангелы поют в небесах.

Вот это и было главным при встречах со старцем – ощущение незримого Благодатного Света, льющегося на нас с небес, а с Богом и в скорби легко.

* * *

Однако вернусь снова в ту осень, когда архимандрит Иоанн (Крестьянкин) подолгу беседовал с людьми.

– Батюшка, – жалуется старушка, – полжизни стоим в очереди на жильё, а живём и доныне всемером в комнатушке. Теснота такая, что внуки спят на одной кровати валетами и друг другу подбородок ногой подпирают.

Следом за старушкой жалуется мужчина и почти кричит, рассказывая, как он десять лет отработал в горячем цеху ради обещанной заводом квартиры, но после перестройки завод приказал долго жить. И что теперь делать?

– Молились бы вы святителю Спиридону Тримифунтскому, – говорит батюшка, – и были бы давно с жильём.

Записываю на всякий случай имя святителя Спиридона Тримифунтского, хотя и не собираюсь молиться ему. Проблем с жильём у меня нет. Точнее, есть. Но, после того как наша семья всего четверть века отстояла в очереди на двухкомнатную квартиру, получив в итоге однокомнатную, мы уже не ждём ничего от властей. Правда, с очереди нас не сняли, обещая дать положенное, но, судя по срокам, посмертно. Так что у нашей семьи теперь другие планы – купим дом возле монастыря в Печорах, благо деньги для этого есть. Нет проблем, если ты при деньгах. Но вот что странно – позже я уже почти в безденежном состоянии купила дом возле Оптиной пустыни, а тут и с деньгами не получалось никак. Более того, каждый раз, как я отправлялась по объявлению о продаже дома, в ноги вступала такая боль, будто в пятки вонзили иголки. Доковыляю кое-как, а дом уже продали или раздумали продавать. Промучилась я полгода в поисках дома, а потом спросила архимандрита Иоанна:

– Батюшка, да почему же у меня никак не получается купить дом в Печорах?

– Потому что ваше место не здесь, а в Оптиной пустыни.

Прости, Господи, моё невежество, но ни о какой Оптиной пустыни я в ту пору и не слыхивала, усвоив из слов старца единственное: меня хотят изгнать из моих любимых Печор. Пришла я с этой обидой к моему духовному отцу архимандриту Адриану, но и тот благословил съездить в Оптину пустынь. Съездила. Не понравилось. Руины храмов и горы мусора вокруг. Монастырь ещё только начинали восстанавливать. И мерзость запустения на святом месте поражала настолько, что я тут же отправилась к архимандриту Кириллу (Павлову) с жалобой на старцев, выселяющих меня непонятно куда.

Помню, как улыбался отец Кирилл, слушая мои причитания, а потом сказал, благословляя на переезд:

– Благодатная Оптина, святая земля.

Как же благодарна я теперь Господу, поселившему меня на этой святой земле, но какой же трудной была дорога сюда!

– Мы у Господа тяжёлые хирургические больные, – говорила мне позже одна монахиня. – У каждого своя гордынька и своя корона на голове. А Господь жалеет нас, неразумных, и лечит уже хирургическим путём.

Словом, переезду в Оптину предшествовала та «хирургия», когда отсекалось всё, чем тщеславилась, бывало, душа. Сбережения съела инфляция. А то, что казалось прежде значительным: литературный успех, публикации, жизнь в кругу знаменитостей – всё стало ненужным и уже немилым, когда тяжело заболел сын и умирала, казалось, мама… В квартире стоял тяжёлый запах лекарств, под окном ревело моторами московское шоссе, и в сизом тумане выхлопных газов было порою нечем дышать. Как же мы мечтали тогда о деревне и о глотке, хотя бы глотке, свежего воздуха! Но пока я привередничала, не желая переезжать в Оптину, цены на здешние дома, стоившие прежде дешевле дров, возросли настолько, что были уже не по карману.

Вот так и свершилось то, о чём заранее предупреждал батюшка Иоанн (Крестьянкин): над головою чёрное небо в тучах и такая отчаянная беспросветность, что я уже даже не взмолилась, а возопила к святителю Спиридону Тримифунтскому, умоляя помочь. Помощь пришла незамедлительно, и я лишь твердила про себя: так не бывает. Но так было. И вскоре мы уже купили дом возле Оптиной пустыни, где и стали оживать, возвращаясь к жизни, мои родные. Помню, как сын, пролежавший в больнице четыре месяца, сначала неуверенно вышел в сад, а потом убежал купаться на реку, и вот уже мы, как в прежние времена, плаваем с ним наперегонки. И мама снова прежняя мама. Вот она несёт с огорода редиску и радуется, что взошла морковь.

