Кухонный «скальпель», видение студента и другие свидетельства о святителе Луке

Перелистывая страницы человеческой истории, мы встречаем судьбы людей, которые накладывают печать на целую эпоху, на всю историю. Они, их судьба становятся поворотным пунктом для всех последующих поколений. Эти люди – как указатели на дорогах, их жизнь, как жизнь другого качества, далекая от выгоды и пустых целей. Их дело, их вклад в историю получил головокружительный размах, их наследие бесценно.

Источником двигательной силы в их жизни стала любовь, безграничная, самопожертвенная, главное для них – это человек. Любой, кем бы он ни был.

XX век ушел. Конечно, это был век великих открытий, но и великих потрясений. Тогда, в атмосфере всеобщей неразберихи, мало кто оставался твердым и держался курса. И если великие мира сего писали историю кровью миллионов людей, то иные писали свою светлую историю и были рядом с израненными душами. Они утирали слезы, утешали, целили раны подобно доброму самарянину. Вот таким был святитель Лука.

Знакомство с ним было для меня великой благодатью и поворотным пунктом всей моей жизни. С первых же моментов, как только я узнал, или вернее, открыл для себя этого человека, я возжелал как можно больше узнать о его жизни. Поэтому все эти годы я объезжал вашу страну. Объехал почти все те места, где жил святой Лука. Материал, который я собрал, опыт, который я приобрел, я записал и издал в Афинах трехтомный труд, вышедший полгода назад. Из этой своей монографии я и хотел бы привести свидетельства некоторых людей, которые знали святого Луку.

Ташкент

Начнем с Ташкента. Два свидетельства. Первое, мы побывали в больнице Новогородска, центральный корпус которой был построен в XIX веке, а после революции из военной школы перестроен под больницу. У входа стоит часовня, расписанная святым Лукой. В одной из аудиторий – фото. В хирургическом отделении мы познакомились с главным врачом и его заместителем, оба были мусульманами. Они с восторгом говорили о святом Луке.

Главный врач достал при нас из своей библиотеки «Очерки гнойной хирургии» 1956 года и с гордостью показал. “Вот, уникальный врач, уникальная книга, я по ней учился, да и многие в Советском союзе, она еще 500 лет будет актуальна, это высокая наука, это моя правая рука. Знаете что? Наверное, я могу сказать, что эта книга Евангелие или Коран для всех хирургов. Святой Лука перед операцией молился, просил Бога о помощи, эту традицию он нам оставил, это говорит мусульманин, скальпель в руки не берем, пока молитву не совершим. И неважно, что у нас другая вера, другой язык, небо ведь у нас одно и земля одна”.

Мы ушли из больницы и посетили основанное святым Лукой первое отделение гнойной хирургии. После беседы отправились на кладбище, хотели вспомнить его жену Анну и дочь, которые там похоронены, а еще посетили все дома, где жил святитель. Встретились с двумя бабушками, Верой и Розой, одну из них прооперировал в 1936 году сам Лука.

Святитель Лука (слева) во время операции. Фото с сайта prof.krasgmu.ru

Вера вспоминает: «Добрейший человек, жалостливый, мы ему, как дети были, он любил нас очень, обнимал, целовал, советовал что-то. Как только мы его видели, сразу бежали к нему. После службы люди его провожали до дома. Знаете, мы ему цветы под ноги бросали. Вот так его любили. Часто он, чтобы его не замечали, проходил через боковую дверь. Возвратившись из первой ссылки, он даже не имел места в больнице. К нему шли со всеми вопросами, все к нему. Домик его – это центр притяжения, любовь его была действенной. Всех больных принимал бесплатно. Помогал им не только деньгами, помогал сиротам. А их он дома принимал, искал семьи, где им жить, платил медсестрам, чтобы заботились о младенцах. По всему городу рассылал своих помощников, чтобы они искали бедных, которым нужна медицинская или финансовая помощь».

