Наверное, у многих есть «первый монастырь» – место первого близкого соприкосновения с монашеской жизнью.

Однажды, когда я еще учился в школе в Англии, мне рассказали, что недалеко от знакомого и любимого портового города Уитби есть православный монастырь. Кто-то привез меня на службу, и с тех пор я приезжал сюда не раз, иногда на несколько дней.

Дорога лежала через North Yorkshire Moors – бескрайние поля, покрытые вереском (они украшают пачку Yorkshire Tea, если вы пьете английский чай). Ближе к морю и стоял монастырь. В сущности, монастыря, в русском понимании, не было.

Была ферма, въезд в которую украшал знак «Monastery of the Assumption». В одном крыле жил архимандрит о. Ефрем, англичанин. В другом – пожилая монахиня, уехавшая из России девочкой, мать Фекла. Раньше сестер было несколько, но теперь все они лежали на кладбище за оградой, и мать Фекла осталась одна. В монастыре был крохотный храм. Войти в него могло человек двадцать, но в воскресной Литургии участвовало не более десяти – кроме двоих обитателей монастыря, приходили несколько православных семей, живших неподалеку.

Иногда приезжал Andrew Louth (Андрэ Лаут – прим.ред.) – через шесть лет он станет моим научным руководителем в Дареме, а еще через три – сменит меня в качестве священника местной общины. Мать Фекла близко дружила с John Tavener – известным английским композитором, который принял Православие.

Когда умрет принцесса Диана, на похоронах будут петь “Song for Athene”, изменив имя; слова сочинила мать Фекла.

Немногих паломников, приезжавших в монастырь, не спешили запрягать в упряжку: они могли остаться одни, ради чего и приезжали сюда. Кроме храма, в монастыре ничто не указывало на «духовную жизнь». Простые холодные комнаты, пронизывающий ветер с Северного моря, со стороны аббатства, где когда-то подвизалась святая Хильда.

Стоило пропустить незаметную автобусную остановку, и путь в монастырь лежал через фермы и распаханные поля. В общем, тогда я и понял, кто такой монах и что такое монастырь.

Мать Фекла была удивительная. Она родилась в 1918 году в Кисловодске на Кавказе; в ней было что-то царственное. Вместе с родителями она переехала в Англию, обучалась английской литературе в Кембридже, и затем работала преподавательницей в школе.

О своем обращении к монашеству, благодаря матери Марии, швейцарке, основательнице монастыря, она вспоминала: «Это было как удар молнии. Когда он в тебя попадает, не отвертеться. Раньше мне нравилось, среди прочего, бродить по букинистическим лавкам, но жизнь тогда и теперь нельзя и сравнить. Это как пройти назад через зеркало».

«Монотонная рутина нашей жизни освобождает дух. Все, что могло бы помешать, отпадает само собой. Быть наедине с собой без декораций – очень больно», сказала она журналисту в одном из редких интервью.

Потом о. Ефрем переехал в Манчестер. Мать Фекла, видимо, понимала, что здоровье не позволяет ей оставаться одной, и приняла сестру Хильду, монахиню из Америки.

Хильда производила на меня тяжелое впечатление – говорили, что ни в одном монастыре она не могла прижиться. Дальше – хуже; Хильда сдала мать Феклу в госпиталь при англиканском монастыре, а сам монастырь продала (!) – кажется, за 330 тысяч. Неплохая цена – не каждому повезет купить вместе со зданием фермы могилы православных монахинь. Сама Хильда умерла в Уитби в прошлом году – не знаю, при каких обстоятельствах.

Я благодарен за эти встречи русского школьника, которого невесть как занесло в Йоркшир, к пожилой русской монахине на затерянной английской ферме. За ее молитвы, за ее трогательную заботу; когда-то она сама преподавала в школе.

A real nun, what can one say.(1)

Ничего показного; она могла почти эпатировать своей речью и поведением, умело скрывая непрестанную молитву и духовные глубины копанием в огороде. Ее негасимый образ и ветер с Северного моря – я очень дорожу этим воспоминанием. Я не знал, жива ли до сих пор мать Фекла, пока не получил по почте из Англии некролог. Она скончалась 7 августа, в день Успения прав. Анны, в больнице при англиканском монастыре. Ей было 93 года. Сегодня на Литургии она подарила мне проповедь.

Вечная память.