Особо любимых угодников Божиих много. Но святитель Спиридон Тримифунтский был в моей жизни первым святым, через которого открылась та бездна милости Божией, когда на опыте узнаёшь – Господь не даёт испытания свыше сил, но всё ко благу и всё промыслительно. И я так полюбила святителя Спиридона, что ежедневно читала ему тропарь:

«Собора Перваго показался еси поборник и чудотворец, богоносне Спиридоне, отче наш. Темже мертву ты во гробе возгласив, и змию во злато претворил еси, и внегда пети тебе святые молитвы, Ангелы, сослужащие тебе, имел еси, священнейший. Слава Давшему тебе крепость, слава Венчавшему тя, слава Действующему тобою всем исцеления».

Помню, как в Оптину пустынь приехала на всё лето семья Воропаевых с детьми, а снять жильё не получалось никак. Пришли они ко мне грустные и говорят, что никто не берёт с детьми на квартиру и придётся им отсюда уезжать.

– Давайте, – предлагаю, – читать тропарь святителю Спиридону Тримифунтскому.

Начала читать, а дети смотрят на меня с недоумением, не понимая слов тропаря.

Вот и пришлось рассказывать им о святителе Спиридоне, ибо тропарь – это краткое его житие. Тут за каждой строкой своя история, и особенно детям понравилось про то, как «змию во злато претворил еси». Было это во времена страшного голода. Пришёл к святителю Спиридону бедняк и заплакал, рассказывая, как просил у богача взаймы хлеба для своей голодающей семьи, а тот отказался дать что-либо без денег.

Через сад в это время проползала змея, и святитель тронул её посохом, превратив незаметно для бедняка в слиток золота. Отдал он золото голодающему, велев выкупить его у богача обратно, когда будет хороший урожай. Потом голод миновал и был такой обильный урожай, что земледелец с лихвой расплатился с богачом за взятый взаймы хлеб и, выкупив золото, вернул его святителю Спиридону. Святой отнёс золото в сад, и слиток по его молитве превратился обратно в змею, тут же ускользнувшую из сада. Всё это происходило на глазах изумлённого земледельца, дабы уверился и возблагодарил Господа, неизменно пекущегося о нас…

Святителя Спиридона Тримифунтского всегда почитали на Руси как покровителя бедных, бездомных, страдающих. В честь него возводили храмы и называли улицы, взять хотя бы знаменитую Спиридоновку в Москве. А в те трудные годы, когда восстанавливали разорённую Оптину пустынь и всё вокруг лежало в руинах, в монастыре ежедневно читали акафист святителю Спиридону Тримифунтскому…

Рассказала я детям, как дивно помогает святитель Спиридон, и мы уже с большим воодушевлением прочитали тропарь и акафист ему. Только кончили читать, как окликает меня с улицы соседка:

– Хочу сдать на лето садовый домик какой-нибудь семье. Нет ли у тебя таких знакомых?

– Есть! Есть! – закричали тут разом все Воропаевы.

С тех пор каждое лето они жили в этом «своём» домике.

* * *

Ровно год я читала ежедневно тропарь святителю Спиридону Тримифунтскому. Ничего не просила, но лишь благодарила от всей души. А через год пришла телеграмма с известием, что мне надо срочно выехать в Москву для получения двухкомнатной квартиры.

Приезжаю, а инспекторша по жилью смотрит на меня огнедышащим взором и говорит, задыхаясь от ярости:

– Всех блатных наизусть знаю, но такого блата, как у вас, ещё не видела!

Ничего не понимаю. Какой блат? Откуда? Постепенно выяснилось – никто не собирался мне ничего давать. Напротив, начальство распорядилось дать эту квартиру каким-то нужным людям. Дело было уже решённым, как вдруг квартиру по очереди предоставили мне. Разгорелся скандал: почему «упустили»? И теперь инспекторша жаловалась мне:

– Нет, я же ещё и виновата. Да я, как лев, против вас боролась! Я себе голову сломала, вычисляя ваши связи. Всех вроде знаю, а тут – не пойму. Ну, хорошо, квартира ваша, но откройте секрет – кто за вами стоит?

– Святитель Спиридон, – отвечаю.

– Кто-кто? – не поняла инспекторша.

Но я уже не стала ничего уточнять. Впрочем, той квартирой мы владели недолго. Моя старенькая мама слабела с годами, а до монастыря было далековато ходить. Вот и обменяли мы престижную квартиру в центре на куда более дешёвую квартиру в зелёном «спальном» районе, чтобы купить новый дом возле монастыря.

Место здесь дивное и всегда красиво. На Рождество искрится под звёздами снег, а весной всё бело от цветущих яблонь. Воздух гудит от благовеста колоколов, а мы всей семьёй идём в храм. Мама часто крестится на купола Оптиной, а сын, опережая нас, уходит вперёд. Сколько живу здесь, а всё удивляюсь: да за что ж мне такая милость? И всё чаще вспоминается старенький батюшка Иоанн (Крестьянкин), вразумляющий нас, неразумных: «Промысл Божий управляет миром и судьбами каждого из нас». Всё так. Но поверила я этому уже только в Оптиной.