А вот, что рассказала Роза: «В 1936 мне было 14 лет, я заболела остеомиелитом, положение серьезное, операция длилась долго, но по его молитвам все прошло хорошо. Он мне сказал приходить на перевязки по месту жительства. Я пошла, но мне там очень не понравилось, пришла опять к нему. “Я же тебе сказал, Роза, перевязочки делать по месту жительства”. А я дерзнула ответить: знаете, я туда больше не пойду, там грязно, и никто на меня внимания не обращает. Он покачал головой — “ну, ладно, тогда приходи сюда”. И действительно все 6 месяцев он мне лично делал перевязку. Только я сейчас понимаю, с кем же я общалась. Этот хирург – светило, архиерей обладал такой любовью и терпением, и занимался мной».

Нам сказали, что дедушка у этих двух бабушек был священником, его сослали, и он оттуда уже больше не вернулся, а Роза осталась некрещеной. Два года назад написали икону святого Луки, как только они увидели икону, заплакали обе и воскликнули: “Здравствуй, дорогой владыка, вот через 70 лет мы и встретились вновь”».

А Роза, знаете, несмотря на 80 лет, крестилась. Теперь у нее имя Надежда.

Красноярск

Побывали мы и в Сибири, в Красноярске. Там мы встретились с врачом Брачевской, рассказывали, что ей было 95 лет. Приведу вам ее рассказ.

«Я работала с архиепископом Лукой в трудные военные годы, хорошо его знаю, как ученого, архиерея и человека с большой буквы. В то время это казалось странным: врач и вдруг – епископ. С первого взгляда он показался нам старым мудрецом, спокойный, с глухим голосом, говорил ясно и понятно, немного слов, но по делу. Избегал пустой болтовни. В больницу доставлял самых тяжелых больных сам. Отбирал их прямо с поезда. Составы, помните, с раненными солдатами приходили в обилии, 7 тысяч километров они шли. Можно себе представить в каком состоянии к нам приходили больные. И в Красноярске было только две альтернативы: выжить или помереть.

Фото с сайта prof.krasgmu.ru

Он хотел оперировать всех и всех сам. Собирал врачей вокруг себя и говорил, смотрите, внимательно смотрите, как нужно оперировать травмы. Многие доктора не умели этого делать. Он вызвал даже фотографа, чтобы фиксировать некоторые моменты этой работы. Я хирург с шестидесятилетним стажем, но такого совершенства в работе я не видела никогда.

Святой Лука говорил великолепно, его хотелось слушать бесконечно, мы буквально в рот ему смотрели, нас притягивало в нем все. Знаете, есть много хирургов, но таких как он нет. Его операции были уроком для нас. Помню, во время его очень смелых движений, мы видели, как он это все делает, врачи буквально вскакивали со стульев, которые были в операционной, чтобы увидеть эту филигранную работу.

Он идеально знал анатомию и местную анестезию. Когда другие врачи опускали руки, он совершал чудеса. Иные легко решали – ампутация! А он боролся за жизнь раненого, пытался не допустить увечья, то есть малой кровью хотел обойтись. Давал надежду там, где ее уже не было. Раненые его боготворили, они его приветствовали радостными криками, как только видели, и размахивали своими руками и ногами, которые он им сохранил. А он лишь улыбался. Это была его высшая радость в жизни. Он смотрел на них с любовью и состраданием, каждому говорил что-то свое.

А власти ему даже не разрешали кушать в больничной столовой, он оставался почти всегда голодный. Медсестры ему носили еду. А он как-то и не возмущался. Жил в своей каморке прямо в больнице, чтобы быть поближе к больным. Жил скромно, соблюдал посты. С 11 до 2 оперировал каждый день. Из операционной спускался в свою каморку, а там писал свои очерки. Вот таким был святой Лука, таких хирургов нет, блестящий пример».

В Красноярске в кабинете одного доктора мы встретили врачей трех поколений: папа, мама-хирург и дочка. Нина работала медсестрой во время войны, и рассказала, что помнит, как работал святой Лука часами в операционной:

«Тогда раненых никто не умел оперировать, а он совершал чудеса. И не только оперировал, он их и перевязывал, оказывается, обрабатывал раны, и вообще дружил с больными. Перед операцией молился, после операции благословлял. Его труд – великая школа для нас.