 

Источник: Газета Эском – Вера

Нина Павлова

  Московская художница Елена Евдокимова рассказала мне однажды о том, как она чуть не ослепла. Зрение у неё ухудшалось так стремительно, что художница в ужасе понимала: она теряет профессию, погружаясь в мир тьмы. Друзья Лены мобилизовали все связи и устроили её на операцию к знаменитому академику Святославу Фёдорову. Операция была опять же образцово-показательной – на ней присутствовали американские врачи, ибо Фёдоров считался кудесником и лучшим специалистом в глазной хирургии. Тем огорчительней был результат – зрение не восстановилось.

Нужна была повторная операция, и Елена поехала за благословением к архимандриту Иоанну (Крестьянкину). А старец благословил так:

– Какой врач ведёт приём, к тому и иди, и ложись на операцию в любой назначенный им день.

Приём в Фёдоровском центре вёл на этот раз совсем молодой хирург-офтальмолог.

– В какой день вам удобней лечь на операцию? – спросил он.

– В любой.

– Вот и хорошо. Запишу вас на четырнадцатое февраля.

После операции, сделанной четырнадцатого февраля молодым хирургом, зрение быстро и полностью восстановилось.

– Только позже я догадалась, – рассказывала Елена, – что четырнадцатое февраля – день памяти мученика Трифона, известного своей помощью людям со слабым зрением. Если бы вы знали, сколько чудотворений совершается по его молитвам! Обязательно побывайте в храме мученика Трифона. Это великий святой.

* * *

Выбраться в храм святого мученика Трифона Апамейского удалось не скоро. Приезжаем с подругой и удивляемся: храм расположен прямо посреди шумного московского шоссе и с двух сторон его огибают потоки машин. А почему так, мы узнали уже от прихожан храма.

Оказывается, раньше на этом месте был лес – Сокольники. А назывался лес Сокольниками потому, что здесь велась соколиная охота. Однажды на охоте у царя пропал его любимый сокол. И царь в гневе повелел казнить своего сокольничего боярина Трифона, если тот не отыщет царского сокола. День и ночь искал боярин сокола в лесу, плакал, молился и особо взывал о помощи к своему небесному покровителю – святому мученику Трифону. Измучился боярин, устал и задремал, присев на пенёк. А в тонком сне ему явился святой мученик Трифон и указал на ель, где сидел на ветке пропавший сокол. Обрадовался боярин, отыскав сокола, и на месте явления святого мученика Трифона воздвиг храм в его честь. Для этого храма и была написана чудотворная ныне икона мученика Трифона, где на плече у святого сидит сокол.

У чудотворной иконы мученика Трифона исцеляются, говорят, многие. Во всяком случае, когда после службы прихожане потянулись прикладываться к чудотворной иконе, то и дело слышались разговоры о том, что Павел Петрович после молебна мученику Трифону перестал носить очки, а у Ванечки, ослепшего после аварии, стало восстанавливаться зрение.

– Мне лично святой Трифон помогает от беснования, – вмешалась в разговор женщина, убиравшая в храме. – У меня муж как выпьет, так начинает всё крушить. Сын ругается, чуть ли не в драку лезет, а я уговариваю его: «Давай лучше молиться мученику Трифону». Сын сначала не верил, а потом убедился: только начинаем читать акафист мученику Трифону, как муж утихает, прощения просит и, как зайчик, ложится спать. Так-то он хороший, а выпьет – беда.

– А мне мученик Трифон помог с работой, – тихо сказала молодая женщина, просившая не называть её имени.

Мы разговорились, и она рассказала свою историю. Она окончила сценарный факультет ВГИКа в разгар перестройки и обнаружила, что не может работать в современном коммерческом кино.

«Пипл теперь хавает только обнажёнку и кровавики про бандюганов», – убеждал её знакомый продюсер. Но она не могла пересилить брезгливость, как не могла считать русский народ тем самым «хавающим пиплом». Безуспешно попытавшись найти другую работу, поехала на совет к своему духовнику архимандриту Иоанну (Крестьянкину). А старец благословил её петь на клиросе в храме мученика Трифона и молиться, уповая на помощь святого. И выпускница ВГИКа влюбилась в это особое молитвенное церковное пение.

– Я всегда жалею, – рассказывала она, – что литургия кончается так быстро, будто минута пролетела, а не два часа. Надо, оказывается, уходить из храма, а не хочется уходить.

Как-то навестил её однокурсник, работающий теперь в рекламе и разбогатевший на ней. Посидели за столом, вспоминая талантливых ребят из ВГИКа, работающих ныне кто в бизнесе, а кто в кочегарке.

– Помнишь, как мы мечтали делать настоящее кино? – спросил однокурсник. – А теперь по телевизору только кровь и секс. У меня к тебе предложение: я готов вложить деньги в кино. Давай соберём наших ребят и попробуем снять человеческий фильм!

Так возникла небольшая киностудия, о которой, может быть, пока ещё рано говорить: ею снят только один православный фильм. Но условия работы на ней роскошные – делай то, о чём просит душа. А это редкость в наш век.

* * *

Выходим из храма с подругой, а нас нагоняет пенсионерка, тоже желающая рассказать о помощи святых.

– Святой Антипа, запомните, помогает от зубов, – наставляла она нас, – а великомученик Пантелеимон – от электричества.

– Как-как? – засмеялась подруга. – От электричества?

– А вы не смейтесь, – сказала старушка. – Я из опыта говорю.

Опыт же был такой. Сломался у бабушки электросчётчик, и как платить за электричество, было непонятно. Отнесла она заявку на ремонт в Энергонадзор, там пообещали прислать электрика. Месяц прошёл, потом полгода, а электрика нет и нет. Старушка уже несколько раз ходила к главному начальнику энергетиков, но тот разговаривал сразу по трём телефонам и лишь нервно отмахивался: «Знаю, пришлём. Не доставайте меня!» В общем, полгода пенсионерка не платила за электричество, ужасаясь нарастающему и уже огромному долгу. Конечно, она пробовала откладывать с пенсии, но после перенесённого в ту пору инфаркта откладывать не получалось. Врач в поликлинике выписывал ей столько лекарств, что на них уходило полпенсии. Без лекарств болело сердце. А с лекарствами не получалось копить.

Тем не менее, однажды утром старушка решила отказаться от лекарств, чтобы заплатить за электричество, и стала читать акафист великомученику Пантелеимону, умоляя его о помощи.

– Мне 80 лет, Пантелеимон милостивый, – говорила она святому, – умру я скоро. А меня мама с детства учила, что неотданный долг страшней воровства. «Грехи, – говорила мама, – Господь, возможно, простит, а долги утянут душу на воровское мытарство». Я не воровка, дорогой Пантелеимон. Помоги мне, миленький, продержаться без лекарств.

Только кончила старушка читать акафист, как позвонили в дверь и в дом вошла бригада электриков, объявив с порога:

– Проводим плановую замену старых электросчётчиков на новые. Не волнуйтесь, бабулечка, это бесплатно. А ваш антиквариат давно пора на помойку снести.

– Я же полгода не платила за свет, – повинилась старушка.

– Хуже того, – сказала весёлая женщина-инспектор, – вы нам справку об инвалидности не принесли. Хорошо, хоть из собеса догадались прислать. Вам по инвалидности льгота положена, а у вас уже год переплата идёт. Деньги, к сожалению, вернуть не можем, но эта сумма на будущее в уплату пойдёт.

– Милость явил святой Пантелеимон, и я теперь умру без долгов, – завершила свой рассказ старушка.

 

Игоревская икона Божией Матери, перед которой молился в последние минуты своей жизни святой страстотерпец великий князь Киевский Игорь Ольгович (+ 19 сентября 1147), была помещена в приделе святого Иоанна Богослова в Успенском соборе Киево-Печерской Лавры. Икона эта древнего греческого письма с надписью о принадлежности святому Игорю.

 

  На любых этапах жизненного пути человек встречает множество препятствий. Путь к Царству Небесному тернист и требует огромных усилий. И если не проявлять крепости духа и твердости воли, то всегда найдется достаточно причин, чтобы не ходить в церковь, не молиться, не поститься. Мы не должны забывать, что голыми явились на этот свет и перед Господом всегда остаемся таковыми. Наше одеяние лишь Божия благодать. Если не облачимся ею и не примем Христа в свое сердце, легко можем стать жертвой вечного врага человека – повсюду рыщущего диавола. Мы должны помнить, что в этой сложной жизни мы, христиане, словно агнцы среди волков.

В Евангелии сказано, что кто вытерпит до конца, тот спасется. Однако терпенье терпенью рознь. Христианин должен быть терпеливым, но при этом и деятельным противником всякой несправедливости и зла.