Нигде в стране таких блестящих результатов не добивались. Ему сейчас подражают многие, но он был звезда, он создал традицию, свою школу и научил любви к своему делу. Это действительно святой человек, мы его наследники».

«Мой отец, – продолжала наша собеседница, – был его учеником, потом я, мои дети, внуки. Мой сын – хирург и во всем хочет быть похожим на святого Луку».

Больница, в которой работал святитель Лука

А вот еще один рассказ заведующего клиникой:

«Святой Лука оставил глубокий след в истории нашего города. Знаете, мы как-то посчитали, он совершил лично более шести тысяч операций, и еще 30 тысяч операций консультировал или наблюдал».

Вспоминает Анна Безрукова:

«Я была медсестрой в 1942–45 годах в Красноярске. Святой Лука нас любил и всему учил, консультировал врачей в городских больницах. Нам привозили тяжелых, я видела, что перед операцией он молится. Если был летальный исход, он сильно страдал, плакал, запирался в своей комнате и молился об упокоении души усопшего.

Никогда не забуду: делаю в операционной перевязку, холод, вдруг слышу его голос: “Анна!”. Я испугалась – наверное, что-то не то делаю, а он говорит: “Ты же без носок, Анна, это нехорошо, простудишься”. Вот такое отношение к простой медсестре.

Вы не представляете себе, какие я видела операции. Помню, принесли историю болезни, больной говорит: все, мне уже здесь с вами делать нечего. А я ему в ответ: нет, нет, не надо так говорить. Ты что? У нас чудо-хирург, он спасет. Операцию сделал ювелирную, больной выжил и прожил еще много-много лет. Он даже, знаете, пулю из сердечной мышцы вынимал».

Еще один рассказ операционной сестры Валентины, которой Лука вылечил глаза: «Спрашиваю, что у меня, трахома? Он говорит, не твое дело, что у тебя. Сам какие-то промывания, накладывал какие-то мази. А вот видите, мне 88 лет, а благодаря святому Луке я до сих пор на глаза не жалуюсь.

В операционной я с ним рядом научилась очень многому. Деньги он раздавал, помогал вдовам, сиротам, мужья же были на фронте, многие погибали.

У одной медсестры мужа сослали, а он и не вернулся. Святой Лука был тогда в ссылке Большая Мурта, город. Когда эта медсестра потеряла работу, он помог ее восстановить. Помогал ей и все брал на себя. Можете себе представить хирурга-архиерея, который сидит с детьми медсестры? Он брал двух ее девочек, сидел с ними, гулял, рассказывал жития святых. А когда мама возвращалась с работы, он ей отдавал детей.

Церкви в Большой Мурте не было, ее снесли в 1936 году, и святой Лука на молитву ходил в лесок. Там к дереву пристроит иконы и молится».

В Енисейске нам, грекам, показали храм и монастырь, где служил святой Лука. Мы благодарны этим людям, они нам показывали все. Его домик, который превратился в домашнюю церковь. Мы посетили старую больницу, где святой Лука совершил первую пересадку почки от животного к человеку.

Памятник святителю Луке Войно-Ясенецкому в Красноярске

Туруханск

А потом поехали в Туруханск, там находится монастырь Святой Троицы, где служил и проповедовал святой Лука. За это его и сослали в Плахино. Его заселили в домик врача, который выехал на лечение в Красноярск. Святой поселился в этом жалком жилище. И в больнице работал только один медбрат и одна медсестра. А уехавший врач вообще забрал с собой все инструменты. Единственное, что имел святой Лука – это бутыль медицинского спирта и нож. И вот этим ножом он и оперировал. А для наложения швов использовал волосы больного. Его не останавливало ничего.

Один врач вспоминает:

«Многому я научился у этого великого человека. Он делал такие операции, о которых даже в учебниках никогда не говорилось. Все мне рассказывал подробно, объяснял. Это был человек не от мира сего».

Мы спросили, а жив ли сейчас кто-то, кто лично его знал? Уже почти никого нет. Жива одна женщина, которую он дважды оперировал, и еще одна в Туруханске.