Христианство – это, прежде всего, образ жизни и мышления. Если мы стремимся к совершенству, то не должны оглядываться назад. К сожалению, некоторые люди будто бы и продвигаются вперед по дороге постижения Христа, но при этом все время пытаются остановиться и как бы ищут пути для отступления, постоянно оглядываются назад. Но вспомните жену старозаветного Лота, превращенную в соляной столп! Господь превратит в такой же соляной столп любого, смотрящего назад и отступающего от Его пути – пути святости и чистоты. Такой сомневающийся человек не доверяет Богу, до конца не вверяет себя духовнику, думает, что, возможно, во всем этом кроется какой-то подвох. Ему тяжело даются молитва, исповедь, достойное причащение; он топчется на месте. Но надо помнить: если уж начал путь к Господу, не должен возвращаться более к прежней жизни, ибо там встретит диавол, и придется платить ему немалую дань.

Часто христиане спрашивают: как же человеку избавиться от прежней жизни? что он должен для этого делать и что ему поможет более всего в этом? Ответ прост: необходимы большой духовный труд и долготерпение. Зло, как правило, происходит само собой; для этого не требуются особые усилия или мудрствования. Мы говорим тут о зле, которое существует и без нашего вмешательства и которое порождено хаосом, распадом. И потому-то бездействие, ничегонеделание само по себе является большим грехом и причиной многих зол. В противоположность этому, для творения добра необходимы воля, желание и проявление душевных сил человека. Глупости и греховные помыслы и так, без особого труда, приходят на ум. Главное для христианина – собраться душевными силами, чтобы появилась способность правильно мыслить, думать глубоко, анализировать, осознавать свои грехи, углубляться в веру. Все это, конечно же, требует определенных усилий.

Каждодневно мы сталкиваемся с различного характера злом, много грязного и нечистого прилипает к нам, и эту грязь мы обязательно должны смыть, избавиться и освободиться от нее. Это происходит на и с помощью богослужения, после которого мы не можем оставаться такими же, какими были прежде; мы должны возвыситься над самим собой, укрепиться в стремлении к совершенству.

Неужели вы думаете, что только тот является еретиком, кто открыто и упрямо отрицает Бога, данную Им истину и благодать? Еретиком является каждый, который хоть и был крещен, но живет образом жизни язычников.

Заметим еще, что многие люди, приходя в церковь, больше обращают внимание на земное, нежели на возвышенное. Случается, увидит человек что-либо, по его мнению, отрицательное, и оное так подействует на него, что он впадает в нигилизм, отрицание Бога, безысходность и скептицизм. Однако будет лучше, если в этот момент человек задумается о собственных грехах и строго спросит себя: разве сам я совершенен? Не надо требовать от других большего, чем требуешь от себя.

Не осуждай других! Допустим, кто-либо из церковных лиц не является совершенным, ошибается и даже грешит. Разве из-за этого можно, обобщая, осуждать всю Церковь? Из-за ошибки одного человека, да хотя бы и нескольких, даже если они в священном сане, разве можно делать вывод, что все в Церкви показное и нет тут ничего возвышенного? Такие мысли приводят человека к богохульству, он серьезно начинает сомневаться в существовании Бога и в результате впадает в безысходность. Это очень опасно.

Люди часто думают, что времени у них еще много и как-нибудь потом, позже они успеют раскаяться в грехах, потому они мало беспокоятся о каждодневных своих многочисленных прегрешениях. Это большое заблуждение и ошибка. К сожалению, мы не в достаточной мере ценим таинства, данные нам Богом, говоря: «Ничего, еще успеется; не сейчас, чуть позже начну жить по-христиански; потом раскаюсь во всем, потом спасусь, пока рано, времени еще много». Но кто нам дал знание об истинной сути времени и законах его движения? Никто не знает, когда кто покинет этот мир, поэтому о спасении души христианин должен думать ежедневно, ежеминутно, не теряя ни секунды. В этом быстро меняющемся и грешном мире только неустанным трудом и душевным усилием достигается спасение.

Для духовного возрастания человека огромное значение имеет богослужение. Оно определяет нашу жизнь, укрепляет наши силы. Во время Божественной литургии человеку дается такая благодать, какой он нигде не сможет получить. Вот почему для христианина является обязательным присутствие на богослужении. Только в церкви вы сможете получить силу, духовную поддержку, содействие, каких не обретете дома, сколь бы усердно и много вы ни молились. То, что свалит неверующего человека, верующего лишь слегка согнет, после чего он опять выпрямится; то, что для неверующего становится преградой и соблазном, для верующего является средством духовного роста и укрепления; то, что ослабляет неверующего, верующему придает силы.

Мы должны трудиться, молиться, исполнять Божии заповеди и церковные наставления и правила. Многим эти правила и обряды кажутся скучными, ибо их исполнение требует больших усилий и напряжения воли. Иные говорят: а почему мы должны молиться именно сейчас? зачем нужно преклонять колена? – и ссылаются на свою усталость, приводят множество иных оправданий себя. Но не стоит забывать, что говорят об этом святые отцы. Они учат, что нужно беспрекословно и безропотно исполнять то, чему обязывает Церковь, пока это постепенно не превратится в нашу внутреннюю потребность, пока внешнее исполнение церковных обрядов не станет нашей внутренней культурой и образом жизни. Ни на секунду не должно забывать, что в Церкви мы встречаем всемилостивейшего и всесильного Господа, Которому поклоняется весь мир, пред Которым склоняют головы все существа в небесах, на земле и под землей.

Наша Церковь – мать и отец нам. Мы все обязаны помнить об этом. Однако многие современные люди, к сожалению, забывают это и сознательно совершают грех, вовсе не беспокоясь о том, что станет с их душами. Разве заботится о спасении своей души и любит себя человек, который запросто совершает такой страшный грех, как прелюбодеяние? Человек, которому свойственны гордыня, корыстолюбие, зависть? Конечно же, нет! А ведь в большинстве случаев человек прекрасно понимает, что поступает плохо, грешит; он сознает, что красть, ругаться, завидовать – плохо, но, тем не менее, не останавливается и осознанно совершает зло. Выходит, ему все равно, что станет с его душой, он махнул рукой на самого себя? Но ведь не может быть, чтобы и при совершении злого дела внутренний голос человека не укорял его, не протестовал, не говорил, что это плохой поступок! Каким бы злодеем ни был человек, в нем до конца все же не уничтожены образ и подобие Господа. И это уподобленная Господу суть человека будет терзаться грехом, мучиться и в конце концов сможет привести его к раскаянию.

Конечно, больше спросится с того, кто знает, что тот или иной поступок является большим злом и грехом, и все же совершает их, ибо его действия умышленны и осознанны. Однако и незнание не освобождает от ответственности за совершенные грехи. Внутренний голос – совесть – подсказывает каждому человеку, что то или иное конкретное действие является грехом и не угодно Господу. Поэтому никто не должен думать, что, вот мол, я не знал, что этого нельзя было делать, и по незнанию поступил так. Внутренний голос всегда указывает, чтоявляется угодным Господу, а что – диаволу.

 

 

 

 

Источник: Татьянин День

  Мы познакомились с Сергеем случайно. Ну, то есть как случайно – нет, не шла я по улице и не сломала каблук, и мы не съели пуд соли в общей компании. Однажды мой коллега принес мне флешку, на которой была папка с названием «Портфелио» и резюме: «Посмотри, а? Это мой знакомый попросил показать. Он умеет рисовать. Ищет способ подработать».

Посмотрела: в «портфелио» оказались отсканированные карандашные эскизы, открытки в компьютерной графике. Все вполне прилично, но со специальным мужским юмором и набором тем: пивные бутылки, открывалки, русалки. Подумала, что если попросить человека создать иллюстрации к тексту и объяснить, что конкретно нужно, он, скорее, справится, чем наоборот. А еще мое женское жалостливое сердце не выдержало последней строчки в резюме – там, где указывалось место работы, было написано: «грузчик и повар полевой кухни на рынке».

Позвонила по указанному телефону. Ответил мне бодрый и громкий голос, веселый, энергичный. Он не стыковался с образом ироничного субтильного художника, побитого жизнью, который нарисовало воображение. Но это было не очень важно – кроме жалости мной двигало вполне здравое желание, чтобы в журнале, в котором я работала, были нормальные картинки.

Мы договорились о встрече у известного памятника революционеру-демократу — был май, и совсем не хотелось сидеть в душном офисе, и вообще, творческие встречи лучше проводить творчески. Мой визави был со мной полностью согласен.

Итак, в пять вечера после недавно прошедшего дождя мы с Сергеем познакомились. Он оказался огромного роста, плотного телосложения, близоруким и чересчур громко говорящим человеком. Из-за всего этого он надо мной словно нависал, и чувствовалось, может рухнуть. Потому что был под мухой. Не сильно, нет, но как-то очень явственно.

Творческая встреча получилась даже чересчур творческой. Чтобы не обижать человека, я все-таки дала ему текст статьи, объяснила, что нужно, мы договорились созвониться, когда он сам обдумает то, что прочитает. И как только, вежливо попрощавшись, я собралась сбежать (ибо не было никакой возможности сидеть на лавке и стараться перекричать, переговорить этого гигантского, пьяного, вполне счастливо и без работы себя чувствовавшего мужчину), как он увязался в провожатые. Подумала смиренно: «Ну ладно»…

Проводы затянулись. Идти с малознакомым человеком совсем молча глупо, верно? Вот я и старалась поддерживать беседу, но говорила о том, что интересно мне: о кино, театре и книгах. А Сергей вдруг неожиданно начал вполне разумно и интересно отвечать. Хоть очень громко и очень много…

— Интересный человек твой Сергей, — сказала я, вернувшись на работу, своему коллеге, подсуропившему мне «портфелио».— Но, кажется, выпивает?