Когда сюда прибыли ссыльные эсеры, на Рождество устроили елку, и одна девочка случайно обгорела, загорелась елка от случайно зажженной спички. Ребенок получил страшные ожоги. Святой Лука, почти не имея никаких средств, делал ей операции по пересадке кожи. Приложил титанические усилия, девочка полностью исцелилась. Никаких следов даже ожогов не осталось. Это было действительно чудо.

И еще одна наша собеседница рассказала, что её бабушка была наслышана об успешных операциях святого, и из Енисейска через снега и сугробы отправилась к святому сама в Туруханск. Сын ее болел остеомиелитом, врачи сказали: ничего не можем. И вот она привезла его к чудо-доктору.

А ему в тот момент было запрещено лечить, у него забрали все, но не могли забрать его руки, которые совершали чудеса, не могли вытащить из него его горячее сердце. И святой совершил чудо. Он обыкновенным кухонным ножом прооперировал мальчика, а помогали ему в работе домохозяйки. Не знаю, молился ли он Богу, но моя бабушка видела кухонный нож своими глазами.

Имя святого Луки для нас – легенда. В Плахино, нам не удалось попасть, грекам. И мы видели эти места из иллюминатора самолета. Селиваниха, Костино, Игарка, Плахино. Я потом уже в другие годы побывал в Архангельске, Тамбове и наконец, попал в Крым. И здесь мы встречались с многими, знавшими святого.

Святитель Лука с медперсоналом. Фото «Комсомольская правда»

Крым

Приведу рассказ декана медицинского факультета Симферопольского университета Анатолия Бабанова. И этим повествованием я закончу свое выступление. Бабанов рассказал мне, что он видел святого Луку один раз, это был последний год земной жизни святителя:

«Когда началась новая волна гонений, власти Крыма закрывали храмы и налагали непомерные налоги. Все проповеди, все высказывания святого строго контролировались службой госбезопасности. Писались доносы, отчеты. Архиепископ противостоял. И если сохранилась Церковь в Крыму, то только благодаря ему. Это очень раздражало органы безопасности и вообще власти. У них в руках вся мощь госаппарата, а сломить святого Луку не смогли. А ему ведь 80 лет, больной, слепой, после стольких тюрем и мучений.

На втором курсе я об этом, конечно, ничего не знал. И вот как-то на перемене мы стоим в университетском дворе, шутим, смеемся, знаете, вся радость здоровой молодости в нас бурлит. И вдруг рядом останавливается машина. Мое внимание привлекла не машина, а человек, сидевший на переднем сидении. Это был священник преклонных лет в камилавке, седовласый. Меня потряс его взгляд – проницательный, будто он смотрел сквозь нас. Двое молодых священников помогли ему выйти. Он оказался высоким, грузным человеком, но, несмотря на это, вид его был необыкновенно величав.

Фото с сайта prof.krasgmu.ru

Видя, как он осторожно ступает, я понял, что он почти ничего не видел. Один глаз его был почти слеп, а другой светился благородным светом. На лице лежала печать усталости – и физической, и моральной. Он еще раз посмотрел на нас с лёгкой улыбкой, будто прощая нам наши безумные шутки, и начал медленно подниматься по лестнице.

Все мы, студенты, застыли, понимая, что это не простой священнослужитель, что это какой-то необыкновенный человек. Об этом говорило его благородство, выправка и величие. И когда они восходили наверх по лестнице, голова этого седовласого старца буквально излучала свет.

Я тогда не был воцерковлен, поэтому я только потом узнал, что в храмах на иконах святые изображаются с золотым нимбом над головой. Они поднимались все выше по лестнице, две фигуры рядом с ним, как бы, исчезали, а свет от фигуры старца становился все ярче и ярче. Именно так. Это был не священнослужитель, это был не архиепископ Симферопольский и Крымский, это был не великий хирург Валентин Войно-Ясенецкий, это был святой Лука».

Митрополит Арголидский Нектарий (Антонопулос), перевод с греческого Наталии Николау