Коллега с грустью подтвердил эту догадку.

***

Прошла неделя. Я забыла о Сергее и стала искать нового художника. Но Сергей позвонил. Извинился за то, что был «несколько не в себе» в момент нашего знакомства и сказал, что у него есть наброски. Мне стало любопытно, и он пришел в офис – творческие встречи на скамейке себя не оправдали. Эскизы Сергея были чересчур смелыми, даже немножко сумасшедшими. Публиковать их было нельзя. Сергей не расстроился, обещал подумать еще. И пропал на все лето.

В сентябре зарядили дожди, и я, после того, как вымокла под одним из них, заболела ангиной. Со всем набором «прелестей»: с высокой температурой, чудовищной слабостью, налетами в горле. В один из таких температурных дней, когда ощущала себя летящей на мокром облаке, зазвонил мобильный. Это был Сергей.

— Привет, прости, что пропал, но я все сейчас объясню! Ты представляешь… — у меня не было сил сдерживать его громкую и быструю речь. Отодвинув от уха телефон, дождалась, пока динамик перестанет разрываться. В голове вдруг начала неотвязно крутиться только одна фраза: «Много шума из ничего, много шума из ничего, много шума из ничего»… После того, как Сергей замолчал, я осторожно сказала в трубку:

— Угу.

— Что «угу»? Мы сможем встретиться?

— Нет, не могу, болею, у меня высокая температура.

После моих еле слышных слов, он долго и громко извинялся. Потом окончил разговор, и… снова пропал.

Наступил ноябрь, уже подмораживало. Однажды вечером раздался звонок — номер показался смутно знакомым. Это был Сергей. На этот раз голос его был хоть и громким, но грустным. Человек был серьезен и трезв. Он просил прощения, что подвел меня весной, пропадал и все такое.

— Сегодня уезжаю. Надолго. Вернусь, расскажу тебе, если захочешь, где был и что делал.

Я очень удивилась такому предложению, но вежливо согласилась.

***

Под Новый год Сергей позвонил опять. Он вернулся. И хотел меня увидеть. Почему именно меня? Ответ на этот вопрос проще и сложнее, чем можно подумать.

Сергей два месяца провел в монастыре. В восстанавливающемся мужском монастыре, где не хватало рабочих рук. Его взяли туда трудником. И даже не хотели отпускать, когда он решил уехать – очень соскучился по матери и решил помириться с отцом, с которым не разговаривал больше десяти лет…

Мы встретились в заснеженном пустом парке, неподалеку от того самого памятника. Там было тихо. Тих был и Сергей. У меня возникло ощущение, что я вижу перед собой совсем другого человека: у того, весеннего Сергея, было несколько голов и он ими всеми говорил одновременно, что-то пытаясь высказать, кого-то перекричать… А у зимнего Сергея была только одна голова, сильно обросшая и сверху, и снизу, но она была — одна. И говорила голова интересные и важные вещи — о себе, о Боге, о вере.

— Понимаешь, я ведь катился вниз. Даже хотел руки на себя наложить — так измучился. Пил каждый день. И звонил всем подряд, чтобы хоть кто-то меня послушал. Но меня никто не слушал — только ты, помнишь? А потом я вспомнил, как мы с тобой познакомились – ты тогда рассказывала про какой-то фильм о православном монастыре, и так хорошо рассказывала, что запомнилось. Вот и решил все бросить и уехать в монастырь – душу лечить…

Сказать, что я удивилась — это ничего не сказать. Слушала? Да нет, Сергей, мне было так плохо, что слышалась тогда только одна фраза, да и то, моя собственная: «Много шума из ничего»… Когда он об этом узнал, начал весело смеяться.

Потом мы долго гуляли по парку, он рассказывал о жизни в монастыре, о том, что теперь собирается делать. Я пыталась по его просьбе объяснить ему, как правильно воспринимать Святую Троицу и зачем случилось грехопадение первых людей. Говорили и еще о чем-то.

Мне было радостно видеть и слышать преображенного и спокойного человека. Трезвого и какого-то… склеенного, что ли. Человека, который сделал первый и самый трудный шаг к цельности. К Богу.

***

Сегодня утром у меня зазвонил телефон. Радостный Сергей. Уже несколько месяцев он работает менеджером по продажам.

— Представляешь, сейчас говорил с потенциальным клиентом, долго говорил. Приветливо, он тоже по-человечески ко мне отнесся. Договорились о встрече, и тут я ему вдруг сказал: «Спаси Господь!». А он мне так серьезно: «С Богом». Представляешь?..

 Настоящий свидетель

А вот истории про отца Бориса и иеговистов. Одно время небольшой городок, где служил в храме Всех Святых отец Борис, стали одолевать свидетели Иеговы и заезжие миссионеры.

Идёт как-то батюшка в храм, а прямо перед ним преградил дорогу прихожанке его храма говорливый молодой человек. С журналом в руках – «Сторожевая башня» называется. А журнал этот свидетели Иеговы издают. Старушка уж его и так и этак обойти пытается, а он ей дорогу преграждает и быстро-быстро говорит что-то.

Подошёл к ним отец Борис и говорит:

– Будьте добры, пропустите бабушку!

Смерил его взглядом молодой человек, оглядел рясу священническую и дерзко выпалил:

– А кто вы такой будете, чтобы мне указывать?!

Отец Борис, недолго думая, отвечает:

– Я-то? Я свидетель Иеговы!

Растерялся молодой человек:

– Как это вы – свидетель Иеговы?! А я-то тогда кто такой буду?!

– Вы – лжесвидетель! А я настоящий свидетель Иеговы!

Отче наш

В другой раз на пути отцу Борису ещё один свидетель Иеговы встретился. И опять с его прихожанкой разговаривает. Перед носом у неё журналом «Сторожевая башня» размахивает. Возмущается чем-то. Подошёл отец Борис поближе, прислушался. А свидетель его увидел и ещё громче начал возмущаться:

– А зачем это вы, православные, крестики носите?! А почему вы Бога Отцом называете?!

– Как же нам Господа Бога называть, если не Отцом?

– Бога можно называть только Иегова!

Отец Борис у него тогда и спрашивает:

– Почему же Господь дал молитву «Отче наш», а не «Иегова наш»?

Молодой человек замолчал. Перестал размахивать журналом. Подумал и говорит:

– Ну, наверное, потому что Отче наш и Иегова наш – одно и то же…

– Ну, раз одно и то же, чего тогда вы к бабушкам пристаёте?!

«Думаю, что да»

Как-то отец Борис пришёл домой из храма и вдруг в дверь постучали. Батюшка как был в облачении, так к двери и подошёл. Открывает – а там свидетель Иеговы. Не ожидал, видимо, свидетель увидеть православного священника, растерялся и задаёт ему заранее заготовленный вопрос:

– А вот вы – в Бога верите?

Батюшка улыбнулся. Отвечает:

– Думаю, что да!

Свидетель так и взвился от радости:

– Думаете?! Ах, вы думаете! Да если бы вы действительно в Бога верили, вы бы не говорили так!

Батюшка у него спрашивает:

– Скажите, а апостол Павел, по-вашему, как – имел Святого Духа?

Свидетель даже рассердился:

– Конечно, имел, он был апостол!

– Так он же говорил про себя: «Думаю, что и я имею Духа»…

Развернулся свидетель Иеговы и ушёл от батюшки. Так вот они и поговорили…

Диалог со свидетелями Иеговы

Местное кабельное телевидение выделило двадцать минут в неделю для православной передачи. Передачу стал вести отец Борис, и назвали её «В духе истины».

Всё бы ничего, только как-то просит директор телестудии Гинзбург зайти батюшку к себе в кабинет. Заходит отец Борис в кабинет, а директор ему и говорит:

– Приходили иеговисты. Жалуются, что православным мы эфир предоставляем, а им нет. А у нас больше двадцати минут в неделю не получится на передачу тратить. Что делать, батюшка?

Подумал отец Борис и говорит:

– Так пускай они на передачу приходят, пообщаемся!

И вот наступило время очередной передачи. Пришёл отец Борис в студию, а там уже два свидетеля Иеговы сидят. Одеты в чёрные костюмы. Вид строгий, воинственный, готовы к обличению православного священника. Только камеру включили, как один вскочил и начал батюшке выговаривать:

– Почему это у вас прихожане, когда благословение берут, руку целуют? Где это в Библии сказано – руки целовать?! Если вы мне это место укажете, я сам вам руку поцелую!

Отец Борис ему и отвечает:

– Хорошо, я разрешу вам поцеловать руку, если вы укажете мне место в Библии, где сказано, что вы должны носить брюки.

Замолчал свидетель. Сел на стул. Тогда другой вскакивает:

– Мы живём исключительно по Библии, а вот вы вечно толкуете о Священном Писании и Предании. А мы в предания не верим! Их люди передавали, а люди могут ошибаться!

Отец Борис достал Библию и отвечает:

– Найдите мне изречение в Библии, где бы говорилось, что можно верить только Библии. Не можете? А я вот вам могу найти много мест в Библии, где заповедано верить пророкам и учителям и тому, что говорили когда-то пророки…

Смотрят свидетели, а у батюшки закладочки такие красивые лежат в Библии. Тогда они оба встали и молча ушли из телестудии. Так и не получилось у отца Бориса диалога со свидетелями Иеговы…

Ольга Рожнёва